Разочарованный странник.

Разочарованный странник . История. Дело было так. В 1976 году, в центре города Курска, был возведен много­этажный панельный дом улучшенной планировки, первый в своем роде. Выдача ордеров на жилье была освещена в программе Время, с большой помпезностью. В частности сообщалось, что первые ордера на жилье получили — ударник ли­тейного цеха Курского завода тракторных запчастей Федоров Иван Фомич, ма­ляр- штукатур третьего разряда Глыбина Марина Сергеевна и врач реанимато­лог Кузин Анатолий Георгиевич, квартиры в новом доме также получили воен­ные, почетные представители органов местного самоуправления, милиционеры, ветераны войны и труда, учителя и врачи. К месту будет сказано, что на первом этаже 9 этажного дома, поселились семьи рабочих и врача скорой помощи, а на девятом семьи военных. Золотую середину заняла местная элита. Спустя 25 лет Федоров Василий Иванович, сын литейщика, пришел из армии. Отец Василия был на пенсии, мать умерла, в то время когда сын был в армии. Васю не отпу­стили из Хабаровска на похороны, из-за дальности поездки, армейское началь­ство посчитала это слишком дорогим делом. Надо было отпускать солдата ми­нимум на месяц и оплачивать ему дальнюю дорогу, в караул его назначать тоже теперь не могли, таковы правила.- Солдату с огорченной душей нельзя доверять оружие. Уход на пенсию просто убил Ивана Фомича, он как и все ждал пенсию, но когда это время наступило он понял, что вся его жизнь осталась в стенах за­вода. Он был почетный ударник труда, чувство гордости и уважение сотрудни­ков и начальства грело ему душу и давала стимул к нормальной жизни, у него была хорошая зарплата и он мог себе позволить хорошо отдохнуть во время отпуска. После ухода на пенсию он заскучал и начал чаще выпивать, дачи у него не было, рыбалку он не любил. Пока была жива его жена, он еще себя сдерживал и стеснялся пить запоями, но после ее смерти, вагончик жизни пока­тился под уклончик. Придя из армии, Вася не узнавал своего отца, их квартира превратилась в загаженный притон для местных алкашей. Денег не было даже на новую оде­жду и поэтому он, почти, месяц проходил в военной форме, предварительно сняв с нее все признаки армейскости. На работу его нигде не брали, хотя бы по тому, что у него был глупый внешний вид человека в военной униформе и кир­зовых сапогах. Ко всем этим неприятностям он относился весьма равнодушно, в армии он стал другим человеком, точнее он перестал им быть. Причин озве­реть было более чем достаточно, скотское обращение с людьми в войсках Рос­сийской армии, чуждая духовная среда, да еще землетрясение в Нефтегорске, где Вася с сослуживцами извлекал заваленные бетоном трупы людей, которые еще несколько дней назад купались в роскоши. Среди разрушенного стекла и бетона часто находили золотые слитки, пачки денег, разбитую дорогостоящую бытовую технику. После Нефтегорска Вася вернулся в часть, где в результате излишней нервотрепки и частых нарядов по автопарку, он заболел туберкуле­зом. В наряды он заступал через сутки и даже когда болезнь была обнаружена, его все-же записали в наряд, только теперь по столовой. Благо фельдшер воинской части присутствовал на разводе и запретил солдату заступать в наряд. Отлежав в 301 клиническом госпитале, три с половиной месяца, Вася был от­правлен дослуживать свой срок с пометкой в личном деле,- условно годен к во­енной службе. По закону его должны были комиссовать, но армия не хотела признавать тот факт, что довела человека до негодности к строевой службе. Те­перь здоровьем солдата никто не хотел рисковать, Василий был назначен на должность банщика, где и дослужил до дембеля. Уволили его на месяц раньше срока и в этом ему повезло, так как многие его сослуживцы, благодаря ар­мейскому беспределу, вынуждены были переслуживать по три с половиной ме­сяца. Благодаря тому же беспределу, часть денег положенных солдату на дорож­ные расходы у него забрал комбат, якобы на ремонт казармы. Сухой паек на семь дней пути ему тоже не выдали, мотивируя это тем, что их нет на складе, на оставшиеся дембельские деньги он купил себе лапши быстрого приготовления, по пакетику на день. Дело было в Мае и он смог нарвать в лесу черемши, и зна­комый хлеборез дал ему буханку хлеба, это облегчало его положение. К месту будет сказать, что когда его забирали, в областном военкомате призывников тоже обирали. Их загоняли на платный просмотр одного видио фильма по несколько раз и принуждали фотографироваться за хорошие деньги, за которые после рассчитывались их родители. Думаю это вымогательство практикуется по всей России и по сей день. Да воздаст им за это Господь. Первые дни гражданской жизни, Василий Федоров зарабатывал себе на жизнь собирая бутылки, благо они еще были в цене. Хотя Вася вырос в безрели­гиозной семье, религиозные чувства все же не были ему чужды, к тому же в ар­мейском госпитале, баптисты подарили им Евангелие от Гедеоновых братьев. По правде сказать эти книги кто-то принес из самоволки,( в госпитале тоже хо­дят в самоволку), для того чтобы заворачивать из них самокрутки. Одна из книг попала в руки к Василию и он не стал ее портить не прочитав. Чтение Еванге­лия было дело не легкое, для человека привыкшего к легко усвояемому чтиву, однако свободного времени в госпитале было предостаточно. К тому же боль­ных туберкулезного отделения не пускали в госпитальную библиотеку, на всей одежде больных было зловещее клеймо в виде короткого слова ТУБ. После про­чтения Святой книги, Вася стал встречать в жизни примеры подтверждающие правдивость и правильность сказанных в ней слов и мало помалу становился верующим человеком. На гражданке Вася начал ходить в церковь в которой была библиотека и Вася стал читать книги. Настоятель храма обратил внимание на незнакомого ему молодого человека и вскоре сделал из него настоящего ре­лигиозного мужа со всеми признаками религиозного фанатизма. Иван Фомич вскоре покинул этот мир, а Вася стал работать при храме за бесплатно. Храм находился в состоянии постоянного ремонта и Вася за свои труды мог взять ка­кой-то материал для наведения порядка в квартире и ему давали продукты с па­нихидного стола. Когда ему пытались давать деньги он отказывался, ему была противна сама мысль о том, что в церкви можно зарабатывать. Чтобы платить коммунальные платежи и хоть как-то содержать себя в порядке, он пустил квартирантов, благо в центре города с этим проблем не было, да и цены были подходящие. Дверь в его квартиры была многократно выбита и вставлена, отче­го походила на прилагательное более, чем на существительное и нуждалась в замене. Настоятель храма, заехавший по случаю за Василием, увидел эту дверь и отдал ему дверь от крестильной комнаты, необходимость в которой для храма отпала. На двери, был в полный рост изображен Иисус Христос с развернутым свитком в руке, надпись на свитке гласила.- Аз есьмь дверь овцам, Мною аще кто внидет спасется, и внидет и изыдет и пажить обрящет. Василия и его квар­тирантов нисколько не смущало это изображение. Зная религиозную настроен­ность жильца квартиры N 3, многие люди затевали теологические беседы у его дверей, а зачастую споры с пеной у рта. Это делали и жильцы дома и залетные проповедники различных сект. Надо понимать, что жильцы дома, как правило были выходцами из КПСС и людьми занимавшими не последнее место в жизни общества, в свое время. Многие из них были порядком сдвинутые воинствую­щие атеисты, разговаривать с которыми было бессмысленно, и Вася им просто указывал на свою замечательную дверь и говорил, - Спасение только у Него. В детстве Вася был изрядным сорванцом и его прозвали Чапаевым, теперь его стали звать Василием Блаженным, что его нисколько не оскорбляло. Но не сто­ит думать, что Вася противопоставлял себя всему миру, у него оставалось не мало приятелей в доме, да и многие не видели ничего плохого в его религиозно­сти и даже приходили за советом. Так его сосед Сергей Глыбин, ставший из­вестным боксером, отправляясь на олимпиаду, пришел к Васе попрощаться и попросить его, чтобы тот помолился об успехе дела. Вася ответил.- Богу нет до спорта никакого дела и молится он будет только об успешном возвращении Сер­гея на родину, в добром здравии. Однако он сказал.- Ты, едешь сражаться не за титул, а за величие русского духа. Лучше честно проиграть бой, чем бесчестно его выиграть. Если ты дерешься, то дерись не за медаль или за славу, это горды­ня противная Богу, дерись за что-нибудь великое. Дерись за то чтобы русские пацаны заразились спортом, а не страстью к наркотикам, дерись за здоровье на­ции. Сергей на олимпиаде достаточно легко дошел до финала, хотя он не рас­считывал дойти до полуфинала и должен был драться за золото с сильным опытным противником. Сергей знал, что не его спортивные способности при­близили его к золоту, а результаты жеребьевки, по которым ему попались сла­бые, как ему казалось, противники. Финальный поединок с соперником, кото­рый закончил все свои бои с явным преимуществом и с нокаутом, дело не из простых. Но надеясь, что по молитвам соседа, он вернется домой в добром здравии, он решительно вышел на ринг. Соперник был гораздо подготовленней Сергея и стремительно набирал очки и портил лицо Сергея побоями. В начале третьего раунда, Латинос окрыленный успехом, совсем потерял осторожность и решил красиво добить Сергея. Сергей уже смирился с поражением и вышел на ринг чтобы просто выстоять, в его душе царил покой и небывалое доселе умиротворение, ему стало казаться что все вокруг замерло и стало двигаться необычайно медленно. Отрешившийся от чувств тела, он стал быстрее видеть, соображать и двигаться, методично нанося удары в голову противника. Латинос опешил и стал паниковать, страх потерять скорую победу сделал свое дело, пока его мозг был занят эмоциями, Сергей лениво провел мощный холодно­кровный апперкот в челюсть и отправил противника в нокаут, после которого несчастный так и не смог подняться. Зал видел, что спортсмен сам не верил в свою победу. Вернувшись на родину в добром здравии и побоями на лице, Сер­гей благодарил за победу богомольного соседа и небеса. В шутку, в разговоре,Сергей упрекнул Васю.- Какое тут здоровье, видишь как мне хрючу расковыряли. На что тот ответил вопросом, - а ты хотел проявить величие духа без мордобоя? Зря ты меня благодаришь, ведь все прошло наоборот, не по мое­му. Когда олимпийский чемпион узнал, что Вася не видел его золотой поединок, просто потому что ему неинтересно, Сергей был потрясен. -Тебе не интересен бокс? - Мне вообще ничего неинтересно, у меня даже телевизора нет и радио я выкинул. Жизнь давно перестала меня удивлять, сначала я еще верил, что что-то произойдет и жизнь станет лучше, теперь я молюсь только о том, чтобы не было еще хуже. Колхозная драма. - А как же новости, тебя не интересует что твориться в мире? - В новостях если и бывает некоторая правда, то она либо недосказанная, либо так загаженная ложью, что от правды только тень остается. Чтобы быть в курсе всех мировых событий достаточно посмотреть, что твориться вокруг. Ба­нальное, но правдивое изречение — Мы видим лишь яркую белоснежную вер­шину айсберга, большая часть которого под водой, уродливая изъеденная мо­рем. До армии, я часто бывал у бабушки в деревне. И вот там приключилось одно несчастье, мужика заколол его же бык. Утром он вывел его на пастбище и не предусмотрительно привязал близко к дереву и животное запуталось. Ему сообщили об этом и он пошел его распутывать. Жена вскоре стала волноваться по причине долгого отсутствия мужа, пошла на луг и увидела, что бык спокой­но стоит и кушает травку, а ее муж, окровавленный, лежит на этой травке и не дышит. Новость звучала по настоящему ужасно, еще не старая жена без мужа и двое детей остались без отца. Сам был хороший, работящий, не пьяница, одним словом трагедия. И я думал, почему с этим человеком случилось такое зло? Вскоре я получил ответ на этот вопрос. Мужики меж собой разговорились и вы­яснилось, что покойный держал быков по три года, чего никто не делает. Это и опасно, так как уже на втором году жизни эти животные приходят в силу и зве­реют и после зимы, некоторых из них уже не выводят на улицу, а держат в сарае или на дворе под навесом, а корм подают. И не целесообразно, так как на тре­тьем году жизни, пожирают эти машины смерти, больше чем в итоге приносят прибыли. Лучше всего быки растут на втором году жизни. - Кто-то ляпнул зло­радным голосом, а чего ему их не держать по три года, сам шофер, жена заведующая током, корма халявные. Это для нас, простых смертных, вечно де­нег нет, а под зарплатк зерно нам, своим колхозникам, выписывают дороже чем посторонним за наличку. Бог не фраер, Он все видит. - Ну ты Вася зверь. Тебе что и детей, оставшихся без отца, не жалко? Василия задели за то живое что у него осталось и его понесло.