ТЕРМОС (рассказ)

ТЕРМОС (рассказ)
- СКАЖИ ты мне, Свистунов, как на духу, почему в то время, как другие работали, ты уже заглушил свой трактор?
Бригадир в упор смотрел в честные и не пьяные глаза Свистунову, пытаясь хотя бы на самом их дне увидеть толику раскаяния.
Свистунову такие взгляды не в диковинку; он и этот выдержал. Бригадир ждал пояснений, и Свистунов решил посредством озвучания довести их до сознания непосредственного своего начальника.
Стояло не раннее утро, надо бы уже и в поле выезжать, но поскольку желающих трудиться в такую пору было мало, и не все они пришли на полевой стан, поездка откладывалась. У Свистунова имелось в запасе неопределённое количество свободных минут.
- С некоторых пор одержим я желанием, - сказал, - заработать в награду китайский термос. С ручкой чтобы.
- Может, хватит поясничать? Чего дурочку-то валяешь?
Бригадир злился, но пока способен был контролировать количество выпущенных в сторону Свистунова матов. Пока проскочил только один, и он на Свистунова не оказал отрицательного действия.
- Почему же дурочку, бригадир? - равнодушно переспросил Свистунов. - На заре моей трудовой биографии был я полон патриотических помыслов, свято верил, что награда непременно найдёт грудь героя… Честен перед страной и народом, - пустился в объяснения Свистунов, зачем-то выворачивая карманы брюк. - Молодой шибко был: в лётное училище не поступил, но окончил курсы шоферов, чтоб баранку по жизни в руках держать. Устроился работать в теперь уже канувшей в Лету организации. Райпотребсоюзом прозывалась. Развозил на машине хлеб. Там-то я и отличился: председатель этого самого союза, - Свистунов кисло улыбнулся, глядя бригадиру в лицо. Дождался, пока подойдёт показавшийся из-за избушки тракторист, продолжил: - А надо сказать, председателем был товарищ, приехавший к нам на пересидку, чтоб записать строку в трудовой книжке. Мол, был руководителем маленьким, теперь пора становиться руководителем повыше. И не важно, умеет он руководить или только руками разводить…
- Издалека заехал ты, однако, - перебил бригадир. - Тонкости в мемуарах опишешь. Меня не забудь упомянуть между делом. Но сейчас короче можешь?
- Короче никак не моги! - Свистунов ткнул пальцем в грудь Сёмке, вчерашнему выпускнику: - Слушай сюда, студент, и учись на моих ошибках. Председатель тот, Владимир Васильевич Зипров, и пошатнул мои патриотические устои. Взял он меня личным водителем на новую «Ниву». Через какое-то время созрел День кооператора. По советским временам лучшим людям полагались кому купон на право внеочередной покупки ковра, а то и мотоцикла с коляской или без оной… Другим - сапоги итальянские из-под прилавка, по знакомству. За личную преданность, можно сказать.
- Да знаем! - вмешался в разговор Антоха Леший. - Мало знать себе цену, надо ещё пользоваться спросом. Быстрей рассказывай!
- Ну, пробил ты головой стену! И что ты будешь делать в соседней камере? - Свистунов вскинул брови. - Тебе в поле ещё вчера надо быть, когда я и не помышлял вести с бригадиром умные беседы, Антоха! А ты сегодня торопишься, будто голый в баню! Соскучился по работе?
Антоха Леший не нашёлся с ответом. Непонятно было, как он вообще на ногах стоит после вчерашнего.
- Вы меня не окорачивайте! Может, мне обсказать захотелось, как я не стал передовиком и как перестал из-за этого спину на работе рвать. Речи председательские на собрании во сто крат скучнее, но вы же его не гоните с трибуны. Про себя материтесь, а слушаете. Хоть и знаете, что врёт без стеснения. А вы? «Рады стараться! Бу сделано!» Учись, студент, - Свистунов снова хотел ткнуть вчерашнего выпускника в грудь, но тот успел зажечь спичку, и говоривший едва не попал в неё пальцем: - Правильно! Защищайся!
