Квантовый переход 1

БОГИ, НЕБЕСНЫЕ УЧИТЕЛЯ, НОРИЯ, ДУХИ

КВАНТОВЫЙ ПЕРЕХОД


Содержание

Нория Жизнь, похожая на сказку (Вместо биографии)
Нория Крестодар (Исследованье творчества)
Боги, Небесные Учителя, Нория, духи Дневник души
Боги, Небесные Учителя, Нория, духи Миньон (двустишия)
Боги, Небесные Учителя, Нория, духи Квадры (четверостишия)
Граф Шутов (дух) Стихи


Создатель, помоги мне честно говорить слова истины,
не задумываясь над тем, чего мне это будет стоить.

Эпиграф
Эпиграф есть эпические строки.
Эпиграфами говорят пророки.
Я не пророчу, я пишу идущее,
Переходящее в Великое Грядущее.
Я стала жертвой и источником свидетельств
Того, что в Тонком мире на планете
Есть Зло, но Бог уж начал Свой Поход,
И на Земле идёт Великий Переход!
 
НОРИЯ
Вместо биографии
Жизнь, похожая на сказку
Жизнь, похожая на сказку, но не сказка. В рассказиках нет выдумки – всё правда.

Аленький цветочек
Одна женщина любила Христа, Богоматерь и думала о Боге, как об Отце. Однажды она решила поговорить с Богом.
- Бог-Отец, Ты любишь меня?
Вместо ответа в воздухе расцвёл сотканный из света алый с золотыми прожилками необыкновенно красивый цветок.
- Боже, Аленький цветочек!
Так мог выразить свою любовь только Бог-Отец.

Троица
Женщина услышала Голос: «Возьми золотой карандаш!». У неё не было золотого карандаша и она взяла оранжевый. Кто-то невидимый повёл её рукой по бумаге. На лаконичном рисунке была Троица: Бог-Отец, Богиня-Мать и Бог-Сын. Это было так чудесно! Троица. Троица-семья. Новая Троица!

Сон
Невидимый художник нарисовал рукой женщины ещё рисунок, «Сон». Девичий профиль с прикрытым глазом-рыбкой. Сон. Сон так много значил в её жизни!
Первый давнишний сон со значением. Бог-Отец сидит в пещере на камне, а она протягивает Ему в потной ладошке 3 копейки. Это всё, что она принесла Отцу. А ведь Он дал ей талант. Стыдно. С той ночи женщина круто изменила свою жизнь.
Ещё сон. Женщина просыпается от света за окном. Входят светящиеся люди в длинных одеждах с тороками на головах. С ними умная, добрая собака. Женщина стоит на кровати и с удивленьем показывает пришедшим свои руки, излучающие зеленоватое свеченье. Они говорят: «Это хорошо». Через год женщина, закончив экстрасенсорные курсы, начинает лечить людей.
Третий сон. Женщина в длинном одеянии стоит на огромной книге. Лицо под чадрой. Вскоре жизнь её так переменилась, что куда-то исчезли все друзья и она стала затворницей. Все её дни и ночи стали посвящены поэзии и общению с Небесными.

Цветик-семицветик
У женщины была больна дочь, и она молилась о своей Русеньке Богу. Бог ответил женщине, что уже исполнил три её молитвы – о смерти, о жизни, о любви, на что женщина воскликнула: «Но Ты же не Золотая рыбка, чтобы исполнять только три желанья!» Это было дерзостью с её стороны. Бог усмехнулся: «Ну, что ж, пусть будет цветик - семицветик. Считай, что три лепестка уже оборваны, осталось четыре».
Женщина решила беречь лепестки и просить о самом важном. Что самое важное? Мир на планете. Она мысленно оборвала четвёртый, зелёный лепесток: «Пусть на Земле будет мир!» Бог сказал: «Дай мне год. Сначала будет страшная беда, а затем наступит мир».
- А нельзя без беды?
- Только после беды люди захотят мира.
Женщина вспомнила о своей беде – больной дочери и оборвала пятый, голубой лепесток со словами: «Пусть все люди будут здоровы!» Бог: «А как же закон кармы? Люди болеют, искупая грехи». Женщина: «Но Ты обещал!» Бог: «Это трудно – оздоровить всё человечество. Для этого люди прежде должны покаяться и больше не грешить. Ваши грехи лишили счастья Богов». Женщине стало стыдно – что это она всё о людях? Оборвав шестой, синий лепесток, воскликнула: «Пусть Боги будут счастливы!» Бог, вздохнув, сказал: «Но больше счастья Я хочу бессмертья». Женщина удивилась: «Как, разве Ты не бессмертен?!»
-Ну, если считать бессмертьем миллиарды лет…
Сорвав последний, фиолетовый лепесток, женщина пожелала бессмертья Богу Земли.

Одержанье
Однажды ночью женщина, не включая света, шла по коридору из спальни на кухню. Ей хотелось пить. Вдруг она почувствовала, что прошла сквозь невидимое и почти неощущаемое существо. Её охватил страх. Душа, сквозь которую она прошла, тоже была испугана случившимся. Она облюбовала эту квартиру раньше женщины и её семьи и считала её своей. Душа была осторожна, таилась, но теперь…
Через несколько дней женщина, глядя в зеркало, поразилась злу, исходившему из её зрачков. Она вспомнила ночное происшествие и всё поняла. С этого дня началась жизнь, полная страданий, словно в пыточной инквизитора. Злой дух забирал её энергию и использовал для изощрённых пыток. Женщина стала гнать его. Дух сказал, что тогда уйдёт мучить других. Нет, уж лучше её!
Женщина обратилась к Богу, но не с молитвой, так как все лепестки были истрачены, а с вопросом: почему с ней это случилось? Бог ответил: «Но ты же хотела знать о душах и посмертье? Придут ещё другие и ты узнаешь многое. Это даст тебе опыт и впечатленья. Пиши. Ты же хотела писать. Всё сбудется!»

Крещенье
Женщина произнесла мысленно свою утреннюю молитву: «Господи, помоги мне достойно прожить этот день!», поцеловала шейный крестик и вспомнила крещенье в купели Патриаршего собора.
Это было в канун Вербного воскресенья. Косые солнечные полосы падали на пол и стены крестильни. Прикрыв глаза, она вошла в купель. Кажется ничего не изменилось, если не считать наполнившего её существо ощущения торжественности и огромной важности происходящего.
Помазанная миром и причащённая, она купила веточки вербы у старушек, стоящих у собора, и отправилась на семинар по экстрасенсорике, проводившийся на ВДНХ. А вечером в номере гостиницы перед её глазами прошла вереница золотых икон с ликами Святых. Виденье женщина восприняла как благословение свыше.

Небесное имя
Ранним сентябрьским утром женщина услышала Зов. Она никогда не слышала такого прекрасного мужского голоса. Он звучал объёмней, чем квадро. Голос певуче произнёс: «Нория!», наполнив её удивлением и радостью. Это было её Небесное имя.
В гороскопе, принятом для неё одной яснослышащей от Небесных Учителей, говорилось, что «её душа уже немолода». Действительно, Нория была дочерью праматери Евы. Тогда жили долго, и Нория, дожив до времён Ноя, стала его женой. Дошла легенда, что она поджигала строящийся ковчег. Видимо, на это у неё были свои причины.
Нория была смелой и общалась с Высшими существами. Позже, в другом воплощении, но с тем же именем, она писала эзотерические книги. Найден древний документ, названный «Мысль Нории». Возможно, найдут и другие её работы, как нашли апокрифы первых христиан.
В этой жизни Нория, (так теперь я буду называть женщину, получившую своё древнее имя), долго жила обычной жизнью не воцерковлённого человека, но верила в Бога. Ведь Бог исполнил три её молитвы: первую – рукой Рока, вторую – рукой Небесного Целителя, третью – рукой Исполнителя Невозможного.

Золотые трубы
Зов был 7 сентября 1992 года, а 8 октября, ночью, Нория услышала, как трубят небесные золотые трубы. Звук трубы – к перемене судьбы. Судьба действительно изменилась, но трубы пели не для неё. В этот день была великая дата – 600-летие со дня успения Великого Игумена Руси Сергия Радонежского, и Нории довелось услышать отзвуки небесного празднества.

Тор Знаний
В ночь на 19 октября 20 Богов гуманоидной формы с полупрозрачными фигурами взяли дух Нории в космос, в Тор Знаний – информационное кольцо Земли, опоясывающее её на большой высоте между Землёй и Луной. Тор медленно вращался, и информация входила в мозг со скоростью, доступной для восприятия. Это было колоссальное хранилище знаний. Нория была в нём целую ночь. Из увиденного она вынесла понятие, что наша цивилизация не самая высокая из существовавших на Земле и что многие её теории неверны.

