Прогулка с ангелом, или, что было когда я умер (ЧАСТЬ I)

Я всегда знал, что в этой жизни меня погубит совокупность алкоголя, табака и высокого артериального давления. Очень хочется внести в этот чёрный список и женщин, но ограничимся и этим. Хотя, одна из представительниц слабого пола сыграла далеко не последнюю роль в этой форс-мажорной трагикомедии. И ведь сны постоянно такие дрянные снились последнее время, ведь предупреждал Всемогущий, мол, давай завязывай. Но, видно, не в коня корм…
Раньше я думал, что всё будет как-то иначе, по-другому. В увядании лет, на исходе сил… А на деле, вышло банально и обыденно. Даже, обидно немного. Как в анекдоте «сходил за хлебушком». Впрочем, лучше с самого начала.

                                  ***
Смену принял – смену сдал. Работа, ёпть… Полчаса толкучки по маршруткам, десять минут пешего хода. Всё!!! Открываю входные двери, и только начинаю погружаться в блаженное « НИЧЕГОНЕДЕЛАТЬТОЛЬКОСПАТЬ», как тут же просыпается зуммер, до этого крепко спящей памяти – ЗАБЫЛ!!!!! ЗАБЫЛ!!!!! В магазин зайти забыл!!! А нужно было ведь!!! Нужно!!! Ё-моё, столько всего купить: молоко, хлеб, масло, мясо, свежей рыбки, а главное, пару бутылок хорошего вина, чтобы полноценно и насыщенно провести вечер законного выходного дня.
Если не работает голова, значит, пусть работают ноги. Я звучно и продолжительно выругался (это я умею) и побрёл обратно к магазину. Как всё это достало… Ей Богу, напьюсь сегодня! Не с того день начался, не так…
Совершив покупки, остановился за углом магазина, и, чувствуя всё более нарастающее раздражение, достал из пакета вино. Вина я купил больше, чем планировал – две бутылки сносного «кагора» и литровый пакет дешевого пойла. Специально купил, чтобы потом, тут же, за углом магазина, разорвав зубами картон тетрапака, выпить, не отрываясь, добрую его половину. Я стоял и пил дешевое вино, а мимо шли люди, и моросил дождь.
На голодный желудок я сразу же порядочно захмелел. Виноградные отжимки вперемешку со спиртом - вещь убойная. Приятная муть затуманила голову, я закурил и прижался спиной к мокрой стене магазина, с наслаждением вдыхая табачный дым. Пульс подпрыгнул и голова медленно, наращивая обороты, стала кружиться. Артериальное давление, чёрт бы его побрал. А тут ещё и пакеты эти... Ну, ничего, дойдём потихоньку, в первый раз, что-ли. Не торопясь, не спеша, с вином в одной руке и пакетами в другой. Покачнувшись, я встал и щелчком отправил окурок по направлению к урне. Маленькая ракета упала в полушаге от урны. Упс… «Хьюстон, у нас проблемы!!!»
А потом произошло самое интересное. Я дошёл до дороги, привычно повертел по сторонам головой и отправился на противоположную сторону. Примерно, на половине проделанного пути, тело вдруг сделалось ватным, в висках забухала тяжёлая артиллерия, и стало невыносимо жарко. Снова скачок давления и поплыли вокруг образы и звуки. Я ещё продолжал двигаться по инерции вперёд, но, уже чувствовал неладное всем своим нутром. Подобное и раньше случалось, но таких глобальных масштабов до сих пор не достигало. Шаркая подошвами по асфальту, я ещё несколько мгновений недоуменно взирал на окружающий меня мир в целом, и стремительно приближающуюся иномарку в частности. До слуха донёсся пронзительный женский крик и визг тормозов. А дальше изображение и звук пропали почти одновременно. Прощай вино, прощай работа, прощай жизнь. Мне вдруг стало легко, спокойно и беззаботно. Наверное, именно так чувствуют себя младенцы, насосавшиеся материнской груди и подслеповато поглядывающие на окружающий их мир.
