Не лампочки вворачивать, и не в патроны

- Лучшие друзья девушек – брильянты, - сказала Аделаида.
- А мужчин? – засмеялась Нюра
- Лучшие друзья мужчин – деньги.
- Где ты такой мудрости набралась? – Теперь вопрос задала Берта Семеновна. – Или ты университет кончала?
- Не, я только парикмахерскую школу. Но стричь у меня не получалось, и я пошла в овощной. Продавщицей. А вот о мудрости…. Мой на каждой плитке на стенах сортира написал изречения мудрецов. И теперь, сидя на унитазе, я нахожусь в мире мудрых мыслей.
- Хорошая идея, - захохотала Нюра.
Она лежала у окна, и всегда смеялась. У нее было что-то с нервами.


- Я тоже научилась стричь. Не сразу, но научилась. – Тихая Галя лежала на койке рядом с умывальником. – На втором муже научилась, или, нет, на третьем.
- А всего сколько у тебя было мужей? – спросила Берта Семеновна.
- Вам то что? – огрызнулась тихая Галя.
- Смотри какая обидчивая. Ну и как ты научилась?
- Пах у него зарос. Ужас. Ножницы не берут. Купила я машинку для стрижки, обкорнала его, стал как мальчик – гладенький. Мошонку только поцарапала. Орал, подлец. Остальных уже стригла умело.
- Не ругались? – спросила Аделаида.


Вместо тихой Гали ответила Нюра.
- Они всегда, сволочи, ругаются, - она захохотала, - а то и заехать могут. Из-за него я вся нервная.
- Бил? – спросила Берта Семеновна.
- Ещё как! А я от боли смеюсь, нервы у меня. Его это раззадоривает. И он, сволочь, добавляет мне. Я смеюсь ещё сильнее. Тут он вообще…, соседи спасают. Мы с соседями живём. В коммуналке.


- Я когда в коммуналке жила, у меня вначале муж был из комнаты справа, а потом – из дальней комнаты. – Тихая Галя вспоминала. – Нет, пожалуй, из комнаты рядом с кухней. А из дальней комнаты он просто так заходил, без оформления. Но я этого не люблю.
- А как? – спросила Аделаида.
- Как? Чтобы печать в паспорте. У меня в паспорте уже вкладыш, страниц не хватало. Гости читают, пересказывают, вспоминают каждого. Прямо паспорт истрепали.
- И ты всех стригла?
- Конечно. Вот ты, Аделаида, отплевываешься, волосы лезут в рот, отвлекают. Не так ли? Ответь.
- Галя права, - включилась Берта Семеновна, не дав ответить Аделаиде, - я даю уроки фортепьяно для подростков. Такие сладкие попадаются, ещё не заросшие. И, кстати, для мальчиков очень полезно.


- Ага, - засмеялась Нюра, - вырастает такой мальчик в здоровенного мужика, которому утром дай, в обед за этим же прибегает, и вечером лезет, пьяный, потный. А попробуй не дать. Никакой пудрой не замажешь. А тут ещё читатели!
Вся палата молча уставились на Нюру.
- Я же в библиотеке работаю, книги выдаю. А читателю что надо? Бабу ему надо. Облокотится на стойку, локоток поставит, и давай заливать. А я смеюсь. Он думает, что я уже готова, не знает, что у меня смех на нервной почве. Ну, оглянется, убедится, что другие читатели заняты, и отводит меня за стеллажи. Я только прошу его рот мне ладонью прикрыть, - нельзя же нарушать тишину в библиотеке.


Аделаида пыталась сказать что-то. Наконец, после Нюры выдалась пауза.
- Так, что, Галя, я не поняла. Почему волосы в рот лезут?
- Как почему? Ты когда в рот …, - тихая Галя поняла. – Ты что же подруга, оральным сексом не занималась?
- Нет, никогда. Я обычно грузчика прошу принести ящики с яблоками и картошкой, а он матерится, ну, я раньше так думала. А теперь понимаю, что он это предлагал за работу, а я просто посылала его теми же словами. И таскала тяжеленные ящики, надрывалась. А оказывается это серьезно, на самом деле. И, чего, нравится?
- Ты попробуй, - сказала Берта Семеновна, - потом расскажешь. Вот сейчас врач придет на осмотр, и попробуй.
- Ну, вы скажете, - засмущалась Аделаида.