- Бог не Микишка у Него своя книжка. Промысел Божий это не мое дело. Мое дело за собой смотреть. А тебе не жаль бить соперника на ринге? Тебе не стыдно изби­вать человека на глазах у всего мира. А эти болельщики, приходящие в экстаз при виде крови или залетевшего в сетку мячика, они что, больше похожи на лю­дей, чем я? Ты, не первый кто мне говорит о том, что я нелюдь, только вот от моего бесчеловечия вреда никакого. Знаешь, почему меня Машка бросила? По­тому что я не мог сказать ей, что она самая красивая, что я ее люблю больше всех на свете, я сказал ей правду. Я сказал, что в мире всегда есть люди краси­вее, умнее, и сильнее чем мы и всегда будут. А в самой большой любви, только к ней одной, я не могу признаться, по тому что есть и другие люди, которых я люблю и буду любить. Для каждого из них есть свое место в моем сердце. Она была эгоисткой и такая правда ее не устраивала. Она даже сказала, что лучше бы я ей соврал. Сергея начало заедать самолюбие и он сказал.- Хорошо от тебя вреда ни­какого, а какая от тебя польза? - Никакой, разве что безвозмездно постоянно подметаю подъезд. - Ну ты это делаешь в религиозных целях. - Да, а наш активист — безбожник из КПСС двери стальные на подъезды вешает за ваши деньги, потому что его сынишка заведует фирмой по домофони­зации. Что есть разница? - Ладно, прости Вась, а то я что-то чересчур увлекся теологией. - А кто кроме меня разрешил тебе организовать спортзал в подвале под своей квартирой? Безобидная баба Лена, та еще хотела денег с тебя срубить. За что? За то что ты, пытаешься открыть ребятам дверь в мир спорта. А сама сидит и бубнит на лавочке про плохую молодежь, про плохое правительство, а как дело ее коснулось так и заявила, платите мне по 100 рублей в месяц, за то что я буду слушать ваш шум. Сама глухая как пень, прости Господи, а все туда же. Да ей уже на том свете прогулы карандашом ставят, а ей все мало. Вера, сидит и за голову хватается, когда видит девок в мини юбках, если бы она не продавала самогон малолеткам, то можно было бы подумать, что ее беспокоит нравствен­ное состояния нашей молодежи. На самом деле она от зависти зеленеет, вот бы в наше время мы могли бы себе это позволить, думает она. Или от того что му­жики, все больше на молодых засматриваются, а на нее ноль, она готова всех красавиц в паранджу закутать. Возьми нашего Сашку мента, приятный человек и поговорить приятно и с пацанами выпьет, своих не забывает, а на работе кон­воирует таких же нормальных мужиков как он сам. Его братья по оружию, вер­тухаи с полосатыми палками, можешь быть уверен, дома с друзьями, многие из них хорошие мужики, а на работе душу готовы вытрясти из пешехода и жигули­ста задушить на ремне безопасности. К стати сказать, ремни безопасности в на­ших автомобилях не таки уж и безопасные. Многие наши соотечественники, пережившие ДТП, отделывались легким испугом и не смертельными телесны­ми повреждениями только потому, что ремень не был пристегнут. Они вылетали через лобовое стекло, в то время как их автомобиль продолжало крутить и коре­жить. В хороших иномарках конечно правильней будет пристегнуться, потому что там не только ремень, там и подушка и архитектура кузова, в общем принят целый комплекс мер, обеспечивающих безопасность водителя и пассажиров. А стоять и штрафовать, только по тому что есть закон или правило, это значит за­ниматься грабежом на большой дороге, не удивлюсь что скоро к представите­лям органов власти, наши граждане начнут относиться как к преступникам по­сягающим на их благополучие, и будут от них обороняться, что уже иногда и случается. Понимаю у них работа такая, только вот наш народ все еще верит в благородство этих людей, а дальнобойщики уже знают, что беспрепятственно проехать пост ГАИ стоит одну тысячу рублей, об этом знает и работодатель и включает нужную сумму в командировочные. Несчастные милиционеры верят, что ихние мытарства скоро закончатся, с уходом на пенсию которая не за гора­ми и обещает быть хорошей, плюс куча льгот и жилье. Только не хотят они ве­рить, что совершают они зловещее вероломство и клятвопреступление и что не многие из них благополучно доживут до пенсии. Зажиревшие генералы, от имени безликого государства, сидят и составляют списки из имен людей, кото­рым которым скоро на пенсию или просто много льгот полагается и отправляют в командировку из которой нет обратной дороги. Они дают несчастным четкие инструкции как им действовать, как передвигаться, а потом звонят наемникам, которых они наняли и сообщают все подробности. И едут эти глупцы на убой стройными колоннами и погибают за неделю до своего безоблачного счастья. Они хотели построить свое счастье обижая своих сограждан, а потом покаяться, только ведь так не бывает. Преступая заповеди Божьи, рай не построишь. Мы ведь все думаем что мы умные, что обойдемся, как нибудь, без устаревших нравоучений, а нет — Начало премудрости страх Господень. Библия от времени начинает звучать не очень понятно, но актуальности своей не теряет. А знаешь как на пешеходов действуют неприятные беседы с сотрудниками ДПС? Перехо­дит после человек дорогу по привычке в том месте где он знает что можно, дой­дя до середины проезжей части вдруг приходит мысль, а вдруг здесь не положе­но и начинает искать под своими ногами зебру, которая либо засыпана снегом, либо затерта шинами, потом озирается, нет ли по близости продавца полосатых палочек и за одно ищет разрешающий знак, а сам этим временем спешно пере­ходит дорогу. Как тебе такое поведение пешехода на проезжей части? На вок­зальной площади стоят два террориста вымогателя в кислотно зеленой форме и стращают пешеходов, выписывая им бумажки стоимостью по двести рублей. Эти бессовестные, не побоюсь этого слова, подонки не постыдились даже двух школьниц оштрафовать, а ведь там нету ни знаков, ни соответствующей размет­ки, очень похоже на ловлю рыбы в мутной воде. Идет подвыпивший мужичок по улице они его в душегубку, лежит рядом засанный бомж ни кто его не трога­ет, а что с него взять. И выходи что им не порядок нужен, а возможность обобрать, они каждый день готовы придумывать новые правила и законы, лишь бы не иссяк источник их доходов, не важно что ребенок может не знать закона или ПДД — не знание закона не освобождает от ответственности. Бабок с моло­ ком стращают за торговлю не по их правилам, а игровые салоны продолжают работать. Пассажиров вышедших из электрички загоняют в тонель, а то что на выходе работает только одна дверь, в результате чего создается толкотня, так это никого не волнует. Так вот гляжу я на наше общество и вижу, есть в нем много хороших людей, но делают они все вместе одно большое дерьмовое дело, потому что они рабы по жизни. Они боятся самостоятельно принимать решения и находят себе начальников, чтобы избавить себя от ответственности за свои поступки, они голосуют за свободы, но настоящей свободы боятся. Ошибаетесь дорогие, каждый баран за свою ногу висит и каждый будет отвечать за свои поступки и их последствия, в ООН даже есть по этому поводу резолюция. Мне конечно этих бедняг по человечески жаль, когда я вижу как они бедные страдают, когда их постигнет Божий суд, но когда я узнаю о содеянных ими деяниях, я начинаю думать. - Да ты браток еще легко отделался. - Что же мне, бросить теперь бокс, чтобы не быть рабом системы? - Не нужно, придет время он сам тебя бросит. - Как бросит? - А как императоры бросали своих воинов на мучения. Возьми сорок Се­вастийских мучеников, Иоанна война, Георгия победоносца и многих других. Хорошо выигрывать бои и получать награды, а вот что ты будешь делать, когда тебе предложат проиграть бой за деньги. Откажешься? Только такие предложе­ния просто так не делаются, им больше денег нужен будет твой проигрыш. И попрут тебя из бокса, возможно с позором. Система тебя раздавит, как это дела­ется ты знаешь. - И что прикажешь мне делать? - Надо просто вовремя уйти, чтобы не потерять себя. - Я же кроме бокса ничего не умею. - В этом кроются многие наши проблемы, многие люди могут жить только в своей системе. Многие детдомовские дети настолько привыкают к лагерной жизни, что потом всю жизнь проводят в лагерях. Научись еще чему-нибудь, подготавливай почву для ухода из большого спорта, спортсмены не долго быва­ют в зените славы, особенно боксеры, а потом они становятся, как правило, ин­валидами. Старых боксеров не бывает — банально, но факт. Я лично не желаю ни себе ни тебе стать инвалидами. - Вась, откуда ты такой умный и правильный взялся? Еще лет семь назад, ты был черту подобен, из под задницы что хочешь мог спереть, настоящий со­рви голова, а если тебе кто замечание сделает, так ты его так обложишь матами трехэтажными, что у бывалого сапожника уши в трубочку свернуться. - Поумнел от хорошей жизни и от добрых книг, с людьми имел возмож­ность поближе познакомиться. Да и другим я не стал, просто ценности у меня другие и методы. Теперь сделает мне тетка Вера, из 11 квартиры, язвительным тоном замечание и ждет пока я ее пошлю, по старой памяти, а я ей спокойно по христиански отвечу, - простите меня тетя Вера, доброго вам здоровья и долгих лет жизни, главное чтобы у вас все хорошо было. Так ее такой удар хватает, что чуть до инсульта дело не доходит и начинает она нести такую ахинею, что вы­ глядит полной дурой. А знаешь почему она себя так ведет? Потому что ее не дело интересует, а возможность пособачиться, ее страстишки требуют удовле­творения, а я им не даю такой возможности. - Ты так человека до смерти довести можешь. - Не я, а она себя доводит до приступа бешенства. Другое дело если бы я ее подковыривал. -Ну, а Леню активиста и коммуниста ты сам занимаешь, он от тебя даже прятаться начал. - А ты вспомни Сергей, сколько он над моими религиозными чувствами издевался, пытался опровергнуть бытие Бога, прелюдно высмеивал. Вспомни, как долго я молчал. Его даже посторонние люди престыжать стали, - уймись ты, черт старый, что, говорят, он тебе плохого сделал?. Тут-то меня и прорвало, и я у него спросил - видел ли ты, мою бабку? Значит ли это, что ее никогда не было? - Он отвечал нет. Значит ли это что ее и сейчас нет? Он думая что она умерла, сказал, что сейчас ее точно нет, а я ему говорю, - поехали ко мне в де­ревню и я тебе ее покажу, она пока еще жива и возможно тебя переживет. И то­гда выйдет, что моя бабка по матери существует реальней чем ты. А потом так­же как он голословно и прелюдно позорил меня, я рассказал ему какой он хоро­ший со своим атеизмом,так что он вынужден был замахать руками и ретиро­ваться, а я ведь напомнил ему только то, что и без меня все знали. А теперь, при встрече, я у него спрашиваю - видит ли он воздух. Так как следуя его логике, то что нельзя увидеть, того вовсе нет. Кстати говоря, мусульмане его вообще убили бы за такие речи и были бы по своему правы. Мы христиане, считаем таких лю­дей больными, по этому вовсе не желаем им зла. Если бы люди, доказывающие мне, что Бога нет, могли себе представить во что я превращусь, отними у меня веру, они бы придержали бы свой тупой язык. Вообще, после той скандальной беседы с этим умалишенным, меня многие бояться стали, а вдруг меня понесет и я что- нибудь про них вспомню. - Ну вот ты говоришь, что люди, в большинстве своем, являются рабами различных систем, но ведь государство это тоже система и ты, будучи его гра­жданином, в тоже время являешься его рабом. - Да, но это не совсем правда. Наше государство это быдлятник, по сути, сегодня можно смело говорить, что его вовсе нет. Если бы это было правовое