Я совершенно потерял ощущение времени, поэтому не могу сказать с уверенностью – пять минут или полчаса прошло до момента, когда ко мне вернулась способность более или менее адекватно воспринимать окружающее. Я лежал на мокром асфальте, абсолютно не чувствуя холода, и безуспешно пытался навести порядок в собственной голове (или что там от неё осталось). Очевидным было одно – я скорее мёртв, чем жив. Но, как бы там не было, способность соображать осталась при мне, а это уже много значило. Для начала я попытался осмотреться по сторонам. Это получилось на удивление легко и не вызвало никаких неприятных ощущений. Хорошо! Новое состояние начинало мне нравиться. Так же, без особых проблем мне удалось сначала сесть, а затем встать. ЗА-МЕ-ЧА-ТЕЛЬ-НО!!! Пару минут я созерцал свою, ставшую ненужной, физическую оболочку. М-да, зрелище не из приятных, но могло быть и хуже. А так, что? Ничего страшного - голова, руки-ноги на месте, вино рядом валяется, правда одна бутылка всё же разбилась. Смущает, конечно, тот факт, что на джинсах, в области ширинки, какое-то мокрое пятно, но тут ничего не поделаешь – физиология. Да и вообще, это, может быть, вино из коробки пролилось…
А в целом картинка замечательная – лежит себе на дороге вполне ещё не старый дядька; глаза (карие и добрые) мечтательно в небо смотрят; тут же дождь, печально так моросит, и пакеты со снедью рядом вполне живописно разбросаны. Замечательная, прямо скажу, картинка получилась. Народу собралась толпа целая. Ну да, действительно есть на что полюбоваться. Девушка, лет двадцати на вид, снимает меня на свой мобильник. Снимай красавица, снимай! Порви Ютьюб репортажем с места событий!!! Снова вспомнил про своё пятно на джинсах, и мне становится перед ней неловко. Тут ещё эта заполошная, которая в меня въехала на своей иномарке, завыла над моими бренными останками:
- Ой-й-й-ё-ё-ёё! Я не хотела-аа-а-а-ааааааа! Он же с-а-а-аааам упа-а-а-ал!!!!!!
Симпатичная дамочка, между прочим. Я даже не обиделся на неё. Если очень презентабельная мадам жизни меня лишила, так это чем-то даже и приятно. Вскоре и «скорая» с полицией пожаловали. Измерили, посчитали, опросили, записали, загрузили, увезли… Скучно, нудно и даже в чём-то пошло. Да ну их…
Я отошёл в сторону, присел на скамейку и привычно похлопал себя по карманам куртки в поисках сигарет. Как ни странно, но всё содержимое карманов оказалось на месте. Настроение моё улучшалось с каждой минутой. Получается что на том свете не так уж и плохо!!! Но, едва я засунул сигарету в рот, как сзади послышалось чьё-то шумное дыхание, резкие, хлопающие звуки и мгновением позже резкий порыв ветра, едва не сбросивший меня со скамейки.
- Уф-ф-ффф! – кто-то шумно выдохнул за моей спиной. – Думал, не успею!
Медленно, не делая провоцирующих движений, я обернулся назад. Зрелище, представшее перед моими глазами, было потрясающим и шокирующим одновременно. Разгребая ногами мокрую листву, ко мне приближалось удивительное, никогда до этого мной не виденное существо. Господи, помилуй… В целом он был похож на человека, и все антропометрические признаки указывали на его несомненную принадлежность к homo sapiens, если бы не одно, но… Его сравнительно небольшую спину, гордо венчали два огромных, натуральных, птичьих крыла. Перья крыльев намокли, но, даже потеряв первозданный свой лоск, смотрелись они потрясающе. Он был абсолютно гол, если не считать скудного оперения на груди и нижней части живота, и имел на голове выразительную, обширную лысину. Небольшое подобие набедренной повязки можно было считать единственной деталью его туалета. Не в силах пошевелиться, я наблюдал за этим приближающимся подобием птеродактиля, и машинально жевал фильтр сигареты.
- Ну как ты тут? – дружелюбно спросило существо, присев рядом со мной на спинку скамейки. – Давно ждёшь?
- К-кого? – от неожиданности заикаясь, спросил я.
Не в силах поверить в происходящее, я отчаянно пытался представить происходящее забавным сном, который вот-вот, по звонку будильника, должен закончиться.
- Меня, кого же ещё? – удивленно пожало плечами пернатое, и отработанным движением извлекло откуда-то из-под оперенной подмышки потрепанную книгу, весьма внушительного размера.
- Давай проверим, на всякий случай. – Его палец бодро заскользил по страницам, переворачивая их с большой скоростью, пока, наконец, не остановился. – Вот… Слушай.
А дальше я ещё больше обомлел, потому, как это чудо генной инженерии стало зачитывать вслух мою биографию с момента самого рождения. Оглушенный и притихший я сидел, совершенно не зная как поступить. Вот ведь привязался, психованный! Ну что я ему сделал?!? Бежать!!! Одно спасение – БЕЖАТЬ!!! Но куда? Да и какой смысл? У него вон какой дельтаплан за спиной, в два счёта догонит.
Я с тоской оглянулся по сторонам – пути к отступлению не было.
- Да тебе уже поздно бежать… Добегался уже, - он едва заметно усмехнулся.
- Я что вслух подумал? – спросил я ошарашено.
- Для меня что вслух, что мысленно – одинаково. По большому счёту, ты и говорить-то сейчас не можешь. – Существо закрыло книгу. – Ты слушал меня? Я ничего не перепутал? Время? Место? Метрические данные?
Я подавленно молчал. Эта птица-человек действительно всё про меня знает.
