Судьба обычного москвича

СУДЬБА ОБЫЧНОГО МОСКВИЧА
(рассказ)

Помните ли Вы все свои сны? Часто ли отмахиваетесь от них, как от надоедливой мухи, даже если они повторяются с завидным постоянством? А Вы никогда не задумывались, что сон может иметь решающее значение на всю дальнейшую жизнь? Я тоже так думал, но, видимо, ошибался... Собственный горький опыт доказал мне, что именно во сне мы наиболее восприимчивы к малейшим деталям жизни, острее чувствуем фальшь.
Вот я и решил рассказать Вам свою историю, как всего лишь два сна повернули мою жизнь не только неожиданно, но и необычно...

I. Сон первый: «ПОБЕГ».

Я сидел в море золотой пшеницы. Оно колыхалось и бушевало передо мной, все залитое закатным солнцем. Две чайки, как два парусника, парили в бирюзово-прозрачном небе со снежными островами облаков, отливающих небесным золотом.
Тишина... Ни души...
Впереди темно-зеленой, призрачно освещенной стеной стоял хвойный лес, как железный занавес, преграждая вид горизонта.
Большое, красное солнце сияло, и его диск как бы зажигал этот лес и пшеничное поле. Все горело передо мной в этом небесном огне...
Я чувствовал жуткую усталость и в то же время был счастлив. Мои мысли были спокойны и размеренны. Кажется, моя память и мой мозг отключились. Я не вспомнил ничего из прошлой жизни: ни шум городского транспорта, ни темные тоннели и переходы с толпами страждущих. Я был один. И никаких миллионов взбешенных, сумасбродных людей. Ничего...
Рука потянулась к мобильнику. Я автоматом набрал номер и позвонил. Связи не было. Уровень заряда батареи падал. Я размахнулся и швырнул телефон в бушующее золотое море. Оно поглотило его и вновь, еще сильнее заколыхалось...
Вновь установилась тишина. Только шумела пшеница.
Пейзаж передо мной был чудесен, и все мое внимание было только на нем. Я понимал, что он не просто красив, а волшебен и имеет на меня очень сильное, почти магнетическое влияние. Мне становилось легче и легче...
Тишина становилась невыносимой... Я взял плеер, и тяжелый рок разорвал мои уши. Плеер разделил участь телефона.
Я сорвал колосок перед собой и разглядывал его. Зерно к зерну были так тесно как люди в большом городе, но в отличие от города колос был красив. «Золото да и только!» - подумал я.
Вдруг что-то на меня нашло, и я решил расстаться с последними остатками моей прежней жизни. Я сунул руку в карман и выгреб все: деньги, ключи, визитки, расческу, флэшку и другую мелочь. Все это было уже не нужно и стало жертвой морю.
Я вновь успокоился... Мне вдруг стало холодно, как будто меня закопали в снег, а потом неожиданно тепло и даже жарко. В голове просветлело. Все забылось и исчезло. Я понял, что жил неправильно, но почему, не понял.
Мозг был девственно чист. Остались лишь два вечных вопроса:
- Кто я?
- Для чего я живу?
Море еще пошумело и успокоилось. Солнце село, потух пожар вечерней зари. Смеркалось...

Как Вы знаете, сон имеет быструю и медленную фазы. Сны мы видим лишь во время быстрой фазы сна... Первая такая фаза закончилась довольно быстро. Мозг отрешился от всех проблем, чтобы затем поставить передо мной еще одну, более трудную задачу, требовавшую немедленного решения...

