Круг паука

Круг паука

(Сказочка)

Только душевнобольной мог сказать, что время линейно. Время – круг, а зодиак – паутина. Липкая, жирная – мое обиталище. Я тут хозяин! Я паук в зодиаке главный. Остальное зверье вовсе не было избрано. Все они угодили в мои сети по разным причинам. Мартышка - от излишней вертлявости, крыса сослепу, петух - от недостатка воображения, тигр из-за собственной лени. Давно бы мог он выбраться и уйти, но слишком удобно лежит - и пригрелся. В известный срок он проснется, перевернется, потянется. Высунет наружу пушистую лапу, царапнет человечишек и снова впадет в долгий сон. Дракон – тот вообще ископаемый, а об остальных не стоит и говорить. Все они по одиннадцать лет отдыхают, только я один вечно торчу на посту. И покинуть мне его невозможно, потому что стяжатели, воры, взяточники и другие подлецы, что пользуются моим покровительством непрерывно должны нести свою службу. Но при том при сем о моем существовании известно лишь избранным. О, это особая каста! Чернокнижники, ведьмы и колдуны. Так же как и я, они заманивают жертву в ласковую сеть паутины, впрыскивают яд, и выпивают размягченную душу, оставляя лишь тонкую оболочку. И будет так, пока колесо времени крутится! Пока существуют эти испуганные, заплутавшие в несчастьях людишки. Все они, как слепцы из притчи, ощупавшие слона. Им кажется, что они что-то знают, но целого им не дано понять. Грамотные невежды! Как разноцветными шариками жонглируют они словами, которых не понимают, и верят всему, что им говорят. Они поверили даже, что можно исправить карму и от этого излечиться! Карму! Нравственный закон, который не возьмется исправить ни один бодхисатва, ни даже все вместе четыре будды! Нет предела их заблуждениям, скажешь им, что с Великого Пахтанья океана можно снять сливки, и они сейчас же в это поверят.
Для дотошных умников, жаждущих знаний, я сочиняю наполненные ядом книжечки о разных тайнах и откровениях. И про чудесные, якобы самим Эйнштейном открытые, торсионные поля – обиталище душ умерших. И про геном Адама и Евы, испорченный первородным грехом. И про нового пророка Али-Бабу, проживающего в горах Индостана, мастера на все руки. Он вам и плов из пустого пространства материализует, и мертвого оживит не хуже божьего сына. Мой яд ушлые грамотеи глотают поспешно и жадно и, переварив абы как, исторгают разную скверну. То царя-убийцу канонизируют по политической воле свыше. То Малюту Скуратова в великомученики возвести готовы. Тоже ведь мучился изувер, когда митрополита Филиппа в монастыре подушкой душил.
Изредка я спускаюсь поближе к людям, люблю размять среди них свои усталые лапы. Есть у меня один особо доверенный ученик, ведун. Я устраиваюсь у него на плече и начинаю вершить козни его руками. Первой приходит ко мне девчонка. С виду неприметная, тихая. «Парень не смотрит, бегает за другой. Приворожить помогите!» Я тоже на месте парня на эту рыбу глаза б не положил - выбрал другую. Но ей я этого не скажу, дам камушек-голышок, поведаю, что в нем душа неприкаянная обитает – первый помощник в любовных делах. На самом деле вчера ведун аквариум чистил, камушек вытащил, на место вернуть забыл. Девчонка через этот камушек уверенность в себе обретет, отобьет у соперницы парня, но при этом часть души своей юной оставит у меня навсегда.
За девчонкой является господин, знающий себе цену. Болезнь у него в частном медицинском центре какую-то нашли. Операцию советуют делать, чего он очень боится. Ну с болезнью-то мы быстро управимся. Никаких операций для этого делать не нужно, только ведуну исповедоваться как на духу. Для чего? А чтоб разобрался в причинно-следственных связях, нашел, от какого поступка, болезнь истекает и пресловутую карму почистил. Ну, то что господин забор по чужой территории проложил, оттяпал у старушонки-соседки пол-огорода, и что какого-то там сотрудника незаконно уволил, чтоб знакомого на его место устроить – то ерунда. В главных делишках своих и под страхом смерти господин не сознается никогда никому. Ну да мне и не надо его признаний. Много с такого не взять: душа у него давно уж закостенела, зубами не прокусить. Пропишем ему строгий пост и молитву, и хватит! Выздоровеет и так. Диагноз-то ему неверный поставили. В дорогих медицинских центрах среди врачей тоже хватает и коновалов и моих почитателей.