- А что подзадержался немного, так, за то - не серчай. Сам видишь, погода у вас какая…
- Да кто ты вообще такой? Чего тебе от меня надо? – неожиданно обозлился я. – Лети себе дальше куда летел. У меня и так вон, проблемы…
Пернатый осмотрел место недавней трагедии и понимающе кивнул.
- Знаю. Потому и снизошёл к тебе.
- Чего сделал? Прилетел?
- Снизошёл. Мы, ангелы, не летаем, кстати, а воспаряем и снисходим, благодаря во всём и всяко Отца Нашего Небесного. – Он закатил глаза и блаженно улыбнулся.
Я даже подпрыгнул на скамейке. Как я раньше-то не догадался?! Ангел!!! Заточку мне в почку! Ну, конечно же, ангел! Птичка Божия!!! С плеч грузно рухнула вниз ноша непонимания и подавленности. Я с облегчением вздохнул.
- А сразу не мог сказать? Сидишь тут биографию мне читаешь. А то я без тебя не знаю про себя ничего. Теперь ясно, что ты за птица такая!
- Я не птица, я ангел, - насупился собеседник, и устремив глаза в небо быстро забормотал:
– Отче Наш, прости этого грешного, ибо не ведает что творит…
- Ладно, ладно, - миролюбиво перебил я его. – Давай знакомиться. Имя-то у тебя есть, Божий посланник?
- Иова я, - представился мой ангел. – А про тебя я и так всё знаю. Ты – Евгений, Раб Божий, родившийся в году тысяча девятьсот семьдесят седьмом от рождества Христова…
- Да хватит тебе уже, - досадливо поморщился я. – Что ты, в самом деле, как не мужик. Иова, так Иова… Вова, значит, если по-нашему. Вован…
- Иова я, - терпеливо поправил меня ангел. – Всё мирское нам чуждо, даже имена…
Спорить с ним, как я уже для себя уяснил, было делом малоувлекательным, поэтому я поспешил согласиться.
- Ладно! Иова, так Иова! Только меня Рабом Божьим больше не называй, хорошо?
Иова на секунду задумался, пристально рассматривая меня, но всё же вынес удовлетворительный вердикт.
- Договорились.
Некоторое время, мы просто молча сидели на лавочке, размышляя каждый о своём. Я, так и не успев до конца привыкнуть к своему состоянию, «новопредставившегося», усиленно изучал свои возможности в плане физического влияния на окружающий мир. С большим для себя удовольствием, я выяснил, что могу перемещать небольшие предметы вроде сигаретной пачки, охапки листьев, пустых пивных банок. Я, словно несмышленый малыш, поднимал с земли любой попавшийся мне на глаза хлам и подкидывал его в вверх. Иов наблюдал за моими манипуляциями.
- Зря стараешься, - сказал он, - скоро даже этого у тебя не получится.
- Почему? Я себя чувствую сейчас джедаем!
- Я не знаю такого…
- Герой фантастического фильма. Весьма популярная, кстати, на земле персона.
- Сейчас посмотрю. – Он снова достал свою книженцию, и принялся деловито изучать её содержимое.
- Да, ладно тебе, Вован, - сморщился я от его педантичности. – Шучу я. Фильм такой есть, про космос. Там эти… как их… Ну, тебе понравилось бы. На ваших, на божественных высотах был снят.
Он захлопнул свой фолиант и растворил его в потайных глубинах своих подмышек. Или подкрыльев??? Да кто их, там, ангелов разберёт. Чудны создания…
- Слушай, Володь. Вопрос к тебе можно?
Ангел взглянул на небо.
- Можно, если только по существу. – Он виновато посмотрел на меня и, словно извиняясь, добавил:
- Опаздываем. Нельзя Отца нашего томить ожиданием, да и у меня ещё полно суеты мирской в делах.
- Понял-понял! Просто хотел узнать… А вы, ну ты то- есть, ну ангелы, короче… Как вы появляетесь? Откуда беретесь? У Вседержителя птицеферма своя?
Мой явный сарказм, он выдержал с истинно ангельской кротостью и покорностью. Я даже позавидовал ему – мне бы такую выдержку!!! Впрочем, таких как я, у него, наверное, были уже тысячи, если не сотни тысяч. По людским меркам, это, как трижды ветеран войны и труда.
- Всё просто. Одних выбирает Господь из числа простых смертных. А другие ангелы, это души умерших праведников, живших на земле грешной и отдавших всю волю, разум и жизнь свою служению Отцу нашему, который…
- Понял, - торопливо перебил его я, опасаясь, что моего проводника в лучшие миры, вновь понесёт по изысканно-религиозным догмам, в которых я был совершенно туп. – Но, вот опять, же… Я слышал, что ангелами становятся души младенцев? Или меня обманули? Тогда как? Всё же религия это опиум…
- Вас и обманывать не надо, вы сами покрываете себя ложью. И каждый ваш день состоит из обмана. Вы лжёте родителям, начальству, своим детям, кондуктору в трамвае, случайному попутчику в поезде, друзьям, своим мужьям и жёнам. И всё бы ничего, но все они в ответ начинают лгать вам. Паутина растёт, покрывая всё вокруг тленом и прахом. Я не буквально говорю, я о том, что гибнет всё то живое, что с рождения дано было вам Господом. – Он осторожно посмотрел на меня. – Тебе не интересно?
