Лена, ты - шлюха! Вадя - ты мне больше не друг!

В четырехкомнатной квартире Гошика фактически невозможно было прибраться (забегая вперед, скажу – оказалось – возможно)! Но эта история ждет своего отдельного повествования. Представляете: в огромной квартире живут мать-пенсионерка и взрослый сын. Доходы семьи: сын работает педагогом по 3-4 часа пять дней в неделю плюс пенсия матери-учительницы. Она вроде берет еще несколько часов преподавания в неделю… Не разбежишься. Отец несколько лет назад помер от известного русского образа жизни – пил. Интересный и разносторонний, творческий человек, в лучшие годы был главным инженером крупнейшего в регионе химического предприятия. Сын, как и подобает подлинному поэту, не мог забить и гвоздя, не стукнув пребольно молотком по пальцу, да и не пытался это делать, как правило. Мужские работы по дому проводили нередко друзья поэта в обмен на выпивку и место для застолий. Одна из комнат квартиры вообще была превращена в склад наподобие дачных сараек, как, впрочем, и один из двух балконов.
Дома у них собирались развеселые компании неформалов, автостопщиков, художников, музыкантов, литераторов, и просто разных интересных людей. Рекой лилось пенное пиво, другие алкогольные напитки и запивонные лимонады. Частенько и на пол тоже… Снимаешь обувь в прихожей – и прилипаешь носками намертво как будто к присохшему клею. Но это был не клей! Это высохшее пиво, разлитое по всем комнатам, или подсыхающая слизь от рыбы, которую таскали по кухне и прихожей два упитанных кота с выразительными глазищами…
Во хмельном угаре пелись песни, рассказывались анекдоты и стихи, велись философские диспуты, бывало даже разыгрывались импровизированные сценки.
Стены застольной комнаты были оклеены афишами, плакатами, коллажами и рисунками. Если и оставалось свободное место, то на нем были какие-нибудь надписи. Хозяин не возбранял а скорее одобрял, что гости оставляют автографы у него на стенах. Бесшабашные девицы с зелеными и красными волосами ходили по рукам. В прихожей теснились «Доктора Мартенсы», «Камелоты» и обувь попроще: привычные к автостопам и прочим странствиям разрисованные анархиями и пацификами кеды. Или стоптанные ботинки малообеспеченного и непризнанного литератора, которые давно «просили каши». Не только непутевый сын, но и мама тоже подчас закладывала за воротник. А что делать?! Мужа больше нет, родственников нет в этом городе, у сына своя калейдоскопически насыщенная творчеством, алкоголем и организацией мероприятий жизнь…
В тот вечер собралась у Гошика честная компания самых близких людей. Не помню точно, по какому поводу… Вероятно, повод был… Что-то типа того, что поэт закончил свой очередной «том» - написанную от ручки толстую тетрадь стихов. Например, пятую или седьмую.
Тургенев справедливо писал, что мужское общество скрипит как несмазанная телега, когда не разбавлено женским полом. Так тут и было – более дюжины парней и лишь одна дама - Маринка, да и то замужняя, со своим законным. Тот (по имени Леха) был верным собутыльником Гошика на протяжении уже пяти или шести лет. Несмотря на 26-и летний возраст почитался за ветерана местного панк-движения, ведь еще в самом конце восьмидесятых был одним из первых панк-певцов этого города. А начал он петь и выступать в группе еще в 14 лет. Другие были личности не менее замечательные, но их описание попридержу для дальнейших историй. Всему свое время. Все шло как обычно – можно сказать рутинно – выпивали, общались, читали стихи, пели песни, весело дурачились, а кто-то вел неторопливые беседы в маленькой комнате, превращенной в «дачную сарайку» - она совмещала в себе еще и назначение комнаты для курящих. Сам хозяин квартиры не курил. А мне было скучновато. Одни и те же физиономии… Хотелось чего-то нового, и желательно женского. И вот уже ближе к девяти часам