государство, то не о каком рабстве не было бы и речи. Я конечно не свободен от произвола со стороны законов, власти и их представителей, но в чем состоит мое рабство я не понимаю. Борька. - Ты хотел идти в армию?,- нет,- а тебя забрали. - Меня забрали, пользуясь тем, что в 18 лет, я не умел защищать свои пра­ва, у меня не хватало ума, воли, мужества и жизненного опыта, чтобы им ска­зать, - уберите от меня свои грязные руки. Вопрос даже не в том, буду ли я слу­жить Родине или нет, а в том, есть ли у нас армия или это колония общего режи­ма. Служба по призыву это почет или унижение. По всем понятиям это почетно, а при взгляде на действительность- унижение. Мой двоюродный брат Борька отслужил два года в погранцах, за это время у него было более ста караулов и дозоров. За это короткое время службы, ему приходилось стрелять в медведя и в волков, спасая свою жизнь и имущество части. Он вернулся домой, в родную деревню Становое и продолжил заниматься крестьянским трудом. Отец у него болел и вскоре умер от цирроза печени. Поскольку Русская деревня стремитель­но вымирает, то в районах стали размножаться дикие звери. В соседней де­ревне Брусовое, у пары одиноких стариков, волк порезал овечек прямо на дво­ре, собаки у них не было. Потом в деревне Кузьминка Золотухинского района, только уже на воле, волки порезали 17 овечек. Кстати сказать, не смотря на пре­словутую свободу Русского слова, в СМИ, об этих ярких происшествиях в Рус­ской глубинке, не обмолвились ни словом. Только один раз, в газете Друг для друга, была короткая статейка о том, что на городской помойке, в районе КЗТЗ, видели зимой волка, пришедшего полакомиться городскими отбросами. По ра­ дио тоже, без конца, из года в год, из месяца в месяц, бубнили о том, что от бе­шеных лисиц спасу нет в Курской области. Борьку тоже не обошла беда сторо­ной, развелись лисы и стали таскать птицу, не только с его двора, и он решил перебить всех лисиц в округе. В военном билете у него стоит пометка, что он снайпер и стреляет по цели на пять. Его даже пытались завербовать в спецслуж­бы. С этим самым военным билетом, паспортом и с целой кучей бумаг, подтвер­ждающих что он не верблюд, он приехал в город, чтобы приобрести себе хоро­ший нарезной ствол. Из города он вернулся не с чем, весь расстроенный тем, что не смотря на все свои армейские заслуги и грамоты, он должен еще пять лет пробыть охотником и пострелять в это время с дробовика, и только после этого, он сможет приобрести себе серьезное оружие для самообороны. Конечно он не дурак, чтобы ждать пока его волки съедят, ружье нужно сейчас, да и где гаран­тии того, что ему все же продадут заветный ствол, через пять лет. Он отказался вступать в общество охотников и не стал покупать себе, как он выразился, пи­щаль 16 калибра. Вообще он не дурак, чтобы исполнять тупые законы, вопреки своих, вполне законных прав и интересов. Он понимал, что государство, в кото­ром он родился не по своей воле, без его ведома, узурпировало многие права личности, только обеспечить необходимых условий для полноценной и безопас­ной жизни граждан, оно не может. У него был знакомый по армии спортсмен — биатлонист, сын сельского школьного военрука, который обещал достать ему мелкокалиберную винтовку и патроны, но узнав их стоимость Борька отказался от покупки. Он прекрасно знал цену для оружия и решил сам смастерить ствол под строительные патроны, которые имелись в свободной продаже и стоили не дорого. Становое - деревенька глухая, народу мало и стал он винтовочку само­пальную при себе носить, где зверя увидит там и бьет. Однажды, пошел он теленка поить и ствол с собой прихватил, видит какие -то мальчики ведут его теленочка в сторону посадки, он им - стоять ребятки, и на мушку их взял. Один матерый на него буром попер, думал что Борька на измену сядет, а Борька ему в правое плече взял и стрельнул, в мягкие ткани, как в армии учили. Смотрит вто­рой обрез из за пояса достает, Борька с испугу ему в лобешник хлоп, и видит УАЗик — буханка, из кустов прямо на него прет, он и этому в лобешник. Сооб- щил он после этого боя в милицию. Завели на него уголовное дело за неза­конное хранение оружия и за превышение необходимой самообороны, правда превышение самообороны потом сняли. Просидел он под следствием около года, потом дали ему условно два года. Сказал он, что ствол нашел в старой брошенной хате, которую ломал на дрова. Кстати раненого конокрада, как выяс­нилось рецидивиста, не судили. Сначала, он шел по делу как потерпевший и как свидетель, а потом про самооборону почему-то забыли. Кстати, моего брата продержали закрытым, только потому, что он новому участковому морду набил, не за долго до боевых действий. Сначала его хотели отпустить с подпиской о не выезде, мол куда он из своей дыры денется, а потом лейтенанта заела обида и и братишку отправили в СИЗО. Вербовка. В СИЗО его пытались вербовать, сначала уголовники, а потом спецслуж­ бы. В камере, где он сидел, один матерый браток все клинья подбивал. - Мол для тебя работка есть, да ты будешь в своей деревне от тоски сох­нуть, а так, мы тебе адвоката хорошего найдем и ты уже на воле. На хорошей машине козырем ездить будешь. -Ну раз есть хороший адвокат, ты сам-то, что здесь делаешь, чай девочки на воле истомились-то ждать? -Да ты пойми братан, я работаю здесь. Здесь тоже за порядком смотреть кто-то должен. Зона во многом определяет путь человека в будущем, здесь в СИЗО можно выбрать для себя место отсидки. Одна зона принадлежит одному пахану и его бригаде, другая другому. Получится так, что кому-то из наших есть необходимость перекантоваться на нарах срок, так пахан все уладит так что бы братан куда надо попал. Конечно на зоне не рай, но там для своих людей есть особые привилегии, к тому же зона это безупречное алиби. Пахан своего человека на большое дело вызовет его и вывезут втихаря, после дела назад привезут, все шито крыто. Я за связного остаюсь, на всякий случай, вдруг человек способный попадется. Нужно мне, я отгул возьму или даже отпуск, -Вообще- то я думал, что за порядком здесь милиция смотреть должна? Вы как тут, по очереди отправляетесь на нары за порядком смотреть или до пен­сии, на одном рабочем месте, трудитесь не покладая рук? Предложение в общем заманчивое, но только не хочу я на твою работу попасть, да и присягу я прини­мал. -Как знаешь, мое дело маленькое. Видит Бог, я для тебя сделал все от меня зависящее. Теперь спросят с тебя должок вон те ребятки, ты ведь ихних дружков завалил. Передумаешь — обращайся. До задушевных бесед с приблатненными, как выяснилось позже, ше­стерками дело не дошло. По наводке Поныровского военкома, приехали, по Бо­рину душу, два представителя ФСБ и предложили ему подписать контракт на службу. Они похвалили брата за верность присяге, о которой были кем-то осве­домлены. Сказали, - с тобой наше государство будет сильнее, пройдешь пере­подготовку, отстреляешься на Северном Кавказе, соглашайся такие предложе­ния не часто случаются. - Ага не часто, в армии предлагали остаться. Приехал домой предложили идти в милицию, да я ментов с детства ненавижу. Теперь здесь уже второе предложение. - За что ты милицию не любишь нам понятно, но почему с детства? - За то что вор на свободе, а я в тюрьме. Когда мне было десять лет, покра­ли у нас из сарая кур, мать обратилась за помощью в милицию, но в приеме заявления ей отказали. Сказали ущерб слишком маленький. У соседа лошадь увели, узнав что лошадь была застрахована, ему сказали иди получи страховку и успокойся. А когда мужики взяли подонка с поличным и сдали ментам, те его отпустили. Потом этого негодяя прибили, в соседнем селе, на месте преступле­ния, а убийц, которые плохо выполнили обязанности правосудия, посадили. Я не хочу чтобы государство которое гноит честных граждан было еще сильнее. Здешние братки меня немного просветили, они сказали, что у ментов есть ди­ ректива, не заводить дел, не сажать и не преследовать по некоторым статьям. Теперь преследуются только тяжкие преступления. Даже хотели и за распро­странение наркотических растений не трогать, но мак и конопля создают се­рьезную конкуренцию для крупных наркобаронов сидящих на верху и именно поэтому государство борется с растениями, а не по тому что заботится о здоро­вье своих граждан. А по поводу Северного Кавказа хорошо высказался один эвенка. Представители малочисленных народов севера идут служить в армию по собственному желанию, для них это дело чести. Благородство души этих язычников не позволяет им отсиживаться дома. Стреляют эти пацаны с автомата в десятку, потому что учатся этому с детства. Отцы командиры постоянно брали его с собой на охоту, зверя выследить тушу разделать. Так вот, если вдруг ему приходилось стрелять, то его выстрел был единственный и последний. Он стре­лял зверю в шейный позвонок и тот терял возможность передвигаться. На вто­ром году службы, когда началась заваруха в Чечне, замполит собрал всех способных ребят в ленинской комнате и в немногих словах предложил подпи­сать контракт на дальнейшее прохождение службы в зоне боевых действий. На что эвенка, Соловьев Сергей, ответил,- нельзя стрелять в человека на его земле, придет к тебе с оружием тогда стреляй, придет украсть стреляй. Там его земля, там его закон, там его народ, нельзя ехать бить человека на его земле. Замполит был умный человек, но возражать против слов необразованного чукчи он не мог, ему даже потом по шапке было, за то что он не смог завербовать дурачков из рабоче крестьянской армии на войну. - Ну хорошо, мы тебя послушали, теперь ты нас послушай. Значит ты у нас очень правильный, на свободу ты не торопишься, деньги и почет тебя не интересуют, Родине помогать не хочешь. Может быть ты боишься? Раз уж тебе здесь так нравится, то мы постараемся чтобы тебя здесь задержали подольше, а чтобы тебе скучать не приходилось, мы пустим по своим каналам слушок что ты стукач, вот хорошо будет. - Я вам — козлам, помогать не хочу. Лучше жить среди уголовников, чем среди таких как ты. Один раз подыхать, поэтому боюсь я только одного, стрель­нуть не в ту голову. Твоя голова начальник, ох как на выстрел напрашивается. Вербовка была провалена, и представители спецслужб отправились с позором восвояси. В камере, подосланный смотрящим, уголовник Вася начал задавать язвительные вопросики. Борька ему в полный голос ответил. - Предлагали мне идти в ФСБ работать, сказали завалишь человека с на­колкой моржа на плече, значит ты принят. Тогда смотрящий подошел сам и ска­зал,- что присяга не позволяет? - Не позволяет, только вот вчера тебе это казалось смешным, а сегодня я вижу ты за нее обоими руками за. - А как ты про портак на моем плече узнал, мы ведь вместе в бане не мы­лись? - Я много чего сегодня узнал. Одно меня беспокоит, почему у ментов фор­ма такого же цвета, как у уголовников наколки? Люди находящиеся в камере рассмеялись. - Мы с ними одного поля ягоды, одним миром мазаны. Только они не при­знаются, пришел с работы переоделся и чувствует себя честным благородным человеком, а еще они стрельбы боя-ятся, работу потерять, а мы не боимся, у нас на теле все написано, не переодеваемся мы. - Стрельбы некоторые из них боятся больше чем потерять работу. Когда в Понырях начали формировать подразделение для командировки в Чечню, тогда многие из ментов поувольнялись, именно те, кто больше всех выделывался, са­мые крутые и блатные, и теперь с ними бывшие коллеги по работе не здорова­ ются. Сами они ничего делать не умеют, народ их ненавидит, и стали они поти­хоньку спиваться. От одного даже жена ушла, сама ныла, заставила работу бро­сить, а когда он запил, да люди срамить начали так она его и бросила. Уехала жить в Золотухино к маме, вместе с детьми. Сказала здесь моих детей обзывают дезертирами. Помыкался он, помыкался, да и удавился. А самый хитрожопый в попы подался, теперь людей лечит жить и теремок себе из оцилиндрованного дуба на Возах забабахал. И все бы нечего, да приболел он псориазом. Однажды в ночи, прикатили к нему ваши братки и попросили деньжат, забрали все деньги что были в доме. Уходя, последний из грабителей поцеловал, стоящего в трусах и майке попа, в плече чистое от болезни и сказал, - прости