- Очень! – честно ответил я. – А что всё-таки насчёт младенцев?
- У них свои ангелы, у взрослых людей свои. Подумай сам, интересно ли было бы ребенку на пути в Царствие Божие, а именно туда они и попадают, следовать рядом со мной? Конечно же, нет… Вот и летит, рядом с ним маленький и розовощёкий дружочек, который и заскучать не даст, и выручит в трудную минуту.
Я представил себе эту картинку и мысленно с ним согласился. Действительно, вдвоём всегда веселее… Одиночество, само по себе губительно для большинства людей, тем более в таком разрезе. Что касается меня, то я бы предпочёл топать к воротам рая в одиночку, но, Иова оказался интересным собеседником и занятной личностью. Сейчас бы еще стаканчик-другой пропустить за знакомство. Ангел снова прочитал мои мысли:
- Если хочешь, то ещё успеешь причаститься. Тем более у тебя ведь «Кагор» был… Вкушать сие вино, не есть грех. Посмотри в кювете, возле поворота.
Я пошёл в указанном направлении, и вскоре действительно наткнулся на целую и невредимую бутылку «Кагора». Следуя каким законам физики она сюда закатилась, мне было неведомо. Меня больше обрадовал сам результат этой короткой экспедиции.
- Спасибо тебе! – закричал я Иову, размахивая бутылкой над головой. – Ты настоящий друг!!!
В ответ он лишь загадочно улыбнулся и качнул крыльями. Я вернулся к нему и снова уселся на спинку лавочки. С бутылкой пришлось повозиться, но в итоге, я всё сумел обойтись без штопора. Уф!!! Дело сделано! По традиции гостеприимства и уважения к старшим, я протянул бутылку Иову. Тот лишь покачал головой, мол, нельзя, на службе.
- Ну, тогда твоё здоровье! – сказал я и сделал первый большой глоток. Всё-таки мир не так уж и плох!!!
- Послушай, - я обратился к своему провожатому, после того, как вино в бутылке опустело ровно наполовину. – А мне можно так же как ты стать? Ну, ангелом? Я, вроде, не грешник. Никого не убивал, наркоту не распространял, а уж, нищим и убогим, постоянно подавал. Я справлюсь! И обучаюсь я легко. Пару месяцев с тобой постажируюсь, и вперёд!!! А хочешь, так будем в паре работать, так удобнее, подменяться можно. И у тебя выходных будет побольше, а ?
Я с надеждой посмотрел на него, но, Иова, как и прежде, безмятежно рассматривал пасмурный город и загадочно молчал. Я сделал ещё глоток и снова предложил бутылку ему. Как и в прошлый раз, он отказался.
- Ну так, что? – продолжал я его допытывать. – Согласен?
- Не получится, - он дёрнул в сторону головой. – Не так ты жил… Неправильно. Заповеди нарушал.
- Так ведь не убивал никого!!!
- А не укради? – напомнил хмурый ангел.
Я стал вспоминать, но ни одной глобальной кражи, за которую можно было вот так бесчеловечно лишить меня возможности приобщиться к клану небожителей, вспомнить не смог.
- Разве, что бензиновый генератор, - сказал я первое, что пришло на ум. – Так это в армии ещё было. Да и вообще, у государства не считается. Государство само нас начинает обворовывать чуть ли не с пелёнок. Это было символичным актом маленькой мести!
- Господь учил нас прощать,- заметил Иова в ответ на мою последнюю фразу. – И вместо того, чтобы смиренно принимать случившееся как должное, ты осмеливаешься спорить! Не забывай, я знаю о тебе абсолютно всё. В шесть лет ты украл у бабушки золотую брошь и пытался обменять её в магазине на конфеты. В первом классе ты стащил у одноклассника импортную четырёхцветную ручку и потом требовал за неё выкуп. Во втором классе вы с друзьями откровенно нагло обокрали школьный кабинет физики, вынеся оттуда абсолютно все измерительные приборы. В третьем классе…
- Да хватит уже. Помню, - пробурчал я. – Но, ведь родителей почитал же!
- Ага, - согласился со мной пернатый друг, - поэтому и навещал матушку свою каждый месяц. В день пенсии.
- Зато имя Господа не упоминал всуе, - вспомнил я ещё один из канонов мироздания.
Иова посмотрел на меня, как на шкодливого ребенка.
