лето в деревне

Солнечный луч, пробившись сквозь щель между ставнями, медленно плыл по комнате, постепенно перемещаясь с часов-ходиков, висевших на стене, на пол, где на большом стёганом одеяле, укрытые только простынёй, спали четыре маленьких человечка. Они сладко спали в доме своей бабушки Иры. Накануне вечером, их наконец-то смогли привезти сюда родители. Лето уже целый месяц гуляло по миру, а тепла всё небыло. Весь июнь шли нескончаемые дожди, и детям, вынужденным сидеть дома, казалось, что всё лето они так и проведут в городе. Каждое утро они с надеждой глядели в окно, на серое, в дождливых облаках небо, и мечтали о ярком, тёплом солнышке. На растущей во дворе яблоне уже начали созревать первые ранние яблочки, а тепла всё небыло. И все-таки, однажды лето наступило! Как-то утром, дети, по привычке глянув в окно, увидели, что небо было голубое-голубое, и ярко светило так долго ожидаемое всеми солнце. И вот, через несколько дней, когда просохла и прогрелась земля, родители решили отвезти детей в деревню. Нечего им было болтаться в пыльном, пустом городе. Собирались в деревню с самого утра. Детворе нетерпелось поскорее уехать. Вещи и игрушки давно собрали, но приготовления длились ещё долго, по сколько папа очень тщательно готовил мотоцикл к поездке. Хотя ехать-то всего сорок километров. И когда всё было проверено и уложено они поехали! Санька с Дашей ехали с родителями на мотоцикле, хотя, можно было и автобусом поехать, как их двоюродные брат с сестрой, Серёжка с Глашей, но мама сказала, что обратно они повезут в город продукты, а Саньке с сестрой было ещё лучше, они вдвоём сидели в коляске мотоцикла, защищённые от ветра стеклом. Ехали они часа два, справа виден был берег моря с едва различимыми кораблями на горизонте и висящими над ними одинокими облаками, а с лева от дороги бесконечно тянулись поля ярко желтых, огромных, похожих на солнце подсолнухов. И только изредка эти поля были аккуратно разрезаны на квадраты неширокими лесополосами. Получались такие ярко-желтые квадраты с темно-зелёными гранями. Для детей этот мир казался самым прекрасным, и дорога была самой лучшей. В тот миг они думали, что так будет всегда. Золотое было время – шестидесятые годы! Село, в котором жила бабушка, показалось из-за поворота как-то неожиданно, и встречало всех приезжающих нарядными, разноцветными домами-игрушками и приветливо мычащими коровами, пасущимися на лугу. Это большое, красивое, с маслобойней и школой, с фермой и конюшней, с больницей и магазином село. Оно стояло на берегу моря! А для детей это просто здорово.
Солнышко тонким лучом щекотало щечку Глаши, спящей у самой стены, от чего она заворочалась, и, натянув простынь на голову, повернулась на другой бок, тем самым стащив простыню с Саньки, лежащего у другого края этой импровизированной постели. Он почувствовал, что лежит раскрытый и проснулся. Лёжа с открытыми глазами, он видел, как лучик солнца переполз с Глаши на Дашу, и её русые волосы вдруг вспыхнули солнечным светом. В комнате стоял полумрак, негромко тикали ходики, и только одинокий лучик солнца пытался осветить помещение и разбудить детей. И вдруг комната озарилась ярким светом. Это бабушка, пока ещё не очень жарко, открывала ставни окон. И комната наполнилась утренним солнцем, ярким, но ещё не горячим, нежным, ласковым, заставляющим просыпаться всех, кто ещё спал.
