Первые оценки

ОСЕНЬЮ. ПЕРВЫЕ ОЦЕНКИ


"Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет" - это для одних, но есть и другие. Чтобы покорить вершину, нужны характер, смелость, большое желание...не обойтись и без романтики. Кстати, смелость и характер нужны и для того, чтобы решиться на восхождение. На пути к вершине человек испытывает самого себя, а достигнув ее, ликует. Оказывается мир гораздо шире и прекрасней, чем казалось раньше. А теперь? Выходит все, выше некуда?! Да нет же! Достигнув чего-то в жизни, человек может и не останавливаться. Ведь есть же другие вершины - те которые ты еще не покорил.
В жизни каждого бывают события или моменты, которые можно назвать кульминационными или судьбоносными. Они хорошо запоминаются. Иногда эти события неожиданны, как любовь и разлука в юности, но чаще им предшествует упорный труд и надежда. Труд и надежда могут привести к торжеству, наполнить жизнь радостью и оптимизмом, но не исключена и горечь разочарования.
Но вернемся к воспоминаниям. Написанное проверял, заглядывал в словари и все же не мог избежать ошибок. Уж такой я непутевый. Исправлять ошибки просил Клару. Делала она это неохотно, откладывала на потом, забывала...я напоминал. От критических замечаний и оценок отказывалась, разве что иногда чуть заметно улыбнется или наоборот нахмурится - значит не то, нужно иначе. Кларочка любили читать про романтическую любовь или детективы - женщина же. А здесь ни того ни другого. Еще текст читал мой друг Владимир Прохин - человек серьезный, толковый, на его вкус и знание литературы я вполне мог положится. Прочтет, подумает, кивнет головой - значит сойдет. Делал и краткие замечания. В общем-то, я оказывался сразу в трех лицах - писал, сам же заинтересованный читатель и критик. Причем критик въедливый, настроенный скептически.
Как уже говорил, писал долго с большими перерывами - около двух лет. Писал, комплектовал
( монтировал ), дорабатывал. Все получалось трудно, в том числе печатание на машинке.
Теперь те, кто печатает на офисной технике или компьютере, наверное, и не представляют сколько проблем было связано с машинкой. В зависимости от ленты, даже ее участков, на первом экземпляре текст получался то слишком жирным ( буквы заплывали ), то нормальным, то совсем бледным. Нечто подобное и с копиями - качество копировальной бумаги очень разное. К тому времени опыт печатания уже был. Нейтральный текст мог строчить быстро, но печатать свою рукопись совсем другое дело. Сосредоточится на самом печатании не удавалось, невольно уходишь в содержание, пытаешься что-то дополнять, улучшать...Внимание слабеет, слабеет и просто по мере печатания, больше допускаешь ошибок и описок, а исправлять их ( с помощью резинки и ручки ) приходится на каждом экземпляре. В среднем страница в час, быстрее не получается.
Наконец, все листы собраны в стопу, пронумерованы. В рукописи 67 страниц. Можно кому-то показать. Но кому? Поисками нужного человека занялся Владимир. Один из его друзей посоветовал обратиться к Аркадию Алексеевичу Шлыкову ( АА ), дал номер телефона.
Кто же он, АА ? Со слов Владимира - участник ВОВ, литератор... теперь помогает начинающим писать. АА прочел "Воспоминания" без проволочек, пригласил к себе. Прост, улыбчив, говорил оживленно, было очевидно, что он человек любопытный, заинтересованный. И он воевал по Югу, примерно знал боевой путь крупных формирований, в том числе 4;-го кавкорпуса, в котором я находился. Привожу два абзаца из его отзыва.
Повествование насыщено такими картинами, которые может понять, только тот кто сам побывал в аналогичной ситуации. Не скрою, я был просто восхищен размышлениями автора о лошади, о Найде, об Аристократе. Я сам видел плачущую лошадь, у которой снарядом оторвало ногу.
Трогательно, душевно написано о песне, о страхе и бесстрашии, о фронтовых фото, о наградах, о "долгожителях". Конечно, кому-то может показаться не все "так как было". Но это уже не только дело вкуса, но и степени непосредственного участия в боях, в атаках, в штурме. Не могу не отметить умение автора свои яркие впечатления о фронтовой жизни передать читателю двумя, тремя яркими мазками, набросать картину трудных буден, образ однополчанина, обозначить ситуацию. Но за скупыми строками во всем трагическом величие встает панорама величайшего потрясения в жизни людей. Автор откровенно говорит и о трудностях и о просчетах, и о тяжелых жертвах. И все же через все повествование прослеживается неиссякаемый оптимизм, вера в победу правого дела.
Значительное место в отзыве занимают и критические замечания. АА считал, что я излишне много пишу о своем детстве и довоенной жизни. Не всегда оправданы и удачны мои рассуждения и отвлечения, в частности об оружии и авиации. И пожалуй, главное - АА с сомнением воспринял "рваное" повествование. - На мой взгляд совершенно необходимо редактирование опытного литератора, который привел бы все в стройную систему. Предложил обратиться к писателю Виктору Трофимовичу Иваненко и тут же позвонил ему.
Встреча с АА была недолгой, но запомнилась. Позже читал его публикации, встречал людей, которые очень тепло о нем говорили. Оказалось его знали все, кто связан с культурой и СМИ. Он долгое время руководил краевым радиовещанием. Руководил блестяще. За помощью и советом к нему постоянно обращались и теперь. Пример активной, интересной жизни в пожилом возрасте.

