Все пути ведут в никуда...

Сверкающие сугробы в свете вечерних фонарей простирались по бокам дорожки. Все укутано белой сверкающей вуалью. Все усыпано алмазной пудрой, оживающей миллиардом разноцветных искорок при касании ее желтым льющимся светом. Лампы свисали с высоких серебряных столбов большими горящими шарами и было ощущение, что они висят в воздухе подобно светлячкам. Они обрамляли тропинку и уходили с ней в неведомые дали, где глаз уже не мог различить их лица. Тропинка вела и вела меня. Снег покорно хрустел, засыпая мои потертые ботинки мелкой пылью. И так бело, бело и оттого светло несмотря на черную ночь спадающую из глубоких небес, усеянных россыпью звезд. Звезды манят собой взор, но они не знают что наши фонари намного краше их холодного сияния, оттого они грустны и молчаливы, что так далеки от нашей земли обетованной. Иногда я смотрю на них и мою душу берет невыносимая тоска и холод и я скорее отвожу свой взгляд. Странное чувство, я не боюсь темноты но в этой тьме далекой и холодной что то страшит меня неистово, будто душу высасывает из тела, и тревога, какая то необъяснимая тревога пронизывает мое тало. Страх дикий страх чем то далеко похожий на страх смерти, всеобъемлющий, всеохватывающий закрадывающийся под кожу в самое сердце. Ты бежишь прочь, не имея ни одной мысли кроме как найти источник света, который рассеет эту тьму и образ этих ледяных глаза смотрящих в тебя с черного полотна ночи.
Пар изо рта вырывается клубом седого тумана. Я подношу к лицу два пальца делая вид, что я курю и выпускаю очередную партию горячего азота. Мой взгляд то и дело останавливается на чем то. Сначала мое внимание притягивают черные силуэты деревьев, усыпанные белой пудрой, потом фонарики свисающие с ночного потолка, затем я стал рассматривать дома с зажженными глазами свет от которых как тепло разливался по мрачной улице. Я смотрел на места, которые я каждый день проходу мимо и на которые я никогда не ступал ногой… Много мест таких было и я жалел что не вышло у нас дружбы с ними. Стало быть из за чего? Вот оно большое красивое футбольное поле, лежащее за стальной оградой у подножия школы. Сколько раз я глядел на его зеленую гладь из окна и с завистью смотрел на бегающих за мячом человечков. Сколько раз я мечтал выйти, просто выйти из подъезда, ни о чем не думая, ничего не ожидая, и присоединиться к ним и, пинать по резиновому мячу вместе с ними. Я так и не сделал этого. И лето прошло. И вот зима и снег. И пустует поле укутанное белой тканью, и Одинокие скелеты ворот покоятся, отстраненные от жизни. И кажется мне что не взирают они ни на зиму ни на лето. Стоят они смиренно, нерушимо и простоят еще десятки лет и когда уже не будет меня на свете и некому больше будет выглянуть из окна старого дома, будут стоять они и их, уже поблекшие скелеты, съеденные ржавчиной, словно горы будут жить вечно.
Иногда мне кажется что я очень старый человек, что я видел в жизни так много и знаю ее наизусть. Иногда мне кажется что тут мне больше делать нечего, скука одолевает меня и мысли о смерти незаметно подкрадываются в мое сознание. Тогда мне хочется заснуть, усыпанному одеялом из снега под ледяными глазами звезд и рядом с желтым тусклым фонарем в котором заждется остаток моей жизни. Таким мне представляется кладбище забытых людей. Кладбище, где они мирно спят ни о чем не беспокоясь, где муки жизни покинули их и усталое лицо наконец растянулось в блаженной улыбке. и вот они спят, свернувшись под снежным одеялом сотканным словно из пепла их воспоминаний. И пепел и снег, поклявшись защищать от хищного взора небес, скрывают мирные фигуры, что предпочли покой и сон в объятиях тишины.
Иногда я мечтаю об этом. Так сладко мне представляется покой. Но с другой стороны он мне бесконечно противен, я зол на него. Тогда я хочу порвать тишину ступить на снег и крикнуть с такою силой что лавиной покатится по всей земле мой рев и проснутся все до единого, и увидят тогда они меня а я их и скажу им доброе утро. Тогда они поблагодарят меня, как я бы поблагодарил любого иного на моем месте. И не было бы тогда кладбища забытых людей, потому что все бы они встали и я бы их запомнил, а они меня. Сотрясенные звезды осыпались бы с небес, и черное полотно сползло бы, обнажив истинный свет. Я бы взглянул в зеркало и не видел больше врага, но видел бы человека, которого я разбудил.
Тропинка растянулась на многие мили. Я рад, что ей никогда не будет конца. В каком то месте она разветвляется , где то сходится сова. Она обнимает весь мир проходит по всем городам и странам. Ее обрамляют высокие теплые фонари и я не вижу куда она сворачивает дальше и это не имеет значения ,в конце концов все пути ведут в никуда…