Сладкое детство

Георгий Каюров

Сладкое детство

Рассказ


– Дядь Коль, а правда, солнце опускается спать в Кодры?
– Что ты спросил? – Николай не сразу смог оторваться от своих мыслей. Он обернул-ся и даже сощурился, уж очень малого росточка был спрашивающий, чтобы быстро сосредо-точить внимание на нем. Николай вообще-то не любил детей, а Лешика, младшего сына сво-его давнего товарища Гришки, совсем не переносил. Леша стоял на коленках на стуле и, подперев подбородок руками, мечтательно глядел на небо. Он не ответил, а Николай не спе-шил переспрашивать, внимательно рассматривая маленькую фигурку ненавистного маль-чишки. Неизвестно, сколько бы они так просидели, но Лешик, не отрывая взгляда, все-таки тихо повторил:
– Солнце спать опускается в Кодры?
– Возможно, – Николай тоже перевел взгляд на вечернее небо. Хотелось додумать свое, но не получилось. Гадкий мальчишка все перебил. – Где твоя бабушка?
– Она в туалете осталась, – не шелохнувшись, ответил Лешик. – Руки моет.
– Ты сам-то в туалет сходил? Не напрудишь в машине?
– Не-а. – Только теперь Лешик обернулся, и его личико засияло улыбкой. – Я уже большой.
– Я вижу, что ты большой, – Николай снова посмотрел на Лешика. В этот раз его по-разила солнечная улыбка мальчика. Что-то потеплело у него в душе при взгляде на этого ма-ленького человечка. Николай не смог справиться с эмоциями, и приветливая улыбка непро-извольно сверкнула в уголках глаз.
– Я сегодня пойду папу на поезд провожать, – важно сообщил Лешик, и тут же сник. – Маму не получилось… – он что-то еще хотел добавить, но умолк и потупился, сглатывая неожиданно подступивший к горлу ком.
– Что так? – поинтересовался Николай, отпивая глоток кофе. Ему и самому требова-лось стряхнуть сантименты. – Мама тоже уехала?
– Да, – кивнул Лешик и, содрогнувшись от того, в чем предстояло сознаться, тише добавил: – Отдыхать от меня.
– Хорош герой, – спокойно отметил Николай. – Такой герой, что от тебя даже мама сбежала, – с этими словами Николай обернулся к Лешику и хотел сказать что-то еще позлее, но осекся. – Чего ж ты ее не проводил? – спросил он более ласково. Николай всматривался в Лешика. Этот маленький, неприятный Николаю человечек страдал совсем как взрослый и совсем как взрослый мужчина боролся со своим страданием. Николай вглядывался в Леши-ка, а тот стоял, не шелохнувшись, но было видно, каких усилий ему стоит совладать с внут-ренней трагедией, которая рвалась наружу и должна была бы вылиться в самый обычный детский рев. Николай был свидетелем того, как этот маленький мальчик Лешик справился с самой большой своей уже человеческой трагедией.
– Когда я спал… – тихо начал он, и было видно, Лешику очень хочется кому-то рас-сказать о своей обидной тайне, – мама с бабушкой договорились, что бабушка отведет меня в кафе кушать мороженое, а мама в это время потихоньку уедет. – Лешик что-то еще хотел сказать, но в этот момент раздался голос Галины Ивановны, его бабушки.
– А-а, ты здесь? Сказала же, жди у двери, я только руки сполосну.
То ли появление бабушки, то ли ее зычный голос стряхнули с Лешика весь ужас, ко-торый он только что пережил и который открылся Николаю, и уже в следующее мгновение Лешик посмотрел на Николая лучезарной улыбкой. Как будто и не было ничего, а мама си-дит дома и ждет, когда он вернется. Только две слезинки – одна на реснице, а другая на щеке – предательски застыли. И с ними Лешик справился легко – смахнул рукавом.
– Я сейчас допью кофе, и поедем, – громко сказал Николай, желая прервать причита-ния Галины Ивановны. Ему не хотелось, чтобы при нем отчитывали мальчишку, чем час-тенько грешила Галина Ивановна. Очень она любила прилюдные бичевания внуков.
