Четыре состояния и клоуны

За пределами отрешенного от миров пространства раскинулись золотые луга, маковые поля, что с неба кажутся морем вина, текущего по земле, тысячелетние леса, глубокие реки с таинственными безднами, которые скрывают своих обитателей темнотой вод. Среди этой фантастической утопии стоит старый замок, стены давно покрылись диким виноградом, всюду снуют мелкие животные, полноправные хозяева этого одинокого исполина. Погружаясь внутрь старинных залов, можно увидеть, как с отвесного камня капает вода и разбивается о гладкий пол, который от времени потрескался. Свет освещает лишь стены, создавая полумрак. Некий дух потерянного времени и одиночества витает в этом пространстве. В каком одеянии представляешь ты себя? Рыцарь, который потерял свою возлюбленную и закрылся в этом замке, борясь со своей потерей, обрекая себя на вечные муки остаться одному. А может ты сказочный эльф, бледный юноша, играющий на свирели, чьи черты так прекрасны и тонки, что лишь от одного взгляда можно забыть все на свете, думая только о нем. А может ты человек без имени и лица, но определенно не жизнерадостное существо. Тебя томит то ли клятва, то ли свои принципы оставаться взаперти, здесь, где остановилось время навсегда.
В стене сияли дыры, бетон покрылся сеткой из трещин, и малейшее движение могло разрушить все до конца. Штукатурка была разбросана по всему периметру маленькой, затхлой комнаты, кое-где из стен и пола торчали обломки железа и арматур, куски целлофана развевались от ветра, что свободно гулял по всему этому пространству, внешне все это напоминала изуродованное жилье после Апокалипсиса. Этот человек стоит посредине комнаты, на нем серая маска, тело завернуто в рваный целлофан, а в голове лишь мысли: “Ломать, крушить, рвать, уничтожить, то, что осталось вокруг, пусть залито все кровью, будет причинена жуткая боль, но это освободит сердце полное ненависти от напряжения. ’’ Он делает несколько шагов к серому обломку стройматериала, разбегается и со всей силой бьет об него рукой. Сначала тупое чувство, но нервы быстро среагировав на удар, дают знать, боль и содранная кожа свидетельство первой попытки к освобождению. Затем следуют пустые удары, кожа рвется о торчащие куски проволоки, железа. Человек падает на колени, пытается кричать, но это вряд ли похоже на крик, голос не слушается, он прерывается, шипит. Все, что попадется под руки, тотчас летит в стороны, поднимается пыль, становится трудно дышать … Стало легче и человек выходит из этой душной, пыльной комнаты на тротуар, сложенный из белого кирпича, на улице идет дождь, он обволакивает эту потерянную душу, целлофан намокает и от него исходят отблески.
Дорогу давно занесло снегом и от вьюги, продолжавшейся несколько недель, не было видно ни малейшего проблеска солнца. Природа будто решила заморозить, запечатлеть в ледяных фигурах все, что до этого согревал этот красный диск. Снежинки, превратившиеся в мельчайшие, колючие пули изрешетили постройки из дерева, и ткать палатки, стоявшей неподалеку, была превращена с белые нити, которые добавляли лишь холода. Снег валил без остановки, погребая под собой остатки жизни. Босиком, завернутая в белую марлю ступала девушка, ноги по колено увязали в этой ледяной массе. Снег обжигал и тут же таял на теплой коже, но его было слишком много, чтобы он успевал полностью растаять. Тысячи порывов ветров устремились и истрепали белые волосы девушки, словно стремясь уничтожить последний источник тепла. Пальцы уже не поддавались контролю, их уже больше невозможно согреть, она укусила палец, но не почувствовала боли. Зима, суровая зима завладевала ее душой, она не постареет, в ее голове останутся лишь мысли о спасении, но какая досада, ее никто не услышит. Это бледное, окостеневшее тело останется под толщей снега, в таком же состоянии в каком и было. В такой же позе, стоя на коленях, с устремленными глазами в небо, а в них замершие слезы и медленно покрывшиеся коркой льда зрачки. Этот медленный, обманчивый сон, поглотил еще одного заплутавшего путника.
Голоса людей, животных, вечно спешащих машин, трамваев и автобусов, шум строек, разговоры подруг, ссоры, бульканье воды, крики детей, звуки музыки. Все это порождение мира перерастало в невыносимый гам, который отдавался в голове. Невозможно было скрыться от раздражающего звука, он преследовал на каждом шагу, не давай покоя, выводил из строя все нервные клетки, хотелось закрыть уши руками или лишиться их вовсе, чтобы только перестать слышать раздражители. И этот смех, да, именно смех, ощущение, что смеются над тобой, каждый, каждый, кто смотрел на тебя, высказывал свой комментарий, и это тоже вносило свою лепту в общий шум. А ты памятник, что застыл в нелепой позе посреди огромной площади, способный слышать, видеть, но не говорить. Это некое чувство безысходности, когда сбежать не удастся. Одно спасение, это ночь, когда эти жалкие создания отправляются спать в свои хижины, а некоторые наоборот вылезают из своих нор и оставляют около твоих медных ног пустые бутылки. Если бы их поставить на твое место, то они бы через час взвыли от вида окаменевших рук, старомодной одежды и невозможности двигаться, и ночью придут такие же с бутылками, и они не смогут к ним присоединиться, а не от того, что их окружает шум, все спешат мимо.
На сцене появился молодой, а может уже и возрасте клоун в черно-белом клетчатом комбинезоне, оранжевом парике. Он сделал пару движений, будто ловит бабочку и срывает цветы. Вы можете понять, на самом ли деле он хотел это сделать, а не сыграть на скрипке, сесть на стул. Он, не спеша сел на край сцены и начал пускать мыльные пузыри. Эмоции, чувства, они меняются так быстро, как лопаются эти пузыри, растворяясь в темноте пустого зала, но на лице клоуна лишь одно выражение, застывшее на долгие года. Как часто мы примеряем эту маску одинокого клоуна, стараясь скрыть свою сущность, и как малые дети, надеемся услышать за свою игру аплодисменты из пустого зала.