Виктор Трофимович Иваненко ( ВТ ) взял рукопись и предложил зайти через несколько дней. И вот встреча в его служебном кабинете, которая небольшими размерами и скромностью напоминала келию. ВТ, хотя и пожилой, но крепкий мужчина, лицо мужественное с широким подбородком. Кстати, ни одного из названых здесь ветеранов, старичком не назовешь. ВТ вручил мне пару листов с машинописным текстом - отзыв. Вот некоторые строки из него.
- Фронтовые события и факты представлены в рукописи фрагментарно...как бы фотографиями...Здесь нельзя ничего ни отнять, ни прибавить... В "Воспоминаниях" нет ни помпезности, ни победных салютов - зато полномерно показана "чернуха" фронтовой жизни во всей ее многообразии. Та окопная правда, о которой еще мало писано в мемуарной и художественной литературе, зачастую очень горькая и обидная... Обо всем этом ЮА, неплохо владея словом, чего нельзя не отметить, пишет просто, коротко, зримо и потому убедительно...Фрагмент "Аристократ" - сюжет для великолепного рассказа.
Есть и критические замечания. Заканчивается отзыв так - "Воспоминания о войне" Ю.А. Кожина можно и нужно опубликовать.
Потом беседовали. Говорил он спокойно, доброжелательно, хотя и без улыбки. Улыбающегося ВТ я не припоминаю. - Не нужно здесь ничего исправлять и добавлять. Сам не делай этого и другим не позволяй. Помолчал и задумчиво, глядя в окно, добавил - наверное война такой и была. Я, про себя удивился - разве может ветеран не знать какой была война, верней не иметь о ней сложившегося мнения? Только позже сообразил - ведь он же летчик. И потом, как писатель, наверное, скептически относился к бравурным публикациям о войне.
Прошло несколько лет. Я прочел некоторые свежие публикации ВТ и он стал понятней и ближе. В них его уличное детство, которое прошло в Краснодаре, закадычные друзья летчики и бои в кубанском небе.
Воспоминаниями о войне я не ограничился, уже готова новая рукопись - "Записки буровика" и я опять обращаюсь к ВТ. Встретились в детском скверике, что по улице Мира. Рядом поликлиника, где он принимал лечебные процедуры. Нашу прошлую беседу в его кабинете, я хорошо помнил, а он забыл. Но рукопись прочитать согласился. В последующие встречи говорили о рукописи, которую он высоко оценил и написал соответствующий отзыв. Книгу издали на средства Краснодарского УБР
( небольшим тиражом ). И он предпринимал немалые усилия чтобы на книгу обратили внимание писатели и общественность. Но болезнь ограничивала его возможности. Разговаривали по душам. В последнее время все чаще умирали его друзья ветераны и он скорбел о них. Доперестроечное прошлое не идеализировал ( были конечно ошибки ), но теперешней жизни с ее искусственно навязанным сверху, разделением на богатых и бедных принять не мог. Как я понял, дело не в крушении социаль-ных идеалов. Он глубоко переживал за свой народ, преданный генсеками и президентом, ограбленный, униженный, обреченный на вымирание.
Теперь, когда я пишу эти строки, Виктора Трофимовича уже нет Последний год тысячелетия унес из жизни и Аркадия Алексеевича Шлыкова и Юрия Николаевича Абдашева и некоторых других писателей-ветеранов. Умирали они, как бы стоя, не выходя из строя, по-ветерански.