отец так надо. Вот у него расстройство было, бывший мент, а пожаловаться некому, бывшие коллеги по оружию позлорадствовали от души. -Да многое мне мальчики теперь стало понятно, объясните мне только одно, как вы здесь живете, в этом сумасшедшем доме? Здесь невыносимо. - Черт привык, ему и в аду хорошо. С долей иронии, - а мы люди по своему сумасшедшие, в некотором смысле аскеты, подвижники тюрем. А дела мы свои ведем также как и власти, даже можно сказать, рука об руку. У пахана в Шарашкиных конторах, типа архивах, БТИ, их много сейчас, всех не упомню, сидят свои люди, как только заходит дело о разных там оформлениях докумен­тов, так господин Шарашкин возьмет и исправит что- нибудь в документе или вовсе его потеряет. Людишки подурней паникуют, цепляются за свой хлам, на­чинается бумажная волокита которая им стоит больших денег. Да и законы устроены так что как дело заходит о деньгах так непременно есть сто способов обобрать человека, даже если он очень умный и захочет судиться, то ему все равно дороже обойдется. Казалось бы причем тут пахан, а нет. У нас есть свои хакеры и они прослушивают все телефоны больших людей, поэтому эти мошен­ники, то есть как принято сейчас говорить оборотни в погонах, платят нам дань, гораздо большую сумму чем положат себе в карман. Недовольство народа растет, эти черти переодетые первые попадают под удары народного гнева, а мы остаемся чистенькие, даже в какой-то мере можем считать себя благодетелями. Мы ведь, в отличии от представителей власти, никогда не оставляем зло безнаказанным, это наш злой бизнес. Мы стараемся честных людей не трогать, да и что с них взять. К концу оного дня Бориса освободили из СИЗО, взяв с него подписку о не выезде, видимо опасаясь, что после напряженной беседы, он теперь захочет работать с уголовниками. Дело о потерпевших милиционерах. Дело было так, у нового участкового, которого Борька знал еще по школе, в соседней деревне оставался родительский домик, который он планиро­вал продать. Желающих приобрести в собственность это строение не было, так как там этого добра бесхозного, более чем достаточно. Тем временем, пока жилище было выставлено на торги, какие-то предприимчивые люди, по привычке, стали растаскивать этот домик на дрова и стройматериалы. Господи­на участкового очень огорчил тот факт, что в его родной деревне, не проявили никакого уважения к его многоценной недвижимости и произвели ее в негод­ность для продажи, его, ошелеванную доской хату мазанку. Немного подвыпив, он со своими товарищами по службе, поехал воздать своим односельчанам за нанесенное ему оскорбление. Они долго куражились, разъезжая по деревенским окрестностям и стращали попадавшихся им на пути. Достойным своего внима­ния они сочли и моего брата, сначала они, как деловые представители власти, прошманали все злачные места на дворе и ничего не найдя из пропавшего, ре­шили все же напомнить Борьке, что он типа быдло, а они крутые чуваки. Снача­ла один попытался его обнять и отвести в сторону, но Борис увернулся от объя­тий пьяного милиционера и сказал, что он сегодня не склонен обниматься с мужчинами. В ответ на шутку, милиционер намекнул на пистолет в кобуре, но Борька знал, что Русские менты боятся пистолетов как огня, они даже на служ­бе, при возможности, не желают его брать, потеряешь пистолет - проблем не оберешься. Борька сказал менту, что у него в кобуре либо семечки, либо мыши завелись и в гневе добавил, что менты существа беспонтовые их самих ограбят и кобуру отнимут, а они будут стоять рот разинув. Пьяному море по колено, да и отступиться и отказаться от своих притязаний на превосходство деревенские милиционеры не могли, и тогда самый большой из них взял Бориса за грудки и немного приподнял его от земли. Понятно, что терпеть такое, от бывших по детству врагов с соседней деревни, он не мог, будь то милиционер или папа Римский, и он со всей дури ударил головой в нос, нагло смотрящему ему в глаза милиционеру. От этого удара переносица несчастного мента сломалось, а созна­ние, без того мутное, окончательно померкло. Пока тетка Дуся отливала водой и отхаживала большого беспредельщика в погонах аммиаком, Борька решил узнать у своего бывшего знакомого по школе, с чего тот взял, что он быдло. Этот милиционер быстро понял, что сила не на его стороне и начал пугать разъ­яренного противника погонами, как в детстве пугал его своим старшим братом. Эти угрозы усилили гнев моего брата, он просто пришел в бешенство и нанес, еще одному несчастному, серию из трех коротких, но точных ударов, он разбил ему оба глаза и сломал челюсть. Третий- водитель черной машины, на которой приехали, теперь уже потерпевшие, милиционеры, более старший по возрасту и званию, своих сотоварищей, понял, что если мордобой продолжиться, то мо­жет случиться что-то очень плохое и с последствиями и он начал просить у Бо­риса и его матери прощения о случившемся недоразумении. Борька ему сказал, что самое большое недоразумение состоит в том, что они себя считают лучше других, но бить третьего он не стал. Конечно, сообщить на работе, где они, кру­ тые и смелые парни из милиции, получили такие телесные повреждения, они не могли, поэтому придумали легенду об автокатастрофе, в которой они случайно оказались, в качестве пассажиров. Избалованный адвокат. Да и от тюрьмы брата спас мой знакомый по церкви адвокат. Он человек не бедный и зарабатывает себе на жизнь тем, что умеет скосить срок подсуди­мому, то есть он не берется совершенно оправдывать виновных. Это дело было для него делом принципа и денег за работу он брать не стал. Вообще он избало­ванный жизнью человек и имеет возможность верить в хорошее, доброе, веч­ное. Все дело в его отце, известный на всю Россию - Васин Леонид Сергеевич, полковник связи в отставке. - Не велик чин. - Да, но это бывший полковник связи при спецслужбах и при кремле и хотя он уже года три как на пенсии разводит страусов в Глушковском районе, в деревне Коровяковка, но его все равно постоянно дергают из кремля, когда у них случаются серьезные проблемы. Можно смело говорить о том, что этот че­ловек - полковник всея Руси. - Кажется и я о нем слышал, про него недавно по телевизору передача была. -Но речь сейчас не о нем, а о его сыне, о Васине Николае Леонидовиче. Этому человеку, с ранних лет, беспрепятственно открыты все двери в жизнь. Воспитан он в армейском духе и ему обычно достаточно просто представиться, и все необходимые по делу документы будут предоставлены. Ведет он свои дела с особой педантичностью и щепетильностью, с чувством ответственности, не только о судьбе подсудимого, но и о судьбе гражданского права. Свою защити­тельную речь он обычно говорит в конце судебного слушания, правильнее ска­зать, после его речи не бывает больше спорных вопросов. Иногда эта речь мо­жет быть весьма длинна и может быть приравнена к риторическому искусству, иногда он может выразить суть дела в двух — трех словах. На слушании по делу моего брата, он прочитал вслух отрывок из произведения Радищева - Пу­тешествие из Петербурга в Москву. Там говорилось что- то типа того, что если государство и закон не могу обеспечить безопасность граждан в полной мере, то гражданин, в критической ситуации, имеет право сам защищать свои интере­сы, теми средствами которые ему доступны. Потом он добавил речь о том, что многие наши законы могут не соответствовать сложившейся действительности в том или ином случае. Отметил также и тот факт, что подсудимый ныне, осо­знавая сложившееся положение, пытался приобрести необходимое для себя оружие на законных основаниях, в чем ему было отказано. Потом он еще доба­вил, что оружие, которое было изъято у подсудимого, хотя и является огне­стрельным, но вовсе не обладает качествами боевого оружия. И задал несколько вопросов к присутствующим. Почему человек желающий приобрести оружие для самообороны, на законных основаниях, должен вступать в общество охот­ников и платить туда взносы? По какой причине, государство отказывает чело­веку, отслужившему военную службу с наградами и благодарственными отмет­ ками, быть на страже порядка и защищать интересы граждан в условиях гра­жданской жизни? Почему государство, в условиях армии пытается добиваться усовершенствования требуемых в военной службе навыков, а в условиях гра­жданской жизни протестует против этого, даже для военнообязанных, в воен­ном билете которых стоит пометка снайпер? - Ну братца твоего все таки осудили по всей строгости закона. - Да осудили. Только для нормального человека не понятно, за что. Николай Леонидович тоже не понимал, за что. Он написал жалобу куда надо, но ее отклонили по непонятным для него причинам. Тогда он впервые поехал к папе за помощью. Полковник всея Руси. Папа ему популярно объяснил, что по конституции судьи являются ча­стью государственного аппарата, а это значит, что признав Бориса Федорова не виновным, необходимо менять законодательство и амнистировать некоторых негодяев, которых удалось привлечь, только за незаконное хранение оружия. Нету у нас гибкой правоохранительной системы и никогда не будет, так что ра­дуйся, что твоему подопечному дали условный срок. Жаловаться ко мне не при­ходи, я об твоих делах больше тебя знаю, у меня должность такая. Твоя беда в том, что ты очень плохо знаешь людей которые тебя окружают. Я очень мало, по настоящему покровительствовал тебе, однако люди, зная кто твой отец, редко осмеливаются тебе возражать. Ты знаешь что я вышел в отставку намного рань­ше положенного срока, ты знаешь что и теперь я остаюсь при больших делах инкогнито, но ты не знаешь того, что меня уже давно бы убрали, если бы не мои не заурядные способности, они без меня не могут решать по настоящему се­рьезных для себя проблем. Я, в отличии от других могу позволить себе слиш­ком много, но до известной степени. Я начинал свою службу рядовым солдатом, но начальство заметило мои умственные способности и меня уговорили закончить военное училище связи и остаться в войсках. Но главная моя особенность в том, что я никого и ничего не забываю, память о людях, их словах и делах, вот мой настоящий талант. По молодости лет, я искренне верил в благородство своих со­служивцев и своего народа и мне казалось,что у нас не хватает сплоченности и я был отчасти прав. Моя беда заключалась в том, что я не знал насколько люди далеки от того, о чем они говорят. Понятно, что я со своей искренностью, созда­вал дискомфорт для окружающих и меня постоянно переводили из части в часть, из города в город, из войск в войска. Все это происходило в очень ко­роткие сроки, мы даже договорились с твоей матерью, чтобы она жила на по­стоянном месте жительства, по тому что я мотался по Советскому Союзу, как командировочный. Благодаря этому, я вскоре узнал все о нашей армии и флоте, а самое главное, что я узнал людей. Я не конфликтный человек и сохранил много хороших знакомств в своей памяти и могу запросто дозвониться туда, куда президент страны не всякий раз дозвониться. Однажды на учениях произошел один казус, мнимый противник использовал новейшее оборудова­ние, чтобы лишить наши войска связи, которое проходило испытание в услови­ях приближенных к боевым. На этих учениях присутствовала комиссия из КГБ. Мы ничего не знали об испытаниях и когда случилось ЧП связанное с обрывом связи, меня пригласили в штаб для совещания. В результате этого совещания я дал четкие рекомендации по дальнейшим действиям и компания была выигра­на. Я интуитивно предугадал действия противника и ответные действия нашей группы оставшейся отрезанной от штаба. После этого случая меня и перевели служить в спецслужбы. Знаешь как меня отправили в отставку? В Рязани мест­ные органы самоуправления совершенно отбились от рук и перестали считаться с интересами центра. Там все было коррумпировано на столько, что они сами в себе разобраться не могли, они уже сами стали просить Москву о помощи. Но сколько Москва не старалась помочь, дело не двигалось и тогда туда послали меня, то ли для отмазки, то ли действительно по делу, с полной свободой дей­ствий. Первый раз я приехал туда как турист, поселился у дружка с которым тянул срочную службу и уже из его деревни выяснил все