Проснувшись, вся четвёрка побежала к колодцу, умываться. Дети могли бы умыться и у рукомойника, но им интереснее было умыться у колодца, и, наливая воду из ведра, друг другу в ладошки они брызгались, визжали и смеялись от радости. Колодезная вода, прохладная, мягкая, бодрящая, быстро освежила детей. Вдоволь наплескавшись, дети сели завтракать. Столик у бабушки низенький, круглый, поэтому бабушка, Даша и Глаша, Санька и Серёжка, сидели вокруг стола на низеньких скамеечках, что детей вполне устраивало. Напившись молока с хлебом, дети пошли на огород помочь бабуле собирать колорадских жуков с картофеля. Глаза у бабушки уже не те, чтобы видеть всех жучков, поэтому дети, с их острым зрением, оказались хорошими помощниками. А четверка братьев и сестёр, собрав жуков в ведро с керосином, и покормив курочек, решили пойти к тёте Рае, старшей бабушкиной дочке, которая жила с мужем и четырьмя сыновьями в самом начале улицы. Но дети у тёти Раи уже взрослые, а этим малышам было от шести до девяти лет. Самая спокойная в этой четвёрке была Даша, белолица, с пышными, русыми волосами, а Санька - прямая противоположность сестре - конопатый сорванец с кудрявыми каштановыми волосами и большими зелёными глазами. У Серёжки наоборот, волосы белые, а сам смуглый, а у Глаши почему-то волосы оказались тёмными, но оба такие же непоседы, как и Санька. Приехали они сюда уже второй раз, поэтому знали здесь многое и многих, да и их тоже люди успели узнать. Они ведь всегда и везде бегали вчетвером. И теперь они решали, как им идти к тёте: по улице, пока не очень жарко, или бежать огородами, где на траве ещё не успели испариться капельки росы. Решили идти по улице. А по дороге можно будет завернуть на пшеничное поле, где среди пшеницы попадался горох, который дети очень любили. К тёте Рае они пришли уже с карманами набитыми горохом, и девчонки принялись рассказывать, как они шли к ней от бабушки, как мальчишки по дороге дразнили всех собак во дворах, как измеряли глубину дорожных канав наполненных пылью, а тётя в это время крутила ручку сепаратора, перегоняя только что надоенное молоко на масло и сметану. Все её мужики были на работе. Остановив сепаратор, она набрала в железные кружки ещё теплого парного молока, и отрезав по большому куску хлеба, дала детворе. Попив парного молочка, мальчишки попросили у тёти разрешения покрутить ручку сепаратора. Дело это было не простое, вращать ручку сепаратора нужно с одной скоростью, поэтому у мальчишек были очень сосредоточенные лица. А Дашка с Глашкой, посмеявшись над их серьёзностью, пошли помогать тёте Рае, вывести корову на луг возле дома, где росла высокая, сочная трава. Потом они все вместе насыпали пшена цыплятам, наблюдая за тем, как эти желтые комочки, толкая друг друга, топчутся в кормушке, клюют пшено и пьют водичку. И пока девчонки, взяв в руки по цыпленку нежно с ними разговаривали, мальчишки забрались на абрикосу, сорвали несколько недозревших ягод, потом в саду за домом нарвали ещё зелёных яблок. Покрутившись немного во дворе, дети пошли к бабушке, но теперь огородами. Тогда, в шестидесятые, ни у кого из жителей деревень и в мыслях небыло ставить заборы на огородах - просто по меже походила тропинка, вот и всё ограждение. Поэтому дети могли спокойно пройти между огородов вдоль всей улицы. Им и правда, больше нравилось ходить огородами. Здесь было не так жарко, потому что стебли кукурузы на огородах вырастали очень высокими, и ещё, возле тропинки росло много абрикосовых и сливовых деревьев.
Забежав к бабушке, они взяли большое полотенце, и сказав, что идут на море, убежали купаться. И пусть это не черное море, а всего лишь таганрогский залив Азовского моря, всё равно им здесь очень нравилось. Берег, на котором стоит деревня, очень высокий, а в низу, у воды, был широкий песчаный пляж, тянувшийся на многие километры. Море манило к себе детей красивыми барашками на маленьких волнах, тёплой и прозрачной водой. Они долго плескались, бегали по мелководью, обрызгивая друг друга, играли в пятнашки, искали красивые камешки и ракушки, плели из водорослей венки. Солнце перевалило за полдень и Сашка, как самый старший, сказал, что пора собираться домой, а то бабушка будет волноваться. Возражать ни кто не стал, даже самый младший, Серёжка, не капризничал, и они побежали наперегонки вверх по склону, в деревню.