- Да ладно тебе… Ты, как только говорить научился, не оставлял в покое священное имя Отца нашего и пресвятой Божьей матери.
- Но ведь не прелюбодействовал же? – не сдавался я.
- А твоя секретарша? А горничная в гостинице? Соседка этажом выше? А медсестра из больницы, где ты стабильно подлечивал подорванное алкоголем здоровье? Кстати, об алкоголе… Ты хоть знаешь сколько водки ты выпил за свою серую, бездарную жизнь?
- Примерно, - ответил я, хотя на самом деле имел об этом очень смутное понятие.
- Уж не думаешь ли ты, что употребление сего мерзкого напитка является основной добродетелью?
Я подавленно молчал. Как не крути, а получается, что он ПРАВ! А значит не судьба! Что ж, не всем дано иметь крылья, пусть даже такие как у него. Кстати, что за вид у посланника Божьего?!!!
- Вид у тебя какой-то… Не очень, прямо скажу вид. – Я критично разглядывал его внешность. – Получше никого прислать не могли? Перья мокрые, одежонка вообще не фонтан, сам весь какой-то потрепанный. Такое ощущение, что ты ко мне с боем прорывался.
Ну вот! Я довольно улыбался. Что, съел, тихоход небесный? Злорадство просто переполняло душу. А то сидит тут, понимаешь, умничает, частица бытия библейского, птах ветхозаветный!
- На себя посмотри, - обиженно ответил ангел. – Тоже не красавчик. Небритый, под глазами мешки, рубашка не свежая, на лысине царапина.
Он говорил негромко, отчитывая меня, как директор провинившегося школьника. Надтреснутый, с лёгкой хрипотцой голос его был приятен и спокоен. Я устыдился. Действительно, мне-то какая разница, кто за мной явился? Встретили и на том спасибо.
- Ну ладно, прости, - я примирительно похлопал его по плечу. – Не обижайся, я не со зла.
- Я не обижаюсь… Я скорблю о твоей кончине. И не только я. Послушай какая вокруг тишина.
Только сейчас я заметил, что город, и правда, словно замер, погрузившись в траурную тишину. Не было слышно даже ветра. Машины, обычно снующие здесь, как мыши, куда-то пропали; прохожие исчезли и даже дым из заводских труб, как мне показалось, застыл на месте. Я сидел очарованный этим безвременьем, не в силах отвести взгляда от застывшей картинки городского калейдоскопа. Игра под названием жизнь, оказалась в одно мгновение поставленной на паузу.
- И вот он помер,
Ну, что ж… Game over…
- Всё рифмуешь? – грустно спросил Иова. Сам он выглядел совершенно безучастным ко всему. Ну, оно и понятно, для него это уже не в диковинку.
- Привычка, - неопределенно пожал я плечами. – А что нельзя?
- Можно. Это немногое, что у тебя останется ТАМ. Кстати, при жизни у тебя, иногда, получались неплохие стихи. Не Пушкин, конечно, но всё же…
- Спасибо.
Мне стало грустно. Дождь прекратился, и хотя солнца по- прежнему не было видно, стало заметно теплее. Или это вино согревает? От асфальта поднималась лёгкая дымка. А интересно должно быть побывать на собственных похоронах… При жизни я иногда думал об этом.
- В принципе, можно устроить, - раздался рядом голос Иовы. – Не положено, конечно. Но, ты мне нравишься…
Я даже рассмеялся – никак не могу привыкнуть к тому, что он читает мои мысли.
- А когда похороны? – поинтересовался я. – Мы не опоздаем к твоему начальству?
Ангел задумчиво покачал крыльями, провел рукой по морщинистому лбу.
- Не положено, конечно, - повторил он. – Но, ты же ОЧЕНЬ хочешь?
- ОЧЕНЬ!!! – подтвердил я. – Наверное, это незабываемое зрелище!
- Ты даже не представляешь насколько. – Он задумчиво смотрел вдаль, бережно придерживая под мышкой свою бесценную книгу. – С чего начнём?
- С самого начала, если можно.
- Тогда выбирай сам… Сейчас, твоё тело находится в городском морге. Жена тебя опознала и скоро начнётся вскрытие.
Я брезгливо поморщился. Наблюдать за собственной расчленёнкой в мои планы не входило. Я не хотел видеть как моё остывшее, пусть и не молодое, но ещё довольно красивое тело, будет кромсать скальпель равнодушного и циничного патологоанатома. Кровь, внутренности, обломки костей… Бр-р! Какая гадость ваша заливная рыба! Не то чтобы я не любил свой «внутренний мир», но уж увольте от таких подробностей.
- Нет,- решительно отказался я. – Детали оставим за кадром. А можно мне сейчас домой?
- Можно и домой. – Иова поднялся, расправляя, по-видимому, затекшие крылья. – Только ничему не удивляйся и не пытайся на что-то повлиять. Всё равно это окажется абсолютно бесполезным.