II. Сон второй: «НЕРВ».

Дороги – нервы Земли.
Среди лесов, затянутых мхами и лишайниками, словно патиной, среди полей, покрытых ровными коврами трав и злаков, среди полупустых деревень с давно заброшенными избами тянулась всеми забытая дорога.
В одном из полей, разрезанных дорогой пополам, по одну сторону дороги, притаившись в кустах чертополоха и лопухах, лежал большой черный кот. За его спиной вставали стеной полевые травы, а вдалеке виднелся синеватый лес, над которым висела огромная иссиня-черная туча. Где-то шел сильный дождь, может быть даже с грозой...
Странно, но другая часть поля была засеяна подсолнухами, которые радостно, как один, все повернулись в сторону яркого солнца, светившего «в лоб» туче.
Напротив Кота, лежала белоснежная собака. Она охраняла подсолнечное поле от всех непрошенных гостей, желавших полакомиться зреющими семечками.
Ясные, чистые собачьи глаза насквозь пронзали подлого Кота. За многие годы своей жизни, за дни, проведенные в труде, Собака поняла многое. Она уже знала, почему всегда блестит черная шерсть этого Кота, почему он всегда щурится, глядя на солнце, и, наконец, что скрывают его мягкие нежные лапки.
- Нужно быть настороже! – решила Собака и не спускала своих глаз с Кота.
А Кот довольно развалился в своем мнимом торжестве. Он считал, что ему ничто не помешает усыпить внимание глупой собаки и дать дорогу своему Хозяину.
- Разве кто-то со мной сравнится? Разве я не тот, кто благословлен им на все на этой планете? Эта собака – ничто даже передо мной, а, тем более, перед Хозяином! Мрр! Мрр! Миау! Как солнце печет! – думал Кот.
Солнце и в правду жарило не на шутку. Будто оно стремилось выплеснуть всю свою энергию, а затем дать волю стихии. Навстречу противникам, охранявшим свои земли, отирая пот, шел налегке простой и ничем не примечательный человек. Светлые глаза, темные волосы... Что такого?
Но что-то его заставило остановиться именно здесь, у этой «пары». То ли захотел семечек поесть, то ли просто удивился тому, что в столь заброшенных местах не то что что-то растет, но, тем более, охраняется.
Кот тут же решил – пора действовать!
- Что мне терять? – Нечего! Зато Хозяину будет еще один помощник. Пусть этот человек, во что бы то ни стало, возьмет меня на руки и погладит, остальное – дело простое, сто раз отработанное...
С дружественным мурлыканьем, извиваясь, Кот подошел к уставшему путнику и стал тереться об его ноги, муркать и беспрестанно поднимать и опускать свои зеленые глаза-щелки.
Собака ничего не стала делать.
В какой-то момент, уставший от всего и всех, человек уже хотел протянуть руку и погладить Кота. Но мысль молнией проскочила в измотанном мозгу: «Кот – черный!» Тут же он сделал единственное движение, которого боятся все черные коты и кошки – спокойно и уверенно перешел дорогу Коту. Пулей отскочив от столь наглого, на его взгляд, человека, Кот с недовольным криком плюхнулся в траву. Какая-то неведомая сила притянула его дальше, и он скрылся в лесу.
Человек посмотрел на другую сторону дороги, отвлекся от мыслей о том, куда делся кот, и увидел белоснежную собаку. Она скромно и без всякого лукавства глядела ему в глаза. Человек приветливо свистнул и позвал ее к себе. Но Собака не сдвинулась с места – разрешения никто ведь не дал. Лишь только тогда, когда туча покинула небо, а ближайший к собаке подсолнух, вопреки движению всех остальных, повернулся к ней, Собака поняла, что ее трудовые будни окончены – она свободна и может делать все, что пожелает.
- Пойдем, друг! – сказал незнакомец – мне тебя так не хватало!
И они пошли навстречу новым дорогам-нервам. Ведь только мы и наши нервы – эти волшебные дороги в голове каждого из нас – можем принимать верные решения, такие, какие нужны нам и близким, а не льстецам, желающим наших несчастий.

III. ПОУТРУ.

Все дороги ведут в метро. Мой герой – не исключение. Лежа в Битцевском парке на сырой лавке, усыпанной осенней листвой, он открыл глаза и увидел лазорево-голубой свод небес, очистившийся после небольшого дождя.
Сколько спал – он не помнил. Амнезией не страдал, но когда уснул, хоть убей, не сказал бы. На часах было семь утра...
- Где я был? Поле пшеницы, черный кот, белая собака, закат… Деньги, флэшка – все на месте. Да! Где-то давно была вечеринка, день рождения! Но чей? Точно не мой… Моей девушки! Здесь, в парке мы гуляли, потом ссора, драка с этим амбалом – пустота… А где все? Где Алена? Где ее брат Гена? Нет, так жить нельзя, больше нельзя.
Алтуфьевское шоссе, дом 8, квартира 5. Да… Квартира 5… Север Москвы. Где же карточка? Да, надо ехать…
Станция метро. Голубой поезд с воем подходит к платформе. Захожу в пустой вагон – конечная.
- Осторожно, двери закрываются! Следующая станция Ясенево!
Резкий толчок, и поезд уходит в темноту тоннеля.
Звонок в дверь. Щелканье замка. На пороге она – Алена. В легком шелковом халатике и с сырыми волосами, обмотанными полотенцем.
- А, это ты. Проходи.
- Нет, Ален, я так не могу. Не могу больше. В моей жизни все не так.
- Прости, я не хотела…
- Да, а амбал Гена, которого ты попросила врезать мне… Тоже не хотела…
- Ты не так понял… я всего лишь...
- …хотела твоей смерти, - добавил я.
Целую ее в холодную щеку и спускаюсь по лестнице. Она кричит, зовет к себе, а я, я ее не слышу.
Метро, станция, поезд, «Не прислоняться»… Сажусь на поезд, еду домой, потом на вокзал. В Москве мне больше делать нечего.
Я еду далеко, в бескрайние степи, где нет ни пьяниц-амбалов, ни клубов и дискотек, ни наркоты и пошлости, ни метро, уносящего из Содома в Гоморру и обратно… Ничего… Только степь, юрты, скот и свобода от всего. От всего, что названо цивилизацией, причем совершенно зря.
Жить в душевной чистоте и спартанских условиях, без пьяных драк, обкуренных девушек и пошлой прихоти некоторых, называемой «любовью», гораздо лучше, чем в комфорте, но среди всего этого…
Степь и труд – вот все, чего я жду, как спасения…