Стаканчик для пипеток

В поликлинике закончился очередной трудодень. Последние пациенты перестали тревожить специалистов своими недомоганиями: повышенным давлением, температурой, тошнотой и коликами. Врачи и медсестры, закончив осмотр и сняв рабочие халаты, разложили инструменты по своим местам и торопливо разбежались по домам. На улице пахло свежестью. Ну, скажем, что весна уже вовсю набирала обороты. Дежурный вахтер Лёха выключил свет, проверил, закрыты ли двери, и угнездился с огромной кружкой чая и не менее огромным бутербродом перед стареньким телевизором… И на поликлинику опустилась долгожданная тишина. Ветхое здание облегченно вздохнуло, скрипнув ржавым скелетом своей конструкции: наконец - то!
И только в одном кабинете стоял легкий шум, до которого вахтеру, впрочем, не было никакого дела, потому что он слышал его (этот шум) не один раз за время своей службы в этом лечебном учреждении. Честно говоря, шум его давно уже не беспокоил. С очень давнего времени он считал, что шум – это всего лишь шевеление его маленьких извилин и не следует уделять этому внимание..
Это медицинские инструменты, отдыхая после рабочего дня, завели негромкий разговор о своей трудной работе.
Резиновые Перчатки начали первыми, возмущаясь:- Работаешь, работаешь, никакой благодарности, а конец один - мусорное ведро. Шпатель мрачно согласился:
- Да, работа собачья! Я вот, кроме непроизвольного рвотного рефлекса, других чувств и не вызываю.
- И нам вечно достается самая неприглядная работа! Завтра вот проктологу ассистируем, - грустно вздохнули Перчатки.
Вдруг в дальнем углу начался скандал. Спор разгорелся из-за того, что Тонометр, Скальпель и Фонендоскоп в очередной разпытались выяснить, кто из них важней. Все началось с того, что Тонометр, мнивший себя интеллигентом, вполголоса заметил:
- Между прочим, я здесь, вообще, давление измеряю! А еще, в отличие от некоторых, у меняесть отдельная жилплощадь – пластмассовая коробка 15х60, а вы так до старости ибудете по чужим полкам скитаться. Кто в стакане с дезраствором, а кто-то и вобщей пачке…. как горчичник.
Он сказал это, как бы для себя, но его услышали. Скальпель, любуясь на свое отражение в зеркале, парировал:
- А зато я вечно молодой! Подумаешь, лезвия меняют. Это же как пластическая операция! Каждый раз с новым лицом!))))
Шприц тут же не удержался от ехидной реплики:
- Тоже мне! Казанова предпенсионного возраста! Лицо-то новое, а рукоятка уже не стоит.
- Зато в руке хорошо держится!
Нифига себе, сказанул! – подумал Халат и аж заколыхался…. – Спокойно, - добавил он. -Так и с места можно слететь, да угодить на какого-нибудь практиканта.
Скальпель, обиженно надувшись, выдавил из себя, обращаясь к шприцу:
- Да, ты никогда кроме чужого зада ничего в жизни не видишь, отсюда твой черный юмор и задние мысли.
- А ты привык к силикону! Столько баб через тебя прошло, и ни одна с тобой не осталась, - молниеносно выстрелил Шприц.
Тонометр, надувшись:
- Где Вам с Вашим незаконченным средним, понять интеллигентных людей. Только нахамить и норовите!
- Да, хватит из себя профессуру-то корчить! Что тебе твое образование, кроме лысой груши принесло? Да и шкала постоянно сбои дает! – тут же отреагировал колючий оппонент.
Фонендоскоп, привыкший смотреть на всех свысока, со свойственным ему снобизмом, процедил:
- Я у самого главного врача на шее сижу. Правда он меня снять боится, чтобы замедбрата не приняли. Интеллигентность его лицо не штампанула, просто без меня боится место потерять.
- Подумаешь, шея! Видел бы ты его сзади без брюк, может, тогда бы на его шею не стремился, – моментально отреагировал Шприц.
Фонендоскоп, приняв напыщенный вид, пробурчал себе под нос: - Что бы ты понимал? Мне по штату не положено. Надо планку высоко держать.
- Какую планку? Ты, резиновый! Всю жизнь, как шланг, перед другими прогибаешься, карьерист,–выдал очередную порцию яда Шприц.
Горчичник, обычно отмалчивающийся, долго сопел, а потом неожиданно для всех проявился: «Мне бы водички чуть-чуть, я бы вас всех нагрел». Тонометр попытался образумить Горчичник:
- Знаете, сударь, не стоит так волноваться, у Вас ведь семья, дети, сгорите на работе, кто их кормить будет, наплодили нищету, понимаешь ли.
Неугомонный Шприц тут же подлил масла в огонь:
- А чем ему еще заниматься? На своих-то семидесяти квадратных сантиметрах?
Скальпель, ехидно поблескивая новым лезвием, добавил:
- И всю жизнь с одной!
Даже Фонендоскоп снизошел до реплики:
- Да кому он еще нужен со своею оравой, кролик-производитель? У него даже прописки нет. И работа временная.
Все переключились на Горчичник, найдя общийобъект для нападок. Тот, поняв, что всю компанию ему не переспорить, как обычно, не возражая, сносил уколы коллег. Клизма молча (не шевелясь) слушала эту перепалку. Ей не хотелось зря сотрясать воздух. Она и так знала, что именно она - босс, потому что может всех отыметь, и воды ей тоже не хотелось – за день столько жидкости она через себя пропустила…
Две пипетки, как бы невзначай переглянулись. Им нечего было доказывать в этом споре. У одного был заостренный кончик, а другая была совсем новенькой, просто с дырочкой. И в данный момент их неодолимо тянуло друг к другу. Они совсем недавно познакомились, случайно попав в один стаканчик. И им это очень понравилось. Пипеточки стояли совсем близко, едва касаясь друг друга. И это лёгкое прикосновение, вероятно, и послужило тем самым толчком, которое и делает из двух разных частей одно большое и цельное! Им нравился этот маленький мир. Хотя они и не осознавали, что он мал. Он казался им огромным миром, просто раем. И вот, пипетки случайно встретились, они подумали, что их Мир слишком велик для того, чтобы они оказались чересчур заметными в нем. Пипетки повернулись друг к другу.
Пипет осторожно привлек к себе свою новую подружку, Пипетка робко склонила свою резиновую головку на его плечо и прошептала:
-А ведь мы могли никогда не встретиться. Меня могли поставить в другой стаканчик.
- Даже не говори таких слов! – слегка сиплым от волнения голосом, сказал Пипет, –Я все равно нашел бы тебя! Даже если бы на это ушла целая жизнь. Ты мне очень–очень нравишься.
- Ты мне тоже…,- вспыхнув от смущения, тихо откликнулась Пипетка.
- Позволь предложить тебе немного дезраствора? Я бы хотел с тобой выпить на брудершафт!
- Только пару капель, пожалуйста!
Они медленно выпили, неотрывно глядя в глаза друг другу. А потом Пипет нежно поцеловал ее в уголочек губ. Затем еще раз, уже более настойчиво, и почувствовал, что она ответила на поцелуй.