Голод не тётка

В окрестностях южно-уральского города Миасса однажды принял участие в так называемом Тургоякском лыжном марафоне, протяженностью сорок пять километров. Потом шутил, что в свои сорок пять просто обязан был сделать это, а вот когда мне семь раз по десять стукнет, можно замахнуться и на другую традиционную миасскую гонку "Азия-Европа-Азия", как раз семьдесят километров длиной.

Отправившись в столь длинный путь, легкомысленно не взял с собой ничего питательного, перед стартом, правда, решив, что если гонка с самого начала у меня не задастся, пойду на пятнадцатикилометровый круг, - устроители соревнований предусмотрели и такую дистанцию. Добежал до места, где ещё можно было свернуть, - это и собирался сделать, поскольку выяснилось, что мне не удалось попасть в парафин, и мои лыжи прилипали к снегу, делая невозможным применение свободного стиля, поскольку после особенно мощных толчков палками буквально падал грудью вперёд. И вот тут, немного поколебавшись, я всё же проскочил поворот на короткую дорогу к финишу, подкрепился солёными сухариками на пункте питания и бесшабашно кинулся на дистанцию втрое большую.

Когда на двадцать пятом километре почувствовал, что погорячился, поворачивать стало уже поздно, - путь впереди был уже короче пройденного. На середине длинного тягуна вдруг понял, что если на ближайшей сотне метров не положу в рот чего-нибудь калорийного, то упаду в белый пушистый снег и без посторонней помощи уже не встану - как сейчас стало модно говорить: я РЕАЛЬНО заголодал.

Безвыходных положений не бывает, - буквально через десяток с трудом давшихся мне шагов, рядом с лыжнёй лежала полулитровая пластиковая бутылочка с клюквенным морсом, которую бросил кто-то из бегущих впереди лыжников, удовлетворившийся двумя третями содержимого.

Наплевав на правила гигиены, не преминул воспользоваться этим подарком Судьбы. Едва морс был выпит, будто крылья у меня за спиной выросли, - легко взял тягун, сразу "достав" давно маячившего впереди лыжника в костюме телесного цвета, как мне виделось издали, а оказавшегося, несмотря на пятиградусный мороз, голым по пояс, затем подкрепился на втором пункте питания и продолжил бег до финиша. Высокого места на тех соревнованиях я не занял, но, по утверждению Платона, самую важную в жизни победу - над собой - одержал, имея полное право, пересекая финишную черту, прохрипеть: "Я сделал это!"

На Тургоякском марафоне, кстати, бегал несколько раз и потом, но всегда с шоколадом в кармане.