КРАСИВЫЙ ОСОБНЯК на улице Коммунаров. На втором этаже - писатели (Краснодарское отделения союза писателей РФ) Писатели тогда (в 92-ом) были уже разделены на две группы, у каждой своя комната. И те и другие активно участвовали в В.О.войне и последующей жизни. Писали эту жизнь в духе соцреализма. Теперь же... кто из них есть кто - я понял лишь со временем. Лидером одной из групп был Ю.Н. Абдашев , с ним, в светлой и довольно уютной комнате, Пасенюк, Логвинов, Жилин и другие. Они придерживались, скажем так, либеральных взглядов. Другая группа - Дроздов, Иваненко, Мартыновский...- считали себя патриотами и с оговорками, но стояли на про социалистических позициях.
Видимо, раньше, до перестройки, в писательской организации были штатные должности. Писателям платили небольшую зарплату. Теперь же зарплата стала совсем мизерной, но и ее подолгу задерживали из-за отсутствия средств. Издание книг стало бизнесом. Связь с издательствами утеряна. Свои произведения писатели издавать не могли - не имели денег. Не было у них и своего печатного органа в виде газеты или журнала. Для писателей настали лихие времена. И все же они ( правда не очень регулярно ) приходили в свою комнату и садились за столы.
Как уже говорил, названные писатели - ветераны. У каждого за плечами трудная, насыщенная событиями биография. Я перечитал их произведения те, что были в нашей районной библиотеке. Произведения, благодаря которым они состоялись как писатели. В наши перестроечные дни большого впечатления на меня они не произвели. Теперь же, судя по публикациям в московских и региональных журналах, они больше вспоминали о себе. Писали хорошо - просто, интересно. Чувствуется профессионализм, ум и жизненный опыт.

О ЮРИИ НИКОЛАЕВИЧЕ АБДАШЕВЕ немного подробнее. Высокий, худощавый, умные добрые глаза, манеры и речь интеллигента. Нравилось мне многое, из того, что он написал, но особенно "Тройной заслон" . Это повесть - эпизод из 42-го, бои в горах Кавказа. Так написать мог только участник войны, в деталях знающий фронтовую жизнь. Так написать мог только большой писатель. Все реалистично, сильно, все запоминается. Иногда достаточно одного или нескольких стихотворений, одного или нескольких рассказов, чтобы увековечить имя автора. По -моему эта повесть, одно из таких произведений. Жаль, что она издана скромным тиражом. Ю.Н. был широко известен на Кубани и, как я заметил, пользовался безоговорочным авторитетом среди тех, кто пишет, редактирует или издает.
Биография и литературная деятельность Ю.Н. заставили меня немало размышлять. Загадочное и непонятное явление моего ( нашего ) времени. Наверное, позже будет тем более непонятным. Отец Ю.Н. бывший флотский офицер, расстрелян в конце 20-ых, сразу же после того как, из патриотических побуждений вместе с семьей возвратился на Родину из Манчжурии. Мать провела всю последующую жизнь в ГУЛАГе и на поселении в Казахстане. Детство Ю.Н. прошло в спец колонии. Казалось бы ничего, кроме обиды и ненависти в его душе не должно было остаться. Однако Ю.Н. активно воевал, ранен, хорошо награжден, стал писателем. Никаких попыток дискредитировать власть не предпринимал. Писал о своих товарищах, войне и мирной жизни. Писал в духе преданности Родине, народу, добру и справедливости. А разве не удивительно, что из среды порочной, жестокой, безжалостной вышел человек чуткий, доброжелательный, высокообразованный. Эти фрагменты его биографии и другие интересные подробности я услышал случайно, включив вечером радио.
Я обратился к Ю.Н. с просьбой прочитать рукопись. Он ее взял и на следующей неделе вернул. Слов было сказано немного, примерно следующее. - Да, в общем- то, пожалуй, ничего, но следует еще поработать. Да и грамматические ошибки в тексте. Лично он, Ю.Н, готовит рукопись к публикации тщательно. И показал несколько машинописных страниц, скрепленных между собой. Четкий шрифт на прекрасной меловой бумаге. И поля четкие, не только слева, но и справа и вверху и внизу. Никаких помарок и исправлений. Страницей можно любоваться не читая. Совершенно очевидно, что и текст в идеальном состоянии - без сомнительных слов и оборотов речи. Моя же рукопись, в сравнении с его, выглядела жалким черновиком. Бумага далеко не лучшая, к тому же разная по оттенку и качеству. Текст с исправленными и не исправленными ошибками ну и т.д. Опытный глаз сразу определит, что рукопись написана и отпечатана отнюдь не профессионалом. Ю.Н. назвал газету и сотрудника, к которому я могу обратиться, сославшись на него. Но все это было потом, а прежде журнал ( альманах ) "Кубань".