- А чего смущаться, - сказала Галя, - я в его дежурство зашла в ординаторскую, смотрю, он супчик собирается варить. Ночь, он один на всем этаже. А суп-то овощной, пакетный. В кастрюльке вода кипит, на столе пакет лежит. И всё. А у меня в холодильнике и масло, и индейка отварная. Сварила ему мясной суп. Он был очень доволен.
- А потом? – хором спросили все.
- Потом дверь заперла, зипер ему расстегнула, толкнула на стул, и всё. Только себе под колени подложила кислородную подушку. Не очень удобно, но если коленями не перебирать, не свалишься.
- А он как? – несмело спросила Нюра.
- Как, как, разошелся. Съел вторую тарелку супа, меня на топчан. Отзывчивый оказался человек, добрый. И опытный.


- Точно, опытный, - поддержала Берта Семеновна, - я в поликлинику пришла с жалобами. Спина болит, поясница ноет, сердце, боль в руку отдает. Меня сюда с предынфарктным состоянием. А он велел сделать кардиограмму, рассмотрел её, и грубовато так сказал, что нет у меня никакого инфаркта, а просто нужен мне постоянный мужик. Так и сказал.
- Прописал мужика, - захохотала Нюра, - могу своего отдать. Вы женщина видная, на вас любой клюнет.
- Любой мне не нужен, - холодно ответила Берта Семеновна.
Она взяла с тумбочки книгу, показывая, что разговор закончен.


- Так, девочки! – В палату влетела медсестра. - Сегодня такие назначения. Нюре лечебные успокаивающие ванны, Гале лечебная физкультура, Берте Семёновне – массаж. Берите полотенца и марш на второй этаж.
- А мне что?
- А тебе Аделаида ждать обхода врача. Он сейчас придёт, а девочек посмотрит позднее, когда они вернуться. Ну, я побежала. Мне ещё капельницы ставить в соседней палате. А там одни хабалки собрались. Ужас! Вчера электрик вворачивал у них лампочки, так и не сменил перегоревшие. Выскочил от них, красный. Они ему посоветовали не лампочки вворачивать, и не в патроны. А вы, девчонки, торопитесь, процедуры не ждут.
- Не теряйся, - засмеялась Нюра, выходя из палаты с полотенцем, - делай, что тебе советовала Берта Семеновна.
- Только делай всё аккуратно, держи за корень твёрдо, но нежно, - дала наставление Галя.
А Берта Семёновна благосклонно кивнула, и выплыла из палаты.


- Как раз к обеду, - воскликнула Аделаида, встречая вернувшихся соседок по палате, - нянечка сказала, что котлеты с гречей.
- Ты нам зубы не заговаривай, - засмеялась Нюра, - признавайся, как у тебя прошло обучение. Надеюсь, аппетит нам не испортишь.
- Теперь он у меня будет, сволочь такая, всё таскать, что скажу. – Аделаида пропустила мимо ушей вопрос об аппетите. – Теперь кобель вонючий по струнке у меня ходить будет.
- Это ты о докторе? – возмутилась Берта Семёновна.
- Ну, что Вы, - укоризненно возразила Аделаида, - доктор такая душка. Нежный, ласковый. Ладонь мне на голову положил, погладил. Прямо – отец родной. Это я о нашем грузчике в магазине.
- Понятно, - сказала Тихая Галя. – Аделаида решила, что обучилась всему с первого раза. Нет, голубушка. Нужна длительная и серьезная практика.
- Вот я на этой сволочи и попрактикуюсь, - сказала Аделаида. – Пошли уже обедать. А то у меня после докторской порции аппетит разгулялся.

И все четверо засмеялись.