Детворе очень нравился бабушкин двор, всегда чистый, опрятный, всё здесь находилось на своих местах. Как и в любом деревенском дворе здесь было всё необходимое, и загон для птицы, и огромный огород, отделённый от двора маленьким заборчиком, с висящими на нём кружками, чашками, чугунками, и другими нужными бабушке, но непонятными детворе вещами, а с другой стороны двора растет небольшой садик с вишнёвыми, абрикосовыми и сливовыми деревьями. Большой травяной ковёр покрывал всё пространство перед домом, это было любимое место детворы. А настоящая русская печь и колодец находились под огромным деревом шелковицы, дающим тень почти всему двору. Готовила бабушка летом на русской печке, и даже хлеб здесь пекла. Получался он у неё очень вкусный, высокий, пышный, лучше магазинного. Кастрюль она не признавала, и всегда готовила еду только в чугунках, придающих неповторимый вкус приготовленной в них пище.
Вот именно этот аромат свежеприготовленных щей и почувствовали изголодавшиеся дети, когда вбежали во двор. И пока бабушка накрывала на стол, они успели вымыть руки и ноги, намочив всю одежду и переодеться в чистые, сухие шорты и платьица. В середине стола стоял чёрный от копоти и времени чугунок с дымящимися щами, из которого бабушка большим деревянным половником разливала щи по тарелкам, а сметану дети клали себе сами. Ели они молча, только деревянные ложки гулко стукали по тарелкам, да раздавались отдельные хихиканья. За разговоры за столом бабушка ругала, чтобы случайно ни кто не поперхнулся. Горячие щи с домашней сметаной, да ещё и деревянной ложкой! – это была самая вкусная еда для детворы. После обеда всей гурьбой дети мыли посуду и уговаривали бабушку сварить им вареников с шелковицей. Долго уговаривать её не пришлось, и мальчишки полезли на дерево, чтобы натрусить шелковицы, а Даша, Глаша и бабушка Ира расстилали под деревом старые покрывала, чтобы ягоды падали на них, а не в траву. Санька с Серёжкой, как могли, трясли ветки, прыгали на них, изображая из себя обезьян, смешили девчонок, но ягод на вареники натрусили. Потом они собрали немного созревших абрикос и нарвали вишен. А когда мальчишки кололи дрова для печки, девчонки с бабушкой вместе сделали тесто, и пока закипала вода в чугунке, все вместе лепили вареники. Перемазанные мукой, дети сидели вокруг печки, где варились вареники и рассказывали бабушке, что они сегодня делали у тёти Раи, как купались, ныряли и играли на море, в общем, ждали вареников. Но, долго ждать им не пришлось, вареники варятся быстро и бабушка, вытаскивая их из воды, выкладывала на большие деревянные кружки, чтобы вареники немного остыли. Вареники получились большие, толстые, аппетитные. Чуть остывшие, но ещё горячие вареники бабушка собрала в большую глубокую чашку и залив сметаной поставила на стол. И в тот же миг детвора, схватив вилки, накинулась на вареники с таким азартом и аппетитом, что бабушка подумала, было, что придется ещё вареники лепить. Рты у детей были перемазаны сметаной, вишней, абрикосовым соком, носы были в муке, пальцы рук черные от шелковицы…
До поздней ночи бабушке пришлось отмывать этих урчащих от удовольствия, полусонных маленьких человечков, очень похожих на мурлыкающих, засыпающих котят. На долгие ночные разговоры, как в день приезда, у них уже не было ни каких сил. Едва добрались до постели – сразу же заснули. И каждому из них снилось что-то своё, Даше снилось, как она играла в куклы, изображая воспитательницу детского сада, Глаше снилось, как она с тётей Раей доит корову, а Саньке с Серёжкой снилось, что они сделали большие рогатки и стреляли по воробьям, сидящим на акации, возле дома бабушки Иры…