Свистунов обвёл собравшихся взглядом, не то выбирая, в чью бы всё-таки грудь ткнуть, не то выигрывая время для обдумывания новой фразы.
Подошёл вечно замызганный Кольша Мазурик. Сказал в ответ на укоризненный взгляд бригадира:
- Как быстро летит время! Не успел проснуться, а уже опоздал.
Мужики засмеялись.
- Собрали нас на торжество по случаю праздника, как я заметил вам минутой ранее. - Свистунов не обратил на смех никакого внимания. Кольша ещё ни разу в жизни не пришёл на работу вовремя. Чему было сегодня удивляться? - А председатель наш, Владимир Васильевич, строку в трудовую уже собственной рукой вписал и лыжи в город навострил. На повышение, как заранее договорился с какой-то родственной шишкой в крае. Гоголем ходил. Дескать, дальше ему с нами не по пути, он выше полетел. На какой-то базе потом работал. По тем временам место очень доходное!
- Да говори ты толком! Чего ты всё лесом бредёшь? - не сдержался бригадир.
- Всё идёт хорошо, только мимо! - Свистунов сделал непонятный знак рукой. Да и фразу его не поняли мужики. - Стали премировать. Теперь в самый раз про термос, китайский, сказать. Кульминация обозначилась, значит. Термос тот большой и с ручкой. Он едва поступил на базу. Народу ещё и не показывали. Прежде, по традиции, районное начальство должно было нахапать с базы - им же всего мало было, - себе и сродственникам. А если какой завалящий товарчик останется, его народу и выбросят на драку в очереди. Порядок был такой.
- Да знаем! - бригадир уже и не рад был, что связался, а ретироваться не желал, иначе потом заездят насмешками мужики. - Ну, начальство с базы тянуло. Продавцы, что оставалось после начальства и товароведов, из-под прилавка по домам несли. Нельзя всем дать всё, потому как всех много, а всего мало.
Бригадир на секунду потерял над собой контроль, и ругательное слово полетело в сторону Свистунова. Тот, как честный слушатель, бригадира не перебивал. Дослушав и мат пропустив мимо ушей, в ответ ругаться не стал. Он вообще не ругался.
- Вручили термос Генке Гвоздю. Тот аж просиял!
- Кто просиял? Термос?! - засмеялся вчерашний выпускник и на всякий случай опять чиркнул спичкой по коробке. Она вспыхнула весёлым огоньком.
- Сам ты термос! Сияния за Генкой, говорю, отродясь не водилось. Вечно пьяный, вечно хмурый.
Мужики стояли молча. Они уже почти уловили намёк. И если ещё окончательно не убедились в своих догадках, то только потому, что надеялись на бригадира. Дескать, оборвёт обличительную речь Свистунова, когда посчитает целесообразным. Но бригадир вдруг проявил заметный интерес, пододвинулся к Свистунову. Мужикам такое сближение не понравилось. Они знали Генку Гвоздя, и упоминание его имени могло стать дурным предзнаменованием в устах Свистунова.
- Гвоздь вернулся на место под аплодисменты и откровенные намёки на магарыч с премии. Вторым удостоился термоса с ручкой Стёпка Маятник - Генкин дружок по сообществу собутыльников. Прозвище приклеили ему меткое. Это я для тех разъясняю, кто не в курсе. Утром придёт на работу, и пока не наклюкается, домой не прогонишь. «Я, - говорит, - зелёненьких вместо себя работать заставляю!» Такой вот трудолюб, мама дорогая. И ему - нате вам, аплодисменты к термосу в трясущихся руках. Он пустой стакан к тридцати годам держал уже с трудом, а тут - термос! Прижал к груди, лыбится, как невеста перед спальней в брачную ночь. Спасу нету.
- А тебя завидки разобрали на детали! Ливер в одну сторону, окорочок - в другую, - съязвил Кирилл Длинногий.
