Morphologia-project

Morphologia-project "Осколки разбитого счастья"

XXV IX MMIX Запись первая. Tanka x 2-1

Закончив читать себе перед сном сказки,
Решил, что начал жить взрослой жизнью,
Без оглядки на прошлое, а самое главное без опаски
Бросив с балкона цветок этой жизни в глиняном горшке вниз,
И вместе с ним выбросив все былое,
Все, что связывало с прошлым и так тяготило,
А порой становилось невыносимым: унылое и злое.
Окружало со всех сторон, непроглядной стеной валило,
Словно снег при хорошей погоде, будто дождь при солнцепеке.

XXVII IX MMIX Запись вторая. Звезда по имени Серое Небо.

И проснувшись уже много пополудни,
Размышлял сразу, как это часто бывает, сразу очень о многом.
За размышлениями не заметил переход солнца в зенит,
Но только потому, что было уж слишком облачно, -
Пасмурно было настолько, что я и не видел самого солнца,
А никак не потому, что был так уж сильно погружен в свои мысли "обо всем сразу"...

XVIII IX MMIX Запись третья. О чувствах. Не понятно, каких именно, но понятно, у... чего.

На столе, стоявшем рядом с прогоревшим камином, в ожидании испачкаться синими швейцарскими чернилами из-под золотого пера лежал листок бледно-желтой бумаги, бело-желтой, если уж быть совсем точным, причем белый цвет все же преобладал.
Так вот, он, этот самый бело-желтый листок все же дождался своего, неизвестно, правда, какими именно чувствами исполнило его проделанное с ним (имеется в виду процесс пачкания), но сейчас не время пускаться в размышления даже хотя бы по поводу того, способен ли испытывать хоть какие-то чувства лежащий на столе листок бумаги. Однако человек, вошедший в дом, чтобы закрыть дымоход и сдвинуть угли в прогоревшем камине в одну кучу, дабы подольше сохранилось это символическое тепло, увидел на столе тот самый листок (или того самого Листка, раз уж мы допускаем способность листка испытывать чувства), прижатый[-ого] к столешнице тяжелой лаковой авторучкой. Он присел к столу, налил в стоящую здесь же чашку чаю из прозрачного чайника, стоявшего тут же, сделал несколько мелких глотков, так как чай, несмотря на длительное отсутствие в доме человека, был горячим, взял ручку и испачкал листок аж с обеих сторон тем, что написано выше. Потом он закрыл ручку, выпил еще чаю и прочел то, что только написал. Этот человек был DD F






XXX IX MMIX Запись Четвертая. Предисловие автора.

TITUL'
Как и всегда это со мной случается, название конспектируемому мною бреду придумалось много позже того, как со мной это приключилось впервые и хоть как-то оформилось и [при]обрело некую форму.
Этот набор (дефиниция "сборник" никак не подошла бы по причине, которая будет ясна позднее) эссе изначально представлял собой стопку листков бумаги, исписанных от руки зарисовками размышлений на самые различные темы, и назвать это дневником никак нельзя, несмотря даже на хронометраж, в соответствии с которым выстроены записи. Сами же темы записей являют собой пустяшные и на первый взгляд незначительные детали окружающего [внешнего] и внутреннего мира автора, то есть это заключенные в слова отрывистые мысли, объединенные под лишь отчасти понятным заглавием "Morphologia project" by DD F

I X MMIX Запись пятая. Кем бы не стать?

И едва день начал клониться ко сну, готовясь уступить место в этой вечности вечеру и сумеркам, как я взял [еще один листок] и записал следующее.
Отчего-то, хотя как это отчего! - понятно отчего: под впечатлением прочитанной накануне книги, я несколько часов к ряду размышляю о хоббитах, об их быте, если быть точнее. Нельзя не сказать, что предмет моих размышлений, да и сами они вызывают во мне умиление и в некотором роде даже восхищение. Верно, это происходит не потому, что я не являюсь тем, о ком размышляю, хотя мог бы быть при определенных условиях (родиться в другой стране, в другое время, например, быть другого пола, цвета кожи, возраста и т. д.), а именно потому, что объекта этих моих умилений и восхищений и даже этой странной недооформленной зависти не существует и существовать не может (так, во всяком случае, принято считать), и мои шансы оказаться в этом положении и быть на этом месте, либо быть именно тем, о ком идет речь, хотя бы в одной из следующих жизней, если и не равны, то чрезвычайно близки к нулю...