Утро встретило их прохладой. Солнце скрылось за темными тучами, с моря дул холодный ветер, и умываться у колодца ни кому не захотелось. Все побрели к рукомойнику. Надев рубашечки с длинными рукавами, Санька с Сергеем перетащили обеденный стол по шелковицу, а бабушка заварила чай из мяты. В городе они обычно пили грузинский, черный чай, а здесь из мяты, пахнущий на весь двор. Дашка с Глашкой, надев кофточки, тоже сели пить чай. Идти ни куда не хотелось, поэтому чай пили не торопясь. Дождь начался неожиданно. Сначала что-то зашуршало высоко вверху, в листве, потом тяжелые капли, пролетев сквозь ветви и листву, упали на стол, и тут же поток воды обрушился на землю. Накрыв стол клеёнкой, дети с бабушкой поспешили в дом. Стоя на крыльце, дети с грустью смотрели, как во дворе и на улице появляются лужи, как дождь тяжелыми каплями сбивает созревшую шелковицу на землю, и ягоды плавают в лужах. Как мокнут машинки, брошенные мальчишками на куче песка. Бабушка, сказав детворе, чтобы они не сильно баловались, пошла к себе в комнату, а дети занялись рисованием. Даша с Глашей рисовали кукол и платья, Санька рисовал какой-то памятник, увиденный им в городе, а Серёжке карандашей не досталось, и он мучил радиолу, привезённую Санькиным отцом для бабушки. Не найдя ничего интересного на радиоволнах для шестилетнего пацана, Серёжка включил проигрыватель, и поставил пластинку. Девчонки о рисовании сразу же забыли, начали танцевать, изображая из себя различных артисток, Серёжка покатывался со смеху, только Санька, не обращая на них внимания, продолжал рисовать, но когда его случайно (а может и нет) несколько раз толкнули, он бросил своё художество и тоже начал изображать из себя эстрадного певца. В конце концов, всё превратилось в театральное представление. Они изображали цариц и старух, горбунов и принцев. Их голоса звучали всё громче, а смех всё заразительнее. Развеселились все так, что не заметили, как кончился дождь, но пришла бабушка и сказала, чтобы все немедленно угомонились и шли на улицу, дождь давно кончился. Дети наперегонки бросились во двор, но, трава была мокрой, а с деревьев капала вода. Правда тучи уже разошлись, и капельки воды, как хрусталь, переливались в лучах солнца.
Девчонки сидели у клумбы с цветами, играя в куклы, а Санька с Серёжкой, эти два выдумщика, надев сапожки, побежали на улицу мерить глубину автомобильной колеи, заполненной водой. Но, толи на них наябедничали девчонки, толи их увидала бабушка, глубину всех канав им измерить не дали - послышался голос бабушки, требующий, чтобы эти два «лягушонка» вернулись во двор. И с грустным видом пацаны поплелись обратно. Дашка с Глашкой, делая вид, что ничего не замечают во круг, продолжали играть в куклы. А мальчишки мучились от безделья. Залезть бы на дерево, поесть шелковицы, но всё мокрое, со всех ветвей капает, и они решили, пока не высохли лужи, сделать кораблики. Найдя подходящие досточки, и выпросив у бабушки по ножу, они взялись за дело. Помогая и подсказывая друг другу, они выстрогали что-то похожее на корпуса лодок. Затем, просверлив острием ножа посередине лодок дырочки под мачты, вставили сухие веточки от вишни, и нанизали на них листья лопуха, и пошли пускать свои парусники вместе с сёстрами в самой глубокой луже. Дети бегали во круг лужи и дуя на паруса заставляли лодочки двигаться. Потом они стали обстреливать лодочки камешками. Дашка с Сашкой кидали по лодке Серёжки, а Глашка с Серёжкой кидали по Санькиной лодке. Благодаря совместным усилиям корабли противников были потоплены и четыре неугомонных личности пошли обедать. На этот раз бабушка сварила им суп с фасолью, и налила его в одну большую миску. Все усердно работали ложками, набирая суп из общей миски, они поддерживали ложки снизу кусочком хлеба, чтобы суп не капал на стол. Быстро съев суп, выпили молоко и перемыли посуду. В огород их бабушка не пустила, было очень сыро, и малыши разбрелись по двору в поисках приключений, тем более мальчишек давно интересовало, что было спрятано в самом дальнем и тёмном углу сада, в крапиве, под листом шифера. И вот, пока не видела бабушка, Санька и Серёжка, пробивая себе дорогу хворостинами в крапиве, пробрались в самый уголок двора. Здесь, под сливовыми деревьями, всё заросло крапивой и бурьяном, было темно и сыро. Кругом висела паутина с паучками, и мальчишки, сбив паутину, и освободив себе место, приподняли лист шифера. Они увидели, что в старом железном корыте лежат какие-то серые камни, но когда на один из камней упала капля воды, он зашипел и начал пениться. Мальчишки испугавшись, бросили шифер и бегом бросились от этого места, обжигаясь на бегу о не сбитую крапиву. Сёстрам они конечно ни чего не сказали. Это была их тайна, настоящая. Но вот для чего применить эти странные камни они пока не знали, и на время забыли о своей находке.