Устал я от них! Надоело мне жрать траченных подлостью, корыстью изъеденных! Захотелось души без изъяна, без червоточины! Ох, что-то тошно мне стало… в церковь я заполз. Вон женщина креститься, утирает платочком слезы. Сын не в себе, почти что дурак, с женой разошелся – запил. За утешением сюда пришла и советом. У священника забота своя: один дом покупает, другой продает, ему только с пьяным дураком возни не хватало. Отпустил матери дурака грехи и еще с десятку таких же несчастных женщин, завещал всем терпеть-молиться-смириться и убежал на встречу с риэлтером. Молодчага попик – наш человек! Дурак – вот что мне действительно нужно! У дураков тонкая кожица и сочная, неиспорченная душа. А у этого к тому же алкоголем пропитанная – особый изысканный вкус. Аппетит у меня разыгрался, я слюной изошел, пока за матерью дурака охотился. Первым делом в газету объявление поместил насчет моего ведуна, мол снимаю сглаз, порчу, освобождаю от алкогольной зависимости. Чтоб не затерялось среди других, заказал его в черной рамке, и вставил редактор его очень удачно, между: «Вывожу тараканов, блох, муравьев» и « Бальзамирую трупы». Позаботился, чтоб мать дурака прочитала. Дальше все пошло как по маслу. Пришла она к моему ведуну. В приемной очередь: все мои люди. Молодая мамаша с младенцем месяцев трех, старуха с трясущейся головой, паралитик и еще так, всякая шваль - массовка. Мамаша с младенцем, сестра моего ведуна, сразу же к матери дурака подсела. Начала плести, что младенец видит предметы насквозь, отчего мучается смертельно, и другую разную чушь, а мать дурака, естественно,- про свои несчастья. Она еще с другими поговорила и про ведуна, и про себя, и про разные разности. После старуха к ней подошла, тетушка ведунова, и без лишних слов, не вступая в беседы, заветную коробочку показала, объяснила, сколько денег нужно в нее положить. Мой ведун - бессребреник: денег сам не берет, тетушке предоставил. Мне их тоже не надо. У нас с ним давно уговор: мне – вкусные души, ему – материальные блага.
Обработали мать дурака по полной программе, прежде чем пустить к ведуну. Выслушал он ее, хотя все уже знал наперед, и потребовал снимок сына. «Принесла?» -«Принесла конечно!» Народ у нас грамотный: без снимка к ведуну не пойдет. Эта так вообще физику в школе ведет. Ночью подними - закон Ома без запинки ответит, но на практике применить не умеет. Поэтому когда ведун рукой над снимком провел, и свет на мгновение приглушеннее стал, она за сердце схватилась. Не догадалась, что под столом регулятор. «Порча сильная у вашего сына. А сделала женщина с усиками над верхней губой».- «Ой, ой! Это ж она! Невестка!» - «Приводите сына, будем снимать».
Привела дурня – заглотнула наживку. Ведун стал над ним мантры читать, а он взял и заклевал носом. Что с дурачины возьмешь? Мать его тоже вся иззевалась. Надоело ведуну перед ними вертеться, снял он с полки пыльную бутылку фигурной работы, поболтал, как будто смешивает коктейль, и хлопнул пробкой прям у дурака перед носом. Тот подскочил спросонья. «Видите, как его отшатнуло? Очень сильная порча…» Тут дурак на ведуна наскочил: «Какая порча, когда ты в морду тухлятиной тычешь?» Уйти хотел, но мать удержала, и я заговорил с ним устами моего ведуна, обещал ему богатство, карьеру, неземную любовь, на жену возвратную порчу. Ничего не соблазняло его, он застыл как каменный истукан. Этот дурак верил только в то, что знал совершенно точно, в то, что мог осмотреть, ощупать, обнюхать, - абстракция была ему недоступна. Я мог бы перебить одним ударом его хребет, но не мог вкусить его душу. Это окончательно растравило мой аппетит, и я сделал то, чего никогда до сих пор не делал. Я поднялся на задние лапы! Я сам с ним заговорил! Любой умник на его месте, конечно бы, испугался, но дурень решил, что это фокусы ведуна. «Это что еще за козявка?» Кого он назвал козявкой? Меня! Паука! Главного зверя, не имеющего ни малейшего отношения к насекомым! Я рассвирепел, выпустил ядовитое жало, но не успел его укусить. Дурак схватил меня своею грубой рукой, прижал и бросил на пол, намереваясь раздавить башмаком. Я еле успел удрать. Затаившись в ступице колеса времени, я облизал свои отбитые лапы и дал себе навеки зарок: никогда, никогда больше не иметь дел с дураками! Пусть зачахнут во веки веков их сладкие души!