V X MMIX Запись шестая. Ненужные богатства и сомнительные сбережения.

Случайно и совершенно неожиданно для себя самого узнал или, скорее всего даже, понял, - нельзя сказать, что узнал, так как все это известное дело и узнавать было нечего, что значит "начать с чистого листа", буквально и не обязательно жизнь, просто начать.
Для этого необходимо из всех дневников и записных книг вырвать исписанные листы и выбросить или сжечь, расставшись с тем, что было написано или, хуже того, записано в прошлом, таким образом, признавая его если и не порочность и неправедность, то неправильность, - избавиться от того, что тяготит изо дня в день, оставляя при этом лишь светлые воспоминания и ошибки, из которых были извлечены уроки, словом опыт. Хотя признаться, в целесообразности его накопления, в высоком смысле, я до конца не уверен, а быть может, и не уверен вовсе.




XVII X MMIX Запись седьмая. А что внутри? Эзо(я).

Я повесил четки на вбитый в стену гвоздь.
Я их давно перебрал за чтением тезисов Шри Сатья Саи
О том, что все учения и религии мира едины, как виноградная гроздь,
О том, что нет между нами различий, что мы все друг другу свои.

Здесь же. Позднее.
Познавая изначально, мы многие зачастую полагаем, что Знание меняет нас, в то время как Знание меняет мир вокруг. И если Знание - истинное, то Оно раскрывает мир по-настоящему, то есть преображает его и дает понять насколько он ПРЕКРАСЕН И УДИВИТЕЛЕН (заглавно, потому что "прекрасен и удивителен" сильно обесценилось за последнее время и применяется ко всему подряд без каких-либо различий), снимая слой за слоем толстый ороговевший налет пыли, грязи, невежества, безнравственности и лжи. Процесс этот бесконечен как мир и как само существование.

Здесь же. Позднее. Свежая мысль по поводу ничего.

Что мне эта пустота, раз ее нечем заполнить?
DD F

Мимо окна картинки несутся в обратном порядке.
Это я еду в поезде, усевшись спиной вперед.
Так часто случается, но в остальном все в порядке.
Какая разница, как ехать, будущее неизменно придет...
*
Так хотелось написать что-то неизмеримо умнее,
Но говорят, что для этого нужно что-то умнее прочесть;
Я не из тех, для кого пустота всего на свете ценнее,
Для меня все же важнее, когда хоть что-то, но есть.
*
Но умные люди меня по-прежнему все убеждают,
Что нет ничего вокруг нас, кроме той пустоты.
Я не отступаю, но они все равно побеждают;
Переходя на санскрит, они дурачат разинувших рты.
P.S.
Может быть, эта мысль сама по себе тривиальна,
Но думаю, стоит изречь ее в этом пафосном мире.
Без кислоты эта жизнь здесь ни грамма не стоит [лишь потому, что реальна]
Так не говорил Заратустра, так написал Тим Лири...

XVIII X MMIX Запись восьмая.

Все же перечитывать свои стихи, особенно для себя, в отсутствие другого слушателя - грешно, во всяком случае, неэтично, так как это проявление тщеславия и честолюбия. Да и ни к чему оглядываться назад, ведь размышлять пристало не над тем, что уже было, а над грядущим. Но для этого нужно хотя бы уметь предвидеть, в противном случае и вовсе занимать мозг мыслями отличными от насущного не стоит.

XXX X MMIX Запись последняя. Ознаменована первым снегом.

Закончился текст "Осколки разбитого счастья". Когда что-то одно заканчивается, это не всегда означает с необходимостью, что что-то новое должно начаться пренепременно и сразу. Возможно, что ничего и не должно начаться вовсе.
Эта мысль возникла рядом с мыслью о книгах, которые были написаны и изданы во множестве в России за ее последние неполные двадцать лет.
При взгляде на это великое, почти неисчислимое множество литературы я задаюсь вопросом - что из всего этого станет через век-полтора-два классикой русской литературы? Что будут изучать и проходить наши пра- и праправнуки в рамках обязательной школьной программы?
Первое, что приходит на ум после пары мгновений раздумий при попытке ответить на этот вопрос - ничего...
Но подумать всерьез - задаешься другим, еще более интересным вопросом: а будет ли через век-полтора-два классика, классическая русская литература? Будет ли Россия? Будут ли у нас пра- и праправнуки?
Может, так и должно быть, что скоро и вовсе не должно быть ничего?

© Сентябрь-Октябрь 2009 DD F