Солнце припекало всё сильнее, трава перед домом высохла, дети, вынеся из дома одеяло и расстелив его на траве, просто лежали и смотрели в небо, где очень высоко, медленно и величаво проплывали белые облака, похожие на клочки ваты. Они могли лежать так часами и смотреть на причудливые облака, выискивая в них сходство с разными животными. Тем временем бабушка, жаря на огромной сковороде картофель, прислушивалась к детворе. Её стала беспокоить наступившая тишина во дворе. Раз они затихли, -подумала бабушка, -значит что то уже вытворили, или куда нибудь убежали. И оставив готовку, бабушка пошла на поиски детворы, но увидев их спокойно лежащими и болтающими, она вернулась к приготовлению ужина. Позвав девочек, бабушка попросила их сходить на огород и собрать к ужину немного помидор и огурчиков. А мальчишки тем временем готовили стол и скамейки. Свою бабулю любили все, поэтому и помогали ей все вместе. Собрав овощей, Даша с Глашей вымыли их, и подражая бабушке, резали их на кружке крупными кусочками. И снова, на середине стола стояла огромная сковорода и чашка с салатом. Ели прямо со сковороды. Картошечка была вкусная, рассыпчатая, с лучком. Наелись все от души, а потом пили мятный чай с варениками и «канахветами», как говорит бабушка.
К тёте Рае в этот раз решили идти улицей, и бабушка сказала, что тоже с ними пойдёт. Молочка взять и корма курам. Идя по улице, дети видели, что с бабушкой все уважительно здороваются, все её знают, и они этим очень гордились. Возле двора тёти Раи стояла дяди Васина бричка, запряженная черным, как смола конём по кличке «Черный». У тёти Раи все мужики были дома. Муж Василий, и их четыре сына: Юрка, Колька, Витька и Толька. Все они только что пришли с работы, а тут ещё и бабушка привела четверых. В общем, народу - полный двор! Санька с Серёжкой были лет на десять-пятнадцать младше своих двоюродных братьев, но в обиду себя не давали, и на шутки старших братьев в свой адрес не обращали внимания и не обижались. Только дядя Вася, прищурив один глаз от дыма папиросы, молча, поглядывал на маленьких пацанят, сидя на корточках возле дерева. А те, не обращая внимания на него, продолжали внимательно слушать весёлый рассказ одного из старших братьев. Вдруг, подымаясь, дядя Вася сказал , - эй, хлопцы, айда со мной прокатимся на конюшню, нужно Черного распрячь. Санька с Серёжкой согласились сразу. Они и сами хотели попросить дядю Васю покатать их, но зная его тяжелый характер, побаивались пока.
Мальчишки кинулись к бричке, но дядя Вася окликнул их  : - без меня к бричке не подходите - сказал он строго – Черный может укусить или ударить копытом». Но ждать дядю Васю долго не пришлось. Получив задание от жены купить соли и сахара, он вышел за ворота и подхватив на руки сразу двух пацанят, посадил их в бричку. Черный настороженно повёл глазами в сторону людей, но увидев хозяина, сразу успокоился, одобрительно мотнув хвостом, и начал в нетерпении перебирать ногами. Это был очень красивый, высокий конь. Его шкура на солнце переливалась, и черный цвет блестел и искрился. Дядя Вася тронул вожжи, и конь сорвался с места, перейдя с шага на рысь. Бричка полетела по улице, мягко пружиня рессорами на ухабах. У пацанов от удовольствия и скорости дух захватило. Чёрный быстро перебирал своими сильными ногами, и казалось, что он вообще не касается земли. Серёжка, этот шестилетний пацанёнок, всё упрашивал дядю Васю дать подержать вожжи, но, с таким конём мог справиться только взрослый человек - уж больно силён и норовист этот конь. Через пять минут они въехали во двор конюшни, и высадив пацанов во дворе, у загона, дядя Вася повёл «Черного» распрягать. А мальчишки, увидав в загоне лошадь, подошли к ограде, посмотреть, кто там стоит. Это был огромный, выше Черного, серый в яблоках конь. Как сказал стоящий рядом с ними какой -то дядька, это племенной конь буденовской породы. И правда, конь был очень красив, строен, с тонкими, изящными ногами и очень умными глазами. Такие лошади в упряжке не ходят. Они предназначены только для верховой езды. Пока дядя Вася распрягал и чистил Черного, мальчишки облазили все телеги и брички, стоявшие во дворе конюшни, побывали на кузнице, и осмотрели всех лошадей. Их было много, но не таких красивых как Черный. Дети ещё почти час были на конюшне, пока дядя Вася не закончил все дела, и выпив стопочку-другую со сторожами не повёл хлопцев домой. Они как взрослые, шли рядом, не держась за руки. Дядя Вася всё расспрашивал их о том, как им живётся в городе, чем заняты родители, умеют ли они пить водку и курить папиросы…