оно, новое и женское, появилось. Она залетела с мороза подобно какой-то диковинной птахе – в яркой разноцветной шубке, с красными щечками и носиком. Непосредственное смеющееся существо женского пола, лет двадцати пяти. Уже запьяневший Гошик представил ее как свою девушку. Как-то без труда я вскоре завладел ее вниманием, тем более я с Леной уже был знаком. Еще один поэт, голосистый Витя, всем известный любимец женщин, попытался завладеть ее вниманием: «Вы такая, такая замечательная! В пушистой шубке заскочили прямо в комнату! Аж слов нет! Можно я вам прочитаю свои новые стихи?!» Не дожидаясь ответа на вопрос, в своей энергичной манере «под Маяковского» он начал что-то собственносочиненное, размахивая руками. Вдруг какой-то шутник сделал ему подножку. Нетрезвый декламатор стихов прекомично рухнул на диван в самом патетичном месте… Конкурент на женское внимание был благополучно устранен…
Полтора года назад я встретил ее впервые у Гошика в гостях. И с тех пор мы не виделись. Тогда она зашла проведать своего приятеля по переписке Игоря (жила в поселке, в 60 км от города). Я в тот раз не обратил на нее особенного внимания. На свою будущую жену… А ей сразу запал в душу, хотя она не показала мне явно этого. Глазки строить она не умела, сама потом признавалась… А я и не догадался, что являюсь объектом ее внимания. В тот раз мне был интереснее пьянущий приятель Гошика Вова, который всех и смутил на алкоголь. До его феерического пришествия выпивать мы и не собирались, чинно сидели на кухне и хлебали чай. Мама суетилась, доставая варенья и еще какую-то снедь – девушка ей определенно нравилась, и она надеялась, что у непутевого сына Игоря с ней что-то должно получиться. Вова до этого уже пил несколько дней и поэтому чудил – принес в подарок Игорю обрубок ствола небольшой березы. Зачем? Они сам не мог объяснить толком… Главное, что Игорь весело и до слез хохотал, увидев столь экстравагантный подарочек. Вова работал на химзаводе, хорошо зарабатывал, имел кучу свободного времени. Ради развлечения он преподавал в школе астрономию, вел кружок среди озабоченных тайнами звездного неба старшеклассников, планировал восстанавливать запущенную обсерваторию местного универа, предлагал создавать городское астрономическое общество – этим и был мне интересен. Никто больше из знакомых тогда не разделял моих интересов астрономией, астрофизикой и современной физикой вообще. Выпили мы немного, только пришлось везти домой упившегося донельзя Вову, заодно и Лену проводили. Наш пьяный друг пытался оказывать ей знаки внимания, что было в его положении весьма забавно, чем нас и веселил изрядно. Потом Лена рассказывала, что ей хотелось, чтобы знаки внимания оказывал не он, а я, но тогда мне это было невдомек. К сожалению моя будущая жена принадлежала к той редкой породе женщин, что не умеют строить глазки…
И вот вновь я встретил ее. Веселье продолжалось еще до полуночи. Игорь меня не ревновал к своей пассии, доверял, да и я не преступал границ и приличий… У меня и в мыслях не было уводить ту, которую, как потом оказалось, он уже готов был считать своей невестой. Оказалось они даже один раз в ЗАГС собрались, но как-то… не дошли.
Тем не менее вышло так, что когда все расходились, я пошел провожать хихикающую девушку на остановку. Мы остались вдвоем. Ничего большего чем легкий смешливый флирт я и не планировал. Остановка была далеко от дома Игоря, и совсем рядом с моим домом. Лене же надо было ехать очень далеко, в другой конец города. Автобус, который мог довезти барышню, останавливался только около моего дома, и через микрорайон от дома Игоря. Провожать даму уже с ее остановки не было – автобус останавливался прямиком у ее подъезда. Замысловато, не правда ли? А иначе бы ей пришлось идти в совершенно другом направлении, куда бы ее никто не провожал, не по пути.