подробности та­мошней жизни и политики. Потом я переехал в гостиницу и посетил еще неко­торых знакомых и собрал все сплетни о делах Рязанского княжества. Потом я проработал полученный материал и отправил подробный рапорт о проделанной работе, на что из кремля мне ответили, что рапорты и без меня написаны, что надо дело делать, что под угрозой целостность государства. И тогда мы с несколькими хорошо подготовленными ребятами собрали, в тишине ночной, всю преступную кодлу сидящую у власти, продержали их по одиночке два дня и две ночи в разных мрачных местах, побеседовали с глазу на глаз. Потом привез­ли их в отдельный спортзал, еще раз публично объяснили им в чем состоит суть нашего государства и отпустили. Это были выходные дни и общественность не успела проснуться по поводу пропажи сильных мира сего, к тому же они всегда имели возможность сообщить о том, что у них все в порядке. Они конечно пы­тались выйти на связь со своими подельниками, но бывали обескуражены тем, что и они находятся в заточении. Ни какого насилия и жестокости, конечно не совсем законно, но о законе эти люди боялись вспомнить. Теперь порядок там обеспечен на долгие годы, потому что все дружеские беседы с этими товарища­ми были записаны на пленку. Это называется - лекарство против алкоголизма от кузнеца. После этого случая меня сначала поругали, а потом поблагодарили и отправили в отставку. Знаешь сынок, когда мы сюда приехали, здесь было очень много проблем с электричеством — десять минут дождь идет, пол дня света нету, или если ве­тер подует, или сваркой кто-то на линии работает, тут так напряжение скачет, лампочка как на гирлянде мигает. Здесь у многих нет ни телевизора ни холо­дильника, при таком электроснабжении все выходит из строя. Крестьяне люди бедные, не за что им ремонтировать каждый день и покупать бытовую технику и живут эти люди, в начале двадцать первого века, как в начале двадцатого. Люди жаловались, да только все бес толку. У меня инкубаторы - страусы птицы хлопотные дорогие, я конечно приобрел себе дизельную электростанцию, но и людям в деревне помочь надо. Взял я с собою пару толковых мужичков и проехали мы по деревне, обрезали все деревья, натянули провода по всей ли­нии, на подстанции порядок навели, но заметно лучше работать электричество не стало, слишком низкое напряжение подают, даже до нормы не дотягивает. Что тут поделаешь? На наше счастье, местная газета Глушковская жизнь, в про­стонародье Глухомань тайга, напечатала про нас статью, как жители деревни Коровяковка самоотверженно вышли на субботник и привели в порядок линию электропередач. Вслед за этим, начальник электросетей Громов подал на меня заявление об административном правонарушении, за самоуправство. Разгар страстей случился не случайно, в это время шла подготовка к выборам в орга­ны местного самоуправления. Статья в газете явно подрывала авторитет местного электрика и была написана его конкурентами, хотя конечно не статья, а он сам подрывает свой авторитет. Да, но как ты понимаешь дело не дошло до разборки в суде, всему виной моя пресловутая известность. Этот самый Громов поспешил поделиться этим событием со своими, более компетентными, относи­тельно меня, товарищами и они подняли его амбициозность на смех и объясни­ли ему с кем связываться точно не стоит. Свое заявление он забрал, мне публич­но выразил благодарность от лица всей деревни и от себя лично, извиняясь со­слался на всегдашнюю нехватку финансирования. Теперь у нас все в порядке с напряжением. Знаешь сынок, я уверен что могу навести порядок в любой точке нашего государства и даже во всем государстве, но люди которые меня окружа­ли всю мою жизнь боятся настоящего порядка, потому что у них в головах бар­дак. Смотрю я сейчас на свою жизнь и думаю, для кого я старался. Все мои заслуги люди используют во вред себе и другим, одно мне утешение, что я жил по совести и желал всем добра, а они обратили это себе во вред. Видимо в этом и заключается вся трудность общественного служения... Жизнь убитого Богом крестьянина. - Вася, тебя послушаешь и жить не хочется, прямо беда какая-то. - Нет, Сережа, не беда — катастрофа, люди упразднили фундаментальные основы этого мира и теперь все рушиться. Мы с тобой родились в мире где, гля­дя на действительность, очень тяжело найти путь к истине, но можно найти гля­дя на историю, в глубь веков. - Ну да, хочешь сказать - история учительница жизни? -Так оно и есть. Прости Сергей, ты хороший собеседник и умеешь слу­
шать, мне кажется я сегодня излишне многословен. -Да нет, если есть кого послушать, почему бы и нет? Как твой братец те­перь поживает, новый ствол приобретать не думает? - Нет, не думает. Он сказал,- что ствол теперь ему не нужен, зная особен­ности нашей правоохранительной системы и юстиции, он и без ствола и без разбора, готов валить ментов и преступников направо и налево, чем попало. По­верь мне в деревне всегда инструмент под рукой, здесь в городе, это холодное оружие, а там, средства производства. После сизо, брат заболел туберкулезом и отправился на принудительное лечение в Щетинку, но вскоре смылся оттуда. Участковый врач уговаривал его подлечиться, потом угрожал говоря, если ты не будешь лечиться то непременно умрешь, ложись в больницу по хорошему, а не то тебя привлекут к уголовной ответственности за умышленное распростране­ние инфекционных заболеваний. Борис ему ответил,- что все мы смертны и что долго жить в этом поганом мире он не собирается и платить деньги за лекарства он не намерен, что группу ему уже предлагали купить за 10 тысяч рублей, и что его угробленное здоровье это не его рук дело, в конце концов я имею право подыхать от чего угодно, у себя дома. Неужели в тюрьме без меня острая не­хватка туберкулезников? - Ну, а как он теперь обороняется против диких зверей? - Для птицы, он отгородил сеткой рабицей вольер и завел пару овчарок - кавказцев. Собачки умные, деревенских людей днем не трогают, теперь к ним в деревню никакие представители власти не появляются, да и заезжие воры сто­роной обходят. - Чем он этих волкодавов кормит? - Взрослые собаки едят не так много как щенки. Это в конце концов деревня, там с продуктами особых проблем нету. Кто — то скотину зарежет, отходы собаки собирают, у Борьки корова есть молоко или сыворотку опять же собакам. - У него что совсем крыша съехала, молоком собак кормить, его люди в волю не едят? - В его деревне, в каждом доме своя корова, молоко никто не закупает, до станции 12 км, проезд до города стоит 100 рублей в один конец, а литр молока 15 рублей. Смысла возить продукты в город никакого. - И что вся деревня молоком собак кормит? - Ну почему собак? Телят откармливают, поросят - мясо-то закупают. Борька собак кормит, сука щениться по два раза в год, щенков он продает по хорошей цене. - Сомневаюсь я, что на щенках от одной суки можно на жизнь себе зара­ботать. - Ты судишь о доходах необходимых для нормальной жизни по городско­му, но там совсем другая жизнь, по нашему там совсем ее нет. Там нет необхо­димости закупать топливо на зиму, там нету коммунальных платежей, сотовой связи там тоже нету. С электричеством там тоже проблемы, как и везде, в де­ревнях России, вроде бы оно есть, а на самом деле его нет. Еще лет десять назад оно там было, а потом потихоньку стало пропадать из-за чего стала часто ло­ маться бытовая техника, особенно импортная. Ремонтировать ее, по несколько раз в год, для деревни большая проблема и люди, мало -помалу, отказались от ее использования. В результате этого, потребление электроэнергии сильно сокра­тилось и ремонтировать электросети стало нерентабельно и лампочка Ильича стремительно угасает. Там нету необходимости часто приобретать дорогостоя­щую одежду, ходить на работу. Раз в неделю по деревням ездит машина с про­дуктами, хлеб пекут сами. Раз в год закупают картошку. В местной деревенской школе, где учатся пять детей с окрестных деревень, не смотря на указ президен­та, так и не смогли провести интернет, нету никакой наземной и сотовой связи, спутниковый интернет не может работать без сотового телефона. Спрашивал я у Борьки, - сколько он за год зарабатывает? Он ответил что тысяч двадцать, наличными у него выходит, при условии что свои продукты и минимальные расходы, плюс пенсия у тетки Дуси, ему хватает, как он выразил­ся,- выше крыши. - Как все пессимистично выглядит? - Знаешь Сережа, у нас в стране есть люди, которые умудряются жить в городских условиях на те же деньги, так что его жизнь не так уж и страшна, к тому же он так привык и ему нравится. Наши бабушки жили еще в более жут­ких условиях, а война, а голод, а репрессии, мы всего этого не видели и не зна­ем, и ужасаемся непростой жизни молодого крестьянина. Все познается в срав­нении и мы сравниваем с тем что видим. А еще у них пропали колорадские жуки. Победа над жуками. - Очень интересно, как это деревенские люди уделали всех светил миро­вой агротехнической науки, которые столько лет и до сих пор, никак не могут одолеть это насекомое? - А вот как, поселился у них в деревне один пенсионер, бывший препода­ватель по физике из мед университета, и завел пчел. Владлен Анатольевич много преуспел в сельском хозяйстве, хотя делал все не так как все местные крестьяне, а по книгам, со временем с этим человеком даже стали советоваться и не напрасно. Человек этот обладает какими-то особенными упрямством и до­тошностью, я бы сказал ломовитой продвинутостью. Однажды, потравив жуков во время цветения картошки он заметил, что на огороде много дохлых пчел и сильно огорчился, спрятал пчел в зимовник на три дня, но понимал что толку от этого мало, на других огородах тоже ведь травят и ничего не поделаешь. На сле­дующий год он купил отравы на огороды для всей деревни и решил принуди­тельно организовать совместную борьбу с вредителем, задолго до вывода личи­нок. Случилось так, что весна была затяжная и холодная, картошку там все са­жают в один день, когда приезжает с колхоза трактор с картофеле сажалкой. По­шел он по домам в субботу утром, первого Июня и стал настоятельно просить потравить жуков за выходные. Дед Степан сказал, что еще рано жуков травить. На что организатор ответил, а ты что собираешься ждать пока жуки отложат яйца и выведутся личинки? - Как на упаковке для отравы написано, а потом все лето ты их травишь, а они выводятся, это производители специально пишут чтобы ты отравы больше тратил. Брызгать все равно не меньше двух раз прихо­дится. Вот, бери отраву и трави пока картошка маленькая и работы меньше, сей­час все вместе потравим и жуки не будут перелетать с одного огорода на дру­гой. Так он и уговорил всю деревню потравить жуков в один день, а потом еще раз через десять дней. Одна бабка отказалась напрочь травить со всеми, упер­лась и сказала вы завтра все вешаться пойдете, как делала так и буду делать, сын через неделю приедет и потравит. Владлен Анатольевич не дал загубить дело на корню и в ночи, как опытный тимуровец, еще с двумя мужиками, втиха­ря потравили у нее на огороде жуков. Через неделю приехал ее сын и потравил жуков фальшивым Банколом и картошка на ее огороде пропала, люди над ней стали насмехаться, она расстроилась и померла. После этих событий, жука в Становом не стало, но один раз в году, первого Июня они травят картошку для профилактики. В других деревнях тоже стали потихоньку перенимать их опыт. - И что новые жуки не прилетают из других деревень? - Нет. Дело в том, что колхозы картошку не сажают, а до других жилых деревень минимум 7 км, для жука далековато. Картошку в становом сажают на неделю позже других и получается, когда у жука массовый весенний лет, то в Становом картошки еще нет, а когда она появляется, то радиус лета жуков не превышает 2 км. Светила науки никогда не победят не одного паразита это им не выгодно, ведь они выдумывая новые отравы зарабатывают себе на жизнь. Нужен новый эффективный метод борьбы, а не новая отрава. Личные интересы, важнее общественных. Вымирание некоторой части деревень, играет на руку тем кто еще дер­жится. Продукты с частных подворий держаться в цене, как экологически чи­стые. С каждым годом их все меньше и меньше, скоро наступит время когда эти продукты будут