Сосед

Сначала была весть. Недобрая. Со мной по соседству поселится бывший зэк. Рецидивист. Вор с тридцати трёх-летним стажем. Умом я понимала, что нужно что-то предпринять, чтобы как-то оградить себя от неприятностей, но что конкретно нужно делать – сердце не подсказывало.
Впервые, лицом к лицу я столкнулась с ним, когда спускалась вниз, помогая младшей дочери преодолевать сложные повороты винтовой лестницы. Я подняла глаза и увидела, как он чинно поднимается на наш четвёртый этаж, держа под руку свою нынешнюю подругу. Во второй, свободной руке этот уже далеко немолодой человек нёс прозрачный пакет с десятком яиц.
- Здравствуйте! – произнёс он голосом гипнотизёра, знающего себе цену.
- Доброе утро! – ответила я, ускоряя шаг.
- Дочка! Зови меня дядя Юра.
- Хорошо, дядя Юра!
Прошло примерно дня три. В выходной день, рано утром, когда дети ещё спали, а я готовила молочную кашу на завтрак, раздался громкий, настойчивый стук. Я открыла. Дядя Юра стоял на пороге нашей квартиры. Из одежды на нём были только старые, синтетические, тёмно- синие тренировочные штаны и шлёпанцы на босу ногу.
Он держал в руке нож. Просто. Словно эта был телефон или расчёска. Нож был дополнением. Атрибутом. Как трость или шляпа.
- Дочка! Выручай. Организм требует курить. А нечего. Денег дай. Десятки хватит.
- Дядь Юр, семья спит, а Вы тарабаните. Воскресенье же!
- Я ждал, итак, сколько смог. Десятку дай, соседка, Бога не гневи!
Я залезла в карман плаща. Повезло. В нём лежала скомканная купюра, достоинством в десять рублей. Расправив её, я протянула бумажную десятку соседу, даже не спросив, когда он вернёт долг и вернёт ли вообще.
- А зовут-то тебя как?
- Татьяна.
- Прямо, как и мою - Танечка. Спасибо, Танюша! Только и ты не говори мне Вы. Деньги отдам через неделю.
Я закрыла за ним дверь.
- Кто был? – спросил сонным голосом муж, заходя в кухню.
- Дядя Юра.
- Кто?
- Сосед новый, вор-рецидивист. Денег просил.
- И ты одолжила?!
- Нет, блин!.. Конечно, одолжила! Только не думай, что от страха!
- Тогда зачем?
- Думала, чем быстрее уйдёт, тем лучше. Следующий раз сам с ним говори, только учти, он с ножом ходит.
Ровно через неделю, также утром сосед вновь постучал в нашу дверь. На этот раз ему открыл муж.
Дядя Юра вошёл. Наклонился и приставил к дверному косяку небольшой топорик. Улыбнулся, протянул мужу руку и произнёс:
- Будем знакомы, сосед! Юрий Яковлевич. А тебя как звать-величать?
- Андрей.
- Андрюша значит. Ох, и красивая у тебя жена, Андрей! Был бы я, помоложе - увёл бы! – сказал он, словно ища слабину в характере мужа и наблюдая за сменой эмоций на его лице. Поняв, что Андрей тоже его оценивает и не спешит лезть на рожон, заключил:
- Да, шучу я, не переживай. Вот, долг принёс! А жена у тебя молодец, - кивнув в мою сторону, произнёс:
- Гордая, прямо – царица. В глаза смотрит, не боится.
- Да Вы - поэт, дядь Юра! – пытался пошутить муж.
- Не поэт я, психолог! Времени много было, чтобы людишек-то поизучать. Тридцать с гаком лет по зонам… Меня начальство уважало и с докторшей романы крутил. Выпускать не хотели. Я им дисциплину укрепил. А сам там за босса был. Не смотри, что зэк бывший, я много про наше мироустройство знаю.
Он задумался на минутку и спросил:
- Вот, как ты думаешь, что есть ЗАКОН?
- ?
- Закон, Андрюша, это ЗА и КОН. КОН – КРУГ. То есть, всё у нас по кругу. Беги – не беги, а вернёшься туда, откуда пришёл.
С этими словами он постоял минутку, докуривая папиросу, взял топор и, махнув на прощание, ушёл, не скрывая удовольствия от произведённого на нас впечатления.
В этот раз я более детально смогла рассмотреть его голый торс, который «украшали» синие наколки. На груди – церковь с маковками куполов, спина тоже сплошь библейские сюжеты. На правом плече разместилась пышноволосая молодая женщина, наверное, это и была загадочная докторша.
Не проходило и недели: нет-нет, да и раздавался нетерпеливый стук в дверь, и обычно по утрам. Когда я спешила в детский садик, застёгивая замок на куртке, или одевая своим девчонкам сапожки, времени не было на расспросы и обещания. Молча протягивала ему деньги, по глазам читая, достаточно, или нужно добавить ещё… Если он заставал меня дома после возвращения из магазина или садика, то приходилось выслушивать его философствования, терпя материальный и моральный ущерб. Просто так выставить его духу не хватало. Хотя сказать, что я боялась дядю Юру тоже было бы не правильно.
Это было чувство отторжения. Я просто изо всех сил старалась свести к минимуму наименьшее из зол.
В один из дней, когда дети температурили, а муж просто бредил, тяжело перенося грипп, я бегала по квартире, как заполошенная, готовя морсы и обтирания. Он снова постучал.
Я открыла. Сосед сразу понял, что мне не до него. Молча перекрестил и вышел, так и не произнеся ни слова.
Может, действительно в нём было что-то: или дар, или сверхчувствительность. Он чувствовал безошибочно и то, есть ли у нас деньги, и на сколько лучше занимать, в какое время надо зайти. Что-то такое… Почти звериное чутьё…
Однажды, когда дядя Юра, по обыкновению, прислонил топор к стене в коридоре и сказал «Здравствуй, Танечка!», я не выдержав, спросила:
- Вот, ответь мне, дядь Юра, чего бы тебе хотелось: чтобы я тебя боялась, или уважала?
- Ммм...
- Так получается, сама не знаю почему, но я тебя не боюсь, - я кивнула в сторону стоящего у стены нового топорика, -
- Хочешь, чтобы уважала?
- ?
- Тогда не ходи почти голый, я не люблю такую «живопись». А ещё топор дома оставляй. Деньги, если есть я и так дам. Но не потому, что боюсь. Мне не жалко. Просто ты, наверное, думаешь, что так надёжнее… Нет. Если денег нет, тут ни топор, ни нож не помогут.

