Пламя над Лерной

Инах, сын Океана седого и жены его Тетис,
Ио, прекрасную дочь, породил с Мелис, девой морскою.
Зевс-Олимпиец могучий поял ее в храме супруги.
Чтоб утаить от нее, скрыл он Ио в обличье коровы.

Вскоре узнала от Аргуса все волоокая Гера,
Овода злого наслала она на бедняжку корову.
Жалил и мучил ее беспощадно злодей-кровопийца,
Гнал через горы и море, терзая ее, до Египта.

Там лишь, у Нила, страдалица заново девой предстала,
Сына родила Эпафа, подобного богу Крониду,
Стала женой Телегона, в то время владыки Египта,
Храм возвела для богини, хранящей Египет, Исиды.

Правнук Эпафа Египет, сын Бела, в Египте и правил,
Брат-близнец же Египта Данай царствовал в Ливии рядом.
Был сынами Египет богат, до пол-сотни их было.
В доме Даная лишь девы все время родились исправно.

Как-то Эрида, дочь Ночи, вражду между них поселила,
Брат на брата пошел, верх одержал тут могучий Египет.
Морем Данай престарелый и девы младые спасались,
В Аргосе, родине пращура, кров и защиту искали.

Аргос прекрасный в те поры великое горе постигло.
Засухой землю сию покарал Посейдон –Колебатель.
Лишь Амимона младая сердитого бога смягчила,
Ласкою пылкой и телом девичьим его ублажила.

Снова источник в горах Посейдон распечатал обильный.
Мигом болота и реку вкруг Лерны водою насытил.
В Лерне у берега моря Данай с дочерьми поселился,
Здесь же немедля и храм возвели для Исиды-Деметры.

Слава о храме и жрицах вокруг далеко разнеслася,
Скоро прознали о доме богини великой в Египте.
С девами милыми в браке сойтись египтяне решили,
Силой принудив, и войском на Лерну они ополчились.

Не было сил у Даная от тех женихов защититься,
Пышно справили свадьбу в храме девы с сынами Египта.
Кончился свадебный пир, ночь окутала тихую Лерну,
Стоны пронзаемых дев только лишь тишину нарушали.

Вскоре и эти затихли, устало заснули мужчины.
Но чуть взошла Селена и сиянием храм осветила,
Страшно они пробудились, теперь женихи застонали,
Юные жены сердца их коварно пронзали ножами.

Утром же мертвые головы мертвым мужьям отрубивши,
Их на колы насадили, что тыном стояли вкруг храма,
Кровь из тел они слили, смешали с водою проточной,
Кровью поля поливали, чтоб были они плодородней.

За злое дело суровую кару несут данаиды,
В царстве Аида печальном бездонный сосуд наполняют.
Только наполнят они, глядь и снова сосуд опустеет.
Так покарали жестоких убийц Олимпийские боги.

- Передохни, Меналк, выпей вина, смочи глотку, - сказал немолодой мужчина, в черной бороде которого уже виднелась проседь. Трое других, также возлежавших на ложах вокруг невысокого стола, уставленного яствами, были заметно моложе, лет тридцати. Адраст, царь Аргоса, принимал гостей, басилеев соседнего Тиринфа – близнецов Алкида и Ификла. Четвертым был родственник Адраста, глава рода Мелампидов, лавагет Аргоса и товарищ близнецов в одном из приключений молодости – плавании в Колхиду на корабле "Арго" – Амфиарай.
Бормоча слова благодарности, старик-сказитель повесил кифару на плечо, достал из мешка деревянную миску и приблизился к столу. Ему накидали в миску лепешек, жареного мяса и маслин,
дали ритон с вином, и он расположился перекусить поодаль на скамейке у очага.
- Не знаю, как там в Аиде, - сказал Амфиарай, - а в храме Деметры Лернейской по-прежнему продолжаются человеческие жертвоприношения. Режут мужчин и кропят кровью поля.
- Как же мужчины это терпят ? Сейчас уже мало где такие обряды сохранились, – поинтересовался
Алкид.
- Так не местных же. Что в Лерне, что в Навплии – главное занятие морской разбой. Рабов у них полно, вот и режут тех, за кого много не выручишь.
- А вы как ? В море-то думаете выходить ? – спросил Ификл.
Братья недавно поселились в Тиринфе и не успели еще в достаточной степени изучить местную
обстановку. Их отец Амфитрион, в прошлом тоже тиринфский басилей, случайно убил своего дядю и тестя Электриона. Из-за этого ему пришлось отправиться в изгнание. Новый дом он обрел в Фивах, где пригодился его военный опыт и полководческий талант. Там он и погиб на войне с Орхоменом. Сыновья его тоже заняли в Фивах высокое положение, были зятьями царя Креонта. Но болезнь Алкида, в приступе безумия погубившего своих детей и племянников, вынудила их покинуть Фивы. Так как считалось, что помешательство на людей посылает Гера, жена царя богов Зевса, Алкид принял имя Геракл – "Славящий Геру", чтобы к ней подольститься, но это имя еще не вошло в привычку ни для окружающих, ни для него самого. С согласия микенского ванакта Эврисфея, своего родича и сюзерена Тиринфа, сыновья Амфитриона вернулись на родину и получили Тиринф в управление. Пока что они успели проявить себя, только организовав облаву на льва-людоеда, объявившегося в окрестностях Немеи. Теперь Алкид гордо таскал на себе его шкуру, в то время как Ификл довольствовался довольно-таки облезлой шкурой льва, убитого ими еще в молодости на Кифероне.
- Поплаваешь тут, с такими соседями, - усмехнулся Адраст. – И наших в море не выманить, и к нам никто не рискнет, в Лернейский-то залив.
- А жаль, - продолжал Ификл. – Мы вот по дороге к вам устье Инаха осмотрели. Хорошее место для гавани. Что от Аргоса, что от Тиринфа – час пути. По Инаху можно даже до Аргоса подняться.
Мы уж подумали, может возьмемся на паях ?
- Смысла нет. Не дадут нам пираты развернуться, - вздохнул Адраст.
- А придавить их ! Не пробовали ? – оживился Алкид.
- Пробовали, конечно, - ответил Амфиарай. - Лерна от Аргоса отложилась, когда правнуки Даная Акрисий с Пройтом делили царство. Персей, внук Акрисия, когда стал царем в Аргосе, первым делом попытался Лерну вернуть. Да кабы там только с пиратами воевать ! У храма Деметры еще с тех самых данаид в Ливии связи. Свое войско из ливийских баб-воительниц – горгон держали. Мало
Персею не показалось. Ладно, с ними он в конце-концов управился. Так там же на Алкионийском
болоте еще святилище Диониса есть. Тоже от пиратов кормится. Тоже воительницы охраняют – вакханки. Эти хоть из местных, но против ливиек еще позлее будут. Хуже того, эта их мода – бегать голыми да пьяными и встречных мужчин в клочья рвать, она же как зараза. Только слух пронесся – все бабы туда же. Да что вам рассказывать. У вас же в Фивах тоже вакханки царя Пенфея разорвали. Родная мать поучаствовала ! Вот и в Аргосе началось, пока Персей с пиратами да горгонами воевал. Тут уж не повоюешь – свои же домашние взбесились. Тогда Персей в Микены сбежал – подальше от вакханок. Хорошо еще, уговорил тиринфских родичей, наших дедов, обменяться. Они вместо него сели в Аргосе править, а ему Тиринф отдали. Вот и повоевал. Только сказочка осталась о подвигах Персеевых. Так что с Лерной воевать, как с драконом многоглавым – тут тебе и пираты, и горгоны и вакханки, да до дела доведись, еще много чего найдется. Недаром Персею всю жизнь клубки змей мерещились.
- Ну, тому уж сто лет без малого, - задумчиво протянул Ификл.
- Пробовали и после. Да все не было удачи, - покачал головой Адраст. – И крепость мощная, с налету не взять, и союзники у нее в лесах да болотах – как комары, покою не дают.
- А вместе ? – предложил Ификл.
- Подумать можно, - согласился Адраст. – Амфиарай, распорядись там, чтобы певцу заплатили
да не пропускали без доклада никого. А ты, Меналк, ступай, больше сегодня не нужен.