эксклюзивными и очень дорогими. Не утешает лишь одно, кре­стьян постоянно выбрасывают за борт государственной жизни. Недавно мы ез­дили, с настоятелем храма, где я работаю, в деревню Уколово, по случаю дня рождения П. И. Чайковского. Он там когда-то бывал в гостях у двоюродного брата и даже что - то написал в это время. Мы хотели поехать туда на машине, но у отца Василия машина поломалась и пришлось добираться на электричке. Первое что возмутило не только нас это то, что часть дверей электропоезда не работала, то есть эти двери были закручены на болты, как выяснилось позже для борьбы с безбилетниками. Конечно не понятно, почему законопослушные граждане, купившие билет, должны толпиться у входа в поезд, все это противо­речит технике безопасности и может привести к страшным последствиям. По­сле того как люди разошлись по вагонам у них еще раз проверили билеты, было видно что пассажиров мало. Это объяснялось тем, что проезд в электричке сто­ит дороже чем на маршрутке и поэтому все, кто намерен честно платить за проезд, предпочитают ездить до Золотухино и Понырей на автобусе, только жи­тели деревень через которые не проходит трасса вынуждены пользоваться этим видом транспорта. Парадокс еще заключается в том, что у нас на селе самая низкая оплата труда, жителям деревни Уколово необходимо ездить за некоторы­ ми продуктами либо в город, либо в райцентр. Кстати нормальной дороги в этот медвежий угол нету и вероятно никогда не будет, когда мы ехали назад, на по­путной машине, отец Василий даже сказал, что хорошо, что он на своей колы­маге сюда не поехал. Такая дыра, всего 28 км до города по прямой и 5 км до ас­фальта, но если застанет хороший дождь, не вылезешь. В электричке, в одном вагоне с нами ехали путейцы, они разговорились и выяснилось, что у них но­вый начальник депо, ранее судимый, типа преступный авторитет среднего зве­на, кто-то пошутил - вор домушник с двумя ходками. О соблюдении каких мер безопасности и прав пассажиров тут может идти речь — не нравиться, вылезай из поезда, тебя здесь никто не держит. Торжества, по случаю дня рождения музыкального гения, прошли так себе, но зато как усердно местный гид рассказывал о достопримечательностях Уколова и о работе местных органов самоуправления. Только вот незадача, одна бабулька пошептала что-то на ухо журналистке телеканала Такт и та тактично задала несколько нетактичных вопросов. Дело в том что гид очень усердно распинался по поводу сохранения памятников культуры и войны, о том что по­стоянно выделяются средства на их содержание и показал на новенький мра­морный монумент установленный год назад на краю деревни. Также гид рассказал о проведении сети интернет в местную школу где учатся два ребенка. Журналист обратилась к присутствовавшему здесь, председателю сельского со­вета, чем собственно и привнесла в торжества вкус горечи. Она сказала, - забо­та о памяти наших героев дело безусловно хорошее и нужное, но ведь живущие в этой деревне налогоплательщики платят налоги прежде всего для того, чтобы государство могло обустраивать их быт. Вы потратили на установку этого па­мятник шесть тысяч рублей, а жители деревни продолжают ходить по прогнив­шим мостикам и пить воду из аварийных колодцев. Один из таких колодцев слу­жит источником воды для школы и мед пункта, в нем плавают лягушки, дожде­вая вода беспрепятственно стекает в колодец, здесь бегают дикие звери. Я ду­маю, что здоровье живых людей важнее памяти о мертвых и низко скоростного интернета. Ох как он сетовал, по цвету его лица было видно что он пришел в состояние бешенства, но у него на первый раз хватило выдержки и он очень по­лит корректно ответил. - У меня столько таких деревень, что за всеми разве уследишь? Тогда девушка с белыми волосами спросила. - А разве у техниче­ских средств такого рода нету ресурса эксплуатации утвержденного ГОСТом? Начальник замялся, заулыбался, - то да се, да трали- вали. Последний вопрос убил в респонденте оставшуюся долю благородства. Блондинка с микрофоном поставила его в известность о том, что в этой деревне уже погибали люди из-за несоответствия эксплуатируемого оборудования требованиям безопасности и назвала фамилии пострадавших. Тщательно скрываемое бешенство дало о себе знать, из уст бывшего интеллигентного человека хлынул поток нецензурной брани и угроз в адрес молодого корреспондента. Этим, конечно, нас уже не уди­вишь, но там, это событие шокировало присутствующих. Невменяемого челове­ка, усадили в черную служебную Волгу и увезли в психиатрическую лечебницу, он, как и многие другие, публично погорел на работе. - Вась, ты так много интересного знаешь, так красноречиво рассказыва ­ешь, тебе бы книжки писать. - Книжки должны быть не только интересными, но еще и умными, и по­лезными. Все умные книги давно написаны без меня, только некоторые считаю, что они звучат не актуально и предпочитают читать новые, иногда совершенно глупые. А то что я тебе рассказал, творится везде и всюду, надо просто пригля­деться. Я не пессимист. - Слушай Василий, как ты живешь со своим пессимизмом? - Я не пессимист. Пессимист это человек, который сидит и сетует, что все плохо и ничего не делает, в лучшем случае. В худшем он говорит, - все меня продали, меня никто не любит, я никому не нужен и пьет при этом горькую или употребляет наркотики. А спроси у него, кого он любит и кто ему нужен? Так он быстро заткнется. Да, мне не интересен этот мир, да, я разочаровавшийся в жизни человек, но я делаю свое дело — делаю то что мне следует делать, я живу своей жизнью, по своему полноценной. Ну и что, что я не верю в светлое завтра, а ты спроси у слепорожденного, поющего веселые, жизнерадостные песни - он верит в свое прозрение. Прозреть он вероятно хочет, но не может, а оптимизма в нем столько, что и позаимствовать не грех. То-то и оно, что опти­мистичная вера в светлое завтра это ловушка для человека, мы за этой фанатич­ной верой упускаем из виду наши проблемы, требующие сиюминутного разре­шения. В мыслях ракеты запускаем, а ногами спотыкаемся на ровном месте. У него в доме жрать нечего, а он идет в казино проигрывать последнюю копейку, потому что этот идиот слепо верит, что сегодня он поймает удачу за хвост или наступит фортуне на яйца. Только он не знает, что удача хвост отбрасывает, а фортуна женского пола. Помнишь как у нас в стране строили? Все зиждется на вере, но на вере разумной и правильной, а не на слепой и фанатичной. Все наши государственные проблемы проистекают из одного источника, мы очень часто забываем, что все люди обладают равным человеческим достоинством. Все имеют равное право на безопасность, на пищу, воздух и другие нормы жизни. На деле же все обстоит иначе, общество почти никогда не спрашивается с за­конными интересами отдельной личности, а в наше время общество олицетво­ряет горстка никчемных людишек, которые только знают что эксплуатируют чу­жой труд и обирают тех кто беднее и слабее их, потому что сами работать не умеют. В превозношении одного человека над другим заложен будущий фунда­мент вселенской катастрофы. Отсюда и экологические катастрофы - главное что нам это сегодня выгодно, а до того, что в предвиденном случае, вы будете корчиться в муках и умирать как мухи, нам сейчас дела нету, возможно мы ока­жем вам какую- то помощь. - Вася, да тебя в президенты надо. - Не надо, Сережа, не надо. Это не мое государство, я христианин и мое отечество на небесах. В светском обществе невозможно навести порядок без жесткой карающей руки закона, а путь насилия не для христиан. Я верю в силу слова и убеждений, может быть по тому, что я не родился большим и сильным. При современной народной идеологии, все стало продажным это потому что у нас нету разнообразия поощрений и наказаний, за все платят одни и те же день­ги, которые разным людям достаются по разному. Кто много имеет, тот и много себе позволяет. Вот и стремятся наши люди побольше себе позволить, кто за деньги, кто за бесплатно, а другие ценности, в том числе и моральные, оказа­лись выброшены за пределы общественной жизни. И стали превращаться мы в скотов, пьяный гаишник за рулем, учительница стриптизерша, хирург таксист. Не важно, что поступки этих людей деморализуют государство и делают бумагу мерилом успеха жизни и эталоном благополучия. - Кто- то недавно предлагал отменить некоторые штрафы для водителей, а вместо этого церимониально и публично вручать им белые тапочки, клеить по­зорные стикеры на автомобили и привлекать нарушителей на общественные ра­боты. Ладно, Василий, досвидание, спасибо за интересную и содержательную беседу и за поддержку, пойду я отдохну, а то завтра у меня тяжелый день. Евро ремонт в России это катастрофа. А время между тем стремительно бежит и стирает города, но оно не властно над истинными ценностями. В жизни захолустного города Курска произошла настоящая катастрофа. В дом номер шесть, в том самом доме где жили Вася и Сергей, поселилась молодая семья бизнесмена Виктора Юдина. Виктор купил себе трехкомнатную квартиру в центре города, на рынке вторич­ного жилья и как водится занялся ремонтом — евро ремонтом. Его не устраива­ла не только отделка, но и планировка комнат и он решил сместить некоторые стены и прорубить другие двери. Он нанял бригаду шабашников и обеспечил их всем необходимым, но они не хотели двигать стены без письменного разреше­ния из ЖКО. Виктор подготовил необходимые чертежи и составил план работ по модернизации своей квартиры. На первую просьбу подписать документы, разрешающие совершить небольшую перестановку в квартире, он получил ре­шительный отказ. Тогда оборотистый и проворный бизнесмен обратился к свое­му знакомому — товарищу Скрябину, который занимал должность главы управ­ляющей компании, к которой относился дом. Товарища Скрябина заинтересова­ло предложение Виктора Юдина, к тому же бригада шабашников, нанятых Вик­тором, имела некоторое отношение к конторе Дмитрия Скрябина. Точнее ска­зать она работала на него, под его началом. Вскоре бумаги были подписаны и работа закипела и была закончена. На новоселье Виктор пригласил некоторых соседей и будучи горд своим детищем, посвятил гостей во все подробности и тонкости манипуляций со стенами, в глазах непросвещенных гостей, он выглядел гением инженерного искусства и великим новатором. Жажда великих свершений постепенно овладела жителями дома номер шесть. Движимые вза­имной завистью, жильцы с головой погрузились в реконструкцию своих квар­тир, цена ремонта теперь не имела значения. Товарищу Скрябину пришлось сколотить еще одну команду квалифицированных шабашников. Треть квартир дома номер шесть была модернизирована по желанию жильцов, в порядке оче­реди. Одинокая бабка Лена ничего не смогла придумать и решила просто сде­лать из двух комнат одну, удалив лишнюю стену. Воспоминание на кануне Прощеного воскресенья. Наступал Великий пост и Накануне прощенного воскресенья Сергей Глыбин зашел к Василию в гости отпраздновать масленицу и выпить пива. Сегодня он обратил внимание что в квартире Василия мало мебели и вообще как-то пусто и сказал