- Но выпить-то я ещё смогу? – с надеждой в голосе спросил я. – Ну хоть немного?
- Чуть-чуть можно, - великодушно разрешил мой спутник, и едва слышно добавил:
- Пока ещё можно…
- И покурить? – запоздало попросил я.
- Н а месте разберемся… Догоняй!
Он резко взмахнул крыльями и несколько тяжеловато, но вполне грациозно взмыл вверх.

                                ***

Перемещение в пространстве никаких неудобств не вызывало. Я просто смотрел в нужном мне направлении, а моя бестелесная оболочка, разом похудевшая на семьдесят с лишним кг, послушно парила между домов, плавно перемещаясь вслед за моим взглядом. Впереди пепельным светом маячили крылья Иова. Он уверенно бороздил воздушную гладь, даже не оглядываясь на меня. А я наслаждался великолепием полёта и шумом ветра в ушах. Кое-где, там, внизу, стали появляться люди; снова показались автобусы и маршрутки, грязные после дождя, но, по-своему деловитые и озабоченные; появилось солнце, расколов косыми лучами обрывки туч. А я летел над всем этим, и в голове звучала музыка свободы. Я теперь знаю, как звучит свобода. У неё тембры шотландской волынки и ритм африканских тамтамов. А ещё она пахнет дождём…
Мы долго кружили над промокшим городом, то ныряя вниз и лавируя среди машин, то, наоборот, стремительно поднимались вверх и щурились от солнечных бликов. Иова, глядя на меня, улыбался, а глядя на него, улыбался и я. Упоительно и роскошно!!! Какой тут к чёрту – УМЕР!!! Я, только что, к всеобщему сведению родился, и мажорности данного факта не измерить ничем! Да-с, не больше, не меньше… Впрочем, данное лирическое отступление к сущности излагаемого отношение имеет весьма отдаленное. Рано или поздно кончается любой полёт… И не всегда удачно, к моему великому сожалению. Мой добрый ангел резко снизил высоту, а вместе с ним упал камнем вниз и я… 


                                 ***
- Мне дверь открыть нечем. – Я добросовестно несколько раз обшарил все карманы, но связки ключей так и не обнаружил. Иногда попасть в собственную квартиру, где деньги лежат, и плачет безутешная вдова, бывает очень не просто.
- Просто. – Иова снова прочитал мои мысли. – Проще не бывает.
И он шагнул прямо в дверь. Я остался один на лестничной площадке.
- Тебя долго ждать? – послышался из-за двери его чуть недовольный голос. – В конце концов, тебе это нужнее, чем мне. ТЫ же хотел увидеть, как всё есть на самом деле.
- Счас попробую, - сказал я, и в исступлении лётчика идущего на таран, ринулся на железную дверь.
В то же мгновение я оказался в собственной прихожей. Как всё просто оказалось! Развернувшись, я снова вышел сквозь дверь на площадку. Ха! Копперфильд, по сравнению со мной, младенец. Я, как минимум, ещё трижды проделал этот трюк, прежде чем меня не остановил оклик Иовы.
- Долго ещё играться будешь, как дитя неразумное?
Я с сожалением оставил свои забавы, и мы вошли в квартиру. Господи, такое ощущение, что меня здесь не было вечность! Всё стало чужим и знакомым до боли одновременно. Как после долгого отсутствия… Но, даже после длительной разлуки с домом, все вещи снова становятся родными и теплыми, стоит лишь только взять их в руки, заговорить; прижаться лбом к оконному стеклу, провести ладонью по стене, найти на ощупь выключатель на стене, выпить кофе из любимой чашки… И дом сразу же узнает тебя, оживает, вздыхает облегченно и вновь погружается в свои вечные, никому не известные мысли. А что сейчас? Ничего. Меня нет. Меня здесь никогда уже не будет; стенам этим только и осталось вклеить в свой траурный фотоальбом ещё одну фотографию, отрыдать, отреветь своё и успокоиться в забытье, полусне-полудрёме…
За входной дверью послышались голоса, зазвенели ключи. Слов не разобрать, но оба тембра узнаваемы – жена и тёща. Давно, однако, нас вторая мама не посещала. Она и живого-то меня едва выносила, а тут, если ещё и такого увидит!!! Не миновать тогда мне второй смерти. Я в испуге заметался по сторонам, как любовник, застигнутый врасплох.
- Не суетись! – Иова был невозмутим и спокоен. – Тебя всё равно никто не видит. Тебя, по большому счёту вообще нет.
- Тебе хорошо говорить, ты же у нас ангел! – прошипел я. – А тут налицо незаконное проникновение в жилище!
- Не паникуй. Это же твой дом.