***

Город Навплия был основан Навплием, сыном Посейдона и Амимоны, и заселен египтянами –
воинами, прибывшими в Арголиду с сыновьями Египта. Их сыновья под водительством Навплия
прославили свой город как колыбель пиратского ремесла. Таким он и оставался на протяжении последующих поколений.
Навплия расположена на скалистом мысу, будто вырастающем из вод Лернейского залива.
На низменной северной стороне мыса находится порт и жилые кварталы, на высокой скале
на самой его оконечности – акрополь – мощная крепость и храмы богов, в которых причудливо сочетались черты египетских и местных культов – Нуна-Посейдона, владыки земли и вод и Нейт-Атены, богини войны и охоты, воды и моря. От нападения с суши город охраняла высокая стена,
отделявшая мыс от материка.
Прямо напротив Навплии, на западном берегу залива располагается Лерна, ее метрополия и союзник, родина Навплия. С запада от Лерны находится гора Понтин с платановым лесом, тянущимся до самого моря. В лесу, ограниченном с одной стороны рекой Понтин, на берегу которой Данай построил святилище Нейт, а с другой стороны — рекой Амимоной, стояли изваяния Исиды-Деметры и Осириса-Диониса. Поблизости от источников Амимоны находилось бездонное Алкионийское болото, в водах которого по мнению местных жителей скрывался потайной ход в Аид, подземное царство мертвых. Каждый год в Лерне совершались тайные ночные обряды в честь Диониса, спустившегося в этом месте в Аид, чтобы забрать оттуда свою мать Семелу. Неподалеку совершались кровавые мистерии Лернейской Деметры. Ограда отмечала то место, где спустились в Аид его властитель Гадес и Персефона, похищенная им дочь Деметры.
Союзники господствовали в Арголидском заливе, отрезая от моря крупнейшие города Арголиды
Аргос и Тиринф. Мощные укрепления, фанатическая приверженность местного населения к своим специфическим культам, а главное – вековое соперничество Аргоса с Тиринфом обеспечивали несокрушимость их союзу. Появление в Тиринфе новых властителей, связанных личной дружбой
с одним из аргосских басилеев, поставило этот союз перед смертельной угрозой.