Тор Богов
Потрясённая ночью, проведённой в Торе Знаний, Нория не могла оставаться дома и поехала к сестре Надежде. Сестра попыталась вернуть её на грешную землю: попарила в баньке, напоила чаем с травами. Спать уложила со своей маленькой дочкой, крестницей Нории.
Нория проснулась на рассвете от потрясающего виденья: Бог-Отец – космический исполин и перед ним Тор Богов, полупрозрачный, как и сами Боги. Видение долго не гасло, и она хорошо рассмотрела величественного старика-исполина и Тор с влетающими в него Богами. Было сказано: «Богов – 400 миллионов». И тут крестница Анюта произнесла во сне: «Слава Тебе, Господи!»

Помощь Богородицы
В конце занятий на целительских курсах обычно проводилась медитация. В первую свою медитацию Нория увидела Богоматерь с младенцем, ступающую по облакам , как на картине Рафаэля «Сикстинская мадонна». Видение было чудесным знаком Её благоволения.
Позже, когда Нория уже занималась целительством, Святая Дева просыпала «золотой дождь» после раковых больных, чтобы очистить комнату от отрицательной энергии. А однажды предотвратила начинающийся приступ у эпилептической больной, стоило Нории подать с Её иконы энергию в голову девушки. Помогла выправить энергетическую оболочку, вдавленную при взрыве в ухо пожилого мужчины, и у того прошли головные боли, десятилетия мучившие его после контузии, полученной на войне. Были и другие чудесные случаи.
Нория недолго проработала целителем. Свыше ей было сказано: «Служи мессу, а не требы». Она спросила: «Как?» Ответили:
«Пой о природе, Боге и о чести.
Пусть напряжённо горлышко дрожит.
Святится Русь, а в освящённом месте
Пой о святом и будет легче жить».
Нория сожгла свои прежние стихи и начала писать о том, о чём повелели.

Гороскоп от Небесных Учителей
Гороскоп, принятый яснослышащей от Небесных Учителей, Нории принесла подруга Евгения. Три тетрадных листа, написанных скорописью. Яснослышащая слушала и диктовала, Евгения старалась успеть записать.
В гороскопе было описание характера Нории с точки зрения Учителей, советы по жизни и здоровью, влияние на судьбу положения планет в натальной карте, кармические проблемы рода, занятия в прошлой жизни, миссия, данные по чакрамам. А в конце говорилось, что у неё есть Учитель из Космических Учителей высшего разума, что Солнце помогает реализовать даже несбыточные мечты и надежды , и силы должна просить у него, что её Святой – Архангел Михаил.
Мужественный Воитель был близок сердцу Нории. У Солнца же, простирая к нему руки, она просила энергии для целительства. А присутствие Космического Учителя чувствовала по необыкновенным событиям, происходившим в её жизни.
Гороскоп был духовным даром свыше. А подруга исчезла, как и многие другие, из круга общения, словно явилась только для того, чтобы помочь принести этот дар. Поистине, удивительны дела Господни!

Белый знак и душа-радуга
Однажды на целительских курсах в Москве к Нории подошёл молодой человек и сказал, что у неё красивая аура, сочетающая голубой, розовый, сиреневый цвета, а на одной из оболочек, на лбу, изображён белый шестиугольный знак, как кристалл. Юноша не знал значение знака и другие – тоже.
Вернувшись домой в свой город, Нория перечитывала Евангельское «Откровение» и в послании к Ангелу Пергамской церкви с удивлением прочла: «Побеждающему…дам…белый камень и…новое имя». Имя дано, а знак на лбу – не камень ли белый? «Но какая я побеждающая?» - подумала она. – Я обыкновенная, как большинство. Вот, даже ауру не вижу, болезни ищу наощупь. Хорошо, хоть руки чувствительные».
И тут ей пришла идея попросить душу выйти из тела, чтобы самой увидеть, какая она. В квартире была зона выхода энергии из земли. Нория легла на пол в месте выхода потока и начала понуждать душу выйти с потоком. Душа сопротивлялась минут сорок, но вдруг левая ладонь стала холодной и пустой, а над телом поднялся голубой свет, затем сиреневый, розовый, малиновый. Свет поднялся до потолка, но вскоре восторг перешёл в страх, так как рука похолодела и опустела до локтя. Нория попросила душу вернуться. Свет вернулся в тело. Радуга исчезла.

Страшные опыты
Ещё три опыта, но это уже не сама, а кто-то – кто? – с ней проводил. В первом – вытаскивали душу. Похолодели руки, ноги – было страшно, но когда похолодела и опустела голова, подумала: «Всё, конец…» Может быть, так чувствуют себя умирающие? На пределе ужаса и отчаянья душу отпустили.
Второй опыт – растворенье сознанья. Это хуже всего, так как ты понимаешь, что и в посмертье тебя не будет. Это «вторая смерть», окончательная. Так Нории сказали. Сознание не растворяется быстро. Ей показали только начало процесса, но страх был запредельный.
Третий опыт – варварский. Пролили Чашу чувств, что находится у нас за грудиной. Это сделали злые духи. Но даже за это Нория им благодарна, так как узнала, какие чувства были в Чаше. Чувства копятся всю жизнь и делают человека душевно наполненным. С пустой Чашей она почувствовала себя бездушной. Чаша наполнялась медленно, и новые чувства в ней были более суровыми. Но, может быть, так надо, чтобы стать сильной?

Чёрная слеза на иконе Корсунской Богоматери
1998 год был для Нории особенно тяжёлым. Злой дух озверел. Сутками у неё болели то зубы, то уши, то сердце, то голова и все прочие органы по очереди и все вместе. Сводило руки и ноги. И ещё. По утрам Нория обнаруживала, что у неё на треть спаяны веки и разрывала их. Текли сукровичные слёзы. Рот был обуглен, из трещин сочилась кровь. Появлялись ожоги на теле. Изнутри палило огнём. Особенно больно было, когда жгло лёгкие – не вздохнуть. И ещё много чего. Резал печень, гнул кости… Боль – дикая.
Даже Святая Дева заплакала, глядя на неё. В июле на иконке Корсунской Богоматери появился чёрный широкий след, идущий от глаза, словно Богиня плакала чёрными слезами. Злой дух притих на какое-то время, но не навсегда. Периодически снова начинал звереть. За последующее время след на иконке ещё несколько удлинился.

Три креста
Вскоре после крещенья Нории приснился сон большого значенья. Она несла на плечах древесный крест по широкой бескрайней дороге среди тысяч таких же, как она, и вдруг в стороне от дороги, в чистом поле увидела большой коричневый каменный крест. Оставив свой крест у дороги, она подошла к кресту Христа и, склонив колени, поцеловала тёплый, светящийся изнутри камень. Вдруг с неба раздался Голос: «Это не твой крест!» Нория подняла взгляд вверх. На небе белым огнём горел огромный крест Бога-Отца. Она вернулась к дороге, взяла свой крест и продолжила путь.
Позже, когда Нория думала, как назвать свою первую книгу, Космический Учитель подсказал: «Крестодар». Действительно, крест был даром, а дар – крестом.

Рожденье стиха
Однажды ночью Нория почувствовала очень тонкие, едва ощущаемые вибрации в груди. Она напряглась и уловила мысль, складывающуюся в слова.
Гроздья града упали на землю,
Холодны и белы, как награда.
Умираю. Я гроздьям не внемлю.
Умираю. Я этому рада.

Холодеют предсмертные руки.
Раскрываются белые крылья.
Приближаются трубные звуки.
Приближаются Светлые Силы.

Холодеют и лоб мой, и губы.
Закрывают крыла мои очи.
Михаила Архангела трубы
Возвещают рассвет после ночи.

В белом платье Невесты Христовой,
В белом платье с каймой золотой
Я пою изначальное слово:
—Товоро мето шору э’Той!
Нория дописала конец:
Гроздья букв наплывают — откуда
Входят в сердце мне снова и снова?
Я пою изначальное чудо,
Я пою богоданное слово!

Дгул Нор
Ложась спать, Нория, как всегда, пожелала миру мира, подумала о Христе, как о жданном Боге и самой прекрасной личности на свете. Вдруг на неё посыпались огневые цветы сиренево-синих тонов, известные и неизвестные ей, из райских уголков земли, а, может, и с других планет. Она догадалась, что это подарок Христа. Он всегда дарил синие цветы.
Затем высветилось лицо немолодого худощавого человека с седыми волосами ёжиком. В голове прозвучало: «Дгул Нор. Твой отец в одну из жизней. Мудрейший. С ним советовались сильные мира сего. Но, несмотря на это, он был беден. Вырезал из дерева фигурки Богов. Они исцеляли от болезней. Люди давали Дгул Нору за статуэтки какие-то деньги, и он на них жил. Можешь обращаться к нему за советом и за помощью».
Нория обращалась и неизменно получала добрый совет.


Владыка Шамбалы
Вскоре Нории было ещё видение. Над пиками Гималаев благородное мужское лицо европейского типа. Нории оно не было знакомо. Пришло понятие: «Владыка Шамбалы». На переднем плане старинная, искусно нарисованная карта. По краям карты изображены путники на лошадях, на верблюдах, парусные суда. Очертания суши на карте заметно отличались от нынешних. Пришла мысль: «На этой карте показаны пути, которыми прошёл по земле Владыка, будучи в физическом теле».
Нория долго не могла уснуть под впечатлением от увиденного, и в последующие недели прочитала всё, что смогла найти о Шамбале.

