В десяти шагах от ада

Шахтёрские байки

Тёплым летом возле наших домов всегда любили посидеть на лавочке в тени раскидистых клёнов наши – пенсионеры, в основном это были бывшие шахтёры. Каждый из них отработал на шахтах по 30 - 40 лет и поэтому знал множество забавных историй, происшедших как с ним, так и с его товарищами по работе. Их рассказы были настолько занимательными и актуальными, что только диву даёшься: как всё это могло произойти в жизни. Я приведу сейчас один из таких рассказов.
В один из жарких дней июля месяца я сидел на лавочке, под тенью деревьев, наслаждаясь прохладой. Увидев меня, ко мне подошёл мой знакомый товарищ и присел рядом со мной на этой лавочке. Его звали Виктором - это был бывший шахтёр с тридцатилетним подземным стажем. Я знал, что он, однажды, находясь на смене, в шахте, попал под горный удар, который характеризуется неожиданным быстропротекающим разрушением напряженной части горного массива породы, прилегающей к подземной горной выработке. Этот внезапный горный удар может вызвать большие разрушения, и даже человеческие жертвы.
Мы с Виктором разговорились, и он мне рассказал историю своей жизни.

В десяти шагах от ада

Виктор родился в рабочем поселке Карчит Усть-Кабырзинского сельсовета, Таштагольского района в семье лесозаготовителя - точковщика лесоматериалов.
Посёлок Карчит был расположен в верховьях реки Мрассу. Многие жители этого посёлка работали там, на лесоповале и потом сплавляли срубленный лес по реке в посёлок Абагур – Лесной, расположенный в городе Новокузнецке.
После того, как лес на делянках был вырублен, отца Виктора перевели в посёлок Чёрная речка, где его сын окончил четыре класса начальной школы. После чего он поехал в рабочий посёлок Усть-Кабырза, где его зачислили в школу – интернат, которую успешно окончил в 1955 году.
Получив свидетельство о семилетнем образовании, Виктор уехал в г. Киселёвск и поступал там, в горнопромышленную школу. Недалеко от неё находилась шахта №4-6 куда их часто водили на экскурсию. Производственную же практику они проходили на машиностроительном заводе им. «Черныхх». На этом заводе выпускались шахтовые вагонетки, конвейера и др. оборудование. Окончив это училище, Виктор поступил по направление на работу в СМУ - 2 города Прокопьевска. Это управление вело монтаж копров на ш. Карагалинская, где и стал работать Виктор. Трудиться ему приходилось на высоте, зимой в лютый мороз, и сильный ветер. Так как посёлка там ещё пока не было, то местом обогрева монтажников служили брезентовые палатки, а вокруг их была только одна голая степь. С работы их возили отдыхать на автомашинах в общежитие г. Киселёвска. Но эта трудная и опасная работа только закаляла волю молодого монтажника, и воспитывала у него твёрдый характер, не боявшегося различных жизненных трудностей и непредвиденных обстоятельств. И все эти качества потом очень пригодились ему в жизни.
В 1959 году Виктору пришла повестка из военкомата, с сообщением о том, что он призывается на службу в ряды Советской Армии. Но его мама написала заявление о том, что её сын является единственным кормильцем её большой семьи и поэтому она убедительно просит командование дать ему временную отсрочку от воинской службы. Эта просьба была удовлетворена, и Виктору выдали, как тогда говорили,
белый билет. После этого он уехал в посёлок к матери и, пожив там некоторое время, Виктор перевез её в город Осинники. И они стали жить на квартире у своих родственников. В 1961г. Виктор оформился на работу, на ш. «Малиновская» подземным доставщиком – такелажником на участок ТМУ. Задачей этого участка было извлечение из отработанных лав оборудования: цепей, скребковых рештаков от конвейера, пускателей, а также кабелей, инвентарной крепи. Потом их грузили в вагонетки и доставляли в механический цех на ремонт. Проработав на этой работе два года, в 1963 году Виктора призвали служить в ряды Советской Армии. Курс молодого бойца он проходил в городе Бийске Алтайского края. «После принятия воинской присяги , - вспоминал потом Виктор, - нас около 1500 человек построили
в общую колонну и под звуки марша военного оркестра мы прошли до самого вокзала, где у платформы на путях нас ожидал уже воинский эшелон». По команде мы погрузились в пассажирские вагоны и в течение десяти дней нас везли до города Бреста. Там нас высадили из пассажирских вагонов, и после прохождения таможни нас пропустили через пограничный пост. Затем мы погрузились в вагоны с узкой колеёй и нас повезли в Польшу. В г. Леднице, нас встретили представители наших воинских частей, которые были дислоцированы в этом государстве по Варшавскому договору. Они набирали здесь по спискам себе в части команды из новобранцев. Я же попал в танковые войска и меня оттуда послали учиться в г. Страхоф в школу на командиров танков. Проучившись десять месяцев, меня потом направили служить в полк тяжёлых танков ИС. В этом полку я стал командиром одного из этих танков, пока на смену им не пришли новые - прямо с завода танки Т-62. Я хочу сказать, что эти танки были просто красавцами. К нам в полк частенько приезжало командование стран Варшавского договора, чтобы посмотреть на этих красавцев. Я на танке Т-62 служил наводчиком орудия, на котором уже был установлен стабилизатор прицела и поэтому мы стреляли по целям почти без промаха. И когда на стрельбище прибыл командующий, генерал Жигунов, я отстрелялся на своём танке Т-62 из орудия на отлично, и он дал мне за это краткосрочный отпуск домой на 10 суток. А в 1965 году за отличную службу командование меня наградило юбилейной медалью «Двадцать лет победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945г.г.».
