Сегодня мне сорок семь

Открыть глаза, еще не до конца проснувшись. Осознать себя в мире, полном солнечного света.
Что-то не так, несмотря на очевидно прекрасное утро. Возможно, все дело в совершенстве новорожденного дня: на его фоне чувствуешь себя жалкой и далекой от идеальности.
Не унывать. Встать. Сладко потянуться, превозмогая скованность мышц спросонья. Намеренно игнорируя халат, в короткой, чуть выше колена шелковой ночной рубашке пройти в ванну.
Склониться над умывальником, долго сливать на руки едва теплую воду. Откладывать до последнего тот миг, когда нужно встретиться взглядом со своим зеркальным двойником. Наконец, плеснуть в лицо ледяной – обязательно ледяной – водой – и поднять голову, открыть глаза.
Хватит прятаться.
Хотя, наверное, стоило бы повременить чуток.
Сегодня мне сорок семь.
По крайней мере, внутренне.
Насмешливый зазеркальный близнец взглядом уверяет: я друг. Не верю. В уголках его глаз притаились морщинки, тонкие губы бледны и бескровны. Поворачиваюсь боком, осторожно разглаживаю волосы на висках пальцами, опасаясь увидеть седину. Ее нет, это успокаивает. Медленно выдыхаю. Время идет, как масштабно, так и локально. То, что с утра я выгляжу в два раза старше, не является оправданием для неявки на службу.
Три глотка кофе – и в путь, по пыльной, взволнованно шумящей Москве. Она – одна из причин моего сегодняшнего возраста. Она тянет из людей соки, сталкивает их лбами или разводит так далеко, что им больше никогда не суждено встретиться.
Едва подхожу к светофору, как загорается «зеленый». Стоящий рядом мужчина ловит мой случайный взгляд, ухмыляется:
- Леди, вы приносите удачу, - и шагает вперед.
Отпарировать не успеваю, да не очень и хочется. У моего сегодняшнего возраста есть свои преимущества: он учит держать язык за зубами.
Офисный день наполнен привычной суетой, порою бессмысленной и показушной. Кто-то бегает, делая вид, что загружен по уши, кто-то тихо сидит за компьютером, безропотно разгребая настоящий завал.
Иногда я заливаю непонятную, не отпускающую меня тоску кофе. Идя от кофеварки к своему столу, взглядом цепляюсь за свое смазанное отражение в большом зеркале в холле – и мигом вспоминаю: мне сорок семь.
Тонкие, невесомые, с короткими ногтями пальцы снуют по клавиатуре, выбивая лишь им известный ритм. Я же размышляю о своем возрасте. Мне не дает покоя то, что время промчалось слишком быстро. Столько всего не сделано, не сказано. Думаю о мужчине, которого оставила, уходя из дома утром. Знает ли он, что я повзрослела на треть жизнь всего за одну ночь? Да нет, откуда ему?
Он звонит, несколько раз. Я так и не осмеливаюсь сказать, хотя, казалось, что может быть проще? Всего одна фраза:
- Знаешь, мне сегодня сорок семь...
И пусть попробует понять. Просто понять. Хотя он вряд ли сможет. У него есть то, чего нет у меня – он пришел в этот мир на два года позже.
Нет.
Лишь улыбнуться, чтобы он слышал, ответить:
- Все хорошо.
Он ждет. Всегда. Это наверняка.
Мы сталкиваемся на лестничной клетке, перед дверью. Он обожает так делать, будто специально подгадывает время. Улыбается, прочесывая пятерней длинную русую челку, заключает меня в объятия:
- Как ты?
Отлично. Буду завтра. Если сегодняшняя ночь окажется милостивее предыдущей - и утром я проснусь, как и должна, двадцатипятилетней.