Линии и знаки на ладони
Изменилась жизнь, и Нория заметила, что очень сильно за эти годы изменилась и её судьбинская рука. Появились новые линии и знаки. На ладони, на бугре Луны появилась линия Урана – «млечный путь», который бывает у оккультно одарённых людей, появилась яркая родинка на бугре Солнца, означающая творческий дар Высших, линия яда и линия Марса, говорящие о том, что принимается и перерабатывается много негатива, но характер от этого становится только сильней. Линия судьбы через перелом в линии сердца продлилась в бугор Юпитера. Это означает тяжёлое изменение судьбы, но в лучшую сторону. Два треугольника-близнеца (под бугром Сатурна и внизу ладони) – знак избранничества. Есть и кресты, и самое главное – звезда на престоле. Это знак Духовных Учителей. Ей предначертано стать Учителем? Нория не могла поверить. Остановилась на том, что это «проросли» линии и знаки её Небесного Духовного Учителя. В последнее время на одном из лучей звезды стала формироваться звёздочка – знак насильственной смерти.
- Учитель, это Ваша или моя?
- Общая. Я был убит. Ты повторяешь мою судьбу.
Крестодар
Читая поэтов, Нория обращала внимание на необычные события, происходившие в их жизни, на явления духов, демонов, небесных властей и, наконец, всерьёз занялась исследованием творчества тех, кого особенно любила. В результате исследования она пришла к выводу, что всех их, как и её, направляли Небесные Силы. Близкие посоветовали Нории написать об этом. Она написала, но не в прозе, а в стихах, так ей было проще. И потом, это ведь о поэтах. Пусть повествование будет поэтическим, и цитаты из стихов удобно вставить. Исследованием Нория снимала вуаль таинственности с творчества. Может быть, напрасно? Но она, принявшая крестодар, увидев его и у других поэтов, прониклась к ним сочувствием и ещё большей любовью.
И всё-таки, нужно ли людям раскрытие этой тайны? Нория решила, да. Сейчас время открытости. И вообще, скоро спадёт завеса между мирами и мы увидим мёртвых и среди них своих Небесных Учителей.

Три НЛО
Нория трижды видела НЛО. Дважды – с сыном. В первый раз они сидели у окна, выходящего в сад. Сын воскликнул: «Смотри!». Мимо окна пролетела светящаяся плазменная сфера, немного больше волейбольного мяча. Расстроились, что не рассмотрели. Но сфера вернулась и зависла перед окном. У Нории было чувство, что плазмоид разумен. И не просто разумен, но его разум намного превышает человеческий. Может, это даже коллективный разум. Какое-то время они смотрели друг на друга – плазмоид и люди. Затем он удалился на восток, поднимаясь всё выше и выше. Не тогда ли ей поставили белый знак на лоб? А есть ли знак у сына? Интересно бы узнать.
Второй НЛО она видела через много лет после первого. Тёмным зимним утром с севера на юг небо прочертило огненное многоточие. Вернее, точки вспыхивали одна за другой. Вспышка, НЛО идёт невидимо, снова вспышка, и так через всё небо за несколько секунд. Колоссальная скорость! Откуда-то пришла мысль: «Импульсный движитель».
Третий НЛО видели в 2009-м, летним вечером с лоджии. Нория увидела незнакомую звезду и задержала на ней взгляд. Вдруг звезда исчезла, и через мгновенье появилась гораздо ближе, став крупнее. Так за несколько «скачков» (тот же импульсный принцип) звезда оказалась почти над домом и стала снижаться, превращаясь в белое светило. Нории стало страшно. Она подумала: «Не надо! Я не готова». Светило остановилось, затем поднялось выше и пошло под углом к прежней траектории. Было очень хорошо видно, как после вспышки шар НЛО, двигаясь, медленно затухает до новой вспышки. Этот НЛО она наблюдала вместе с сыном.
Ночью Голос сказал: «Это был посланник из Шамбалы. Когда снова прилетит, ты должна будешь шагнуть с лоджии в сферу».
- Я боюсь разбиться.
- Пилот подаст тебе руку. Тебя предупредят о визите. Оденься потеплее. Там холодно.
- Зачем меня хотят туда взять? Для чего я им?
- Ты там не нужна. Тебе оказывают честь. Предупреждаю: как для гостя, откроют бутылку столетнего вина, нальют бокал. Поблагодари, но даже не пробуй.
Норию озадачило появление НЛО и ночной Голос. Нет, она была ещё не готова…
Но небо влекло, и почти каждую ночь Нория смотрела на звёзды. Иногда ей удавалось увидеть до дюжины маленьких НЛО. Сколько космических гостей перед Квантовым Переходом! Бог говорит – миллионы кораблей!

Визит Учителя
В дом Нории пожаловал Учитель из Шамбалы. Злые духи присмирели, добрые – ловили каждое его слово. Месяц предзимья 2010 стал удивительным праздником. Все получили ответы на вопросы, но не всё разрешено разглашать. Учитель был торжествен, но иногда шутил. Научил гадать по Петрарке. Сонеты дают духовные ответы. Гадали по чужим стихам, писали свои, смотрели ТВ. Как Учитель делал изображение объёмным – загадка! Он умел делать ветер, насыщенный чудесными ароматами. По ночам шли показы мировых шедевров: цветные голограммы изделий златоковачей, украшенных драгоценными камнями, теснённых кож, прекрасных тканей и одежды, великолепного холодного оружия, произведений живописи, которых Нория не видела ни в музеях, ни в альбомах. Где всё это хранится? В музеях Шамбалы или в Хранилищах Акаши в качестве голограмм утраченных вещей?

Сто событий
В начале 2011 года Свыше было сказано: «Нория, ты знаешь, сколько тебе осталось жить. За это время произойдёт сотня важных мировых событий».
Вскоре вспыхнул волнениями север Африки, а затем произошло сильное землетрясение в Японии. Возможно ли пережить сотню таких событий за 12 лет?! Это будет неимоверно тяжело для планеты и человечества.
Нория скрепила сердце и всем желает мужества в это непростое время.


Предсказанье

Осенью 2010-го Небесный Учитель сказал Нории, что в июне следующего года она вступит в партию. Нория никуда не собиралась вступать, но в июне, 24-го, не раздумывая, вступила в Народное Движение на сайте «Откровения людям Нового века». Движение «За государственность и Духовное возрождение России». Через день вспомнила о предсказанье – сбылось!


Письмо Богу

Возможно ли написать письмо Богу? До недавнего времени было невозможно. А вчера Нория написала: «Здравствуйте, Планетарный Логос, осчастлививший бытиё!» и в письме – проблемы, с которыми столкнулось Движение Творца, и вопрос личного плана.
Письмо Богу – на московский адрес! Каково?! Ждёт отв

НОРИЯ
КРЕСТОДАР
Исследованье творчества

Тайна

Держал хронометр на весу Великий.
Тысячелетье близилось к концу.
Сходились стрелки острые, как пики,
И я в тот час внимала мудрецу:
«Большое время гениев рождает,
Вождей, юродивых, героев и пророков.
Но кто небесный дар в них пробуждает,
Вводя в событья к исполненью сроков?
Никто не знает, как рождаются поэты.
Сие есть тайна. Не узнаем здесь,
Какой ценой добыта ими честь
Уйти в грядущее, а не в теченье Леты».
Смолк голос старца, эхом отзвучав.
Слова достойны записи в анналах.
Что из того, что я ту тайну знала?
Склонилась, в знак согласья промолчав.
Я знала, как рождаются поэты.
Дверь приоткрыв в родильный зал небес,
Я видела на них различны меты
И общую – во лбу кровавый крест.

Незримые учителя

«Поэт – всегда должник Вселенной».
В. Маяковский

Во все века с поэтами вели
Красивую и трудную работу.
Ум, голосам Невидимых внемли
И набирай в союзе с Ними опыт!
Они являются порой под видом муз.
Казалось Пушкину, что это «злобный гений»,
И не ему, наверно, одному.
Все мы в слезах прошли ночные бденья.
Когда привык, без них не можешь жить.
Молчат подолгу, словно забывают,
А то вдруг взрежут нерв твоей души!
Поэта без страданья не бывает.
Здесь всё всерьёз: физическая боль,
Мятежность чувств, гражданственность и вера.
Учителя не нянчатся с тобой.
Тот, кто не понял, может кончить скверно.

Не испытавшему:

– Поэт благополучный, ты не знал
Пришедшей неожиданно беды.
Ты воспевал любовь и идеал,
Не испытав, как бесы бьют под дых.
Ты не преткнул стоп о заслон Пути,
С тобой не говорила tête-à-tête
Смерть, заклиная: «Мне дар посвяти!»
Не улетал твой дух в небесный свет.
Ты скажешь о таких: «Болезнь души».
«Болели» Лермонтов, Цветаева и Блок.
Попробуй, как «больные», напиши!
Не сможешь. Крестодара не дал Бог.