Аргосское войско подошло к Тиринфу в полночь. Его вели Амфиарай и молодые воеводы Этеокл и Капаней, сын и зять Ифия, престарелого главы рода Анаксагоридов. К штурму все было готово, в обозе везли полсотни лестниц, с которыми войско уже месяц тренировалось бегом взбираться на крепостные стены. Разведчики из Лерны давно подняли тревогу в своем городе, но аргивяне, выйдя из города, повернули не на юг, а на восток.
Однако, подойдя к Тиринфу, они не бросились на штурм. Был дан приказ отдыхать, не покидая строя и не разводя костров. Лишь военачальники и их свита подошли к городским воротам в ярком освещении сигнальных факелов. В ответ загорелись факелы над воротами. Через час ворота открылись, и длинная колонна тиринфян двинулась по южной дороге в направлении Навплии. Аргивяне последовали за ними.
Союзники подошли к пиратскому гнезду незадолго до рассвета, когда у часовых на стенах сон особенно крепок. Тревога поднялась, когда лестницы уже приставляли к стенам. Часовые успели встретить нападающих и умереть с оружием в руках. Безудержный поток штурмующих смел их и хлынул в город. Большая и лучшая часть городского ополчения уже несколько дней была в Лерне,
готовилась помогать союзникам отражать очередной наскок из Аргоса. Старики и подростки даже не успели собраться, чтобы организованно оказать сопротивление, их убивали порознь, поодиночке
и группами в сумятице уличного боя.
Амфиарай не зря гонял своих солдат до седьмого пота. Пока тиринфяне, ведомые близнецами, захватывали город и порт, аргивяне перетащили лестницы через городскую стену и стали подниматься к акрополю. Стража успела изготовиться к бою, но ее одной было слишком мало, чтобы долго удерживать стену под градом стрел. Могучий Капаней первым поднялся на стену и пошел по ней, кося защитников, как воплощение Арея, бога войны. После стражи акрополя настала очередь стражников храмов. Особенно яростно дрались жрицы-воительницы Нейт-Устрашающей,
щиты которых были украшены изображением головы Медузы, их легендарной военачальницы, и скрещенных стрел – фетиша Нейт. Однако, когда ворота акрополя открылись, и в них ворвались тиринфяне во главе с Алкидом, все кончилось очень быстро.
Первая голова дракона была отсечена.

***

Осада Лерны началась неделю спустя. Теперь союзное войско возглавил сам Адраст. Дружину Биантидов, главную военную силу Аргоса, присоединившуюся к войску Амфиарая, вели брат Адраста Мекистий и племянник Гиппомедонт. Ификл остался охранять завоеванную Навплию, тиринфян под Лерну повел Алкид. С ним был и юный сын Ификла Иолай.
Войско Адраста охватило Лерну полукольцом. С западной стороны разбили свой лагерь Биантиды. Здесь же располагалась и ставка Адраста. На левом фланге, с севера, встала дружина Анаксагоридов. Амфиарай и тиринфяне расположились с южной стороны. Амфиарай считал ее самой опасной, поскольку опасался, что с юга могли напасть дружественные лернейцам лаконцы. На восток от города было море.
Здесь и речи быть не могло о внезапном нападении. Лерна давно изготовилась к защите. Ее мощные стены и многочисленный гарнизон, поддерживаемый ополченцами из Навплии и экипажами пиратских кораблей, не давали шансов на успешный штурм. Но Лерна не только оборонялась.

Ночью из платанового леса, подступавшего с запада к лагерю Адраста, послышалось негромкое ржание. Было похоже, что в лесу бродят лошади. Несколько удальцов отправились на их
поиски. Когда они не вернулись даже с рассветом, начальники забеспокоились. На поиски пропавших отправился целый отряд. Нашли только некоторых. Все они были убиты. И все одинаково – одним ударом ножа в шею. Куда девались остальные, можно было только гадать. По лагерю поползли мрачные слухи о "Ночных кобылах", один вид которых был смертелен для увидевших их. Они выходили по ночам из царства Гадеса и утаскивали трупы убитых ими на корм страшному псу Керберу, охранявшему вход в Аид. Непонятно было, почему погибшие убиты ножами, но панические слухи не нуждаются в логике.
На следующую ночь никто не поддался уже призыву страшных гостий, но из темноты вылетел град стрел, которыми были убиты и ранены несколько часовых. А днем в лагерь Анаксагоридов ворвался бешено мчащийся по дороге из Аргоса табун лошадей. Наделав немало переполоха и перекалечив нескольких неудачников, не успевших убраться с дороги, лошади были наконец задержаны у ограды лагеря, обращенной к осажденной Лерне, но к вечеру все они пали. Высланная
по дороге разведка обнаружила вырезанный обоз с продовольствием, который шел в лагерь из Аргоса. Возчики и охрана были перебиты, повозки сожжены. Нападавшие видимо выпрягли лошадей, чем-то их опоили и погнали в направлении лагеря.

Поздно вечером Адраст собрал военачальников на совет. Собственно, было ясно, что неведомый враг укрывается в большом лесу, начинавшемся почти сразу за лагерем Адраста. Надо было идти в лес и разыскивать партизан там. Однако аргосских вождей смущала репутация леса. Все знали, что он является преддверием царства мертвых, что в нем расположены святилища богов, в которые запрещено вступать мужчинам, что каждый, кто рискнет углубиться в лес, рисковал не только жизнью – в конце концов они были воинами и храбрецами, но, главное, он навлекал на себя и своих близких гнев богов – лесных хозяев. Поэтому, когда надо стало решать, кому поручить зачистку леса, все дружно отвели глаза. А потом так же дружно уставились на Алкида. Он был не свой, его было не так жалко. Кроме того, у него был брат-близнец. Известно же, что из пары близнецов один рожден от кого-либо из богов. Об Алкиде давно уже ходили вполне определенные слухи. Можно
было рассчитывать, что у него найдется сильный заступник перед разгневанными богами. Наконец Адраст нарушил затянувшееся молчание.
- Я думаю, это дело мы поручим богоравному Ал... , кхм – Гераклу, - вспомнил он новое официальное имя союзника. – Он славится умением организовать охоту, и мы сами видели это в Немее. А ловля разбойников в лесу – это ведь та же охота. Он славен и как военачальник, всем известны его победы над орхоменцами и эвбейцами. Нет сомнения, что он лучше всех справится
с задачей. Пожелаем же ему доброй охоты !
- Ни пуха, ни пера ! – гаркнули аргивяне.
Алкиду оставалось только поблагодарить за доверие.