Мне все это было это по нраву – посадить девушку на автобус около своего дома. Вроде бы и проводил, а вроде бы и она проводила меня. Итак… Мы стояли на остановке и ждали автобуса, а он не шел, подлец. Может, сломался? Мы пришли ведь почти впритык, на последний или предпоследний рейс. Было около 12-15 градусов холода. Мы двигались, переминались с ноги на ногу, я ее пытался греть. Понятно, чем закончилось все это стояние – через минут 20-30 мы пошли ко мне домой. Денег на такси не было, а если у меня и были… то дома. Но я не сказал, да и меня не спрашивали. Мы решили, что девушка заночует у меня…
Я честно отзвонился Игорю, что Лена проведет ночь у меня, раз не уехала вовремя, типа, все нормально… Лучше бы не звонил – Гоша спокойно уснул бы после синего угара….Мы общались. О чем-то говорили, нам было весело, спать из нас никто не торопился. Я работал тогда на хладокомбинате и Лена-сладкоежка объедалась стыренным оттуда мороженым, которого у меня в морозилке было несколько кило. Где-то полвторого ночи раздался настойчивый стук в дверь. Стоял сосед Димон, а из-за него выглядывал очень пьяный Игорь. Мой сосед, был большим приятелем Игоря, через несколько лет он стал свидетелем на свадьбе нашего Игоря и девушки по имени Ира. Забавно они сошлись – несколько лет они были просто слегка знакомы, пока не столкнулись носом к носу… в Питере, на концерте обожаемой обоими группы «АукцЫон». И на почве меломанских увлечений стали большими друганами. Оказывается, наш горе-любовник уже битых полчаса настойчиво звонил в мою дверь. Именно – звонил! А звонок не работал. Мне было лень залезть наверх и подергать преломившийся провод, зафиксировать хотя бы его изолентой. А ведь надо было постучать, и лучше ногой, так как дверь двойная. Я же говорил, Игорь был жутко непрактичен в быту… Сосед Димон то ли знал, что звонок не работает, то ли догадался слегка попинать дверь. Игорь смотрел недоверчиво, но мы были в одежде и вели себя спокойно… Домашний телефон у меня мистическим образом не работал. И не только у меня – у соседа тоже, какая-то неполадка на линии. Мой сотовый Игорь на память не знал, он был где-то у него записан, на какой-то бумажке. То есть в трезвом виде нашелся бы, но в таком состоянии – нет. Отец, с которым я жил, уехал в Белоруссию к родственникам. «Кому надо – позвонят на телефоны, ведь у меня их два» – так рассуждал я. Конечно, в отличии от Гошика, я мог забить гвоздь, не ударив себя по пальцу (иногда), починить звонок или спаять провода, но особой склонности к таким занятиям не имел. В итоге возникла такая вот ситуация – мне не позвонить на телефон, а дверь квартиры не открываю.
Гошик, выпивши, был известен своими причудами. Он стал гоняться по квартире за Леной, пытаясь ее облапать, радостный, что все обошлось и прояснилось. Может, он и был желанен, но не в таком пьяном угаре. Она убегала от него, а я не знал что и предпринять… Стану урезонивать – так он не правильно поймет. В итоге не без помощи Димона Гошика отправили домой. Мы спали с Леной, конечно, не вместе. Только утром, когда она уходила, я решился и поцеловал ее «по-взрослому».
Утром я увидел в подъезде большими буквами надпись побелкой: «ЛЕНА, ТЫ ШЛЮХА! ВАДЯ, ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ДРУГ!»

Все это произошло незадолго до Нового года. С Леной мы активно общались по телефону, иногда даже до утра, часов по пять. А как Лена утверждает, даже дольше. Сейчас в такое даже не верится… Но не встречались, хотя, конечно, все шло именно к этому..