Великая игра

Зачем, не ради ж нескольких минут
Читательской любви и удивленья,
Я раскрываю тайну Неба тут,
Боясь, не испытают ль сожаленья,
О том, что с тайны я сняла вуаль,
А за вуалью оказалась бездна,
И инфернальность повела их вдаль
Дорогой тёмной, страшной, бесполезной?
Какое дело им до жизней тех,
Кто ночи, сидя на постели, плакал
От строгих слов космических властей
И за ошибки сам просил расплаты?
Поверить трудно им, что «узкий путь»,
Тот, о котором говорил Христос,
Путь становленья духа – в этом суть! –
Идёт сначала через море слёз.
Зачем, зачем об этом я пишу,
Зачем кричу на шумных перекрёстках,
Заплаканный, смешной, неловкий шут,
Боль одержания назвав болезнью роста,
Ещё не в состоянии понять:
Дух – злобный враг иль тактику Адверза
Учителя, в работе применя,
Так учат видеть ложь и мыслить трезво.
Зачем пишу, всего не уясня?
Но стих изъять – в уме оставить прочерк.
Идёт работа на границе сна:
То глубь меня повёртывают очи,
То устремляют в дальние миры,
То ввысь к Богам летит дух по лучу.
Я, принимая правила Игры,
Все тонкости её познать хочу.
Всё это мне. Ну, а зачем же вам?
А вдруг и вам придёт однажды Зов?
Тогда вы, вспомнив все мои слова,
От Неба не запрётесь на засов.
И миссию высокую приняв,
Идя путём прозрения и кар,
Вы станете, дары Небес ценя,
Не проклинать, а славить крестодар.

Данте и Шекспир

Ведóмы были Данте и Шекспир –
Веков далёких мощные поэты.
Показан Данте был загробный мир.
Шекспир Ведущим посвятил сонеты.
В них о поэте есть упоминанье,
Другом поэте, коего вёл дух.
У многих духов миссия земная:
Путём тернистым в творчество ведут.
Мне Тор Богов показан – Тор Господень.
Летят к нам Боги из-под Божья крова
С времён Адама до времён Сегодня.
Не зря в Евангелии сказано: «Бог – Слово».

Александр Сергеевич Пушкин

Пушкин начал слышать Голос в 24.
Душа «звучала в лад с его словами».

Поэтами нас делают не смертные.
Кто вырывает «грешный» наш «язык»?
Кто подвигает на поступки смелые?
Пришедший к Пушкину Дух-Гражданин подвиг
Его возвысить голос против света.
Не муза – Дух по жизни вёл поэта.

После казни декабристов не он ли призывал Пушкина:

«Восстань, восстань, пророк России,
В позорны ризы облекись,
Иди, и с вервием на вые
К убийце гнусному явись!»

Серафим и глас Бога

Явился к Пушкину в виденье серафим
И потрясающее разум сделал с ним:
Он «жало мудрыя змеи» вложил в уста
И уголь в грудь, чтоб Гражданином стал
Писавший о любви который год.
Существ крылатых Бог к поэтам шлёт,
Чтоб потрясеньем огнь в груди возжечь,
Чтоб воспылала праведная речь,
Направленная против подлецов
И брошенная прямо им в лицо.

Захочет Бог – и сдвинется гора.
Встал Александр совсем другим с утра.
Воззвал ведь Бог: «Восстань», «и виждь, и внемли»!
Воззвание вздымает даже земли!
Всё стало ясно в миссии ему,
Той, что искупит дни предсмертных мук,
Гонений годы, нелюбовь царя.
Законы в космосе суровые царят,
Но слава не обходит дом героя,
И жертвеннику воздаётся втрое!

Поэт, не слишком думая о славе,
Ум к темам, предуказанным направил.
От развлечений отошёл и дел,
Чтобы «глаголом» жечь «сердца людей».
И даже сказки, нет которых лучше,
Детей и взрослых, обжигая, учат!
Каков Балда! А Золотая Рыбка?!
Как Сам Господь! Старухина ошибка
Да не постигнет неразумных нас!
Не требуй лишнего. Что заслужил – Бог даст.
---------
Кровавый крест на лбу Бог начертал
И чёрное стило мне в руку дал,
Сказав, чтоб «след истории вполне…»
О, Господи, по силам ль это мне?!

Михаил Юрьевич Лермонтов

Лермонтов обрёл Космического Учителя,
которого называл Демоном, будучи очень юным.

В четырнадцать пришёл к нему
Тот «грозный дух», что «чужд уму».
О гибели сказавший, он
Точил жизнь, словно «скорпион»,
И увлекал до срока в Лету,
Но гением он стал поэту
И предсказал «России чёрный год,
Когда царей корона упадёт».

Демон Лермонтова

Со страстною душой,
Земных любивший женщин,
Поэт знал, что чужой
Он на земле, «нездешний».
«В час краткий жил века
И жизнию иной».
Пришли издалека
Те образы его.
Так Демон память вскрыл,
Ум детский надломив.
Но жизнь – не для игры –
Для песен и молитв!
Он знал, что уготован
Ему высокий рок.
Он знал – бессмертно слово.
Он знал свой смертный срок.

«Поэт в Пятом измерении, держа вертикаль Духа, переосмысляя своё отношение к горестям Мира, уже по-новому смотрит и оценивает трагические обстоятельства, постигшие его в прошлой жизни», - говорит в ченнелинге дух А.С.Пушкина и приводит стихи М.Ю. Лермонтова, написанные им в Тонком мире.

Я помню

Я помню всё: дымящийся Машук,
Ущелье, ждущее распластанного тела.
Во мне живут последний крик и звук
Души взлетающей, что вновь помолодела.

Мне не страшна расстрелянная плоть.
Её отринул я без сожаленья –
Сосуд иссяк, и надо расколоть,
Коль не содержит мирры вдохновенья.

Я помню всё. И тягостный конец
Уж не содержит для меня трагедий.
Весны струящейся восторженный венец
Несёт Поэт сквозь звон тысячелетий.


Фёдор Тютчев

Тютчева в 27 призвали Всеблагие.

Кто они были – духи? Боги?
Он не узнал. Не знаю я.
Но сердце, «полное тревоги»,
Безумно билось «на пороге
Как бы двойного бытия».

Небесное ученичество

«В начале есть предчувствие конца».
Избранники небес, ученики,
Скрепляя для грядущего сердца,
Мы кровью сердца пишем дневники.
И Фёдор Тютчев был учеником.
Страдал и плакал. Устремлял ввысь око.
«С небесными властями» был знаком –
И получил тяжёлый дар пророка.
Он предрекал: «В железной колыбели,
В громах» небес «родится Новый год».
Читающие верить не хотели,
Но Тютчев знал, что этот год придёт.
Придёт, как «исполнитель Божьих кар».
Придёт, неся с собою «два меча» –
Меч битвы и секиру палача –
И «совершит» «обдуманный удар».
Сбылось. Пришёл с двумя мечами век
С чертами строгими и кровью на челе,
Но, поражаемый, не понял человек,
Что это Божья кара на земле.

Евгений Баратынский

«Когда исчезнет омраченье
Души болезненной моей?
Когда увижу разрешенье
Меня опутавших сетей?

Когда сей демон, наводящий
На ум мой сон его мертвящий,
Отыдет, чадный, от меня
И я увижу луч блестящий
Всеозаряющего дня?

Как мне близки поэта пени
И дни почти что без надежд,
И сумрак снов и жуть видений!
Когда, когда уйдёт мой демон
В окровавленности одежд?!

Сбывающееся видение Баратынского

Видение о судьбах человечества,
Что принял в своём веке Баратынский,
Верно! Сбывается, что Высшими намечено.
Сейчас ум творческий с землян Богами взыскан.
Контакт с Богами делает ум выше,
Плоть целомудренней, но падает рождаемость
У высших рас, им на Земле не выжить.
И Переход, который ожидаем мы –
Уход землян в Ментальный Мир, Мир Огненный,
Высокий мир, мир творчества Богов,
Где зажигает звёзды Разум-огниво,
Творит миры Разумная Любовь!

Иннокентий Анненский

Что Анненский слышал, стихая?
Звук жизни посмертной, иной.
Об этом сказал он стихами:
«Моё и другое дыханье.
Бой сердца и мой, и не мой».

Вдвоём, одному ли быть лучше?
Писал он: «…в круженье годин
Всё чаще вопрос меня мучит:
Когда, наконец, нас разлучат?
Каким же я буду один?»

Владимир Соловьёв

Владимир начал общаться с Иномирной в 22года.