***

Тиринфяне двинулись прочесывать лес чуть рассвело. Амфиарай послал им в помощь еще сотню аргивян во главе со своим лучшим гекветом Батоном, остальные должны были охранять лагерь на случай вылазки. Шли тихо, рассыпавшись длинной цепью. Сам Алкид был в центре, Иолай командовал правым флангом, слева шли аргивяне.
Лес молчал. Изредка только трещали сухие ветки под неосторожной стопой.
- Стой ! – шепотом скомандовал Алкид , вскинув левую руку. Впереди кто-то стоял, прислонившись к могучему платану. Воины перехватили оружие наизготовку, лучники взяли неизвестного на прицел.
- Вперед !
Цепь продолжила движение. Стоявший не шелохнулся. Когда к нему подошли, тиринфянам открылось мрачное зрелише. К дереву огромными медными гвоздями был прибит обезображенный труп мужчины. Гвозди были забиты в предплечья, бедра и в рот. Фаланги пальцев на руках и член были отсечены. С ветки над ним скалился лошадиный череп.
- Из наших, должно быть, - вздохнул кто-то из столпившися у платана воинов. Алкид распорядился
вытащить гвозди и освободить тело распятого. Он велел передать о страшной находке по цепи и предупредить, чтоб в случае чего живыми не сдавались.
Еще несколько сотен шагов в гору. Внезапно из-за кустов выбежали несколько десятков обнаженных девушек, прикрытых только гирляндами из виноградных листьев. В руках, протянутых вперед, они держали зеленые ветви, как бы протягивая их воинам.
- Нимфы ! Наяды ! – послышались восклицания.
- Осторожно ! Это вакханки ! – закричал Алкид. Но было поздно. Бросая ветки и обнимая растерявшихся воинов те вонзали им в горло, глаза, руки выхваченные из волос или из-под гирлянд маленькие кинжалы. Лес наполнился криками и стонами. К тому моменту, когда нападавшие были частью перебиты, частью обезоружены и схвачены, тиринфяне потеряли полтора десятка человек убитыми. Втрое больше были изранены исступленными вакханками.
- Откуда вы ? Кто вас послал ? – Алкид пытался допросить пленниц, но увидев их пустые глаза
и бессмысленное выражение лиц, сплюнул:
- Бесполезно, они опоены чем-то.
Связанных вакханок отправили в лагерь под конвоем раненых.
- Живьем хотя бы доведите. Очухаются, может, что и расскажут, - напутствовал их Алкид.

Сократив по приказу Алкида интервалы, цепь продолжала углубляться в лес. Наученные горьким опытом, воины с опаской всматривались в заросли кустарника, пытаясь заметить приближающуюся угрозу. Раздавшееся впереди лошадиное ржание подобно грому ударило по напряженным нервам.
Не дожидаясь команды воины сами сомкнулись в шеренгу, чтобы встретить сплошным заслоном копий конную атаку. Но атаки не последовало. То же ржание послышалось сначала правее, потом слева и, наконец, стало удаляться.
- Из строя не выходить, вперед, - скомандовал Алкид. Цепь двинулась дальше, но через несколько шагов снова раздались вскрики. В неприкрытые спины били стрелы. Воины падали один за другим.
- За мной, в атаку ! – Алкид, развернувшись на месте, бросился назад, крутя над головой свою испытанную дубину. Остальные кинулись за ним, стремясь побыстрее сойтись лицом к лицу с неизвестными лучниками. Еще несколько человек упали, пораженные стрелами. Лучники не обратились в бегство. Им не было смысла бежать назад, к лагерю аргивян. Отбросив бесполезные луки, они выхватили по паре коротких изогнутых мечей, которыми владели с замечательным искусством. Неизвестно, на чьей стороне оказалась бы победа, будь их столько же, сколько и врагов. Но отряд, обошедший тиринфян, пока их внимание было отвлечено ржанием лошадей,
был невелик и полег весь под ударами дубин и копий. После схватки оказалось, что он насчитывал всего три десятка бойцов. Тиринфяне потеряли чуть ли не вдвое больше. Хуже того, даже получившие казалось бы легкие ранения стрелами, через несколько минут умерли, застыв в странных неестественных позах посреди корчей.
- Отравленные стрелы ! – воскликнул Алкид. На мгновение он растерялся. Что же делать,
как бороться с врагом, который бьет из засады таким страшным оружием ?
- Огня ! – крикнул Иолай, раненый в голову – к счастью мечом. - Огня ! Надо пустить пал перед собой !
Алкид сразу сообразил, что племянник прав.
- Уходим ! – поддержал он. – Зажжем лес с опушки.
- Зевс Великий ! Опять бабы ! – воскликнул воин, первым занявшийся сбором трофеев.
Действительно, лучники оказались женщинами. Все они были одеты одинаково – в доспехи из
кожи с нашитыми медными пластинами и шлемы, украшенные изображениями змей. Шлемы
венчали невысокие гребни в форме урея – атакующей кобры.
Так вот они какие – горгоны !

Высохший за лето лес, полный хвороста, горел как стог сена. Легкий дневной бриз гнал огонь в глубь леса, в гору, по направлению к Алкионийскому болоту. Тиринфяне снова двинулись в лес
вслед за огнем. Сухой кустарник полностью выгорел, сгорела и листва на нижних ветвях деревьев.
Только черные обгорелые стволы платанов торчали как столбы, однако лес просматривался теперь достаточно далеко вперед. В этот раз впереди шли лучники, каждого из которых прикрывали двое воинов с щитами и копьями.