- Я его облагородил сверху, посмотри внутрь. -Да ты, - гений безсеребрянник. Слушай Вась, я помню в школе из-за тебя кого-то поколотили, может расскажешь по подробней, а то я помню что тебя из школы выгнать хотели, а за что не знаю. -Да, это Борька ерунду затеял. В общем дело было так. Когда я был в ше­стом классе, на большой перемене между алгеброй и геометрией, мы сидели в кабинете математики. К нам в кабинет зашел пацан из старшего класса, с рези­новым эспандером в руке и пошел по кабинету, стегая попадавшихся на пути моих одноклассников. Вскоре он оказался рядом с моей партой, я, не дожидаясь пока он меня ударит, вырвал из его рук резинку и вышвырнул в окно. Это дея­ние его сбесило, но вдарить меня он не решился и поспешно вышел из класса. Буквально через пару минут он вернулся с двумя дружками и меня при всем классе поколотили, никто из пацанов в классе и не пикнул, только Катька Пере­верзева сказала. - Герои трое на одного. Оставаться на остальные уроки я не стал и ушел домой. Борька тогда учился в 14 ПТУ на первом курсе и жил у нас. Пришел я домой с подбитым глазом, матери сказал что упал и она поверила. Борьке я тоже рассказал эту легенду, но он сказал что так не падают и потребо­вал дать исчерпывающий расклад происшедшего. Я не хотел разборок в школе, да и боялся что потом еще хуже будет. Тогда он сказал что пойдет завтра к ди­ректору школы и сам все выяснит. Тогда я решил рассказать все как было. Он не пошел в ПТУ, а пришел в школу к большой перемене, нашел меня и мы пошли искать моего обидчика. Я его увидел и показал на него пальцем. Борька подо­звал его, тот подошел к нам как ни в чем не бывало. Борька начал излагать ему суть дела, он начал отнекиваться и говорить что он не знает о чем идет речь. То­гда Борька меня переспросил, точно ли это тот человек который подбил мне глаз, я сказал что точно. Борька не минуты не думая, со словами, - еще раз брата тронешь совсем убью, в пол силы, врезал этому малому в область глаза. Бук­вально через секунду, из дверей класса выходит тот, который меня бил и гово­рит, что мы бьем не того, это был его брат близнец. Борька подумал и сказал, те­перь мы в расчете — ты, обидел моего брата, я ударил твоего. Происшествие имело продолжение. Мама братьев Нырковых щепетиль­ная и фанатичная женщина, не желая не чего слышать от детей, решила поста­вить всю школу на уши и выяснить, во всех подробностях, историю происхо­ждения синяка. С твердым намерением перегрызть глотку обидчику своего лю­бимого сынка, кто бы он ни был, она взволнованная ворвалась в кабинет дирек­тора школы. Директор школы смиренно выслушал гневные изречения обижен­ной мамаши и узнав, что та сама не знает откуда у ее сына бланш, вызвал Ныр­кова Колю в кабинет. Потом он сходил в учительскую и попросил классных ру­ководителей посмотреть у кого из школьников еще есть побои на лице, меня ко­ нечно вычислили. Директор нашей школы, в свое время, как и ты, тоже зани­мался боксом. Ему не нужен был эксперт чтобы узнать чей синяк появился раньше. Он все хорошенько обдумал, допросил наедине у себя в кабинете по несколько учеников из наших классов и толком ничего от них не узнал, но по поведению детей было видно, что они что — то скрывают и он сделал свои выводы, как опытный криминалист. Он понимал, что я моложе по годам и по физическим данным, никак не смог бы напасть на Колю, у которого к тому же есть брат близнец который практически всегда находится рядом, да и синяк под моим глазом имел желтоватый оттенок, в то время как Колин был багровым и побольше, и даже распространялся на другую сторону лица. После того, как я вышел из кабинета директора, не сказав правды об истории происхождения си­няка, я увидел двух братьев ожидающих своей очереди допроса. Как только они вошли, Михаил Викторович прямо в лоб сказал, - ну рассказывайте что произо­шло? Леша нагло сказал, - ничего. Тогда директор, глядя на Алексея Ныркова, свирепым голосом сказал, - как это ничего? Вы кодлой ходите и избиваете уче­ников из младших классов, а когда вам сдачи дадут маменьке бежите жаловать­ся, а она мне нервы трепет, угрожает довести дело до милиции. Он их на пушку взял, они и раскололись. Коля взял вину на себя. Понятно что всю правду они рассказывать не хотели и сказали что дело происходило на улице, что кто-то из незнакомых им пацанов за меня заступился и поколотил Николая. Михаил Вик­торович не стал долго мучить братьев своими расспросами, хотя безусловно по­нимал что что-то здесь не так, он пожурил и отпустил их. Те думая что все за­кончилось, с легкой душой пошли на занятия. На следующий день в школу, в тайне от детей, пришла безутешная мама. Мою маму тоже вызвали, присутство­вал завуч по воспитательной работе и наши классные руководители, врач из школьного медпункта и два брата - Алексей и Николай. Директор имел суровый вид и как опытный педагог начал выговаривать моей матери. - Ваш сын связал­ся с какими-то жуликами и они поколотили хорошего ученика из 8 -Б класса, да и сам он видимо любит подраться посмотрите на его лицо. Мы будем подни­мать вопрос на родительском комитете об его исключении из нашей школы. Душа Нырковой Нины Васильевны ликовала и она начала было поддакивать. - Надо написать заявление в милицию, чтобы они нашли тех негодяев, которые били моего сына. Тогда Михаил Викторович переключил свое внимание на Ныркову, пришло время воздать истеричной мамаше за неприятности которые она ему вчера причинила. Знаете, уважаемая Нина Васильевна, вчера ваши дети мне рассказали как Николай начал обижать Васю на улице, но какие-то прохо­жие мимо ребята решили заступиться за слабого и поколотили вашего любимо­го сыночка. Только вот одно но, он перевел внимание на братьев, Васин синяк старше синяка вашего сына, минимум на сутки, это значит, что Николаю набили глаз на следующий день, после того как набили глаз Василию. Он глядел на бра­тьев. - Ответьте милые дети, в чем причина такого несоответствия? Они покрас­нели и замялись и стали нукать. Мы вас ждем, начинайте и желательно чистую правду, а то я милицию приглашу. Тогда Леша, со слезами на глазах поведал присутствующим все от начала до конца, со всеми подробностями. Нина Васи­ льевна не верила своим ушам, она стала давить на сына чтобы тот рассказал, под чье преступное влияние он хороший попал. Директор отпустил мою маму, ей нужно было на работу, и меня. Все остальные остались вести расследование о школе. Леша попавший под жесткий гнет своей матери, рассказал все что твориться в нашей школе и на улице, всю подноготную, чтобы только выглядеть не самым плохим человеком, в глазах всех присутствующих. После такого откровенного разговора, у всех присутствующих был шок и ужас. - Да, Вася, я представляю себе эту картину. - Михаил Викторович порекомендовал Нине Васильевне перевести детей в другую школу, но она решила сменить и место жительства и переехала жить на Северо- Запад. Потом ты сам все знаешь, вселенский классный час, где нам в актовом зале полтора часа втирали, что мордобой это дикость, что человек су­щество разумное и всегда может подумать чтобы потом сказать и никого не оби­деть. Гнали всякую безбожную маралистику, а когда эти сухие россказни надое­ли, ребята из старших классов начали задавать вопросы по существу. -Почему некоторые учителя их оскорбляют, почему преподаватель Жирков треплет ребят за уши до хруста хрящей или надрыва ушной раковины, почему их принуждают приобретать спортивную форму, которой нету в свободной продаже и еще це­лую кучу почему? Тогда моралисты свой язык прикусили и решили закончить нас воспитывать, расходясь они поговаривали, -- хорошо что родителей не при­гласили на школьный классный час. Со временем многое забылось, а ведь в школе как был бардак так и остался, только теперь еще хуже. - Вот, ты, опять о печальном. Ты, какой-то отчаянный и одновременно жизнерадостный человек, всегда несущий с собой какую-то горечь жизни. Давай лучше пивка выпьем, за успешное завершение зимы, за масленицу, чтобы все у нас было хорошо. - Я человек с оголенными нервами, я вижу зло там, где его никто не видет и вижу какие от этого могут быть печальные последствия, вижу ярче и острее, поэтому я не могу верить в светлое завтра, при всем желании. Люди не хотят видеть зло, потому что им это не выгодно, особенно то зло которое от них исхо­дит. Господь конечно многое нейтрализует своим промыслом, посылает скорби, болезни и смерти. Так что давай Сережа лучше выпьем, чтобы хуже ничего не было. Покаяние или смерть. В Прощенное воскресенье, рано утром, Вася Федоров отправился в храм на богослужение, служба в церкви в этот день обещала затянуться дольше обычного. В городе же, этим временем, произошло настоящее ЧП, то есть разы­гралась настоящая трагедия. В девять часов утра, по Московскому времени, в городе Курске, произошло легкое землетрясение, с эпицентром в центре города. И все бы обошлось благополучно, если бы не некогда элитный дом номер шесть, тот самый дом в котором жил Василий. В результате первого толчка в три балла, дом начало коробить из внутри, это было утро выходного дня и жильцы только начинали приходить в себя после сна, торопиться покинуть зда­ние никто не хотел. Но поскольку стены продолжали двигаться граждане все же вскоре решились неспешно покинуть свои опочивальни и выйти на улицу. На девятом этаже жил бывший капитан войск РХБЗ — радиационной хи­мической и бактериологической защиты, уволившийся в запас после Черно­быльской аварии. Чем черт не шутит, а вдруг куда-нибудь пошлют ликви­дировать последствия. Теперь этот человек служил в МЧС. У него, как и у мно­гих других, был сегодня законный выходной. Служба в армии приучила его просыпаться рано и он готовил завтрак для себя и любимой жены, которая все еще нежилась в постели и смотрела телевизор, двое их детей были в деревне. Сразу после первого толчка капитан Красовский побежал в зал и велел ей бы­стро одеться. Он выключил газ и переоделся за одну минуту, его жене было не свойственно так быстро реагировать на происходящее и она не соображала что происходит, тогда он решил взять эвакуацию под свой контроль. Он скомандо­вал. - Обувайся мы уходи -Дай я халат переодену. - Раньше надо было переодеваться. Закричал он и схватил ее за руку. Шокированная жена, никогда не видевшая своего мужа в таком состоянии, по­пыталась вырваться и устроить сцену. Муж, понимая что разум тут бессилен, открыл дверь и поволок жену за волосы к лифту, он знал что шахта лифта самое безопасное место в доме во время землетрясения. На площадке их застала со­седка, вышедшая узнать у соседей что ей следует делать, она получила ко­роткий и ясный ответ. - Бросайте все и бегите на улицу. Ждать лифт долго не пришлось, с остервенением затолкав, до смерти напуганную женщину в лифт, он дождался пока двери закроются и нажал на стоп. Теперь он чувствовал себя в безопасности, Марина пришла в себя и спросила,- что ты делаешь? - Спасаю нас. - Зачем ты на стоп нажал, нам надо вниз? - Если нас завалит внизу, то слишком долго придется ждать пока нас отко­пают. Начал он говорить, с видом профессионала. К тому же пока мы доедем до низу, в лифт набьется много народу и нечем будет дышать, да и по пути вниз свет могут отключить и мы застрянем. - А как же другие, с возмущением спросила еще не пришедшая в себя Марина, ты ведь спасатель, ты должен им помочь? - У меня сегодня законный выходной, да я для тебя же стараюсь. - Какой же ты эгоист? С кем я прожила свою жизнь? Я тебя презираю и ненавижу, выпусти меня сейчас же из лифта. - Успокойся дорогая, все буде хорошо, ты вся на нервах, прости что я был груб. Ты действовал правильно, только вот хорошо уже никогда не будет, пото­му что ты, самовлюбленное ничтожество. Выпусти меня, я пойду вниз пешком. Голос разума подсказал капитану, что лучше ее отпустить. Марина выскочила из лифта, зашла домой, собрала кое какое барахло, и обвешанная тряпками побе­жала по ступенькам вниз, крича чтобы все покинули дом как можно скорее. На мгновенье ей пришла в голову мысль, что это она, своими притязаниями на пер­венство в любви и жизни мужа, сделала из него ничтожество, не способное жертвовать своими интересами ради других людей, которые, все без исключе­ ния стали для него чужими. Только она одна была для него человеком достой­ным жертв. Но засевшая в сердце обида, за бесцеремонную попытку спасения, резко ударившая по самолюбию эгоистичной женщины, заставила замолчать го­лос разума. Теперь она хотела чтобы ее муж был героем спасающим вселенную, в то время как она сама всю жизнь делала из него послушного эгоиста. Капитан, будучи абсолютно уверенный в правильности своих поступков, остался сидеть в лифте. Через двадцать минут после первого, когда большинство жильцов по­кинули свои квартиры и торопливо спускались по лестнице, произошел второй толчок, равный по силе первому, свет в лифте погас и капитан оказался в зато­чении. Бес света время потекло медленно и его мозг начали терзать раздумья. Сначала он утешал себя тем, что у него выходной, что он спасал любимую жену, но совесть, будоражащая его душу, все же смогла совершить переворот в его сознании и наступило время раскаяния. Он вспомнил солдат которых он когда-то наказывал, будучи ротным командиром. Он сам спровоцировал смех в строю, а потом заставил солдат, не сумевших сдержать