Приехав в Лондон, Соловьёв
Читал в тиши библиотек,
Вплетая мысленно своё
В то, что послал далёкий век.
Не выпуская книг из рук,
Надежду всё познать тая,
Философ начал слышать звук,
Что шёл из Инобытия.
София – знаем имя Той,
Что говорила с ним тогда.
Кто он – поэт, пророк, святой –
Чтоб мудрость Неба ему дать?
Да, он святой, пророк, поэт,
Духовно сильный человек.
Сквозь ужас войн, сквозь толщу лет
Его услышал новый век!

Афанасий Фет

Стихами «дорожит моё воспоминанье;
Без них всё прошлое – один жестокий бред,
Без них – один укор, без них – одно терзанье,
И нет прощения, и примиренья нет!»
«О, как ничтожно всё! От жертвы жизни целой,
От этих пылких жертв и подвигов святых –
Лишь тайная тоска в душе осиротелой…»
И обо мне твой, Афанасий, стих.

Фёдор Сологуб

Страдал от жизни Сологуб.
Он, отдан Смерти на закланье,
«Враждебно-чуждых жизней двух
Столь незаконное слиянье»
Так явно чувствовал! Тоска
Была ему родной сестрою.
Она ранением виска
Надолго. Даже том закрою,
Всё продолжаю я тужить
О нём – с судьбиной горевой.
Нет, мне гораздо легче жить
В смертельной муке зоревой!

Фридрих Гельдерлин и Константин Батюшков

И тот, и этот говорили о «продаже».
«Нам Музы дорого таланты продают».
Поэтам-духам в «рабство продан» каждый,
И то чужим, то скорбным голосом поют.
В средине жизни – нечто роковое.
Сошли с ума они в средине жизни,
Так, словно разлучились вдруг с собою,
Живые-мёртвые, что у себя на тризне.
При жизни смерть их, принадлежность к миру мёртвых.
Все по себе мы служим панихиды,
Чтобы, смиряясь, кровью из аорты
Писать не ясные для прочих смертных книги.

Константин Бальмонт

В 23 у Бальмонта был нервный срыв, а закончил жизнь поэт почти безумным.
Ностальгия? Мировые думы? Слишком жёсткие условия Игры?

«И меня поймут лишь души,
Что похожи на меня».
К. Бальмонт

Поэт богат? О, что вы, нонсенс это!
Поэты – самый нищий люд земли,
Ведь даже пятьдесят томов поэта
Спасенья от нужды не принесли.

Поэт богат! Богат любовью Высших,
Любя в ответ и Дьявола, и Бога.
Я не шучу – он сам об этом пишет.
О, как близка моей его дорога!

Внимал он «музыке незримых голосов»,
И я внимаю голосам незримых.
Не закрывал он душу на засов,
«Как путь познанья, Зло» он честно принял.

И я, как он, познала радость вздоха
«После мучений долгих». Сквозь меня,
Как сквозь него, прошла моя эпоха.
Он долго жил, ключами слов звеня.

Он подбирал ключи к сердцам не сразу.
Я ж стих прочла – и вмиг покорена.
Близки по строю наши дух и разум,
И нить судьбы – из одного руна.

Быть может, потому, что земляки мы –
Я из Иванова, а он родился в Шуе.
Как тосковал он, родину покинув,
По вешнему берёзовому шуму!..

Судьбы

Я поняла, как Бальмонт, как Шекспир,
Что боль терпя, должна быть благодарна
За всё: за яд на кончиках рапир
И за под дых жестокие удары.
Высоцкий вёл борьбу и проиграл.
Хотел, чтоб «сдох» тот «жлоб», а умер сам.
Летя по краю, он рванул за край,
Счёт предъявив адам и небесам.
Но, слава Богу, там он, где и все,
Кого вели так жёстко и сурово,
Уча бежать по взлётной полосе
И говорить гражданственное слово.
Он в Шамбале. И Бродский вместе с ним.
И ещё многие. Готовясь к Битве века,
Владеть энергиями учатся они,
Чтоб навсегда победа человека
Смогла пресечь влияние Сил Тьмы
На человеческие разумы и души,
Чтоб в чистом мире чисто жили мы.
Их помыслы, как наши, о грядущем!

Александр Блок

Дал Поэтессу музой Блоку Бог.
Она несла дары прекрасных строк,
На что Блок говорил: «Забавно знать,
Что мёртвому» ещё «дано рождать
Бушующее жизнью слово!»

Впервые Блок в восьмом обмолвился о Ней.
Под белой маской, в снежности теней
Таилась мгла распущенных волос
И омута бездонных тёмных слёз.
Её послал для жизни слова Бог.
Где Он найти такое диво смог?

Анна Ахматова

В 24 года к Ахматовой явился Тот, о котором она сказала:
«…мы с ним такое заслужим,
что смутится Двадцатый Век».

С посмертной в маске Коломбины
Ворвался карнавал.
Ночь обожгла и ознобила,
Но всех приведший знал,
Что действо, что так жутко ново
Тому, кто сам не нем,
Подарит царственное слово,
Гражданственность поэм.

Грозная тема

Вправду, «лучше не думать», Анна,
«О том, что мерещится в зеркалах»,
Ведь это даже не драма –
Трагедия этот страх
Увидеть в глуби глазниц
Взгляд вышедших из гробниц.
…Тринадцатый год был годом
Предреквиемных ветров.
Кто был ни на что не годен,
Сжигал, не выучив, роль.
То тема встала так грозно,
Приникнув к распятьям рам,
Что лоб прожигало морозом
И ужасом по утрам.
А ночь сотрясала зданье,
В котором писал поэт
О том, «без лица и названья»,
Кого средь живущих нет,
Но слово царским подарком
Вручалось за злую ночь.
Убрали ножницы парки:
«Зови, когда будет невмочь!»
Поэты бывали правы,
Давая зарок молчать,
Стыдились двусмысленной славы,
Несли на судьбе печать
Предназначенья и Рока.
Вела их по жизни Смерть.
Она возвещала сроки
И даты больших потерь.
Где вы, Марина и Анна,
Сёстры разящих лет?
Мученицам – осанна!
Каждый большой поэт
Знал эту смертную тайну,
Знал этот свет и тьму.
Знаю, и льдинкой таю
От многолетних мук.

Марина Цветаева

К Цветаевой Вдохновитель явился в 24 года.

Был для Цветаевой посмертный «гость,
Как в горле кость».
Ночами «всего тела вдоль»
Пронзала боль.
Но не от мужества ли долгого терпенья
В ней страстность пенья?

Марине Цветаевой

Люблю тебя, Марина-Цвета,
Больнее всех.
Жестокая судьба поэта.
Бесстрашье вех.
Мы по судьбе с тобой как сёстры.
Не тот ли дух
И на меня нож точит острый,
К призывам глух?
И я накинула верёвку,
Как ты, на гвоздь,
Но смертный пот лишь смыла року,
Слёз своих гроздь.
Бог смерти не дал – я осталась,
А ты ушла.
Какая страшная усталость…
Где радость? Шлак.
И я на олове гадаю,
Как ты, как ты.
Отливку разглядев, рыдаю
И жду беды.
Полжизни маялась ты, Цвета.
Семнадцать лет
Мои молитвы без ответа.
Надежды нет.
До моей смерти духи будут
Казнить меня.
Лежит моих тетрадей груда
И ждет огня.
Сожгут – в посмертье пожалею.
Сквозь тихий стон
Я поцелую, как лилею,
Твой белый том.

***
Так чей же дух в Марине был?
Открылся – Батюшков творил,
Неся ей боль, как мне злой Шут.
Слезой кровавою пишу.

Осип Мандельштам

«Я вздрагиваю от холода –
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото –
Приказывает мне петь.
Так вот она – настоящая
С таинственным миром связь!
Какая тоска щемящая,
Какая беда стряслась!» -
Писал Осип, тонко чувствуя
Присутствие звёздных сил,
Играющих его чувствами.
Он имя «звезды» спросил?
---------
Бездомный всесоюзного масштаба,
Которому сказало небо: «Пой!»,
Был у страны, у века сиротой.
Споткнувшийся на сталинских ухабах
В смерть выметен железною метлой.

«И не ограблен я и не надломлен,
Но только что всего – переогромлен», -
Сказал однажды Осип Мандельштам.
Поскромничал. Велик масштаб поэта.
В его стихах так явно видно это.
Его огромность утвердили Там.

Борис Пастернак

В 27 к Пастернаку пришёл «Нескучный».

У Смерти Пастернак был данник.
Служилась долго лития,
«Чтоб тайная струя страданья
Согрела холод бытия».
«Нескучный» душу изучал – «заглохший пруд».
Кричал поэт: «Рубцуй!», терпя удары.
А дух был так похож «на тень гитары,
С которой, тешась» мукой, «струны рвут».
Он был нескучен, как Нескучный сад.
Я сквозь стихи иду, чтобы дознаться,
Каким путём он вёл на небеса
От даты 1917.