Однако попыток нападений защитники леса больше не предпринимали, пока тиринфяне не дошли до святилища Деметры на берегу Амимоны. Сюда лесной пожар не дошел, и поклонники Великой Богини-матери были готовы умереть здесь за свою святыню.
Святилище находилось, неподалеку от того места, где был ход из болота в царство мертвых. Небольшой мостик через речку позволял подойти к ограде, перекрывавшей доступ к высокой скале на поросшем травой и тростником берегу болота. По преданию у основания этой скалы находилась подводная пещера, откуда и начинался ход, которым воспользовался Гадес, похитивший Персефону из святилища Деметры, а позже, в недавние уже времена, Дионис, искавший свою мать Семелу в Аиде - царстве Гадеса. Чуть дальше, по другую сторону от скалы, располагался храм Диониса.

Снова засвистели отравленные стрелы, но и тиринфские лучники были уже начеку.
Прикрытые щитоносцами, они выбивали горгон, стоявших в первых рядах защитников. Перестрелка продолжалась недолго. Видимо сообразив, что обороняющиеся несут куда более тяжелые потери, их начальники бросили своих людей в атаку. Рукопашный бой был яростным и беспощадным, но женщинам и крестьянам-ополченцам, почитателям Деметры и Диониса из близлежащих деревень, противостояли профессиональные воины. Исход был предрешен с самого начала. После того, как пали все горгоны, сражавшиеся в первых рядах, уцелевшие защитники святилища побежали.
Преследуя их, тиринфяне ворвались в святилище на плечах бегущих. И здесь они столкнулись с новым противником.
Послышалось лошадиное ржание. В узких переходах храма на тиринфян набросились женщины в масках, имитирующих конские головы. Это были жрицы Деметры, в Лерне по традиции называемые Данаидами. Вооруженные небольшими лабриссами, они смело вступали
в бой с мужчинами, защищая святилище. В последнем своем жертвоприношении Матери-Земле данаиды беззаветно приносили в жертву и собственные жизни. Храм был залит кровью и завален трупами в этой самой грандиозной мистерии за все время своего существования.
Выйдя из храма на берег Амимоны Алкид увидел в сотне шагов впереди группу данаид, перешедших узкую речку по мосткам и отступавших к храму Диониса. Среди них была высокая седая женщина в черном.
- Вон та, седая, главная наверное ! – крикнул догнавший Алкида Иолай.
- За ними ! – скомандовал Алкид и бросился по мосткам на тот берег.
Но не успел он нагнать беглянок, как навстречу из святилища Диониса высыпала новая толпа врагов. Здесь были и жрицы-вакханки и местные крестьянки – жены, сестры и дочери погибших защитников Деметры. С серпами, ножами для обрезки лоз и прочим крестьянским инвентарем в руках они бросились в последний бой – не побеждать, а мстить и убивать. Озверевшие от непрерывного ужаса тиринфяне и аргивяне и сами дрались как безумные. Все, кто еще держался на ногах, были в крови – своей и чужой.
И снова бойня продолжалась, пока не были убиты все женщины. Пощады не просил никто, да ее
уже и не дали бы остервеневшие воины. Когда эта схватка кончилась, Алкид прикинул на глаз число уцелевших. Из трех сотен, вышедших утром на прочесывание леса, не оставалось и сотни бойцов, да и те с трудом держались на ногах. Батон , сотник аргивян, сидел на земле, обнимая колено, раздробленное цепом. Бежавшие данаиды тем временем скрылись в лесу.
- Если их не догнать, все начнется сызнова, - прохрипел Алкид. – Кто может идти – за мной !
Люди были настолько измотаны, что подъем на не столь уж высокую и крутую гору занял по крайней мере еще час. Несколько раз пришлось переходить вброд причудливо извивающуюся среди
скал и холмов Амимону. Вот и вершина. И храм Нейт, построенный еще Данаем, на вершине – настоящая маленькая крепость, обнесенная каменной стеной.
Алкид грохнул дубиной по небольшим воротам.
- Открывайте !
В воротах открылось маленькое оконце привратника.
- Кто ты ? Что тебе нужно ? Богиня не участвует в вашей войне, уходи.
- Здесь укрылись наши враги, женщины-убийцы !
- Богиня не выдает тех, кто просит убежища у ее алтаря.
- А мне плевать на ваш алтарь, да и на вашу богиню тоже ! Выдайте их, и я уйду, а нет - возьму их силой !
- Попробуй, - шепнул голос.
Алкид еле успел отбить дубиной вылетевшую из оконца стрелу.

Храм оцепили. В лесу срубили дерево, очистили от сучьев, заострили один конец бревна.
Потом выбили ворота. Потом снова дрались в храме. Опять с женщинами. Таких уже видели в Навплии – жрицы Атены-Нейт. Вновь головы, увитые змеями и скрещенные стрелы на щитах.
Вновь бой без пощады. Раненых добивали уже без ожесточения, просто так, по инерции.
На злобу к концу последнего боя не оставалось сил.