Ох, а ведь, правда! Чего это я? В своей квартире, словно вор? Всё-таки у собственной смерти есть побочные эффекты! Я успокоился и достал пачку с сигаретами. Оставалось всего три штуки… Не знаю почему, но один только вид почти пустой пачки наводит меня на грустные размышления. Когда заканчиваются сигареты, я близок к истерике. Напрочь пропадает желание что-то делать…
- С замком что-то… Не могу, открыть, - пожаловался из-за двери голос плачущей Инны, моей жены. – Ни одним ключом не открывается…
- Дай-ка, я!
Снова заскрежетал металл. Дверь с той стороны аккуратно, но мощно насиловали. Дорогой замок из прочной стали упорно сопротивлялся.
- Тьфу, на тебя! – выругалась тёща. – Что за человек был такой??? Двери нормальные и то не мог поставить!
- Ну, мама! – шмыгнула носом Инна. – Дай! Сама!
- На! – Ключи приглушённо звякнули, переходя из рук в руки. – Всю жизнь САМА!!! Вот и доигралась!
Не то, чтобы меня особо напрягала перебранка за дверью, но зачем уж так? О мёртвых или хорошо, или вообще никак… Вот здесь на душе и заморосило. Я посмотрел, на Иова, но тот, лишь повел многозначительно белесыми бровями. Мол, а что ты хочешь? ТЫ же хотел всё увидеть, узнать? ДА?!?!?!?!?!?! Теперь смотри, вникай и радуйся!!! А мне, ангелу белокрылому, пофиг всё… Сам расхлёбывай!
Возня и переговоры за дверью продолжались ещё несколько минут.
- Всё! Я пошла за Андреем! – я услышал, как брякнули ключи, и жена захлопнула свою сумочку.
- Вот и правильно! – обрадовалась тёща. – Уж он-то откроет!
Я стоял и слушал, как Инкины каблучки, отбивали ступени лестничных маршей, унося её лёгкое тело всё дальше от нашей квартиры. Лифт так и не починили. За дверью, перетаптываясь на варикозных ногах, зло сопела тёща. Чего припёрлась? Позлорадствовать или дочке родной мозг промыть. Один – ноль! Я сам забил гол в собственные ворота…
- Пойдём на кухню, Вов. – Мне хотелось плакать. – Ну их, обеих! Пусть, как знают…
Мне всегда нравилось, как пахнет в нашей квартире. Мы с Инкой постоянно жгли ароматические палочки и по всей квартире постоянно витали замысловатые экзотические ароматы. Нам это нравилось. Это делало атмосферу живой. Я вдыхал эти ароматы и сейчас, узнавая каждую нотку запаха, будучи мёртвым, но, ощущая себя живым. Сложная метаморфоза. Так ведь? Непросто дышать тем, что когда-то являлось неотъемлемой составной твоей жизни. Со временем эти запахи впитались везде, повсюду. Сейчас это чувствовалось особенно сильно. Каждая молекула обоев, дерева, пластика несла в себе инкрустацию из флюидов моего табака, корицы, древесного мха, запаха возбуждённых тел, свежести морозного утра и свежесваренного кофе. Мне будет очень не хватать этого запаха. Пожалуй, мне будет скучновато в окружении благовония ладана. Определенно скучно.
Я открыл холодильник и вытащил из него недопитую бутылку водки. Стоит, если память не изменяет, уже недели три. Отхлебнул из горлышка, вытер губы, сел на табурет.
- Легче стало? – поинтересовался Иова. Он стоял рядом со мной и смотрел в окно. Всё происходящее, кажется, его явно забавляло.
-Не знаю. – Я достал сигарету и прикурил от спичек, лежавших на подоконнике. – Ну и как тебе у меня? Нравится?
- Хорошо. Уютно, главное, - отозвался он, наблюдая за происходящим во сне.
- Может со мной? – я покосился на бутылку. – А-то неудобно, как-то… Ты ж вроде, как в гостях.
- Ты теперь здесь тоже гость.
- Ну да. Понял. За тебя! – Холодное горлышко бутылки уткнулось в обветренные губы. – Давай музыку включим?
Он молчал. Повторять вопрос я почему-то постеснялся. Прошла минута. Из неплотно закрытого крана капала вода. На стене тикали кварцевые часы, подаренные мне кем-то на день рождения. Когда это было? Давно? Кажется, тогда мне исполнилось тридцать. Значит, пять лет назад. Да уж.. Время идёт. Задумчиво, но быстро.
- Включай. – Его голос вырвал меня из паутины воспоминаний, бесцеремонно вернув в действительность.
- Что? Чего включать? – Я сидел за столом на собственной кухне, в собственной квартире с полуистлевшей сигаретой в одной руке и с бутылкой водки в другой.
- Музыку включай, - повторил Иова. – Ты же хотел включить, вот и включай. Всё равно её кроме нас никто не услышит.
- Почему никто? – голосом робота спросил я. Отрешённость, но не опьянение, полностью овладело мной.