- если что, - говорит, - научу. И если бы не хитрый с прищуром взгляд, можно было подумать, что он говорит серьёзно. А когда пришли домой, Санька вдруг вспомнил, что дядя Вася забыл зайти в сельпо. Пришлось Толику, как самому младшему, бежать в магазин. А бабушка, взяв молока детям и корма для кур, пошла с внучатами домой. А они всю дорогу бегали во круг неё, как цыплята возле квочки, играя в пятнашки, и рассказывая кто и что видел. Солнце уже скрылось за домами соседней улицы, когда они пришли домой. Есть ни кому не хотелось. Бабушка пошла закрывать в курятнике птицу, а дети пошли в дом, уже почти стемнело, во дворе делать было нечего, а в комнате они ещё долго слушали пластинки и рисовали. Девчонки рисовали кукол, а мальчишки - танки и самолёты. Бабушки долго не было, а когда она пришла, дети, потушив свет, улеглись на своей четырёхместной постели, и рассказывали друг другу разные страшилки, постепенно засыпая….
А во сне они вчетвером катались на розовых в яблоко лошадях по красивым зелёным лугам.
Новый день принёс детворе новые приключения. После завтрака бабушка попросила сходить их в магазин за сахаром и спичками. Дорогу они знали хорошо, погода была прекрасная, и четвёро сорванцов взяв сумку, пошли в магазин. В деревне, возле каждого двора обязательно растут какие нибудь фруктовые деревья, поэтому дети успели попробовать ещё недозревшей алычи, каких-то маленьких, но очень кислых яблок, в общем, пробовали всё, что встречали на своём пути. А в магазине, пока продавщица искала в подсобке спички, Санька с Серёжкой стащили с прилавка несколько кусочков пастилы, лежащей горкой на подносе, и бросив их в майки за пазуху, выбежали из магазина, оставив девчат дожидаться спичек. Да, поступок конечно был ужасный! Но очень уж соблазнительно лежала эта пастила. Мальчишки далеко отбежали от магазина и сидя за деревом, на траве, делили пастилу на четверых, и наблюдали за приехавшей автолавкой. Возле машины толпились одни женщины, выбирая себе ситцевые халаты всевозможных расцветок и кофточки, рубашки мужьям и обувь детям. В скором времени пришли девчонки, и Глаша, дав пацанам по затрещине, забрала у них пастилу, свою и Дашину. О том, что они сделали, дети решили ни кому не говорить и больше так не делать. Домой они пошли только тогда, когда доели пастилу. Почему они стащили эту злосчастную пастилу, они объяснить не могли, да и не думали они сейчас об этом. Может потом, когда они вырастут и станут взрослыми, им и будет стыдно за свой поступок, но сейчас, подходя к дому бабушки, они уже позабыли об украденной пастиле. Им поскорее хотелось на море. Отдав бабушке покупки и сдачу, взяв полотенце и немножко абрикос, дети побежали на море. Спускаясь с высокого берега к морю, они видели, что после вчерашнего утреннего дождя море очистилось, было спокойным, пустынным и гладким как зеркало, только в вдалеке стояли лодки рыбацкой артели. А весь берег был усыпан вынесенными из глубины новыми ракушками, сорванными водорослями и ещё, что-то большое и блестящее лежало на берегу. Вот к этому непонятному предмету и побежала детвора.
Это оказалась огромная, старая, метра три-четыре длиной, белуга, выброшенная морем на берег. Но брюхо у неё оказалось вспорото, и дети подумали, что это браконьеры поймали её, выпотрошили икру, а рыбу кинули в море. И хотя эта рыба и была очень старой, но детям всё равно было её очень жалко. Настроение у всех испортилось, по этому сегодня они не играли, и не баловались, а просто купались и собирали ракушки.