Алкид ворвался в мегарон храма, где у алтаря богини спокойно сидела старуха в черном.
- Кто ты, ведьма ? Назови себя !
- Я Деспойна, верховная жрица Великой богини-матери, известной тебе под именем Деметры.
- Мы не воюем с Деметрой. Почему твои люди нападали на нас ?
- Потому что вы тупые насильники, поклоняетесь Приапу и не подчиняетесь власти женщин.
- Мы почитаем Зевса Громовержца, но уважаем и богинь... .
- А кто ваш Зевс ? Большой Приап с большой дубиной, вроде тебя. Уж не родня ли вы случаем ?
Хотите и здесь поставить его главным, извратить обряды Великой Матери ему в угоду ?
- Если твои обряды требуют поливать землю человеческой кровью – такого не будет.
- Тогда земля не будет родить зерно, а лоза виноград. Да и не человеческая кровь нужна на
удобрение, а плоть мужчин, ходячих приапов. Какие же вы люди ? – усмехнулась Деспойна.
- Земля еще лучше будет родить, если я тебя сейчас порублю на мелкие куски и раскидаю по окрестным полям ! – взревел Алкид.
- Дурачок ! – беззлобно сказала старуха. – Я уже ухожу к Великой Матери. Попробуй-ка,
останови меня.
Она закрыла глаза и перестала дышать.

***

После того, как труп Деспойны повесили напротив ворот Лерны, город держался еще почти месяц.
Штурмовать его так и не рискнули, но к продолжительной осаде защитники оказались не готовы.
В прошлом либо осаждающие уходили, изнуренные налетами партизан, либо подвоз морем из Навплии давал возможность осажденным продержаться до поздней осени. А там уж какая война.
В этот раз резня в платановом лесу и на Понтине обезопасила тыл аргивянского войска.
Возвращение флотилии Каркина, самого прославленного из лернейских пиратов, вышедшего в море "на заработки" еще до начала войны, вдохнуло в горожан надежду на избавление. Тем
тяжелее оказался удар, когда лернейские корабли оказались взяты в клещи Навплием, не менее знаменитым эвбейским пиратом, бывшим аргонавтом, которого Амфиарай и Ификл пригласили поучаствовать в войне. Соблазн иметь базу в родном городе и долю в лернейской добыче оказался
достаточно весомым для пиратского наварха, земляка и тезки основателя Навплии. А лернейские старшины поняли, что надежды отбиться больше нет. Висеть рядом с Деспойной не хотелось, пришлось договариваться. Долго торговаться не приходилось. Лернейцы должны были уплатить контрибуцию, уяснить, кого можно грабить, а кого нельзя, какую долю платить ванакту Арголиды, и принять наместником его племянника Гиппомедонта. Зато все остались живы.

***

Наступила зима, сезон отдыха, пирушек и воспоминаний о свершенных за лето подвигах.
В этот раз Амфиарай навестил своих тиринфских друзей. Естественно, главным образом обсуждали
события Лернейской войны.
- Представляешь, Атрей сделал нам выговор от имени Эврисфея, за то, что мы помогли вам под Лерной, - хохотнул Алкид. – Нарушили, понимаешь, принципы геополитики.
- Кто бы сомневался ? – усмехнулся Амфиарай. – Чем сосед сильней – тем страшней. Особенно для таких, как Атрей. Сам для всех нож за пазухой прячет и от других того же ждет. Я уж на него насмотрелся в Азии. Все время норовил подставить, союзничек.
Позапрошлым летом Атрей, дядя Эврисфея и фактический правитель Микен, во главе экспедиционного корпуса ходил в Азию на помощь троянцам, которым угрожало новое нашествие амазонок. Именно поэтому он зазвал братьев Амфитрионидов на службу в Микены, чтобы в его отсутствие у Эврисфея остались военачальники опытные, но не имеющие опоры среди местной знати. Амфиарай со своей дружиной тоже участвовал в походе, как союзник, и вынес оттуда твердую антипатию к Атрею.
- И вам советую держать с ним ухо востро, - закончил Амфиарай.
- Мы тоже не пальцем деланые, - ответил Ификл. – Теперь-то нас голыми руками не возьмешь. Друзьями
в Тиринфе уже обзавелись, гавань в Навплии имеем. В случае чего огрызаться можем. Атрей и сам не захочет нас обидеть ненароком.
- Кстати о Лерне, - спохватился Амфиарай. - Я привез с собой Меналка, помните, пел у нас на пиру
о Данае и его дочерях. Он сложил новую песню, специально для Алкида. О его летних подвигах.
- Что там воспевать ? Я бы предпочел забыть этот кошмар, - поежился Алкид.
- Не скромничай ! Народу виднее, что воспевать, - ободрил его Ификл. – Иолай, сынок ! Позови-ка
аргосского певца !

Свой подвиг в Немее свершив, не остался Геракл в покое,
Воле богов-олимпийцев послушен воитель могучий,
В Лерну направил он путь, чтоб убить преужасную Гидру,
Змеедевы Ехидны и злого Тифона отродье.

Сотню голов ядовитых чудовище это имело,
Было бессмертным оно и гнездилось в лернейском болоте.
Часто в поля к поселянам окрестным оно выползало,
Скот и несчастных людей жадно злобная тварь пожирала.

Чтобы окрестности Лерны избавить скорее от Гидры
В медью обитой помчался Геракл колеснице двуконной.
Был с ним племянник, сын брата Ификла, возница разумный,
Твердой рукою конями он сильными правил умело.

Только достигли герои платановой рощи заветной,
Выползла Гидра им злая навстречу с шипеньем из лесу.
Сотнею пастей героям отважным она угрожала,
Воздух вокруг отравляя дыханьем своим ядовитым.

В битве кровавой схватился с Лернейскою Гидрой стоглавой
Зевса Кронида воитель и Геры слуга волоокой.
Палицей тяжкой своей он бесстрашно змею поражает,
Головы мерзкие Гидры одну за другой разбивает.

