sms

«Не жди меня. Я ухожу», - горели буквы на маленьком экране.
Он отложил телефон в сторону и хорошее настроение вмиг исчезло, будто его смыло мощным цунами, не знающим препятствий, не терпящим сопротивления. От сильного рокота заложило уши и создалось чувство остановки времени. Сегодня проснулся очень рано и готовился к приезду своей любимой из командировки в Париж. Она предлагала поехать с ней, но он отказался. Не то, чтобы у него не было возможности, просто не хотелось отрывать ее от важной презентации, да и у самого эта неделя прошла практически в бегах – занят был страшно.
Сердце в ожидании события, стучало как бешеное, словно рвалось на волю, желая скорее оказаться в теплых объятиях. Иногда замирало, когда во двор заезжала машина, но потом гулко стучало, снова разгоняя кровь. Сначала выглядывал в окно, пусть и знал, что самолет прилетает лишь в 12.08 – и сейчас рано, слишком рано для приезда любимой, но легким не хватает воздуха, будто находится под очень холодным душем, а надежда не уходит. Он еще вчера отпросился с работы, чтобы достойно подготовиться к встрече. Хотелось порадовать ее, сделать счастливой и от входных дверей вплоть до кровати уже выстлалась дорожка из ароматных лепестков роз. Честно говоря, если делать идеально, то следовало посыпать жасмином, запах которого любимая обожала, но обрывать целый куст, не было времени, да и желания - розы скорее, у них цветы крупнее и лепестков больше.
И тут пришло смс.
Его накрыло волной чувств: разочарование - старания напрасны; негодование - он ничего не сделал, за что его можно было бы наказать таким способом; злость - она кого-то нашла там, в городе любви. Недельная тоска взыграла красками разбитых надежд, а сердце забилось гулко и даже немного болезненно «за что?!»
Мысленно начал прокручивать день расставания, возможно, в нем была скрыта причина? Но, нет, как всегда проснулся рано - обычное утро. Сварил кофе, разбудил поцелуем и сбежал на работу, а в обед еле вырвался, чтобы отвезти ее в аэропорт. Улыбка попросилась на лицо, тогда любимая чуть не опоздала на самолет, расплакалась и, казалось, не могла разжать объятий - висела у него на шее и все продолжала целовать.
Невидящим взглядом он обвел их спальню. В огромной вазе, которую купил совершенно случайно, стояла пышная охапка усыпанных белоснежными цветами веточек жасмина - именно таких, как любит она - крупных, благоухающих на всю квартиру. Возле кровати на тумбочке - ведерко с шампанским во льду, а рядом в рамке - их совместная любимая фотография. Изображение счастливой блондинки, сверкающей радостной улыбкой немного доминирует над брюнетом, слегка приподнявшим уголки рта, в намеке на улыбку. Солнечные лучи не так сильно путаются в его волосах, делая их лишь капельку синеватыми, зато у нее сияют, будто нимб. «Мой ангел», - пролетела мысль и сразу же была вытеснена другой: «уже не мой».
Проведя подушечками пальцев по изображению любимой, с еще большим недовольством вспомнил то время, когда пытался показать, что ненавидит ее, хотя на самом деле уже тогда был влюблен. Она казалась слишком красивой для него, слишком радостной, веселой, и всегда улыбающейся - счастливой. Его все время бесило, что она улыбалась всем, показывая радость, но единственный, кому тогда не улыбалась, был он, будто затмевал у нее всю радость лишь своим хмурым выражением лица, а ведь хотелось улыбнуться ей в ответ и хотя бы сказать «привет». Хотелось поймать ее улыбку и, возможно, запечатать в аквариуме, а потом греться в лучах радости, но только выказывал ей свое неуважение и часто обливал тонким ядом пренебрежения. Делал мелкие пакости на работе, пользуясь ее невнимательностью или природной доверчивостью - она так смешно хмурилась, будто задумывала отомстить, но уже на следующий день забывала. Тогда было интересно добиваться ее внимания, выдумывая все новые уловки, чтобы не догадалась о не случайности совпадений.
Приятно, пусть и таким способом, да только после очередной пакости, сказав, что отдавал назад ей бумагу, за которую она расписалась в журнале, а потом вернула для ксерокопии, стало тоскливо. Заметив на ее лице разочарование и усталость, просто предложил посидеть в кафе, пообещав заказать у дочернего предприятия еще один экземпляр – не признаваться же в содеянном.