- А я сижу и мечтаю. Щас и мне термос дадут! Может, думал, неправильно с моей стороны так почётно про себя думать, но почему нет? Не гуляю на работе, «Нива» завсегда в исправности. Аварий за мной и штрафов не числится. Может, тот китайский термос с ручкой мне и не нужен совсем. Но, как говорила моя покойная ныне бабушка, царствие ей небесное: «Мне не дорог твой подарок, дорога твоя любовь!»
Свистунов оглядел мужиков. Ни один не ушёл в бригадный домик. «Слушают», - заметил про себя. А вслух спросил Анатоля Фёдорова:
- Ты чего, Анатоль, с утра такой грустный?
- Я не грустный! Я трезвый!
Толпа опять гоготнула, но как-то не очень весело. Не так, как в первый раз, без куража. Ждала подвоха.
- Когда все разошлись, - продолжил Свистунов, - и я остался с носом, направился я прямиком в председательские апартаменты. А он сразу: «Чё пришёл?» Вот ничегошеньки! Я, можно сказать, к отцу родному шёл. Так, мол, и вот этак, объясняю, кочегары сегодня пока ещё на территории не валялись, потому что не успели напиться. За это каждому - по термосу с ручкой! А я… И обсказал, какой я в своих глазах работник хороший. «Мне же, - подытоживаю, - термос не дали. Хотел бы знать, почему и какие за мной прегрешения водятся, про которые сам не знаю?» Председательский ответ пригвоздил меня к стенке. В ответ на исповедь про честный труд он мне: «А смысл?!»
Мама дорогая! Я так и скатился каплей по стенке, к которой пригвоздили только что. И с тех пор в поисках смысла честной работы. Вот и всё, бригадир.
Свистунов ждал ответа. Не дождался.
- Сколько ты минусов Ваське Конопатому поставил в прошлом месяце? Три? Четыре? А коэффициент трудового участия всё равно сто процентов.
- Ты не шибко-то заговаривайся, - разозлился Васька Конопатый. Ваньке Шакалу тоже КТУ не урезали, а он пуще меня не работал. Один ты у нас изработался!
- И я не изработался. Но меньше нормы ни разу не сделал. И больше нормы не буду. Принцип такой! Один раз термос, да ещё с ручкой, не дали, а другой раз мне и не надо! Сам не возьму! Слыхали, небось, математик от Нобелевской премии отказался? Почему бы мне от термоса не отказаться, хоть он и с ручкой?
Васька Конопатый с Ванькой Шакалом первыми отвалили от мужиков. За ними стали разбредаться остальные.
Отошедший было с ними Кольша Мазурик передумал, вернулся, вплотную приблизился в Свистунову, дыхнул винным перегаром:
- Вот ты всё - с ручкой термос, с ручкой! Чё за ценность такая в ём?
- Гуляй, Кольша! Раньше термоса без ручек были, а этот - в диковинку! Шибко он мне приглянулся!
- Ну-ну. Ага, - буркнул Кольша Мазурик. Хотел что-то добавить, но передумал, засеменил за мужиками.
- Как дальше-то будем жить, бригадир? - спросил после некоторой паузы Свистунов. - В крестики-нолики с КТУ играть?
Бригадир развёл руками:
- А я что сделаю? У нас же совет бригады сплошь из пьющих. Ворон ворону глаз не выклюет. Один ты не пьющий, но и тебя не на любую работу пошлёшь. Ты же только выгодную ищешь. А остальным всё равно: где бы ни работать, лишь бы напиться.
Ничего на это не ответил Свистунов. Он пошёл в другую от мужиков сторону, к трактору. Сегодня он снова свою норму сделает. А лишнего ему не надо. От лишнего, говорят, кони дохнут. А в колхозе коней и без того мало осталось…

БРИГАДИР с тоской смотрел на солнце, не желавшее задерживаться у горизонта. Оно уже вошло во вкус, и торопилось подняться повыше, чтобы там, в небе, ничего не сдерживало его бег.

Иван СКОРЛУПИН, Петропавловский район Алтайского края.
Рассказ вошёл в мою книгу «Лясы деревенские» (июль 2012 года).
Найти меня можно в «Моём мире»: ivanskorlupin50@mail.ru