Русь.

Что же мне делать сейчас с тобой, моя прозрачная осень, шуршащая под ногами прошлой роскошью убора, уходящее сейчас как всё лучшее в никуда, незамеченное многими, но так я обжегся о тебя, такой тоской, сладкой тоской. За что мне это чувствительность, непроизводительная, ненужная, недоходная... Куда уйдет она, я не хочу чтобы это исчезало в холодном космосе, чтобы забылось и остыло. Но это я узнаю позже, а пока только грусть. Кто поймет эту русскую тоску? Тоску по идеальной стране, по России нашей мечты, справедливой жизни для хороших людей, и эта идеальная Россия живет в нас, и не деньги решают а эта мечта, она живет в русском. Такая ненужная сейчас. Такая смешная чужому. Где мир для этой тоски, где та жизнь в которой эта тоска будет утешена, станет силой, могучей богатырской силой, великой и доброй. Неужто только в часы испытаний можно направить нашу тоску на объективную всем понятную пользу, только смертельная угроза может направить эту мощь на нужное, производительное дело? Это грустно, не настало ещё время для нас... А мы в этом времени, в скорлупе этих дней и некуда сбежать. Видно через скорлупу будущее, иногда видно лишь некоторым, но так смутны его очертания, что напоминает всем пророкам разное и предсказывают разное, смутное и расплывчатое. И ещё тоскливее. Грустит русское сердце. Тесно русскому чувству в тесном кабинете, в накопительном быте, в идее личного комфорта, не хватает для сердца простора. Тяжко. И не развлекает шутовство других, более шустрых. Не забудешь своего, коренного. Тоскует русский мужик, тоскует казак по просторам, по жизни свободной, искренней, где не надо ждать удара в спину от хитрых и льстивых, от расторопных лысых шутов с искусственно и искусно медовыми голосами, располагающими улыбками и очаровательными глазами. Тоскует по России.