Творческая судьба

Оставил музыку, поняв судьбинский знак,
И мир словесности открыл поэту дверь.
Как жил? Жил аскетично Пастернак.
Благ не копил и не считал потерь.
Имея слух и ненавидя фальшь,
Настраивал себя, как инструмент.
(За музыку стиха ночь сна отдашь,
Сам становясь смычком в иной момент).
Быв человеком самых нежных дружб,
Марину с Анной высоко любил
Хранитель неприкосновенных душ,
Небесный ветер обнажённых крыл.
Звуча виолончелью среди лир,
Он глубиной прозрений поражал.
Им, наконец, переведён Шекспир
Прекрасным словом, острым, как кинжал.
Он, и гонимый, был духовно смел,
И не краснела за него бумага:
В век диктатуры написать посмел,
Как обличенье, «Доктора Живаго».
Всё для него сбылось. Но потому
Дышала правда в каждом его вздохе,
Что говорили сердцу и уму
Посмертные, большие, как эпохи.

Их слово

«Нас мало. Нас, может быть, трое.
Мы были людьми. Мы эпохи».
С одра поднимали героев
На гибель, но с песней на вздохе.
К поэту придя безымянно
В дом, в холод нетопленой печи,
В забывшийся запах тимьяна,
Жгли сердце юродивой речью.
И, двери открыв, на пороге
Горящее время встречали.
Стихи, облечённые в тоги,
На трубную славу венчали.
«Нас мало. Что плакать об этом!
Мы были людьми, но, как Боги,
Мы лепим творцов и поэтов
Из гнева, из горя, из боли.
Нас мало, измученных жаждой
Рождения страстного слова.
Эпохи, себе слав не жаждем,
Собой для вас жертвуя снова.
Вас мало. Крылатые перья
Откованы из серебра.
Живёт в вашем разуме вера
В победу любви и добра.
Столетье горело багрово
И смрадом болотным текло,
Но царственно реяло слово
С орлиной повадкой над злом.
Рассыплются стаи шакальи,
Песком занесёт их следы.
Мы новых певцов отыскали,
Как пасынков, в плаче беды».
Я чёрных их слёз не отёрла,
В грядущее зорко смотря.
Трубили там медные горла
Призывней, чем клич Октября.

Высокая болезнь

Что есть «высокая болезнь»?
Векам ответил Пастернак:
«Болезнь поэта – это песнь.
Болезнь гостит во всех мирах.
Болезнь есть гения горячка
Цемента крепче и белей».
Болезнь от глаз поэты прячут,
Но не умеют не болеть.
И барду лечат паранойю,
И поэтессе N психоз,
Но там бессмертное, иное –
Огонь и пепел чёрных роз.
Там сны, видения и сказки,
И посещенья Белых Дам,
Смертельный холод снежной маски
И обещание: «Воздам
За муки царственным подарком!»
Там ищет Навну демиург,
Под фиолетовою аркой
Пластает мощь крыла Гагтунгр.
И голубою пирамидой
Нисходит Иерусалим.
Зачитываясь странной книгой,
Счёл ль мир Андреева больным?
Горячку гении лелеют
На нарах тюрем, в тьме ночей.
Поэты временем болеют –
Чем время огненней, тем горячей!

Веленье

«Мой друг, ты спросишь, кто велит,
Чтоб жглась юродивого речь?»
Бог? Дух, восставший из-под плит
Твои уста стеречь,
Чтоб запретить им мягкость слов,
Как тополиный пух?
Кто нежит на перинах зло,
К мольбе народной глух.
Вставь уголь вместо языка,
Пророк, поэт, юрод!
Тебя не ветер отыскал –
Тебя родил народ.
Приди и речью обожги –
Пусть пошатнётся трон!
Пусть ужасаются вожди
Кровавости корон!
Иные, скажешь, времена
И нет давно царей.
Но почему же племена
Пьют воду трёх морей:
Убийств, террора и войны, -
И на губах их соль?
На президентах нет вины?
Но в чём тогда их роль,
И кто великий кукловод?
Не сам ли Вельзевул?
Мрут племена у горьких вод.
- Иди спасать! Зовут!

Владимир Маяковский

К Маяковскому в 20 пришёл Пророк.

Он показал поэту год багровый.
Поэт явился революции «предтечей»
И «выжег души» выстраданным словом.
Большим крестом вселенских сил отмечен,
Он воли не давал слезам и лени.
Он сознавал: «поэт – должник Вселенной».

Титан

Он в двадцать был уже пророк.
Он видел год в венце терновом,
И, как поэт, молчать не мог.
И он вещал могучим словом.
А мир кричал: «Распни! Распни!
Распни безумного пророка!»
Но мчались огненные дни
К предсказанным поэтом срокам.
Титан, он поднял на руках
Историю страны, как глыбу.
Кто вёл его – хранят века.
Кто взвёл огромного на дыбу
Пратитанической любви,
Где муку сердца пели ночи,
Где, умирая от обид,
Поэт дул в «флейту-позвоночник»?
Кто сил давал так мощно жить,
Но ограничил срок?
Кто мысль о пуле смел внушить,
Помог взвести курок?

Велимир Хлебников

Поэт писал, писал и плакал,
Казнён с виной и без вины:
«Тебя низринет завтра плаха
В зачеловеческие сны».
«И жуй зелёную краюху,
Жестокий хлеб который день,
Пока рукой земного руха
Не будешь ты освобожден»,
« И пусть чеканят остряки
Остроты звоном мертвецов».
«Дела купцов – всегда скупцов».
За жизнь дают медяк с руки.
…Уходят «поезда слепцов».

Пророчество Велимира Хлебникова

От строк не отвернуть лица.
Пророк – о башнях-близнецах,
О мире купли и продажи,
О том, что некто мир накажет,
«И замки мирового торга,
Где бедности сияют цепи,
С лицом злорадства и восторга»
Он обратит «однажды в пепел!»

Сергей Есенин

Сергей в шестнадцатом расслышал «зов певущий»,
Из старого в прекрасное зовущий.
То звал Крылатый, из Вселенной прилетевший.
Как дивен глас, раскованный и вещий:
«Кричащему в мраке
И бьющему лбом
Под тайные знаки
Мы врат не сомкнём.
Но сгибни, кто вышел
И ýзрел лишь миг!
Мы облачной крышей
Придавим слепых».

Крылатое божество Есенина
и его пророчество

Поэт, любимец рока,
Стихам Гостей внемли!
В строкáх с столетним сроком
Агарты корабли,
Что с душами усопших
И с памятью веков.
(Мы ждём их! Не возропщем –
Мы вышли из оков).
Как божество в нём пело!
Не спрашивая мзды,
Раздаривало перлы
В ковше святой воды.
Как исполняло соло,
Вселенной глядя в очи!
Как возвышало голос
В конце стиха пророча,
Что «вывалится чрево,
Испепелив бразды,
Но тот, кто мыслил Девой,
Взойдёт в корабль звезды».

Михаил Светлов

Небесные Гении приходили, уходили
и снова возвращались к поэту.

Добрый Гений, воспитуя душу,
Дарит поэтическое слово,
Надо только научиться слушать.
Говорили Гении Светлову:
«Никакого нам не надо Рая!
Надо только, чтоб пришёл тот век,
Где бы жил и рос, не умирая,
Благородных мыслей человек.
Надо только, чтобы поколенью
Мы сказали нужные слова
Сказкою, строкой стихотворенья,
Всем своим запасом волшебства».
Ангелами Гении являлись,
А ему казалось – их придумал.
Нáдолго они не оставались,
Чтобы сам писал и думу думал.
Думал он, слова найти старался,
Старясь раньше времени от бдений.
А в войну пришёл и уж остался
До кончины с ним крылатый Гений.
Он написал ему ко дню рожденья:
«Я пробивался сквозь обвалы туч,
И для тебя в твой светлый День рожденья
Я выбираю самый лучший луч!»

Герман Мелвилл

«Духом пламени» был Мелвилл опалён,
Но не сдался, духу вызов бросив.
Китобой, писателем стал он.
«Белый кит». И вмещены Китом,
Словно в мозг огромный, в его том
Вечные вселенские вопросы.

Владимир Высоцкий

Высоцкий слышал чьи-то голоса.
В нём живший «жлоб» писал его рукой.
Измучась, не приемля «чудеса»,
Срывался бард и уходил в запой.
Не знаем вклада в творчество «жлоба»,
Но духов с высшей целью шлёт судьба.

Чёрный человек

«Такое не приснится и Стругацким», –
Писал о духах знаменитый бард.
А тема не нова, так стоит ль браться?
Перо, стакан иль бритву в руки брать?
«Мой чёрный человек», - писал Серёжа.
«Мой чёрный человек», - писал Владимир.
Мой чёрный человек меня корёжит,
Переродился, изменился, но не вымер.
Порой он кажется гуманным, человечным,
Но человечность – маской театральной,
Когда в тебе живом он жарит печень
И нервы рвёт болезненно, реально.
Он мощный усилитель недостатков.
Он подловатый подменитель мысли.
Он ушлый, как работник госкомстата:
Наврёт, подправит, подотрёт, подчистит
И так представит дело «прокурору»,
Статью подсунув: «30, вплоть до «вышки»,
Что до суда повеситься уж впору,
И невтерпёж уж игры в «кошки-мышки».
А если попривык к клещам и иглам,
И если всё нормально с головой,
Ты принимаешь все палаческие игры,
Шепча ему: «Спасибо, что живой…»
И обвинитель, и палач он вкупе.
Такой уж инквизиторский закал.
Ты у такого индульгенции не купишь,
Но в раздражении не разбивай зеркал!