Накупавшись, вся четвёрка лежала на прибрежном песочке, греясь на солнышке. У каждого уже была собрана кучка ракушек морских гребешков, и дети хвастались друг перед другом своими находками. Берег, как обычно, был пуст, и только эти четверо, ничего не боящихся детишек, игрались ласкаемые лучами мягкого летнего солнца.
Домой шли уже не торопясь, уставшие и разомлевшие от купания и солнца. Шли, рассматривая дворы, цветы, растущие у дворов, резные наличники на окнах и аккуратные дворики, поросшие мелкой травкой, как у бабушки, или вымощенные ракушечником. Глухих заборов ни у кого не было, так, небольшие штакетники, чтобы чужие куры и утки не забредали, да свои не уходили. Днём деревня казалась вымершей. Все работали, кто на ферме, кто в поле, кто на току, в общем, работали на пользу Родине, и только старики занимались домашним хозяйством.
А бабушка уже ждала своих внучат. Обед был готов. Она наварила им молодой картошечки, с укропом, с маслом. Нажарила яичницы и помидорами и сварила фруктовый компот. Дети смывали с рук и лиц морскую воду и рассказывали бабуле о белуге, о водорослях, о множестве ракушек, выброшенных на пустынный берег. Бабушка спросила, почему у них, у всех глаза как у раков - красные? И девчонки с воодушевлением принялись рассказывать, как мальчишки учили их нырять с открытыми глазами, чтобы видеть под водой! На что бабушка заметила, что лучше этого не делать, потому что вода грязная и мутная. Дети с ней спорить не стали и пошли обедать, а то у самого младшего, но вечно голодного Серёжки, уже начало бурчать в животе.
Наелись все как говориться «до отвала». У Серёжки живот стал похож на маленький арбуз, и он этим всех смешил. Прихватив со стола кусок хлеба, он залез на шелковицу и уплетал ягоды, закусывая хлебом. А хлеб у бабушки и правда, самый вкусный! Он пах русской печкой, дымком. И всегда оставался мягким. Девчонки, помыв посуду и убрав всё со стола, взяли веники и выметали ягоды шелковицы, нападавшие в траву под деревом, а бабушка с Санькой, взяв тяпки, пошли на огород полоть кукурузу. После дождя начала сильно расти повилика, и её нужно было убрать. Серёжка, сидя на шелковице, не только ел ягоды, но и потихоньку кидался ими в девчонок. А когда Глаша увидела на чистом платьице тёмный след от шелковицы, она, очень рассердилась на брата, и полезла на дерево с веником в руках. Серёжка, увидев это, спрыгнул с дерева и пулей побежал к бабушке на огород. Глаша, пообещав надрать любимому братцу уши, слезла с дерева и принялась за прерванную работу. Закончив выметать ягоды, девчонки собрали всё в мусорное ведро, и пошли играть в куклы. А в скорее с огорода вернулась бабушка с мальчишками. А те шли с каким-то загадочным видом. Бабушка пошла в дом, переодеть платок и фартук, а мальчишки набрав в большую миску воды, убежали на огород, и затерялись среди кукурузных стеблей. Бросив кукол, Глаша с Дашей поспешили за ними. Оказывается, когда Санька с бабушкой рвали и тяпали траву, Серёжка, сбежавший от наказания на огород, увидел в земле отверстия  : - что это за дырочки?,- спросил он у бабушки.
-Там живут земляные пауки, - услышал он ответ, и пошептавшись о чём-то с Санькой, они стали в вдвоем сосредоточенно рвать траву.
И теперь они несли воду, чтобы залить её в эти норки и выманить этих земляных пауков. Когда они наливали воду в первое отверстие, к ним прибежали девчонки, и узнав, что мальчишки делают, молча смотрели, что же будет дальше. Но ничего не происходило. Залили уже с десяток отверстий, но нигде небыло пауков. Они уже собрались уходить, расстроенные неудачной охотой, и вылили оставшуюся воду в очередное отверстие, и вдруг, из него начали выходить пузырьки воздуха и вода начала толчками выливаться из норы. Все склонились над норой и ждали появления паука. Глядя на это бульканье, Санька что-то вспомнил, аж подпрыгнул от радости, а в это время из норы показался паук. Он был большой, тёмный, почти чёрный, с каким -то рисунком на спине. Девчонки завизжали от страха и отбежали в сторону. Ни кто даже не успел увидеть, от куда в руках Серёжки оказалась толстая палка. И он с криком  :-вот тебе, зараза, - со всего размаха опустил свою палку на паука, только брызги полетели в разные стороны. Девчонки убежали, а Санька остановил, рванувшегося было за девчонками Серёжку, и сказал, что есть одно дело.