Одновременно я встречался с Аленой. Эта женщина тоже занимала серьезное место в моей жизни. Полгода назад я ей предложил выйти за меня замуж. Она сказала, что подумает. А пока мы с ней просто встречались, и даже не очень-то часто. У нее своя жизнь, у меня своя. Несколько раз в месяц я ночевал у нее. Алена была энергичной, темпераментной натурой. Поэтесса, актриса, организатор творческих мероприятий, педагог. Однажды в гостях я застал у нее парочку стеснительных … скинхедов. «Хорошие ребятки, мои ученики» - объяснила она мне. Они меня знали – ходили на рок-концерты, где я выступал. Просили спеть в следующий раз для них что-нибудь «патриотическое» и смеялись над моими стихами озорного содержания. О, Алена - кипучая натура во всем! Некоторые недолюбливали ее часто меняющиеся любовные увлечения, даже слыхивал, что называли за глаза нехорошими словами. Да, было и такое. Но я знал и понимал ее, что и показало время – я был прав. Через пару лет она вышла замуж, и никто уже не мог ее обвинить в ветрености. По крайней мере, ничто не говорило о проблемах супружеской верности в их семье. Да и матерью она стала образцовой. Но это в будущем. А пока я работал, так сказать, на два фронта. Одна девушка из плоти и крови, с другой отношения «виртуальные» - строго по телефону. Под различными поводами Лена отклоняла и отодвигала в туманную даль возможность нашей новой встречи. Например, она очень была занята на работе, перерабатывала и уставала. А в редкие выходные были неотложные дела, или уезжала к родителям в поселок. Да и жили мы в разных углах города. Не так часто ходивший автобус проводил в пути более сорока минут.
Но все-таки Лена оказалась у меня в гостях! Случай помог «припереть ее к стенке» – заставить меня проведать. Дело в том, что я оказался на больничном – не мог ходить. И я воззвал к ее состраданию – твой друг на целый месяц осел дома, а у тебя даже нет времени его проведать!
А дело было вот в чем. Рождество я встречал тоже в творческой компании – у Алены. Собрались трое парней и две девушки. Мы с Аленой, тайно влюбленный в нее, но очень скромный и замечательный поэт Дима. Да присоединилась к нам оригинальная парочка: Миша – 19-летний авангардный музыкант, студент худграфа и его преподаватель, а по совместительству - его девушка по имени Лена, литераторша 33-ех лет. Когда они спустя полгода расстались, Михаил был обвинен в том, что бесстыже использовал их связь для получения хороших оценок. Вышло так, что я один пошел за водкой. Миша – человек язвительный и сам себе на уме – отказался без объяснения причин идти со мной. Дима был тем редким казусом – не пил вообще. То есть действительно не пил, доказано. С получки покупал редкие комнатные растения, слушал только классическую музыку и никогда не ругался матом, был удивительно мягким и интеллигентным человеком. Спортивной внешности; при всем этом не страдал занудством, умел рассмешить любую компанию, будучи эрудированным, внимательным собеседником. В итоге я один пошел за водкой. Бояться, казалось, вроде бы нечего. И все-таки как-то странно вышло – я пошел за выпивкой один… Ну чего такого – пятничный вечер, около шести. Однако пришел я назад, уже не в благостном стсоянии духа и тяжело хромая.
Покупая в магазинчике водку, я заметил пьяного молодого человека, общающегося с продавщицей. Высокого роста, вроде кавказской наружности. Язык у него уже заплетался. Он что-то у меня спросил невразумительное типа «Че, две бутылки покупаешь?» Я подтвердил – мало ли чего он вдруг интересуется, и отвернулся. Пьяные многие бывают чудными. Лучше не провоцировать – нейтрально улыбаться, но не продолжать общение. Через минуту, выйдя из магазина, я услышал сзади топот бегущего человека. Опасности я по благодушию человека, вышедшего на законные выходные, не чуял, а когда стал поворачивать голову… Случилось нечто и вовсе неожиданное! Тот самый молодой человек в прыжке ударил меня по верхней челюсти. Удар из-за прыжка был сильный, я завертелся волчком. От такого удара пакет разорвался, и из него вылетели в снег обе бутылки водки. Нападавший, хотя и был пьян, но ударил сильно, потом синяк выскочил даже. Очевидно, он был опытным гоп-стопщиком, а сам удар предназначался в нижнюю челюсть. Спасло то, что в этот момент я поворачивал голову и сам он был пьян. Расчет прост: челюсть ломается, деморализованная жертва не может оказывать сопротивления. Водка изымается. Еще одно последствие сильного удара сказалось в том, что я сразу почувствовал боль в ноге. С этой болью я продолжал бой, с этой болью я оказался на больничном – сильное растяжение. Самонадеянный хищник столь желанной водки не получил. И не потому что бутылки разбились при падении…
Поняв, что после удара я готов продолжать бой, а по весовой категории он мне не пара, он совершил новый прыжок на меня, теперь пытаясь душить меня. Мы упали в снег, и перекатились в сугробе на проезжую часть. Это происходило в пятницу вечером, на одной из самых оживленных улиц города, через метров пятьдесят было отделение милиции. Отчаянный беспредельщик, либо вконец дурной! Прохожих как ветром сдуло, машины нам сигналили и объезжали. Наконец он понял, что ничего ему не светит и скрылся бегством. Я совсем не хотел устраивать разборки, идти в магазин, выяснять у продавщиц с кем это они так по-приятельски болтали, вызывать милицию. Я хотел выпить с друзьями. Думал просто ушиб и пройдет. Под действием алкоголя и веселой компании я забывал о боли и уговаривал себя, что все нормально. А вот когда действие наркоза спиртного стало проходить… В общем, я провел в мучениях ночь, наутро меня забрала скорая. Довезла до поликлиники.