Тщетно усилье его, невредима бессмертная Гидра,
Головы новые две вырастают в замену разбитой,
Пасти разинув, зубами и ядом ему угрожают,
Хвост же шипастый героя обвил и, сдавив его, душит.

Рак Каркин из болота ужасный Гидре выполз на помощь,
В пяту Геракла вцепившись клешней, шагу ступить не дает.
Гибель отвсюду грозит и не видно герою спасенья,
Помощь только богов-олимпийцев выручить может его.

Грозная дева Афина вдруг пред Иолаем предстала,
В шлеме, доспехах, с щитом, на котором лик страшный Медузы,
Натянут, ей поднесенный горгоноубийцей Персеем.
Мудрый богиня совет подала Ификлиду младому.

«Факел быстро зажги, сын Ификла. Дяде на помощь спеши.
Головы Гидры прижги, да не вырастет новых у мерзкой».
Тут же костер запалил поскорей Иолай быстроногий,
Дерево целое сунул в него, и оно загорелось.

Головы Гидре тут стал прижигать колесничий Геракла,
Новых не стало расти, и от боли змея отступила.
Сам же герой не замедлил Каркина-злодея прикончить,
Меднообутой стопой растоптал он ужасного рака.

После же дружно вдвоем Амфитриды на Гидру напали,
Палицей головы ей сокрушал, колотя неустанно,
Дядя, племянник же их прижигал, да не вырастет новых.
Лес весь Лернейский сожгли, но прикончили страшную Гидру.

Славит героев ахейский народ, радостны все олимпийцы,
Подвиг великий свершен, мертво злого Тифона отродье.
В радости той да пребудет и скромная лепта аэда,
Что воспел битву ту, как сумел. Меналком назвали его.