Когда они начали встречаться, все знакомые шутили, что они как две стороны одной монеты, или как Инь и Янь. Всегда рядом, противоположно разные… но он не может сказать, будто не старался быть лучше. Ему нравились ее долгие взгляды в окно, после возвращения с работы во время ежевечернего чая на кухне - он уже давно сменил то место на другое, более выгодное, а ей, похоже нравилось, да и по пути, если ехать на машине, можно было ее завезти, а потом и забрать домой.
«Мое персональное солнышко, моя Инь», - подумал, вновь вглядываясь в счастливые глаза на фотографии, и от нахлынувшей непонятной злости, сдавил рамку. Стекло треснуло, острыми краями впиваясь в руки, на удивление причиняя намного меньшую боль, чем поселившаяся в душе. Он даже и не знал, что эта девушка так много значит для него. Глаза жгло, хоть и были сухими, хотелось зажмуриться и в то же время смотреть на фотографию, легким воздуха все так же не хватало, а красная капля, пробежав по запястью, оставляя за собой след, с легким шлепком упала на пол возле разноцветных лепестков, привлекая внимание, потом еще одна...
Взгляд почему-то упал на часы, показывающие два по полудни. Возникла обеспокоенная мысль, что возлюбленная уже опаздывает примерно на полчаса, но сразу же вспомнилось смс: «не жди...» Появилось желание запустить об стену уж слишком счастливой фотографией в рамке - пусть и она разобьется на мелкие кусочки. Так же, как и его радужные планы, мечты и радостные чувства ожидания - слишком сильно ждал ее возвращения, а получил пустоту. В сердце, в душе, в квартире.
- Привет, - раздался нежный шепот со стороны порога. Там стояла его любимая, нежно счастливо улыбаясь, рывком стягивая цветастый шарфик со своей шеи.
Откинув фотографию на кровать, он рванул к ней, отчаянно желая поцеловать. Пусть этот поцелуй и будет последним, прощальным, но он будет. И почему ему не верится, что это она - его любимая? Почему душа взрывается радостью от встречи - никогда такого не было. Да, она сильно нравилась ему, но не думал, что его чувства можно назвать любовью, а теперь до боли в сердце не хотел терять ту, что приносит с собой радость и свет в его жизнь.
- Я так сильно соскучилась, - всхлипнув, прошептала в ответ куда-то ему в шею, жарким дыханием опаляя кожу, что по спине побежали толпы мурашек, после которых стало неожиданно тепло и приятно. Почему-то именно они заполнили теплом опустошенную часть в груди, заставляя взглянуть на свои чувства по-другому.
- Почему? - только и спросил, желая знать, по какой причине любимая решила уйти. Хотелось поднять скандал, гневно крикнуть «Кто он?», только привык быть с ней мягким, и обычная вспышка не взрывалась. Вовсе не гнев рождался в груди, а тоска, будто на улице не весна, когда все цветет, а осень с хмурым небом и опадающими желтыми листьями в танце опускающимися на землю после очередного сильного порыва ветра.
- Потому что мы не виделись больше недели, - по-своему понимая вопрос, ответила она, немного отстраняясь. - Потому что я забыла телефон на работе и не могла даже позвонить, а ты, поросенок, не ответил ни на одно письмо по электронной почте. Я, кстати не думала, что мы увидимся до вечера, поэтому еще забежала в офис за телефоном и думала уже набрать тебя, но, похоже, села батарея, а потом я увидела твою дорожку и прибежала сюда.
- Но смс? - спросил он, чувствуя, как сердце бьется быстро гулко, будто сошло с ума, снова начиная гонять кровь полную адреналина, а в голове пролетела мысль о забытом телефоне. Оно замирало, наполняясь надеждой, возможно, еще не все потеряно и на самом деле любимая не расставание имела в виду. Но последние слова объясняли, почему ни разу не позвонила, и причину пропуска его звонков, после которых возненавидел приятный, но чужой голос: «абонент временно недоступен».
«Хотя могла же воспользоваться другим телефоном...» - подумал, возвращая себя от построения хрупких воздушных замков.
