В доме престарелых. Alterheim

Ольга Смирнова довольно миловидная дама, живёт с двумя сыновьями в трёхкомнатной квартире. Приехала по еврейской визе, как контингентная беженка из Одессы. В земле Бранденбург у неё есть мать и другие родственники, но из-за своего скверного характера Ольга с ними не общается. Сыновья мать тоже ни во что не ставят и живут сами по себе, влезают в различные авантюры, пробуя на себе все прелести жизни.

Ольга среднего роста, с большой грудью, тугими бёдрами обтянутыми лосинами и красивой, круглой, чувственной, как у Ким Кардашьян попой. И эта чувственность совместно с атмосферным столбом давит ей на серое вещество, вызывая негативные реакции.

Скверный характер Ольги в совокупности с эрогенными местами её описанных прелестей давят на её подсознание, вызывая торможение. Она постоянно выкидывает такие кренделя, что мужику семейному с ней наедине лучше не оставаться.

Один из рядом живущих русаков захотел помочь её горю, «заглянув глубоко в душу», чтобы освободить её от депрессии. Заглянуть-то заглянул, да только себе на беду. Она тут же растрещала об этом событии по всей округе, в том числе его жене. Разразился скандал, пришлось супругам менять место жительства, дабы избежать сплетен и убрать мужика подальше от искусительницы…

Ольга нигде не работает, вернее долго не задерживается, её гонят отовсюду и она сидит дома на социальном пособии. А чего не сидеть: за квартиру, свет, воду платит государство, на еду одежду тоже денег дают.
Но государственная казна тает, и биржа труда предпринимает попытки иногда выгнать Ольгу на работу.

В очередной раз Ольгу устроили на работу в дом престарелых (Alterheim). Это большой особняк в тихом месте среди дворцов и вилл. Метров через сто большое озеро, бывшее имение богатых людей. Хозяева погибли в автокатастрофе в начале 30х годов прошлого века, могилы их стоят на территории заросшего парка. Дворец разбомбили во время второй мировой войны, а руины разобрали позже. Наследников не осталось, парк зарос и одичал, зарос основательно и пруд, в котором водились когда-то зеркальные карпы. Через середину озера проходила государственная граница между ГДР и Западным Берлином и её отгораживала бетонная стена подобие Берлинской. Фрагмент стены для памяти оставлен на берегу озера. В общем, райское место, скрытое кронами огромных деревьев, в которых чирикают пичужки, поют соловьи. Изредка прошуршит колёсами автомобиль и опять тишина и покой.

Мне с женой приходилось бывать в этом Alterheime в поисках работы. В восточных землях с работой не густо и ты ищешь за что ухватиться.
Элитный Heim не для бедных людей и содержание там обходится очень дорого. Высокие потолки, окна, закрытые шторами, через которые проникает слабый, рассеянный свет, стерильность, прохлада и могильная тишина.
В холле за большим столом сидят обитательницы дома, чистые и ухоженные, на фоне рассеянного света они выглядят, как прозрачные, потусторонние. В воздухе чувствуется слабый запах «псинки» и старости. Дамам по многу лет, но явно далеко за восемьдесят. Сами они передвигаются уже с трудом и обслуживать себя не могут, поэтому персонал для их гигиены используют подгузники и специальные прокладки, которые временами меняют.

Эти люди в прошлой жизни были и богатыми, и красивыми, и счастливыми, актрисами, менеджерами, да мало ли кем. И вот они состарились, ещё коптят небо, но уже никому не нужны, даже своим детям у кого они есть. Дети иногда приезжают, чтобы проведывать их, и тут же с облегчением покидают. Тягостная картина наблюдать тленность жизни, когда вокруг тебя всё бурлит.

Эти обитательницы заведения говорят все разом, никто никого не слушает, а каждый вещает о чём-то своём, наболевшем, о прошлом. У них нет настоящего, и уже не будет будущего, зависли между от и до, как компьютер.

Увидев нас с женой они, они защебетали, как пичужки в клетке, ища себе собеседника, вернее слушателя. Им не важно, понимаешь ты их или нет, главное чтобы был слушатель.
В тот раз свободных рабочих мест не было и мы с женой с нетерпением покинули этот приют для бывших людей, стремясь к солнцу, свету и чистому воздуху. Поставили отметки в книжечках для поиска работы и оправдания для биржы труда.

А вот Ольге повезло, и она вышла туда на работу. Работая смену днём, она находилась под постоянным контролем администрации и выполняла свои обязанности более - менее нормально. А вот за ночную смену к ней всегда были претензии. Первый шум поднялся из-за жалоб на Ольгу от жителей близлежащих вилл. Ночью, вынося мусор, она громко хлопала крышками контейнеров или выбрасывала стеклотару, которая гремела, нарушая покой в райском уголке. Ольгу предупредили, и она ненадолго успокоилась.


Это была бы не Ольга, если бы она старалась работать или имела желание трудиться. Разразился новый, громкий скандал во время ночного дежурства. Ночная работа сама по себе не в радость, но когда крутишься, то и время бежит скорее. В одну из ночей Ольге стало невмоготу, одолевал сон. Некоторое время она ещё боролась, еле двигаясь, делала свою работу.
Потом всё, нет сил, и она додумалась. Чтобы не попадаться на глаза дежурным медицинским работникам, Ольга открывает дверь в комнату какого-то дедули и входит к нему.
Дедок, которому было больше 90 лет, спал крепким сном и не слышал, когда Ольга к нему вошла. Места куда прислонить голову, там больше не было, а сидеть на стуле и спать тоже не совсем хорошо. Поскольку дедок был старенький и усохший он места много на кровати не занимал, а свободное пространство кровати так сладко манит к себе, что Ольга больше не думая ни о чём ложится на кровать на свободное место и тут же проваливается в сон.

Дедок опять не слышит ничего. Сколько так они спали неизвестно, но Ольге стало прохладно и она во сне залезла к деду под одеяло, где стала по - хозяйски удобнее устраиваться. Вот и навалилась на деда всей тяжестью своих исстрадавшихся в истоме прелестей.
Не знаю, что там показалось деду спросонья, может ушедшая в прошлое война, где ему довелось быть засыпанным землёй при артобстреле или бомбёжке, но он в страхе дико закричал, вскочил, выбравшись из-под Ольги, на кровати и включил свет. На шум прибежала дежурная медсестра, ещё люди, а Ольге хоть бы что, она спокойно спит на кровати под дедовским одеялом. Её разбудили, подняли с кровати и отправили домой с последующим увольнением. А Ольге, как с гуся вода:
- Подумаешь, прилегла на кровать, её, что убыло что ли? Да и старый козёл разорался не кстати, придавили его видите ли. Пошли они все…

Что стало с Ольгой, я не знаю, в поисках работы пришлось покинуть Потсдам и перебираться на юго-запад Германии. Но, как говорят, что хорошо только там, где нас нет. Разразился кризис 2008 года. Работу ещё можно найти и прилично оплачиваемую, да только молодому человеку. Но это уже другая история.

Сергей Кретов
Баден-Баден, 15 апреля 2012 года.