Где живёт счастье?

В тот год муж опять потерял работу. Материальные трудности никак не исчезали из моей жизни.
А по телевизору дразнилась реклама морскими курортами, стиральными машинами, компьютерами. Красивые девушки обворожительно улыбались, всячески подчеркивая, что, только приобретая путёвку на модный курорт или покупая вот такую замечательную стиральную машину можно быть счастливой.
Как давно я не была на море! И какая женщина не мечтает о современной импортной стиральной машине? Я так заслуживала это чудо техники. И всем сердцем верила в несказанную радость счастливых обладательниц сказочных сокровищ, которые сияли с телеэкрана.
Прошло два месяца, и новая работа мужа начинала вносить стабильность в наш бюджет. Приближался Новый год, и мы строили планы, что в ближайшее время начнём копить деньги на приобретение стиральной машины. Я накупила подарков и приготовила « хороший стол». Но новогодний праздник не оправдал ожиданий.
  Первого января мужу стало плохо: сильно болел живот. Врач неотложной помощи сделал обезболивающий укол и рекомендовал вызвать участкового врача 
На следующий день пришёл участковый врач и порекомендовал посидеть на диете и попить желчегонный сбор. Прошло два дня, но Валере лучше не становилось: кушать он не мог, а живот болел постоянно. Скорая помощь привезла нас в больницу, где был поставлен диагноз: кишечная непроходимость. Необходима была операция.
  Все четыре часа я провела под операционной. Диагноз прозвучал как гром с небес: рак   сигмовидной кишки. Опухоль удалить не удалось, и кишку вывели через живот, что называется колоностомой. Валера в тяжелом состоянии после операции был переведен в реанимацию, где находился пять дней. Хирург пояснил, что ситуация безнадёжна, и до конца своих дней мой муж будет жить с колоностомой.
Я не буду подробно описывать свой ужас от того, что узнала от врачей, проведенные дни и ночи в больнице, безысходность и ложь Валере, что через полгода ему всё вошьют на место.
Потом были очереди в онкологическом центре, множественные обследования.
Мы попали в другое измерение, где нужно было учиться жить по-новому, принять ситуацию и бесконечно верить в победу. В моём горле постоянно находился ком от невыплаканных слёз: я не имела право рыдать, кричать, ломать руки, пить корвалол, барбовал, чтобы не выдать своих эмоций. Я обязана была улыбаться, подбадривать и врать. Немного расслабиться я могла в ванной или на работе, но так, чтобы глаза не были красными. Я сочувствовала всем разведчикам, но их обучали в спецшколах, а у меня был сплошной экспромт, без права на ошибку. Поддержку и утешение я искала в Храме: беседы со священниками, исповеди, принятие Причастия, соблюдения поста, заказные службы за здравие.
Любая соломинка могла стать спасительной…  
В ход пошла китайская медицина, изатизон Потопальского, усиленное питание и моя безумная надежда. Время шло, Валера набирал вес, мы приспосабливались к сложным обстоятельствам, и даже начали выходить на прогулки.
  Результаты обследований удивляли, и Валерой заинтересовался профессор, который через месяц назначил операцию. Попасть на консультацию к такому специалисту было не просто, а чтобы он согласился оперировать, было немыслимым счастьем.  
Шесть часов я сидела в холле и ждала, когда ко мне выйдет профессор и расскажет о результатах операции. На этот раз всё было чудесно: опухоль полностью удалена, метостазы не обнаружены, а колоностомы больше нет! Я не смогла сдержать слёзы радости, упала перед профессором на колени и стала целовать ему руки.
  Прошло два месяца после операции, и мы пошли гулять в Голосеевский парк. Я ещё никогда прежде не видела таких ярких цветов и оттенков травы, листьев, неба. Тишина и покой наполняли мир. Мы почти не разговаривали, потому, что словами нельзя было это  передать: их понадобилось бы слишком много, а молчание вместе и давало ощущение счастья. 
Через год моя давнишняя мечта была осуществлена: белоснежная стиральная машина появилась в нашем доме, но теперь для меня она не была воплощением счастья, а всего лишь бытовой техникой.