Она пьет текилу как Маркес

Облом у высших сил

- Будешь ангелом – хранителем, - сказал строгий голос.
- Ангелом, так ангелом, - согласился Миша.
- Она должна создать бессмертный роман. Понятно?
- А я причем?
- Будь ее Музой. Создай необходимые условия. Реагируй на самые потаенные мысли и желания.
- Хорошо, - согласился Миша, - кто она?

- Она беззаветно предана литературе. Одно время она увлекалась и другими искусствами, рисовала, неоднократно выставлялась. Ее недавняя персональная выставка освещалась газетами и Интернетом. Весной в Саксонии она с большим успехом показала свой продвинутый фильм - инсталляцию. Пятнадцать минут зрители с неослабевающим интересом следили за медленным появлением изображения Карла Маркса, накалываемого рукой на чью-то большую ягодицу. Конец фильма неизменно встречался бешеными аплодисментами.
- Ой, мама, - сказал Миша.

- Но литература - ее главная страсть. Она мечтает написать свое эпохальное произведение, свой роман, который прославит ее имя. Она уже многого достигла. Поскольку гении пера в основном алкоголики, то выпивка это путь к потрясающему успеху. После половины бутылки виски ее слог приобретал лаконичную бестолковость Хемингуэя, а после бутылки дешевого портвейна она чувствовала в себе способности Венички Ерофеева. Она пьет также текилу как Маркес, ром как Апдайк, русскую водку как Ивлин Во, коньяк как Теодор Драйзер и вермут как Чарльз Буковски. Запомнил?
- Угу.

- Запоминай дальше. Она выработала свою собственную манеру письма. Работает в привычной домашней атмосфере, но остается эстетом. С утра выпивает и садится за компьютер. Одежда ее стесняет. Это учти. Лифчик, правда, приходиться ей надевать, чтобы груди не мотались над клавиатурой. В остальном, на ней только ремень с толстой пряжкой и незашнурованные мужские башмаки. Эти вещи остались от мужа, которого она выгнала из-за языка. У него был недостаточно длинный и недостаточно шершавый язык. Подруга уступает ей время от времени своего приятеля, но тот очень капризен. Приходится бить его ремнем по яйцам, и только после этого, придерживая его за уши, она получает необходимый импульс к работе. Эта возня отнимает много сил и времени. Согласись, это недопустимо.
- Моя роль, - сказал Миша, - мне нравится все меньше и меньше.

- С высшими силами не рассуждают, - сказал строгий голос, - она верит, что придет ангел, и она приступит к главному литературному произведению своей жизни. Мы не можем разрушать ее веру. Иди.

***

Около подъезда висел выцветший плакат «Наш дом, - нам его и беречь!» Слово дом было перечеркнуто, сверху написано слово, означающее мужской половой орган.
- Верно, - подумал Миша, - уж если что и беречь, то именно его.

Домофон был безжалостно вырван, дверь подъезда распахнута. Миша поднялся по ступенькам на первый этаж. Вонь стояла невыносимая. Кошачья моча, застарелый запах сигарет, пластиковый мешок с отходами, выставленный за дверь квартиры. Миша перешагнул через зловонную лужу, натекшую из этого пакета, и стал подниматься выше. Ему нужно было на четвертый этаж. Вонь усиливалась. Надписи на стенах информировали, кто из соседей блядищи, пидоры и гомики. Кроме имен указывались номера квартир. Некоторые надписи были соскоблены; остались глубокие шрамы на штукатурке. Миша чуть было не вступил в кучу дерьма, дерьмо было не собачье. Таких огромных собак не бывает. В кучу была воткнута деревянная палка. Миша понял, чем делались надписи на стенах.

- Надо бы прийти в противогазе, - подумал Миша, - Муза в противогазе. Точнее, Муз. К мужчине приходит Муза, а к даме – Муз. Но как же вдохнуть искру божию, находясь в противогазе? Впрочем, вначале нужно встретиться с этой гениальной писательницей.

Внимательно глядя под ноги, и зажимая нос рукой в перчатке, Миша, наконец, остановился у двери нужной ему квартиры. Прислушался. Из-за двери довольно ясно слышалась брань. Что-то орал мужик, визгливо отвечала женщина. Миша ждал. Раздался грохот, похоже, упал шкаф, и тут же пронзительный вой. Так может выть женщина, получив сапогом по лицу. Так может выть и мужик, зажав обеими руками травмированные яйца. Когда вой смолк, Миша нажал на кнопку звонка.

Дверь открылась. На пороге качалась пьяная женщина. Ее кривые ноги были всунуты в разношенные мужские башмаки без шнурков. Пах зарос спутанными рыжими волосами. Большую обвисшую грудь поддерживал покрытый сальными пятнами лифчик. Женщина икнула, и требовательно спросила:

- Этот мудак не хочет. А ты будешь сосать?
Миша на секунду оторопел.
- Тогда на хер ты мне нужен!
И дверь захлопнулась перед носом Муза.