Даймон

Был на Высоцкого устроен Небом гон,
Чтоб обрели мощь творческие гены.
А лоб Шекспира осенил даймон –
Божественный могучий добрый гений.
Об этом рассказал один сонет,
Второй, …, десятый. Их пою, как гимны!
В них к Божеству любовь, высокий свет,
А их считали лирикой интимной.
Не юношу – даймона призывал
Оставить не потомство – а творенье.
Шекспир в нём дар поэта признавал
И ясно, как пророк, осознавал,
Что стих его прославят поколенья.
«Какою ты стихией порождён?» –
Писал Шекспир, в восторге вопрошая,
Не зная, что крылатый дух – даймон,
Что их цивилизация большая,
Над человечеством поднявшись на ступень,
Нам руку подаёт для восхожденья.
В великолепной тьме светилась Тень,
Сопровождая словом пробужденье.
Дух столько тем готов был «подарить,
Чудесных дум, которые не все мы
Достойны на бумаге повторить».
О, вечные шекспировские темы!
Уильям думал в свой далёкий век
«Об этом чуде, сложно-совершенном».
А в наше время мощный человек,
Как Гамлет, жёстко обличал со сцены
Пороки всех людей и всех времён,
И выжигали грязь прожектора.
В тот час «Таганку» посетил даймон.
Высоцкий в роли жил, а не играл.
Хотел сказать Высоцкому даймон:
«Крылатый человек и своей мастью
Весь в молнию я! Выше вас по касте,
Дано мне обладание огнём!»,
Но не сказал, игрою поражённый,
Внутри актёра чувствуя огонь.
Высоцкий жил с душою обожжённой,
Летя, как запалённый гонкой конь.

Чёрная роза

Дух Творчества, явившись, обличал
Поэтов за негодные поступки.
Он заменял духовного врача,
Священника, ну, и, конечно, судей.
Шекспир укоры кротко принимал,
Божественное зло считая благом.
Есенин трость на духа поднимал,
А кто-то ничего не понимал,
И кто-то исповедался и плакал.
Учитель каждому давал его урок
И разрешал неразрешимые вопросы.
И тем, кто смог переступить Порог,
Он вынимал мельчайшие занозы,
Но оставлял во лбу кровавый шип,
Чтоб ум не успокоился без боли,
Чтобы поэт, как все, не начал жить,
Собой и окружающим доволен.
Но шип вонзив, и розы не таил,
С налётом пепла, редкой, почти чёрной.
И Вестник приходил, как Гавриил,
И Муза прилетала птицей горной.
И жил поэт, упорный, как скала,
И пел в себе вселенские напевы.
А роза ослепительно цвела
В венке Поэзии, как истой королевы.

Дух-Учитель Силоард

Был со Светловым, был с Высоцким
Сило, дух вечный Силоард.
Красивым слогом и высоким
Помочь земным поэтам рад,
Он отдаёт им свои годы,
Нетерпеливый свой огонь.
Он для властей не пишет оды,
И знак его – летящий конь.
Поэт, эзотерист, Учитель,
Чем я горжусь, был и со мной,
Уча мой разум мыслить чисто
О высшей жизни и земной.
Сило дал мне прозренье в души
Поэтов тех, которых знал.
Талант их ярок, дух разбужен,
Красив их высший идеал.
Высоцким даже заболела.
Дух в приближенье показал,
Как он стихи и роли делал.
Смотрела я – глаза в глаза –
В его лицо в тени зеркал.
Владимир стал мне как родной.
Читала я в его зрачках
Любовь к Марине, к ней одной.
Любовь к Марине даже Там,
Где на взаимность нет надежд.
Он пишет Там, но смерть – черта,
Чей след бывает долго свеж.
Там над энергиями власть
Он обретает с каждым днём,
Но ненасытна к жизни страсть
И жжёт его своим огнём.
Я, зная, это говорю.
Я слышу крик его души:
«Господь, за всё благодарю,
Но, мой Отец, дай снова жить!»

Смерть Высоцкого

Друзья, врач, мама у плеча.
Но даже Ангел спас его едва ли б.
Он несколько последних дней кричал.
Измучив, его духи убивали.
Он здесь его убийца – Силоард!
Признался сам дух – полоснул аорту.
От непокорного избавился – и рад.
Грозил убить меня в 2004-ом.
Владимиру ж раскрыл его нутро,
Его талант, его характер, суть.
Дух сообщил ему заране смерти срок.
Дух приговор исполнил свой, верша свой суд.
Я знаю срок свой – 23-й год,
Как знали Даль, Тальков и Виктор Цой.
И изменить я не могу его.
Готовлюсь Смерти посмотреть в лицо.

Евгений Евтушенко

Поэт, быть может, мучим был годами.
Дух – Евтушенко: «…в саможалости погряз?»
«Не в первый раз и не в последний раз
Страдаешь ты… Уймись, займись трудами».
«От века своего свободным быть позорно».
Писал о веке Человек планеты.
Про боль молчал он. Я писала вздорно.
Открыла то, о чём молчат поэты.

Роберт Рождественский

И Рождественского учили жестко.

«Плати долги!» - и бдения
«Щемящи, как вокзал»,
Где Роберта «видения»
Хлестали «по глазам».
Он чувствовал: «скрежещуще
Закрылась западня».
Приказано, завещано
Стать Запевалой дня.

Андрей Вознесенский и Белла Ахмадулина

В их стихах боль и радость общения с Незримыми.

С Андреем кто-то его время пел
По-новому – умно и неизбито,
И знаком слитья двух миров белел
Проросший «шрамик от аппендицита».

Кто вдруг вошёл в пространство жизни?
Тёмный гений?
Так явственно почувствовала Белла
«Присутствие непоправимой тени»,
И с той поры с кровоточеньем пела.

О своих духах Юнна Мориц:
Их «не обидишь – не убьют».

Поиск

Читаю вдумчиво поэтов,
Ища в стихах их мысли, строки,
Что дали в мозг земной пророки,
Придя от Истинного Света.
Я вижу явное отличье
Меж сточкой юноши и духа.
Дух редко говорит о личном,
И пошлость не коснётся слуха.
Найдя поэта, с коим дух,
Слежу за творчеством их в связке.
Мне интересно, как ведут
Нас от начала до развязки.
Чем круче, резче поворот,
Чем непосильнее подъём,
Тем твёрже и правдивей рот.
…Идём предсказанным путём.


Борис Гребенщиков

Музыкант и поэт сам стал эзотерическим учителем,
такой удивительно тонкий у него Небесный Учитель.

Мне полюбился дух, тот, что ведёт БГ.
Куда уйдёт потом? Пережидать боль в камне?
В садах японских мир камней богемн,
Он мыслью разговаривает с нами.
Ещё печальной мудростью дыша,
Чудесные стихи диктует дух.
Их видит в текстах только та душа,
Что знает эту радость и беду
Существованья в спайке. Мы – бинар.
Но я стихов от духов не беру.
Стократна плата за словесный дар.
Что их – то их! Я чистая умру.
И если мучат – мучат ни за что.
Но что тюрьма и кто тюремщик здесь –
Не разобрать, и важен лишь итог:
«Оттуда» весть.

Виктор Цой

Мощно реализовать свой дар юноше
помог Большой дух.

Не все ли плакали от боли, словно дети,
Разбуженные к творчеству от сна?
И Цой терпел огонь в груди и плети,
И ощущенье, что сошёл с ума.
Я по его стихам определила
Участие в судьбе Большого духа,
Пришедшего из Шамбалы, чья сила
Вошла упорством в кровь и словом в ухо.
В нём неприятие бессмысленности жизни,
В нём звёздный план, план скорого ухода.
Цой принял всё без слова укоризны.
Необходимость – высшая свобода.

«Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают Высшие Миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.
А может быть, сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушёл от нас внезапно
Поэт и композитор Виктор Цой» –
Так написал Тальков и так случилось.
БГ «шарф шёлковый» не смог сменить «на шлем».
Героя из него не получилось.
Уйдёт, оставив свой красивый шлейф.
Он жить хотел, и он живёт, и счастлив.
Внесли там, Свыше, коррективы в план.
Цой стал героем, неотрывной частью
Событий века! Небом выбор дан.