– Знаете что, Николай, – не останавливалась Галина Ивановна, – вы поезжайте, а мы сами домой доберемся. Пообедаем и потом на вокзал.
– Я отвезу, мне нетрудно, – вяло возразил Николай. Ему и самому не хотелось ехать на Боюканы – в другой конец города.
– Вы лучше езжайте за Гришей с Максимом. Лучше раньше приехать, чем опоздать на поезд.
– Ну, смотрите, – согласился Николай. – А то отвезу?
– Мы сами доедем. Да, Леш? – Галина Ивановна опять обратилась к Николаю. – Ез-жайте, встретимся на вокзале.
– Доедем, – с грустью согласился Лешик и протянул руку. По его глазам было видно, что он не прочь прокатиться на машине.
– Хорошо. Пока, Лешик, – попрощался Николай, сжимая протянутую руку мальчика. – А вот руку первым протягивать старшим нехорошо, – не удержался от наставлений Нико-лай. – Это признак заискивания, лицемерия.
– Я не заискиваю, дядь Коль, – тяжело вздохнув, сказал Леша и посмотрел грустными глазами на Николая. Второй раз за последние полчаса у Николая дрогнуло сердце, и чтобы хоть как-то побороть в себе сентиментальность, он грубо отрезал:
– Ладно, ступай, – и, ухмыльнувшись, тише добавил – Не заискивает он, видите ли, – однако грубо не получилось, и Лешик это почувствовал, потому что в ответ улыбнулся, но уже через плечо, потому, что бабушка тянула его за руку к выходу. Николай залпом запил стаканом воды последний глоток холодного кофе и резко встал.
Николай рванул автомобиль с места, оставив на асфальте короткий черный след и пугнув прохожих визгом резины. Торопился за Гришкой и его старшим сыном в соседнее с городом село.
– Тихо, тихо, – сам себя успокаивал Николай, притормаживая набравший скорость автомобиль. Настроение было ни к черту. Вообще-то, какое ему дело до того, что Гришка решил развестись с женой? Но вот этот Лешик, наверное, и Максим переживает за родите-лей, а главное – Николай никак не мог представить, как они теперь будут жить. Нет, он, ко-нечно, знал, что ничего необычного нет в разводах – много людей разводятся и затем хорошо живут, но душа Николая сопротивлялась, не хотела принимать вот так просто развод прияте-лей. Он даже пожалел, что согласился отвезти Гришку на вокзал. Гришка возвращался в Мо-скву и забирал с собой Максима погостить пару недель у своих родителей. Сейчас для Нико-лая стало жестоким откровением, что Лешик остается в Кишиневе с бабушкой. Николай го-тов был согласиться, что остается, но хотя бы с матерью, а не с бабушкой, а тут узнал, что и Маринка – жена Гришки, втихаря от сына улизнула… И куда? Отдыхать!
Николая еще больше разозлило и то, что Гришка погрузил свои вещи в его машину и расположился на сиденьи так, будто сел в такси. Николай вспомнил фигурку Лешика, борю-щегося с обидой, и ему даже захотелось чуточку стать похожим на Лешика и тоже побороть в себе желание выговорить товарищу все, что накипело за этот день.
Ехали не спеша. Говорили мало, в основном, чтоб заполнить паузу. Доставал вопро-сами Максим. Когда приехали на вокзал, поезд уже стоял на платформе. Быстро выгрузи-лись, и Гришка побежал к кассам, оставив их с Максимом на перроне. Рассматривая пасса-жиров, Николай даже забыл о Лешике. Ему хотелось быстрее распрощаться с Гришкой и доставучим его сыном Максимом, который, пока Гришка бегал оплачивать багаж, успел за-дать с десяток вопросов. Что такое линейный поезд? Почему он едет туда, а не сюда? Что та-кое депо, и где оно находится? Почему поезд едет в депо и как туда заезжает? Максим пере-спрашивал обо всем, о чем объявлял диктор. Когда Гришка прибежал с багажными билетами в руках, Николай встретил его вопросом:
– Ты чего сыну не объяснишь, что такое депо?