- Потому, что тебя уже нет. И всё, что сейчас ты делаешь, тоже существует только для тебя, - терпеливо, как маленькому ребёнку, стал он мне объяснять. – Даже водка, которую ты сейчас пьёшь, по-прежнему стоит в холодильнике. И сигареты целы. И вино, всё так же лежит у скорбного места возле дороги.
- То есть всё это только в моей голове?
- Не совсем точно, но пусть будет так.
Он переложил книгу из-под одного крыла под другое, и вдруг… Что-то знакомое, но едва уловимое почудилось мне в его профиле. Знакомые морщины на лбу, особого оттенка седина, укрывающий своей великой мудростью взгляд. Я тысячи раз видел это во сне и миллионы наяву. Я не мог ошибиться, но… Это длилось меньше секунды, в десятки раз короче мгновения, и память, так и не успев выхватить знакомый образ из глубины сознания, снова успокоилась.
- Включай.
Наваждение спало. Всё вернулось на свои места, убив во мне всё то, что ещё можно было убить. Я так и не успел вспомнить ЕГО. Пять лет назад? Пять лет. Пять… А что было пять лет назад? Что-то же было… Не помню… Всё равно. Я включил музыку.

Когда мне больно, когда мне темно,
Я слушаю громко группу «Кино»…

На улице снова посыпал дождь.
- Кто это поёт?
- Группа «Провода». Песня «Про Кино»…
Время... Липкое, как патока время, остановилось. Мы сидели рядом друг с другом и смотрели в окно на осенний двор. Я пил водку из горлышка и прикуривал одну сигарету от другой, а Иова задумчиво улыбался. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем он снова заговорил.
- Знаешь, а в этом что-то есть…
- Рад, что понравилось. Прости, но колокольных перезвонов у меня нет. Или что вы там у себя слушаете? Церковные песнопения? Григорианцев? Орган? Давай, сейчас скачаю!
Иова сжёг мою язвительность одним своим взглядом.
- Ты не такой, каким хочешь казаться. Молоко и яд в одном бокале не станут нектаром. Весь вопрос в том, чего в тебе больше.
Его философские наставления начинали меня изрядно злить. Но я слушал. А что мне ещё оставалось делать? Я хотел пройти эту дистанцию до самого финиша, так что приходилось терпеть. Две затяжки и убита сигарета. Мне оставалось ещё ровно десять сантиметров табачной колбасы завёрнутой в селитрованную бумагу. Точнее две по пять.
За дверью снова началась возня. Звенели какие-то железки, ключи. Матерки доносились даже на кухню, но, ни я, ни Иова даже не стронулись с места. Две сигареты, говоришь, осталось? Не беда! Хуже уже не будет. Я хочу увидеть finitа la comedia своими собственными глазами. Дверь терпела долго, но под всхлипываниями жены, угрозами тёщи и «хозяйственными» руками Андрея, всё же поддалась и вся троица ввалилась в прихожую. Ручаюсь головой, что столько шуму не было даже при взятии Берлина. Словно сделав шаг в бездну, я вышел им навстречу.
- Ну, здорово, Андрюха!!! – завопил я.
Ну, а как по-другому? Друг, коллега, собутыльник. Практически член семьи получается! Я призывно помахал ему почти пустой бутылкой.
- Иди сюда! Я тебя сейчас с таким человек… То есть, ангелом познакомлю!
Меня охватил какой-то до этого неизведанный кураж. Ощущение полной свободы и безнаказанности просто ошеломляло. Иова смотрел на мои выходки и молча улыбался. Вошедшие, между тем, не спеша снимали обувь.
- Вот спасибо, тебе, Андрюшенька, - ворковала тёща, стягивая с ног сапоги. – Так прям быстро всё сделал. А у нас горе такое...
- Ага! Конечно, спасибо!!! Бью тебе челом до самой земли, благодетель ты наш! – проорал я Андрею в самое ухо. – Дверь новую раскурочил и стоишь довольный! А я за неё, между прочим, половину зарплаты отдал. Кто мне теперь её заменит? Ты, что-ли, увалень косолапый?
Тёща театрально высморкалась, заплакала и уткнулась Инне в плечо. Андрей неловко потоптался у порога, почесал заросшие от трёхдневного пьянства скулы (жена в деревне, не видит) и тихо, словно сам себе сказал:
- Похороним. Всё честь по чести. Я помогу. Не чужие ведь были.
И ушёл. Вот так друг называется… Иова снова встал у окна. Тёща и Инка, каждая по своему мобильному телефону, стали кому-то звонить. Куда, кому? Я не стал выяснять. Мне стало грустно и тоскливо. Я подошёл к своему ангелу.
- Друг, тогда давай ещё чуть-чуть полетаем? Ну, пожалуйста… - тихо попросил я.
На этот раз в окно на кухне мы вышли вместе.


      Продолжение следует


Картинка: Яндекс