А домой от врача как? Хорошо, что таксист согласился меня довезти от поликлиники за скромное вознаграждение суммой, которую я наскреб в кошельке.
Зато Лена наконец оказалась наконец-то у меня в гостях! Тайком от всех мы стали встречаться, теперь она невсегда уходила от меня ночевать домой к себе, на квартиру, которую она снимала с двумя подружками.
На восьмое марта я дарю равновеликие по ценности подарки обеим моим женщинам, но чаша весов уже определенно склоняется в Ленину сторону. А летом Лена уже перебирается ко мне жить. Про нашу связь с Аленой знают все, а связь с Леной приходится скрывать. К тому же наши встречи тет-а-тет с Аленой постепенно сошли на нет. Конечно, мы остались друзьями – это вообще не в моих правилах расставаться с женщинами не по-дружески, с претензиями, скандалами, с выяснением отношений. Я даже этим немного горжусь… А Гошик несмотря ни на что, упорно претендовал на то, что у них с Леной что-то есть. Мне она объясняла подвешенные отношения с ним тем, что «его жалко». Он ей писал гневные письма, обвинял в том, что она вертихвостка, что-то скрывает и слишком холодна с ним. Она не решалась с ним порвать, а перевести отношения в дружеские так, как я, не могла – он был обидчив и уперт. Может, что-то еще держало…
Ну ведь не на жалости же строятся отношения между молодыми мужчинами и женщинами! И еще был один, как мне кажется, важный момент – он был ее первым мужчиной. Ну да, она дожила до 25 лет девственницей… Хотя не совсем, формально говоря. Плеву она порвала сама за несколько лет до этого - потому что ей было уже стыдно на медосмотрах своей невинности. К тому же она Игорю сказала, что выйдет замуж за него в том случае, если он приберется в своей квартире. По-моему это было похоже на завуалированный отказ, но он так не думал. На самом деле, всем казалось невероятным – навести порядок в этой огромной и запущенной квартире. Забегая вперед, скажу: все-таки нашлась женщина, которая через три года сделала невозможное возможным и постепенно с помощью родственников с обоих сторон, (но, разумеется без участия самого поэта, который не противился, но и не участвовал в силу своей невыносимой непрактичности) – квартира обрела порядок. Успешно устроившиеся в жизни братья и сестры провели финансовых вливания в ремонт квартиры наконец-то остепенившегося поэта. Можно сказать, что образцовый. Но не сразу, а через пару-тройку лет ремонтов квартира стала такой.
А ведь Лена с Игорем даже собирались в загс, и чуть не пошли. Но у Игоря не хватило духу, или выпито было слишком в тот раз для подобного визита. Или какой-то другой фактор, или все вместе – мне так и не было объяснено, почему этот шаг не был совершен. На все мои вопросы об их взаимоотношениях, моя будущая жена отвечала: «Мне его жалко, я не могу его совсем бросить». В итоге мы держали в тайне от его наши встречи, хотя некоторые общие друзья знали и догадывались. Даже сосед Димон, закадычный друг Игоря не сдавал нас. Все это к чести моих друзей… Но все-таки Лена (которая была на той злополучной для меня вечеринке у Алены) уговорила меня не усугублять приближающуюся развязку, побороть свое малодушие и признаться Игорю – расставить все точки над «i» в нашем странном любовном треугольнике. К тому же в августе будущая супруга уже переехала ко мне жить окончательно. И виной тому сам Гошик.