свои эмоции, бегать с 16 килограммовыми гирями в вещь мешке, с первого на третий этаж двадцать раз, на время. В другой раз он наказал всю роту, состоящую из 50 человек, за то что пятеро старослужащих солдат не вышли на зарядку, — вопреки требованиям воинского устава, он заставил солдат бегать по плацу жарким летним днем, в полном обмундировании, сразу после обеда. В результате такого бесчиния один из солдатиков загремел в госпиталь, с заворотом кишок. Он не был сентимен­тальным человеком, но голос совести выдавил из него слезы и он впервые за многие годы жизни расплакался от души, ему впервые не было стыдно перед самим собой давать волю эмоциям. Тем временем дом трещал и рушился, стояк над квартирой гражданки Кузиной Елены, вдовы умершего врача реаниматоло­га, полз вниз быстрее других и повредил газопровод. Стальная дверь подъезда перекосилась и оказалась заклинена. Напуганные жильцы хотели начать эвакуа­цию через окна квартир на первом этаже, но это оказалось не возможным, так как на них были установлены решетки, как впрочем и на окнах второго и тре­тьего этажей. Старый активист безбожник Леня, суетными усилиями которого была проведена домофонизация подъезда и установка стальной двери, нагло выслушивал упреки в свой адрес, летящие от людей не желавших платить за эту ерунду. Тем временем дети подъезда вспомнили, что у Блаженного нет на окнах решеток и дверь у него деревянная, один решительный человек подошел по­смотреть, что с ней можно сделать и ко всеобщему удивлению обнаружил, что дверь не заперта. Ребятишки, зная добрый нрав Васьки, побежали в квартиру, открыли окна и повылазили. Леонид Фомич, наслушавшись порицаний в свой адрес, быстро организовал работу по вышибанию подъездной двери, слесарь Милютин Борис Григорьевич колдовал над дверью при помощи своих инстру­ментов. Марина Красовская, узнав что выход возможен через квартиру Блажен­ного, попросила ее пропустить. Толпа расступилась и вслед за ней пошли еще несколько человек, это событие резко ударила по самолюбию выжившего из ума Лени и он сказал, - эта дверь для овец. На что Марина резко ответила, ну и подыхай здесь, черт старый. Благоразумные люди, лишенные чувства гордыни и антирелигиозных предрассудков, коих оказалось не много, начали эвакуацию через дверь с изображением Иисуса и надписью. - Аз есьмь дверь овцам, Мною аще кто внидет спасется... Из своей квартиры вышел наконец олимпийский Чемпион по боксу Сергей Глыбин и направился было к спасительной двери. Прожженный партийный деятель, видя намерение Сергея пройти мимо, вспо­мнив как по молодости лет тот портил подъездную деревянную дверь,отрабаты­вая иногда на ней удары, сказал. - Вот идет наш Чемпион по выбиванию две­рей, сейчас он ее быстро в дело произведет. Эти слова сыграли на чувствах Сер­гея и сделали его заложником общего безумия. Он перекрестился, глядя на спа­сительную дверь, развернулся и со словами, - помоги Господи, - решительно направился к источнику заточения, ему вспомнилось изречение о молитве, про­цитированное Василием. - Молись так как будто все зависит от Бога, а поступай так будто все зависит от тебя. Бывший уголовник Гена, человек дурно воспитан­ ный, решил закурить. В ответ на возражение граждан, опасающихся возможно­сти взрыва, ответил, что сгорит то не сгниет и продолжил курить. Сергей снача­ла пытался давить на дверь вместе с мужиками потом начал с размаху ее тол­кать, но стальная дверь не поддавалась. Вдоволь намучившись и уже отчаяв­шись на возможность вырваться из надуманной западни, он попросил народ немного расступиться, потом отошел назад оглянулся на стоящих ротозеев ска­зал, что вы как идиоты глаза вылупили, выходите через квартиру Блаженного, потом разогнавшись изо всех, что было сил, ударил в дверь. Тем временем уго­ловник Гена докурил сигарету и бросил окурок на пол, вспыхнул газ, одновре­менно с ударом Сергея о дверь, раздался взрыв. Его и слесаря выбросило из злополучного подъезда. Сергей, не привыкший долго валяться на ринге, бы­стро встал на ноги и рефлекторно принял бойцовскую стойку лицом к подъезду. Он увидел что все его труды по спасению безумцев были напрасными, из подъ­езда вяло вырывалось огненное облако смешанное с черным дымом, ветхий ко­зырек над входом в подъезд, не выдержав третьего потрясения обрушился и окончательно завалил выход. Сергей почувствовал, что теряет сознание, - нок­аут - тихо произнес он, его ноги подкосились, он медленно опустился на колени и обмяк. Капитан, сидящий в лифте, ощутил толчок снизу и понял, что под ним произошел взрыв газа. Потом камера лифта стала наполнятся продуктами горе­ния и превратилась в газовую камеру, то внизу горел мусор, нападавший в зазор на входе в лифт с различных этажей. Он не паниковал и не боялся, он понимал, что теперь у него нет будущего, напротив он думал о себе.- Собаке собачья смерть. Эпилог. Всех уцелевших жителей пострадавшего дома разместили на временное жительство в Центральной гостинце города. Обещали снабдить людей новым жильем за счет городской казны. Поскольку дом пришедший в аварийное состояние был в свое время элитным, то дети погибшей элиты, которые теперь были не последними людьми в государстве, позаботились о том чтобы было проведено доскональное расследование по делу о гибели жильцов дома номер шесть. Это событие заинтересовало молодого адвоката Николая Леонидовича Васина и он попросил папу чтобы тот помог ему оказаться в составе группы по расследованию этого дела. В результате папиного вмешательства, он был при­глашен в группу в качестве главы расследования. В его присутствии, следова­тель, по этому делу, допрашивал очевидцев происшествия. Уже в начале следствия начала вырисовываться довольно интересная кар­тина. В результате следствия выяснилось, что вход в подъезд был перекошен, задолго до землетрясения, грузовиком неаккуратно подъехавшим для разгрузки, новая — стандартная железная дверь была установлена не с первого раза, так как сразу она не вписалась в проем. В результате уже первого толчка возник ра­дикальны перекос, заблокировавший дверь, этому способствовала промоина под входом в дом, промытая дождевой водой из водосточной трубы. Из -за по­всюду положенного асфальта, воде некуда было стекать, ландшафт местности направлял ее в сторону подъезда, который со временем и оказался подмытым. Козырек обрушился из-за ветхости, жильцы дома неоднократно жаловались в управляющую компанию с просьбой его отреставрировать, но управляющая компания игнорировала их требования. В результате аварии в доме сильно по­страдал один стояк над квартирой Кузиной Елены, так как в ее квартире полно­стью отсутствовали межкомнатные перекрытия. Ее квартира и несколько квар­тир над ней были полностью уничтожена обрушением. Напротив обстояло дело со стояком над квартирой Василия Федорова, эта часть дома практически не по­страдала, так как оказалась укрепленной из подвала где был устроен спортзал. К тому же стояк панельного дома оказался отрезан от остальной части строения с внутреннего угла, сточными водами. Дело в том, что над Васиной квартирой была квартира гражданки Епифановой Веры Александровны, которую Вася на­зывал Госпожа Нервотрепка. Это была скандальная женщина, которая гнала самогон и постоянно заливала соседа снизу, то ли по рассеянности, то ли по до­броте душевной, то ли из-за неудачного монтажа канализационных труб в ее квартире, то ли из-за совокупности всех составляющих. Мама Василия жалова­лась на обидчицу и даже судилась, но безобразие так и не прекратилось и семья Федоровых вскоре смирилась с мокрыми потолками в районе кухни и санузла. По причине вечной сырости в пустотах между стояками, стоящими по сосед­ству, монтажная арматура сильно поржавела, особенно в местах сварки и когда здание начало коробить она полопалась и не дала шаткой массе железобетона увлечь за собой благополучный стояк. К месту будет сказано, что по всему стоя­ку, над квартирой Василия, кроме квартир на восьмом и девятом этажах, не про­водился ремонт с перемещением межкомнатных перекрытий, который собствен­но и явился первопричиной разрушений в доме. Даже запойный алкоголик, быв­ший военный, который давно утратил интерес к жизни, не смотря на всю опас­ность ситуации, так и не покинул своей квартиры и остался жив. Он вышел из квартиры только когда его заставила необходимость сходить в магазин, к этому времени спасатели уже разобрали завалы на входе и выносили мертвые тела и вдруг, к их великому удивлению, они увидели спускающегося по ступенькам че­ловека,тут их только осенило, что в опасном доме могли остаться люди которые не толпились у выхода. У следствия появилось много вопросов относительно квартиры Василия. Почему в его квартире нету никаких ценностей, почему дверь со странной надписью и изображением была открыта. Глядя на картину происшедшего можно было подумать, что жилец квартиры номер три знал о грядущем бедствии, задолго до происшествия. Заинтригованный большим коли­чеством фактов, следователь - майор Рябин решил подробно допросить Васи­лия. Вася рассказал историю происхождения двери, мебели подпирающей пото­лок и причину отсутствия ценных вещей в квартире. Следователю пришла в го­лову мысль, что отсутствие в доме ценных вещей можно объяснить при­страстностью Василия к наркотикам. Василий Иванович Федоров объяснил, что причина того что дверь осталась не запертой в его отсутствие кроется в том, что замок на его двери пришел в негодность, на кануне злополучного дня и его при­шлось срочным делом заменить, чему был, к счастью, живой свидетель — сле­сарь Борис Григорьевич, помогавший открыть ему дверь в субботний полдень. Поскольку у его квартирантов не было ключей, а они должны были вернуться с выходных из дома как раз в воскресенье, служба в этот день должна быть длин­ной, то он решил оставить дверь не запертой, к тому же красть у него было не­чего. - Ваши доводы нисколько не убеждают меня в том, что вы не знали о гря­дущей трагедии. Сказал следователь. - А если вы об ней знали, то почему вы не предупредили соседей о грядущей безопасности? Тут в разговор вмешался гла­ва расследования адвокат Васин, он иронично сказал. - Помилуйте, товарищ майор, даже если признать этот вымышленный вами факт истинным, то на Ва­силия надо заводить дело, обвинив его в сговоре с Господом Богом. Глядя же на факты реальные, то мы можем смело говорить о том, что Василий сделал все от него зависящее, чтобы спасти людей. Мы то с вами точно знаем, что большинство погибших, за исключением гражданина Кросовского, погибли по причине своих антирелигиозных предрассудков, не желая эвакуироваться через дверь со священным изображением. К тому же жители моего дома называют меня Блаженным, по их понятиям это синоним слова дурачок и слушать бы меня никто не стал. - Добавил Василий. Следователь зло ухмыльнулся еще раз внимательно осмотрел паспорт Василия и отдавая его владельцу сказал. - Ты классиков читаешь? - Каких классиков? - Дзержинского, Феликс Эдмундович говорит так. - В том что мы вас еще не арестовали не ваша заслуга, а наша недоработка. Василий уехал жить в деревню к тетке и двоюродному брату. Его спаси­тельную дверь забрали назад в церковь, к Пасхе она была украшена и получила статус чудотворной иконы. Впоследствии дверь стала мироточивой иконой и стала приносить храму, в котором работал наш бессребреник, хорошие доходы. Конец Богу нашему слава и ныне и присно и во веки веков. 29.06.2009 P.S. Произведение, все лица и события вымышленны. Любое совпадение с реальностью следует считать случайной закономерностью. Возможно вы сочтете что произведение написано слишком остро, а что делать, тупо до многих не доходит. Благодарности за книгу можете присылать на счет N 42306 810 7 3302 6570762 Бонус- анекдот. Самолет терпит крушение и в самолете сидит католический священник и молится.- Господи я знаю что я грешен, только Ты и я знаем на сколько, я не сохранил взятых на себя обетов...., Но почему эти люди, волею случая, летящие в одном самолете с великим грешником должны пострадать? Господи отмени это великое бедствие ради не виновных люде. Господь ему отвечает.- не отменю, ты думаешь мне легко было собрать, вас грешников, в одном самолете.