-Нужно проверить, правду ли говорил один из братьев, рассказывая, как они соседке, Спиридонихе, за то, что она такая сварливая баба, кинули карбид в ведро с водой, и что потом было!
-А что такое «карбид»?- спросил Серёжка –и где его взять?
-Что это такое я и сам не знаю, - ответил Санька, – но где он лежит я, кажется, знаю. Помнишь, в углу, под шифером шипящие камни? Это, по-моему, и есть карбид.
-« А мы тоже Спиридонихе будем кидать? – спросил спокойно Серёжка.
- Ты что?, -округлил свои зелёные глаза Санька.
- А как же мы проверим? - снова спросил Серёжка.
- В кастрюле, - сказал Санька, и они побежали исполнять задуманное.
Найдя старую, но не дырявую кастрюлю, и совсем забыв об осторожности, они пробрались в угол сада, чтобы достать карбид. Санька приподнял лист шифера, а Серёжка кинул в кастрюлю несколько больших кусков карбида, и когда они выбрались от туда , все в паутине, и с кастрюлей карбида в руках, их увидали девчонки.
- Что это у вас? А для чего? А что вы будете делать?, - стали они задавать вопросы, – возьмите нас с собой, иначе мы всё расскажем бабушке - подвела итог вопросам Глаша.
Мальчишки пообещали дать ябедам по шее, и прихватив ведёрко с водой, убежали на огород. Забравшись в самый конец огорода, рядом с тропинкой, идущей по меже, они поставили кастрюлю, налили воды, набросали сверху листьев кукурузы и положили на них куски карбида. Под тяжестью камней листы намокли и опустились на дно кастрюли, и карбид тоже намок, и началось что-то, до сих пор не виданное детьми! В кастрюле что-то забурлило, зашипело, и полезла пена. Запах стоял отвратительный. Пены становилось всё больше и больше, она начала расползаться во круг кастрюли. Они пытались забросать кастрюлю землёй, но ничего не вышло, и сломав по стеблю кукурузы, мальчишки начали бить по кастрюле, пытаясь остановить пену. При этом раздавались хлопки, как от выстрела из ружья, но ничего не помогало. Так они хлопали до тех пор, пока Санька не увидел сзади себя бабушку, держащую прыгалку в руках. И в ту же секунду первым получил этой самой прыгалкой по попе. Серёжка получил следом. И два испытателя смело бросились на утёк. Но бежать мешали стебли кукурузы, поэтому через несколько шагов они вновь почувствовали на своих попах обжигающие удары прыгалки. И что удивительно, бабушка, хоть и старенькая была, и ходила, переваливаясь с одного бока на другой, а убежать от неё они ни как не могли. Всё время прыгалка доставала их попы. Бабушка даже приговаривала на бегу, когда доставала кого-то из беглецов прыгалкой. Когда попадало Саньке, она говорила  : -Это предводителю, - а когда перепадало Серёжке, - Это бандиту.
Когда пацаны пробегали мимо стоящих и смотрящих на эту экзекуцию девчонок, те им крикнули: - Так вам и надо!, и тут-же получили от бабушки прыгалкой.
- За что?, - завизжали они.
- Чтобы не ябедничали- сказала бабушка.
Она загнала всех четверых в этот злосчастный, тёмный, мокрый, угол сада, в паутину, в крапиву. И стояли они, вчетвером, размазывая кулачками и ладошками слёзы и сопли по грязным личикам, одни наказанные за хулиганство, другие за ябедничество. Но уже через полчаса, их любимая бабуля, простившая всех, купала в огромном корыте эту четвёрку сорванцов, и объясняла, что такое хорошо и что такое плохо.
А Серёжка ещё и от Глаши получил подзатыльник за испачканное платье.
Спать всем пришлось на животах – спины и попы болели. За то всем в эту ночь снилось одно и то же – бабушкина прыгалка. Серёжка во сне поклялся, что завтра он эту прыгалку порежет на кусочки.
Так закончился третий день их пребывания в деревне. Впереди было ещё два месяца жизни в деревне и очень много приключений…