Дело в том, что квартиру сдавала Лене и двум ее подружкам немного чудная женщина – хорошую, надо сказать, квартиру – и совсем недорого. Но с условием – кавалеров водить настрого воспрещено, порядок в доме держать если не идеальный, то близкий к тому. А на майские праздники к Лене неожиданно завалился Игорек с цветами, другом Димоном, тем самым моим соседом, и запахом изо рта. Понятно, что не розами оттуда благоухало, а перегаром. Пришел мириться. К тому же его еще и пошатывало. И как назло в это время с инспекцией была домохозяйка. Сюрприз, плиз! Но это ничего, ладно, посидели и чаю попили…
Так и через несколько недель, когда по оказии хозяйка было дома, пьяный Гошик упорно названивал на телефон, и все время попадал на нее, нес какую-то чушь и настойчиво требовал к аппарату свою «любимую женщину», которая была готова провалиться под землю от стыда.
К тому же и Димон учудил. Я знал, что у него непростые отношения с женщинами, женился он уже после тридцати… Его часто «кидали». Рассказывали такую историю. Одна наша общая знакомая, в которую он был влюблен, никак не могла разобраться в отношениях с ним. Такая вся на полутонах и нюансах, женственная… Он требовал сближения, она не давала месяцами четкого ответа. Чем-то его обнадеживала, или он сам себя обнадеживал. Не знаю, что и сказать – я бы все-таки напрягся и прекратил отношения с такой «неопределенной». У Димы, как мне рассказали – «заклинило». Однажды, не вынеся душевной муки, что-то накрутив себе в голове несусветное, он бегал за ней с пистолетом (оказалось газовым) по улице и требовал ясности в отношениях – «дружба или любовь!!!» Почему-то у меня-то с ней было все нормально в «отношениях». Один раз у нас был секс, а так – до сих пор дружим, правда, по телефону и через Интернет, я ее ценю и уважаю. И я знаю, что это взаимно. В данный момент, когда я пишу эти строки, она уже замужем и ребенку два года.
Так вот этот горе-любовник Дима собрался кидаться с моста, как сообщил Лене его приятель по мобильнику. Опять-таки – если не ответит та ему взаимностью. Я склонен верить моей жене – она не давала поводов для таких заявлений, и ничего ему не обещала и не давала понять. Хотя вот, вспоминается история…
Это было еще зимой, когда у нас с Леной уже случился первый секс. Шумной компанией друзья гуляли в одном злачном месте, где собирались выпить дешёвейшего пива студенты, неформалы, бомжи, рабочие после смены и иногда темные личности. Неудивительно - это злачное место под названием «столовая номер пять» было расположено в самом центре города, вблизи здания университета. Дело было в том, что в соседнем здании намечался рок-концерт, но его почему-то отменили. И человек двадцать неформалов весело кутило, пропивая отложенные на концерт денежки… Гошик был невероятно пьян, громко хохотал и толкал какие-то несусветные речи, возвышаясь над столом. Темные личности хмуро поглядывали из угла, в котором они играли в карты еще до нашего прихода. Я понимал, что Гошу надо уводить, пока темные личности не начали возмущаться и хвататься за ножи. Я подсел к Димону, чтобы предложить операцию по скручиванию поэта и запихиванию в такси… Гоша как раз заявил: «Давайте выпьем за мою невесту Лену». И Дима вполголоса среди шума сказал: «Ага, а я ее трахнул недавно». Было сказано тихо, так, что могли расслышать кроме меня максимум лишь пара близсидящих человек…