Самое же яркое впечатление о службе в танковых войсках
у меня сохранилось о том, как мы на танках Т-62 преодолевали по дну реку Одер с одного берега на другой. При подготовке к этому переходу мы закрывали сверху трансмиссию танка Т-62 чехлом, и закрепляли его болтами, чтобы вода ни в коем случае не попала в боевое отделение машины, где находился экипаж. Потом сверху танка приворачивали трубу длиною пять метров для подачи воздуха. Танкисты также брали с собой противогаз ГИП-46, чтобы не задохнуться, на случай если бы вода бы попала внутрь машины.
Первый раз при таком переходе танка по дну реки было немножко страшновато, а потом мы к этому привыкли, и я за три года срочной службы вместе с экипажем сделал шесть таких переходов по дну Одера.
В 1966 г. я демобилизовался из Советской Армии и обратно вернулся в Малиновку к своей семье, где меня ждали жена и маленькая дочь Людмила. Я устроился работать обратно на ш. «Малиновская» на участок ТМУ доставщиком- такелажником. До армии я учился на третьем курсе монтажного техникума в г. Новосибирске. В связи с уходом в армию я, взяв академический отпуск в этом техникуме. А когда вернулся со службы, то сразу перевёлся в Осиниковский горный техникум - на третий курс заочного отделения. Ровно через два года благополучно там защитился и получил диплом горного техника. После этого я поработал некоторое время в лаве горнорабочим очистного забоя, а затем перевелся горным мастером на участок ВТБ.
Когда я спросил у Виктора, как он попал под горный удар, происшедшего в Путевом уклоне пласта 3/1 на нашей шахте, он ответил мне так:
- В тот злосчастный для меня день я, пришел на свой участок и, заполнив наряд – путёвку спустился в шахту. И как обычно пошёл по закреплённому маршруту. По канатно-кресельной дороге на Людском уклоне пласта 3/1 я благополучно доехал до сбойки и по ней вышел на Путевой уклон пласта 3/1 и стал спускаться по нему пешком вниз, чтобы попасть на горизонт плюс – минус 0 метров. В этом уклоне тогда работала бригада проходчиков А. Ляхновича. Они усиливали крепление в этой выработки, возводя дополнительные промежуточные круга через каждые 0,5 метра. Пройдя перекрепленную часть выработки, я пошёл далее по уклону, но меня внезапно остановил страшный грохот. Ударной волной сразу же сорвало с моей головы каску со светильником и стало совсем темно. И из-за очень большого количества угольной пыли, которая находилась во взвешенном состоянии, мне стало трудно дышать. Эта пыль забивала рот, нос и дыхательные пути, и я её тогда наелся на всю жизнь. В сплошной темноте было очень хорошо видно, как из железных рештаков, лежащих возле борта выработки, летели искры. «Не хватало мне здесь ещё того, чтобы из - за этих искр взорвалась угольная пыль»,- пронеслось у меня в голове. Но на моё счастье взрыва пыли тогда не последовало. Я одел сорванную с моей головы воздушной волной каску со светильником и посмотрел вперёд, но ничего там не увидел из-за угольной пыли». «Может, там образовался завал из - за обрушения породы и упавшего крепления », - подумал я тогда. И, повернувшись, пошёл назад по этому уклону. Почва выработки после горного удара была рыхлая, и я пошёл по ней, как по рыхлому песку. Из-за угольной пыли ничего не было видно впереди, и я медленно передвигался, держась за распоры крепления, чтобы сообщить по телефону
об этом горном ударе руководству шахты. И только сейчас до меня дошло, что если бы я спустился вниз по этому уклону от того места где стоял, ещё на десять шагов ниже, то наверняка бы тогда простился с белым светом. Таким образом, судьба проверила ещё раз меня на прочность, как проверяла раньше, когда я работал монтажником на высоте или же на танке по дну преодолевал реку Одер.
Когда я подошёл к телефону, то там уже стоял горный мастер с ближней лавы и сообщал главному инженеру о том, что на путевом уклоне пласта 1/3 произошёл горный удар, и лаву при этом очень сильно встряхнуло. Но увидев, меня он со словами, что горный мастер ВТБ был на месте аварии и хорошо знает там обстановку, и с этими словами он мне отдал телефонную трубку.
- Как твоё самочувствие и не рехнулся ли ты там, во время горного удара? - спросил у меня главный инженер.
- Нет со мной всё в порядке», - ответил я, и сказал ему в ответ, что находился в десяти шагах от места горного удара и по всей вероятности путевой уклон пласта 3/1сейчас перевален обрушившейся с кровли породой и упавшим креплением. Но, там, в сплошной темноте, из-за наличия большого скопления угольной пыли во взвешенном состоянии, определить сейчас состояние этой выработки невозможно.
Слух о том, что я, находясь смене, побывал в зоне горного удара, быстро разнеслась среди сменного надзора шахты, и в технической мойке одни из них стали спрашивать меня, как
я перенёс этот удар. А другие со смешком стали подначивать меня, о том, что, не случилась ли со мной там от страха медвежья болезнь. Но в ответ я им только улыбался, понимая, что они своими незлобными шутками хотят снять с меня стресс, как с человека, который только недавно находился в десяти шагах от ада, и остался живым. Сейчас Виктор находится
на заслуженном отдыхе. Он награждён серебряной медалью «Ветеран труда угольной компании «ЮжКузбассуголь» и также является ветераном шахты «Алардинская». У него имеются две дочери, сын, две внучки, и правнук с правнучкой. А этот горный удар на шахте он запомнил на всю свою жизнь.
Автор: Юрий Першин.
Полный кавалер «Шахтёрской славы» всех трёх степеней. Лауреат областной литературной премии «Шахтёрская память».
24.07.12г.