Секретный разговор математика с экстрасенсом

Это случилось с Павлом, одним из моих друзей, в Москве много лет назад. Однажды мы говорили о "Мастере и Маргарите" и вспомнили, что Булгаков поселил "свою" нечистую силу недалеко от площади Маяковского. "Ничего странного. - Усмехнулся Павел. - Примерно в тех местах я имел секретный разговор с колдуном..." Мы познакомились на республиканской математической олимпиаде для школьников, где Павел занял призовое место, а я оказался в "золотой" середине. Его умение решать сложные проблемы в короткое время поражало - казалось, что он уже знает ответ, едва прочитав условие задачи. Год спустя дар математического ясновидения помог ему поступить на механико-математический факультет МГУ, где евреев специально "резали" на устном экзхамене, задавая простые по форме, но чрезвычайно сложные по сути вопросы. Одну из таких задач мы потом нашли в малоизвестной монографии по геометрии, где её полное решение помещалось на четырёх страницах. Однако Павел за предоставленные ему 15 минут нашёл другое решение, гораздо более изящное и короткое. К сожалению, научные успехи Павла не помогли ему получить рекомендацию в аспирантуру. Причиной был всё тот же "пятый пункт". Кое-кто советовал не терять времени и подавать на выезд, но Павел был стойким советским патриотом. Такими нас воспитывали школа, книги, кино и в немалой степени родители. Честно "отпахав" три года по распределению в конструкторском бюро автоматики, Павел стал искать работу по душе. Его не хотели отпускать, обещали должность ведущего специалиста, но он мечтал о сложных математических проблемах, которыми бюро не занималось. Прежде всего он позвонил на работу руководителю своей университетской дипломной работы, но трубку снял другой человек (по голосу - пожилой). Оказалось, что "шеф" - в отпуске, но собеседник читал статью Павла и помнит его фамилию. "Между прочим, уважаемый юноша, - спросил он с интересом. - Вот вы активно применяете теорию функции комлексного переменного. А по каким учебникам вы её изучали?" "Я больше люблю хорошие задачники с решениями. - Признался Павел. - Однажды попалась на глаза одна старинная книжица в университетской библиотеке. Истёртая, потрёпанная, но обучающий эффект - потрясающий! Помните формулу Жуковского о подъёмной силе крыла самолёта? При её выводе используется метод конформного отображения, сложный для инженеров математический аппарат. Мой товарищ, студент МАИ, никак не мог его понять, а по этой книжке за неделю изучил. Кстати, почему-то фамилии авторов я больше нигде не встречал. Наверное, они умерли давно."
"Бывают и другие причины. - Вежливо не согласился с последним предположением Павла его невидимый собеседник. - Многие советские учёные работали в очень секретных организациях. Вот, что вы знали когда-то об академике Королёве? Впрочем, на 50% вы правы: одного из авторов похоронили в прошлом году. Хороший был человек и товарищ, а математик - просто блестящий." "Извините, - замялся Павел, - я не знал. Как говорится, долгих лет вам..." "Не суетитесь, милый юноша, - сказал автор старинного задачника. - В своей статье вы развили мой метод и нашли ему важное для техники применение. Вы не замыкаетесь в рамках академических исследований и делаете математику нужной наукой. Сейчас речь о вашем будущем - не о моём. Запишите телефон моего бывшего аспиранта, а я сейчас же позвоню ему на работу. Там очень нужны такие математики. Вы - талантливый русский учёный. Не оскудела родная земля... Чебышев, Ляпунов, Остроградский, Лобачевский, Колмогоров, Марков - да сколько их было! Россия дала миру гениальных писателей и композиторов, их все знают, но часто ль вспоминают великих русских математиков? Я имею в виду действительно русских! Мы с вами должны гордиться своим происхождением." Фамилия Павла действительно звучала исконно по-русски: с благородным корнем и со звонким "ов" в конце, но лишь по "вине" полкового писаря, который не сумел разобрать местечковый акцент деда Павла, тогда новобранца в царской армии, и записал её в привычной для себя форме... Однако Павел решил не разочаровывать старика. К тому же он полностью разделял его взгляды на заслуги русских математиков и даже собирался со временем написать исторический очерк о Лобачевском и Остроградском. Первый изобрёл неэвклидову геометрию, фантастически странный мир, где могли пересекаться параллельные прямые, а сумма углов треугольника была меньше 180 градусов. Однако ему не удалось доказать непротиворечивость новой теории, это было сделано другими много лет спустя, а потом неэвклидова геометрия стала частью математического фундамента энштейновской теории относительности. Второй получил массу важных результатов, нашёл им практическое применение и заслуженно считался новатором. Однако прочитав работу Лобачевского, он возмутился, написал отрицательный отзыв и стал самым грозным противником новой теории... "Что ж, - усмехнулся собеседник, выслушав сбивчивую речь Павла о споре двух "гигантов". - Это - действительно интересная тема, но чтобы правильно оценить все аспекты, вам нужен свободный доступ к газетам и журналам прошлого века. На новой работе вы его получите. Желаю удачи!"
Бывший аспирант рассказал Павлу по телефону, как найти его организацию, и назначил время встречи, попросив не опаздывать, так как это связано с пропускным режимом. Следуя полученным инструкциям, Павел доехал до площади Маяковского и пошёл пешком по одной из тихих московских улиц. Садовое кольцо и дом, в котором когда-то жили персонажи Булгакова остались за спиной. Дойдя до указанного подъезда, Павел вошёл внутрь, спустился вниз по лестнице и по подвальному коридору дошёл до двери, которая сначала показалась запертой, но потом легко открылась, и Павел очутился в небольшом дворе. Прямо перед ним была стеклянная проходная с двумя широкоплечими парнями на вахте. Проверив его пасспорт, они кивнули на ближайшую дверь, предложив подождать.