А я потом учинил Лене допрос… Она с гневом отвергла подобные утверждения. «Да что он себе позволяет!!! Не было у нас ничего, клянусь!» Была в конце концов устроена «очная ставка». Димону пришлось извинившись, раскаяться при нас во вранье… В какой-то книге прочитал что это явление называется «половое бахвальство». Во как! Когда я уезжал из города, Лена ходила на 25-летие лучшей подруги именно с Димой в качестве обязательного кавалера. (Объяснено мне было так, что подруга как-то увидела пьяного Игорька и с тех пор видеть его не желала, так как он был вопиюще непрезентабелен в своих рваных вонючих носках и соплей из носа). Я, помнится, тогда был с дамой – знаменитой тусовщицей и металлисткой Торпедой, которая у меня даже жила тогда два дня. После той вечеринки в кафе с дешевейшим пивом она исчезла. У нас обоих не было тогда домашних телефонов, Интернет и сотового у нее не было, жила далеко. Тщательно разыскивать ее я не стал…Спустя годы она мне призналась – испугалась, что дело идет к семейной жизни, к которой она не была готова. Боялась, что потом она не сможет убежать от меня и, что немаловажно для такой натуры - потеряет свободу. Странно, я вроде не давал поводов так думать… Мне было хорошо и весело с ней, не более того. Я думал у нас что-то типа «дружеского секса» без обязательств, тем более мы до сих пор дружим с ней – дистанционно, так как живет она в другом городе, в Питере. Да и вообще-то у меня было еще две женщины тогда, как я отмечал. Недавно до этого был первый секс с Леной и к Алене я хаживал по несколько раз в месяц. К тому времени нога у меня зажила, и я активно наверстывал упущенное за месяц сидения дома. Ходил к девушкам, они ко мне ходили, выступал и тусовался на всевозможных концертах, частенько бывал в развеселых компаниях…
Но вернемся к Лене. Хозяйка квартиры как-то узнала, что из-за Лены кавалер собирался броситься в воду с высокого моста. Наверняка подружки-соседки по хате сболтнули, как мне кажется. Очевидно, она решила, что у этой квартирантки излишне бурная личная жизнь и дала ей от ворот поворот… С весьма скромными пожитками Лена перебралась ко мне жить. Вообще-то все уже шло к этому…
А через несколько дней мы чуть не были раскрыты! Вероятно, Игорь о чем-то догадывался. Вообще, хотя мы были с ним близкие друзья, у меня в гостях он бывал очень редко. Жил я на отшибе, на самой городской окраине, за домом поле, до друга идти пешком около 15 минут. Я ходил почему-то к нему в десятки раз чаще, чем он ко мне. Вероятно, потому что квартира его была похожа на клуб – там немало было заведено интересных знакомств. Немало было выпито в компаниях пива и прочих самых разнообразных напитков – от сброженного варенья до кедрового настоя на спирту ( а варенье с градусами – не такая уж плохая штука, а вот лечебная кедровая настойка – редкостная гадость, так и застревала в горле эта горечь, сколько не разбавляй ее водой).
Рано утром, когда мы собирались на работу, Гоша, Димон и Лена (та, которая была на вечеринке у Алены) вдруг зашли ко мне в гости. Я открыл дверь и предложил пройти им. Гоша смотрел на меня подозрительно, как мне казалось. Я решил – будь что будет! За дверью в прихожей стояла другая, моя Лена… Хотя бы объяснимся, хватит прятаться! Но… Гоша решил: «Да ладно, не будем заходить». И они ушли вниз по лестнице. Зачем они заходили в восьмом часу утра, что у них за дела такие? Ладно бы бухали – так все выглядели трезво…
Через несколько недель та Лена, которая была утром с парнями, все-таки меня усовестила, «дожала», и я решился позвонить другу, сказать, что та, которую он называл своей невестой, даже в стихах писал об этом, живет у меня дома два месяца.
Он молчал. Я говорил. Я уже начал было переводить разговор на другую тему, не зная, как расценить повиснувшее на том конце провода молчание… Наконец трубка подала признаки жизни::«Вадя, я не готов с тобой сейчас общаться». И мы не общались более полугода. Потом он меня «простил» и сам позвонил. Лену он не «прощал» гораздо дольше. И вот, когда нашему сыну было уже полгода, зашел ненадолго к нам в гости… К тому времени его семейная жизнь уже тоже налаживалась. Ее звали Ира, я уже упоминал ее ранее. Через год с небольшим она родила ему дочку. Затем вторую. Дружим семьями…