Почему-то именно сейчас отчетливо вспомнился сон, который совершенно вылетел из головы после открытия глаз. Там, как и сегодня, ждал ее возвращения, но она опаздывала на несколько часов, а он, волнуясь, мерил шагами комнату. Неожиданно громко послышался скрежет у входной двери, словно кто-то пытался попасть ключом в замочную скважину и не мог. Сердце от беспокойства продолжало биться гулко, заглушая своим стуком все звуки, а руки почему-то мелко подрагивали. Он буквально подлетел к дверям, минуя несколько комнат и чуть не упав, споткнувшись о завернувшийся ковер, распахнул двери. На пороге стояла его любимая. Без чемодана с вещами, без сумки… в незнакомом белом сарафане, на котором проступали алые капельки. Ключ выпал у нее из руки и она, проводив его взглядом, бросилась в объятия любимого, крепко прижимаясь к его груди, и вместе с ее всхлипом послышался звон упавшей железной вещи, будто летела дольше доли секунды.
- Самолет разбился. Выживших нет, - шумно вздыхая, проговорила она, еще сильнее впиваясь в его спину пальчиками, словно боялась упустить. – Меня отпустили только попрощаться.
- Что ты такое говоришь? – спросил, пытаясь немного отстраниться и заглянуть ей в глаза.
- Они сказали, я могу повидать тебя… у меня есть время до заката…
- У тебя кровь, - уже заволновался, наконец, осознавая полученную информацию и сопоставляя появляющиеся пятна на ее одежде. – Я сейчас, схожу за аптечкой.
- Не нужно, - проговорила она, еще сильнее попытавшись вцепиться в его, начавшую трещать по швам, рубашку, а из глаз полились прозрачные слезы, капая ему на руки.
- Как это не нужно, ты же сейчас кровью истечешь вся! – возмутился, понимая, что должен сделать хоть что-то ради ее спасения или уменьшения боли. Душа разрывалась от приглушенных всхлипов любимой, заставляя действовать.
- С каждым уходящим лучом, клонящегося к закату солнца у меня будут открываться полученные в авиакатастрофе раны… они сказали, что если я задержусь, все равно окажусь у них, только испытаю больше боли - с последним лучом солнца переправлюсь к ним.
- Но… - он ощутил, как на груди разливается тепло и это не было чувством, поэтому замолк, так как понял, это – ее кровь ярким пятном пропитывает его одежду.
- Я не могла уйти не попрощавшись, прости. Я не хочу умирать в одиночестве… мне страшно… ты побудешь со мной? – с надеждой спросила, своими невозможными глазами заглядывая ему в лицо, словно хотела увидеть душу.
- Конечно, - легко поцеловав ее в лоб, прошептал в ответ, повернув голову и посмотрев в окно на огромное красное закатное солнце. – Пойдем на террасу, там больше солнца.
- Ты не оставишь меня? До последнего луча солнца? – откидывая голову назад, продолжила спрашивать он, но на террасу пошла, все еще продолжая тесно прижиматься к нему.
- До последнего луча солнца, - прошептал он, обнимая свою любимую и наблюдая за тем, как быстро уходит солнце за горизонт, отчаянно желая его задержать и не в силах предпринять хоть что-то.
- Что, прости? - немного нахмурившись, непонимающе спросила девушка, будто сомневаясь в нем, но своим голосом отвлекая его от воспоминаний сна. Целая гамма на лице: недоверие, сомнение, непонимание, легкое разочарование и медленно проходящая радость от встречи.
«Она забыла телефон на работе, - подумал, понимая, что его любимая не отправляла никакого смс. – Есть там «красавица», обожающая ссорить влюбленных, а потом смотреть кто и как переживает».
- Ничего, любимая, - обнимая ее, мягко прошептал он, лицом зарываясь в пышные светлые волосы, вдыхая ненавязчивый запах жасмина, ассоциирующийся у него с чувством умиротворения и одновременно нехватки воздуха от счастья, новыми красками расцветающими в душе. Если раньше сердце лишь легким уколом щемящей нежности отвечало на взгляд в эти светящиеся глаза и запах горячей кожи, то сейчас оно превратилось в маленький ураган смеси счастья, радости и... теперь он знал название своему чувству - любви. - С возвращением, солнышко.