Двойственность

Хранитель – светом над плечом.
Ведёт Божественный Настройщик.
Дух тёмный стал мне палачом –
Такое объясненье проще.
Но почему же Дух БГ
Сказал, даря, что ему «страшно
Стать палачом»? Борис, тебе
Слегка завидую – твой краше,
Добрее Дух, чем мои все.
Поэт твой стоит дорогого!
Мы платим болью за успех –
Одно не мыслят без другого
Учителя. Так кнут и пряник?
Желанна сласть, но резок кнут.
Непосвящённым это странно.
Кто знает, те уста сомкнут.

Инна Ростовцева:
«Какие-то высшие силы
За нами следят.
До самой могилы
Живой неотступен их взгляд.
Быть может, из душ отлетевших
Скатался единственный глаз
И смотрит на нас…»

***
Духам привет!
Привет одержимым,
Тем, кто не может ждать,
Чьи руки пусты,
У кого в этой жизни
Только в слове нужда!

Духам, как в Цое,
Кумирам умов,
Брат мой, отдай свой рот!
«Всё, что» им «нужно –
Это несколько слов
И место для шага вперёд».

Страх неуместен.
Они – как ты.
Если ты не урод,
Если в тебе
Есть нравственный стыд,
Дай им «место для шага вперёд»!

Ника Турбина

В четыре года девочка начала диктовать маме недетские стихи.
Закончила жизнь в 27, выпав (или выбросившись?) из окна.

Она была проводником
Меж Небесами и людьми
И «звук ждала». И звук, влеком
Душою детской, приходил.
Кто говорил? «Слепой старик»,
Людьми забытая душа,
Что к ней пришла стихи дарить,
Что к ней пришла толкнуть на шаг.
«Так будет лучше для тебя», –
«Старик» ей говорил.
Полынь-трава. Полынь судьба.
Обрывки рваных крыл…

Татьяна Капутина

«Кто ужаснётся древней болью,
Из стона высекшей строку,
Когда я мирно потеку
В летейских водах горькой солью?»

Она Марина наших дней,
И вы узнаете о ней.
Она в страдании крепчала,
И всё ж душа её кричала:
«Мир – Ад! И параллельный – гнусь.
Подумать страшно, что вернусь».

Евгений Миканба

«Поле вечной битвы Высших сил
Наши души – самый страшный мир,
Когда в них нет Солнца.

От врага я должен был бежать,
И теперь навек моя душа –
Страна, где нет Солнца!»

Кто же этот враг Миканбы был?
Кто так страшно Свет души сгубил?
Не пришелец ль? – кровь меняла цвет.

Здесь не обойдёшься без борьбы.
И со мной враг солнечной судьбы –
Силоард. Драконовый. Поэт.

Александр Межиров

Под бременем не видным, но не мнимым
Поэт был осуждён изнемогать.
«Под знаком «плюс» или под знаком «минус»
Всё то, что осознал, воспринимать?» -
Решал он для себя, а кровь сочилась
«Из ран души истерзанной и плоти».
С ним то же, что со многими случилось –
Голгофский путь при радостной работе.


Надежда Рушева

Эта девочка не поэт, она художница,
но её рисунки – сама Поэзия.

Велась Наставником красивая игра,
Которую художница любила:
На лист глядела – видела экран
С рисунком и рисунок обводила.
Наставник говорил: «Расти скорей!»,
И Надя повзрослела очень рано.
Он показал век Пушкина, и ей
Так удалась её Пушкиниана!
Трагические личности её
Не потому ль так сильно привлекали,
Что понимала: бренно бытиё,
И что же остаётся над веками?
Работ её осталось десять тысяч.
За годы детства, юности – немыслимо!
Наставник смог огонь великий высечь
Из сердца девочки – та выполнила миссию!

***
Все почти, кого «вели»,
В смерть ушли до срока.
Если замысел велик –
Жертвенна дорога!

Крестодар

Нагрянув грозно, как пожар,
Что прошлое спылало,
Год Сил вручил мне крестодар,
Но я ещё не знала,
Что просиявший в небе крест
Придавит непосильно,
Не дав в грядущее смотреть –
Согнусь, как вся Россия.
Я, за недели поседев,
С горючими слезами
И о себе, и обо всех,
И слова не сказала,
Как нас толкали умереть.
Омыла смертный выпот,
И стала мне сестрою Смерть.
За что злой жребий выпал?
Я сорок лет жила без бед,
О том, о сём писала.
Стихи сгорели. Что скорбеть?
Со временем совпала!
Горчило время, как полынь
Беды над полыньёй.
Когда бесхлебные столы,
О чём душа поёт?
А тут ещё жилец гробниц
Без стука входит к ней.
Так страшно – сходит со страниц
Стих, нет его больней!
Но напрягаясь, как Атлант,
Я подняла свой крест,
Предполагающий талант,
А строгий Божий перст
Мне указал и путь, и цель,
И миссию открыл.
Я прозреваю, что в конце,
Но крут подъём горы!

Смертный договор

Отпусти меня, Смерть –
Не Ахматова я, не Цветаева.
Отпусти меня в жизнь –
Я обычная. Нет, не святая я.
Ну, зачем я тебе,
Для какого такого служенья,
Чтоб от мира уйти?
Отпусти – сделай мне одолженье!
Отвечала мне Смерть,
Раскрывая прекрасные очи:
- Ты всего только тень.
Поглотят тебя смертные ночи.
Ты не скажешь: «Мне лень
Отточить карандашик из кедра»,
Ты отдашь мне свой день,
Ты послужишь мне вольно и щедро!

Неукротимый

Легко в руках Неукротимого разбиться –
Не осторожничает с телом и душой,
Как тот, входивший в Вангу Дух Большой,
Кричавший в ней золотогорлой птицей.
Легко в руках Неукротимого разбиться,
Сойти с ума от тысячи видений,
Ведь он творец, сошедший с Неба гений,
С тобой на время захотевший слиться.
Легко в руках Неукротимого разбиться.
Вот жизнь твоя осколками зеркал.
Он, кажется, в неё и не вникал –
Смог каждый день в осколках отразиться
И в сердце впиться.

Миссия

«Лишь чистые вмещают Дух Святой».
Послал Мучителя ко мне Господний Перст –
И стала жизнь страданьем и бедой.
Но Дух Святой возвёл Христа на крест!

И это голубь мира, крылья птичьи!..
Кровав и страшен над Христом был суд.
И пусть имеется меж духами различье,
Но для души один есть – узкий путь.

Ведут сквозь искушение и голод,
Целительство, чтоб верили и мыслили.
И это есть Космическая Школа.
Экзамен – исполненье своей миссии.

Была глобальной миссия Христа –
Созданье новой человеческой религии.
Поэту ж болью дух белил уста,
Чтоб мир пополнить истинными книгами.

Евгений Гусев (Диана Меркурьева),
поэт-пророк

Пророку строки диктовались Свыше.
Он на арену действий вывел Дам.
Кого пророчества давать послал Всевышний?
Ужели сам Мишель де Нотрдам
Свою утраченную книгу воскресил,
Продиктовав Евгению катрены?
Да, это он, придя в наш мир в Год Сил,
Поведал о грядущих переменах!

А о творчестве Евгений писал так:

Причины творческих основ –
Загадка для земных умов,
Но всё откроет, не тая,
Другая форма бытия..

Ответственность поэта

Был Маяковскому открыт Господний План.
Событья с Планом не совпали на год.
(Две фразы – и уже в груди игла,
Что значит: тему поднимать не надо!
Но если начала – не отступлюсь).
Шестнадцатый шёл в терне революций.
«Плясал» сорок четвёртый. Ставь год в плюс!
(«Русь запрягает медленно», – смеются.
Кто? Те, о ком вы знаете давно,
Те, кто иглой пытались остеречь).
Поэт век новый видел, как в кино.
И Тютчев вёл о том же веке речь:
«Он будет исполнитель Божьих кар»,
Прольёт кровь в реки, вроет в землю кости.
Не мог принять Суд Бога Маяковский,
И, взбунтовавшись, крикнул мужикам
И остальному люду: «Бога бросьте!»
Он о безумстве Бога говорил.
Но обезумел, одерзев, мужик,
Что не спасло мир от огня горнил –
Пришлось снести ему, что заслужил.
Ответственность должна вести творца.
Превысил полномочия титан.
Он «выжег души», взбунтовал сердца,
Но не сумел разрушить Божий План.
Не нам судить о действиях Богов.
О воздаянье говорит закон.
Когда бы возвели на трон Любовь,
Не исторгали б в каждом веке стон.
Приход Ульянова имел собою цель
На крепость веры испытать всю Русь.
А Маяковский Бога знал, но пел
Нехорошо о Нём. Постыдный груз.
Господь о Маяковском говорит,
Что тот в посмертье очень одинок,
Желаньем встречи с Господом горит,
Но не являет Лик поэту Бог.
Опять с концами сходятся концы.
Всех к покаянью приведёт дорога,
Все осознаем: мы «лишь бубенцы
На колпаке у Бога».
Тряхнёт Бог головой, являя Свет
Всему, что любит –
И отзовётся музыкой поэт
На радость людям!

2009