– Что? – не понял или не расслышал Гришка.
– Ничего, – отмахнулся раздосадованный Николай и схватил чемодан. – Пошли. В какой стороне вагон?
– Та-ак, – уставившись в билеты, протянул Гришка. – Вагон двенадцатый. Значит, нам туда, – и махнул вправо.
– Папа! – завопил Максим. – Объявили, нумерация слева направо.
– Я и показываю – туда, – и, схватив тяжеленный рюкзак, Гришка понесся вдоль ва-гонов. Следом поплелись и Николай с Максимом.
Николай, зашвырнув неподъемный чемодан в багажник под нижней полкой, напра-вился к выходу. Оставив Максима в купе, Гришка вышел следом. Выходя из вагона, Николай увидел внизу Лешика. Задрав голову, Лешик бегал глазами по всему, что было перед ним, пока взгляд его не остановился на Николае. Николай собрался махнуть мальчику, но заме-тил, что Лешик не видит его, словно смотрит насквозь.
– Леша! Папа здесь, – позвал Гриша, выглядывая из-за спины Николая. В этот миг лицо Лешика засияло от счастья, он увидел всех сразу.
– Пап! Я здесь. Дядь Коль, привет! – Лешик радостно глядел на поезд и замахал сразу обеими руками.
– Подожди махать, мы еще не едем, – выфскочив из вагона и беря сына на руки, ска-зал Гришка. – Ну, как ты, сына?
– Папа! – Лешик не слышал вопроса отца. – Правда, ты обещал…
– Не доставай, – оборвал сына Гришка. – На следующий год я тебя возьму с собой, и ты поедешь на поезде.
– А можно… – Лешик не договорил. Оглянулся по сторонам. Поймал взгляд дяди Коли. Николай быстро отвернулся. Он не хотел быть свидетелем Лешикиной просьбы и ло-вил себя на желании, что вообще не хочет быть участником всего перед ним происходящего. Лешик прильнул к уху отца и что-то шепнул.
– Ну, пойдем, – согласился Гришка. Он поставил сына на пол тамбура, и сам поднял-ся в вагон. Николай не мог объяснить своего любопытства, но пошел следом. Он всматри-вался в фигурку Лешика, и его сердце сжималось все сильнее и сильнее, а то вдруг разжима-лось, и тогда к лицу приливала горячая волна. Лешик летел по вагону и вертел головой по сторонам, всматриваясь в каждый предмет, в лица пассажиров. Когда же его глаза встреча-лись с чьим-то взглядом, они воспламенялись восторгом. Наконец, Лешик увидел Максима. Он только на мгновение остановил свой взгляд на брате и тут же занялся обследованием ку-пе. Николаю показалось, что Лешик только на потолке не побывал. Он заглянул всюду. По-трогал полки, матрацы, подушки. Залез под стол и восхищенно посмотрел оттуда на Нико-лая. Николай успел отвернуться – ему хотелось перевести дыхание.
– Дядь Коль! – позвал Лешик. Николай обернулся и подмигнул Лешику. Лешик отве-тил тем же. Затем он вылез из-под стола и уселся на полке. Схватился обеими ручонками за матрац, и его взгляд устремился куда-то далеко. Запыхавшийся от восторга Лешик вдруг за-таил дыхание и замер. Николай смотрел на Лешика и видел, как тот едет с отцом в Москву. Ничто не могло прервать его пути. Николай увидел и изумился своей догадкеи. Он видел, как Лешик едет в Москву в следующем году. Никого нет рядом. Только он и папа. И поезд, уносящий его в далекую столицу.
– Все, – не выдержал Николай, высматривая что-то за окном. – Поехали. Гришка, дождь начинается. Я твоих отвезу, а то промокнут.
– Да, да, – согласился Гришка. – Спасибо тебе. Сына, давай прощаться.