- Интересный подход, - выдавил ошеломленный Алкид. – Так это мы, значит, с гидрой сражались ?
- Иолай, тебе в самом деле Афина подсказала лес поджечь ? – удивленно вскинул брови Ификл.
- Да много там было теток с горгонами на щитах, - отмахнулся Иолай. – Когда их слушать ?
Афина – не Афина... . И так еле жив остался.
- Добро пожаловать в народный эпос, Геракл, - рассмеялся Амфиарай. – Теперь так и будет навсегда. Не ты первый, не ты последний. Капаней, когда приехал сватать Эвадну и услыхал, что поют в наших местах про его отца, рот разинул не хуже, чем ты сейчас. Как он на крылатом коне летал да с Химерой-драконом дрался.
- А что там было ? – заинтересовался Иолай. – Почему мне не рассказывали ?
- Да в голову не пришло, - пояснил Ификл. – Нам-то еще в Иолке, когда на "Арго" собирались, мастер Арг про Гиппоноя и его подвиги рассказал. Арг как раз в то время в Ликии был, царя Иобата карийские пираты достали, он флот строить взялся. Химарр-кариец всех вреднее был, все время болтался у ликийских берегов. Карийские корабли, ты знаешь, с высоким носом и высокой кормой, чтобы в море волна не захлестывала. У Химарра на носу лев был вырезан, корма змеиным хвостом закручена. С берега издали посмотреть – точно, морской дракон плывет. Иобат Гиппоною велел с пиратами разбираться, он же один там был при дворе, кто вообще по морю плавал. Арг же и построил ему корабль. Ходкий получился, под парусом, как на крыльях летел. Гиппоной его "Пегасом" назвал, в честь любимого коня. Вот на этом "Пегасе" он Химарра и нагнал, да и запалил его корабль смолеными стрелами горящими. С этого его карьера у Иобата и началась. Потом он и с солимами воевал и с амазонками. Иобат даже дочку за него выдал, Филоною, так зауважал. Кто в Ликии бывал, много чего про Гиппоноя рассказывали. Особенно моряки – любят сухопутным байки заливать. А сказителям чем чуднее, тем лучше – они и рады еще сочинять.
- Ну, а сынок его, Капанейчик, обратно к нам вернулся, род Анаксагоридов укреплять. Ведь его тетка Сфенебея успела выскочить замуж за старину Пройта , вошла в род, так сказать, хотя для детей Пройт был уже староват. Да и Гипполоху, нынешнему царю Ликии, спокойнее, если братец его далеко и за морем, - разложил Амфиарай по полочкам подноготную соперничающего рода.
- А Гиппоной-то как в Ликии оказался ? Он что, наемником был ? – уточнил Иолай.
- Почти, он из коринфского царского рода, внук Сизифа Великого, основателя Коринфа.
Убил там какого-то Беллера, его за это еще Беллерофонтом – "убийцей Беллера" прозвали. Вот и пошел в изгнание, как твой дед Амфитрион. Нанялся здесь в Тиринфе к царю Пройту. А молодка Сфенебея на него глаз положила. Пройт заметил и отослал его к тестю в Ликию. А в письме написал задержать подольше и обратно не выпускать. Поэтому Иобат и вешал на него все, что потруднее да поопаснее. Но крепок парень оказался, со всем справился, сам царем стал после Иобата. Сейчас там его сын правит, Гипполох, Капанея старший брат, - разъяснил Амфиарай.
- Ну, ладно. Что у вас в Аргосе делается ? – решительно поменял тему Алкид.
- Адраст тоже взялся род укреплять, - хмыкнул Амфиарай. – Дочек замуж выдавать планирует. Ведет переговоры с Ойнеем Калидонским и с вашим фиванским молодым царем Полиником.
Я, кстати, так и не понял, почему Эдипа-то погнали. Вроде не старый еще, царствовать да царствовать. Официально – воля, мол, богов, по слухам – все равно не разобрать, чему верить.
- Видишь, пока мы там вчетвером делом занимались, все вроде гладко шло, - пояснил Ификл.
- Креонт по хозяйству и на политике, мы по военным делам, Эдип на представительстве – посольства там, обряды, праздники. Все путем было. А как та беда с ребятишками приключилась,
ясно стало, что мы в Фивах больше не жильцы и не правители. Вот тут у Креонта с Эдипом нелады и начались. Эдипу больше власти захотелось, а Креонт с ним делиться не хотел, опасался старик,
что Эдип его и вовсе от власти ототрет. Легко ли на старости лет ? А тут еще эта история в Коринфе, когда царя Креонта Коринфского, Эдипова брата, с дочкой убили, и наш Ясон на этом погорел. Коринф Фивам больше не союзник, значит от Эдипа Креонту вовсе пользы никакой. Начал Креонт на Эдипа компромат собирать. И нашел. Потянуло этого извращенца на собственную дочку – Антигону. А у той, дуры, одно в голове – долг дочери и верноподданной беспрекословно исполнять. Ну, шила в мешке не утаишь – Креонтовы шпионы это дело заметили. Креонт сестре Иокасте, Эдиповой жене, рассказал, та сыновьям, Полинику с Этеоклом. Иокаста с горя повесилась, а парни Эдипа, говорят, отметелили неслабо. Он было еще подергался маленько, но Креонт с жрецами договорился. Объявили ему волю богов, а не послушается, пообещали все народу разгласить, пусть сам с таким царем разбирается. Тут уж Эдипу делать нечего стало, уехал к приятелю своему, Эгею Афинскому. И Антигону с собой забрал. Так и стал Полиник царем.
- Да, дела, - протянул Амфиарай. – Бурная выдалась последняя пара лет. А что с Ясоном стало,
не слыхали ? Куда он исчез из Коринфа ? И жив ли ?
- Навплий рассказал, - ответил Ификл. – К нему Ясон прибился. Был борец с пиратами, теперь сам в пираты подался.
- А с Медеей что ? Говорят, она тебя лечила, Алкид ?
- Верно. Травами какими-то отпаивала, а больше просто разговаривали. Я уж совсем жить не хотел.
Уговорила она меня, пока, мол, кому-то нужен, можно пожить. Умереть-то никогда не поздно.
- Есть для кого жить ?
- Да вот хоть для Ификла с Иолаем. Все, что осталось....
- Не ври, лицемер, - вставил Ификл. – Ты же успел уже на Схерии сделать сынишку красотке
Мелиссе. Она обещала привезти его тебе, когда подрастет маленько.
- Ну, есть еще кое-какие дети. От подружек.
- А потом Медея куда делась ? – продолжил Амфиарай.
- Сначала Эдип ее Эгею сосватал. Мол, вылечит тебя от бесплодия. И вылечила бы, да тут
Тесей в Афины заявился. Незачем, дескать, Эгею других детей заводить. Сразу не ко двору в
Афинах Медея стала. Ну и рванула на Саламин, к Теламону. Сейчас там живет.
- Слава Зевсу, что хоть живы, - вздохнул Амфиарай. – Ну, а у вас как ? Что дальше делать подумываете ?
- Пока не знаем, - сказал Алкид. – О своих планах Атрей с Эврисфеем нам ничего не сообщали.
Кефей вот прислал письмо, зовет поохотиться на ланей в Керинейском лесу. Там, говорят, какие-то
особо здоровенные завелись. И повидаться охота, и здесь дел много. Прямо не знаем, что и
решить.
- Да съезди, развлекись, - разрешил Ификл. – Я тут пригляжу.
- От меня привет передай, - добавил Амфиарай.
- Я, пожалуй, задержусь маленько... , - смущенно протянул Алкид.
- До Схерии и обратно ? – ехидно уточнил Ификл.
- Да вот, Мелисса пишет, у Гилла зуб прорезался. Надо бы повидать... .
- А кто она такая ? – заинтересовался Амфиарай. – Мы ее знали, Ификл ?
- Нет, когда мы были у феаков, она еще девчонкой была.
- Это уж когда Медея мне присоветовала на Схерии очищение пройти у старика Навсифоя, там я ее
встретил, - пояснил Алкид. - У ее отца пасека в Эпидамне, а она на острове лавочку держала, медом торговала и медовое пиво варила. Вот мы и подружились.
- За пивом, - опять внес уточнение Ификл.
- Так может тебе и забрать их в Тиринф ? – спросил Амфиарай.
- Нельзя, - вздохнул Алкид. – Доброжелатели тут же Мегаре настучат. А я еще помириться надеюсь.
А так – ну съездил на охоту, ну подзадержался... .

***

Меналк, внимательно слушавший разговор, начал складывать песню о Геракле и Керинейской лани.


Примечания.

Басилей – правитель города. Иногда неточно переводится как царь.
Ванакт – правитель государства.
Геквет – (букв. спутник). Помощник правителя, в армии офицер.
Инах – река, у которой стоял город Аргос. Также мифический герой с тем же именем.
Лабрисса – двулезвийная секира.
Лавагет – командующий армией государства.
Мегара – фиванская царевна, жена Геракла.
Мегарон — букв. "большой зал".
Наварх – командующий флотом.
Нейт - "устрашающая" – египетская богиня войны и охоты, воды и моря.
Нун - олицетворение первозданного водного хаоса, из которого возник бог солнца Атум-Ра, изначальное космическое божество.
Ритон – сосуд в форме рога.

Сентябрь - Ноябрь 2007.