Время шло. Постепенно рос долг и список «достоинств» нашего нового соседа. Жил он тихо, дома не пил, хотя друзья к нему заходили. Однажды, под вечер лестничную площадку огласил душераздирающий крик. Кричала женщина. Я вышла в коридор и столкнулась с дядей Юрой. Он был явно не в себе, метался…держа себя за голову и тихонько выл. Я заглянула в соседскую квартиру. Его Татьяна лежала на кухне без сознания, рядом валялась тяжёлая чугунная сковорода с остатками застывающего жира.
Картина, открывшаяся моему взгляду, была слишком страшной, чтобы быть правдой… Немолодая женщина, потеряв сознание, лежала, широко раскинув ноги, багровые, покрытые волдырями и пылающие от обширного ожога.
Я набрала «Скорую» и милицию. Остановилась между двумя входными дверями. Сосед, постепенно приходящий в себя, курил и трясся всем телом.
- Скорую вызвала? – то и дело повторял он, пряча от меня свои, влажные от слёз глаза.
- Вызвала, вызвала. И милицию тоже, уж прости, - ответила я.
Что за размолвка у них случилась - мы так и не узнали. Женщина несколько месяцев пролежала в больнице, а когда, наконец, появилась, сделала вид, что ничего особенного не произошло.
Прошло около полугода. Сосед не беспокоил нас своими визитами. У нас тоже произошли перемены. Наконец-то мы достроили новую, просторную квартиру и в скором времени переезжали на другой адрес. Муж захотел оставить в старой квартире всё на своих местах, чтобы было железное оправдание для покупки всего нового для нашей новой обстановки. Я согласилась. Мне хотелось начать новый этап жизни со всего нового. По ночам я придумывала, как мы снесём перегородки, чтобы сделать наше жилище не похожим на стандартные двухкомнатные квартиры, хоть и большей площади.
Сосед, как я уже говорила, обладал каким-то сверх чутьём. В один из дней он тихонько постучал в нашу дверь. Я открыла.
- Танечка, что-то мне подсказывает, что я Вас долго не увижу…
- ?
- Вы с Андрюшей прямо светитесь. А так бывает только по хорошему поводу… Вот я и решил, что вы переезжаете.
- Дядь Юр, прошу, никому ни слова! Мы хотим тихонько переехать. А квартиру эту законсервировать.
- Так я о том и говорю. Вот пришёл сказать тебе, чтоб не беспокоилась понапрасну. Квартирка твоя сохранится лучше, чем в сейфе. Я за ней пригляжу. Даже, если оставишь дверь незапертой, ни одна спичка не пропадёт. Богом клянусь!
- Воровской кодекс?
- Я ж здесь живу. Не дай Бог, что пропадёт – ты первая на меня укажешь…
- Спасибо, тебе, дядя Юра! Только ценного у нас ничего нет…
- Вот, держи… всё, что задолжал. Я хоть пьян и бываю, но на память не жалуюсь.
Он протянул мне сотню и ещё какую-то мелочь. Вздохнул тяжело, развернулся и ушёл. Оставив меня в полной растерянности. Что не так? Я постояла какое-то время. Потом… до меня дошло.
Он впервые, за все визиты был одет. Полностью. Не курил. И не было никаких острых предметов ни в руках, ни поблизости.

Не знаю, кто больше повлиял друг на друга: я на него, или он на меня…
Он помог мне избавится от привычных стереотипов, от восприятия людей, прошедших круги ада и переступивших черту, как изгоев и недочеловеков. После разговора с которыми хотелось вымыть руки…
Или я заставила его понять, что слабые, но наделённые природным материнским инстинктом женщины, могут проявить силу характера, защищая своих детей и кров от посягательств неизвестной, а оттого страшной опасности.
Не знаю.
Но могу сказать одно – этот человек был какой-то вехой в моей жизни. И эта встреча была нужна. Возможно, для того, чтобы окончательно повзрослеть и проверить свой внутренний стержень на излом?
Не знаю…



03.11.2010


© Copyright: Яна Варшавская, 2010