Лешик сверкнул в дядю Колю глазами, но Николая не волновала злость пацаненка, он спешил покинуть вагон. Уже в тамбуре его догнали Гришка и Лешик.
– Алексей, не спеши, – остановил сына Гришка. – Папа первым выйдет и тебя забе-рет.
– Все, – торопился распрощаться с товарищем Николай. – Давай, Гриш, пока. Как приедешь, позвони. А так созвонимся, если что. – И Гришкиной теще бросил: – Я вас отвезу. Догоняйте.
– Ой, спасибо, – растрогалась Галина Ивановна. Она еще что-то хотела сказать, но Николай ее уже не слышал. Он спешил укрыться от дождя под навесом вокзала. Поезд тро-нулся. Провожающие неохотно расходились. Дождь усилился и хоть был мелким, но сыпал плотно. Николай обернулся, выглядывая Галину Ивановну и Лешика. Они все еще стояли на перроне, а поезд мимо них набирал скорость. Лешик мотал головой следом за окнами уско-ряющегося состава. Галина Ивановна достала пожухлую, пожелтевшую полиэтиленовую пленку и принялась закутывать в нее внука. Она словно платком обмотала Лешкину голову, обкрутила коконом его всего и подоткнула края пленки Лешику подмышки, показав ему, что надо еще и придерживать пленку. Лешик послушно стоял и все исполнял, а сквозь пленку цепким взглядом провожал уходящий поезд. Галина Ивановна раскрыла маленький зонтик, схватила внука за руку, и они направились догонять Николая. Точнее Галина Ивановна час-тила, вымеряя шаг в такт маленьких шагов внука, Лешик же шел как на привязи, продолжая взглядом цепляться за хвост поезда, и подпрыгивать за бабушкой.

Ехали молча, продираясь сквозь потоки машин и воды. Дворники едва успевали сни-мать воду с лобового стекла. На светофоре остановились, и только теперь Николай увидел в зеркале заднего вида Лешика. Мальчик сидел посередине дивана, уцепившись обеими ру-чонками в подголовники передних кресел. Он словно ждал, когда дядя Коля на него посмот-рит, поймал его взгляд и криво улыбнулся.
– Леша, – позвал Николай. – Конфету будешь?
– А ты? – вяло поинтересовался Лешик.
– Не ты, а вы, – наставила внука Галина Ивановна. – Нехорошо старшим тыкать.
Николай достал две конфеты. Одну – протянул Лешику, а другую – развернул и от-правил себе в рот. Затем опять посмотрел на Лешика в зеркало и подмигнул, а тот ответил ему улыбкой во всю ширь своей маленькой физиономии.
– Дядь Коль, ты же не ешь конфет! – завопил от восторга Лешик.
– Алексей, тише! – поморщилась Галина Ивановна. – Все уши прокричишь.
Но Лешик не обращал внимания на бабушку. Леденец стучал у него во рту, перено-симый с одной щеки под другую и исправлял горькое настроение. У Николая тоже настрое-ние приподнялось. Неожиданно дождь прошел, и солнце пробилось сквозь тучи.
Последний поворот, и они остановились у калитки дома Галины Ивановны. Николай молча ждал, пока бабушка и внук выйдут, но Лешик не спешил. И когда бабушка с улицы позвала его, то еще крепче схватился за подголовники кресел и разразился истеричным сме-хом. Николай даже обернулся и с тревогой уставился на Лешика. Галина Ивановна пыталась отцепить внука, а он до дрожи сжимал руки на хромовых стойках подголовников и ржал с еще большей силой. У бабушки не получалось оторвать его, а Лешика это возбуждало все сильнее и сильнее.
– Алексей! – злилась бабушка. – Ну, выходи же! – она все еще пыталась оторвать внука от кресел, но ничего не получалось. Наконец, Галина Ивановна умоляюще посмотрела на Николая. Лешик тоже смотрел на дядю Колю, но со злобным восторгом.
Николай отвернулся – сами разбирайтесь…