В комнате стояли стол и несколько стульев, на стене висел портрет Дзержинского в форменной фуражке. Под испытывающим взглядом "железного Феликса" Павел почувствовал себя неуютно, хотя никакой вины перед советской властью не имел. Правда, он сочувствовал академику Сахарову и его единомышленникам, но искренне полагал, что эти несомненно порядочные люди глубоко заблуждаются, а советский образ жизни - вполне разумен. Он прочёл много книг по истории (благо читал быстро - толстую книгу за один день) и пришёл к мысли, что социализм, несмотря на миллионы потерянных жизней, - стратегически правильный выбор для России, а новые революции приведут лишь к "смутному времени" и ещё более массовым жертвам. Рядом с портретом была вторая дверь, которая вдруг открылась, и в комнату стремительно вошёл Олег - бывший аспирант "телефонного" профессора, улыбчивый стройный парень, года на три старше Павла. Олег тоже был участником и призёром республиканских олимпиад и выпускником механико-математического факультета МГУ. Их беседа сразу же стала непринуждённой, как будто встретились два старых товарища. Даже Дзержинский на портрете как бы отступил вглубь стены, хотя и продолжал по привычке прислушиваться к разговору.
"Честно говоря, очень хотел бы работать с тобой. - Сказал Олег. - Мы будем заниматься распознаванием образов, теорией и в какой-то мере практикой. Представь, что перед тобой несколько документов, написанных о каком-то человеке им самим и другими людьми. Этот человех подозревается в преступлении. Компьютер анализирует эти документы, сравнивая их по содержанию и стилю. Кроме того, компьютер использует все записанные в его памяти факты, имеющие хоть какое-то отношение к этому человеку, его семье, друзьям, сотрудникам и соседям, а также к местам, где он проживал, и к событиям, в которых он участвовал или мог участвовать. Важно решить две основные проблемы: выявить все факты или хотя бы вероятные предположения, которые помогут уличить преступника, и отбросить случайные ошибки, внесённые в файл по причине чьей-то плохой памяти или избыточного воображения. Наша основная задача - создать надёжные математические алгоритмы для компьютерного программирования. Работа - очень интересная и хорошо оплачиваемая. В турпоездки и на конференции за рубеж не очень-то выпускают, но почти бесплатный отдых для тебя и твоей семьи гарантирован - хоть в Крыму или на Кавказе, хоть в Прибалтике или Подмосковье. Плюс - продуктовые заказы и промышленные товары по дешёвой цене. Твоя супруга будет очень довольна. Ну, как?"
Павел на миг задумался и неуверенно спросил, косясь на портрет: "Послушай, Олег, это что - КГБ?.." Олег понимающе улыбнулся. - "Мы - только математики, так что не бери дурного в голову, старик. Кстати, с тобой должен поговорить ещё один наш сотрудник. Он как бы из отдела кадров, но личность незаурядная. Впрочем, сам увидишь." Он позвонил по местному телефону, и вскоре в комнате возник насупленный старик небольшого роста. Павел сначала даже обрадовался, что ему не придётся объясняться с Олегом. Евреев сюда вряд ли берут, сейчас этот старый мухомор попросит паспорт, посмотрит на графу "национальность" и предложит позвонить "через две недели". Хорошо! - Не очень-то и хотелось...
Старик действительно первым делом попросил паспорт и, раскрыв его, бросил многозначительный взгляд на Олега. Вдруг чувство глубокой обиды захлестнуло Павла. Он понимал, что ведёт себя неразумно, однако уже не мог остановиться. "Что-то нехорошее написано в паспорте? - Спросил он с вызовом. - Прописка не оформлена или штамп о судимости имеется?" Кадровик посмотрел на него с интересом и сказал: "Прописка - в порядке, судимости пока не было. Интересно другое - ещё минуту назад вы сами не хотели идти к нам работать, а сейчас волнуетесь, что могут не взять. Вы же - математик и должны действовать логично." "Я не говорил, что не хочу здесь работать. - Продолжал возмущаться Павел. - Вы что - мысли читаете?". "Представьте себе - да! - Улыбнулся кадровик. - Могу доказать. Хотите?" Он попросил Павла положить левую руку на стол и опустил на её запястье свою ладонь, от которой исходило успокаивающее тепло. Павел почувствовал, что его гнев проходит и наступает какое-то полусонное состояние. "Не волнуйтесь, - мягко сказал старик. - Я не собираюсь вас гипнотизировать. Просто ответьте на несколько вопросов." Вопросы были разные, как например "Дважды два равно четырём?" или "Ваше имя - Клим?" Чтобы спутать кадровика, Павел ответил "Да" на вопрос "Есть ли у вас собака?", хотя собаки у него не было. Была лишь мечта иметь её. Старик улыбнулся, покачал головой и предложил Павлу задумать логически правильную фразу. Павел был готов и не сомневался в победе. "Тангенс 15 градусов равен два минус корень квадратный из трёх, - произнёс он в уме и, не удержавшись, мысленно скаламбурил. - Известна ль тебе эта истина, старый козёл?" Кадровик выглядел озадаченным. Он смотрел в пространство мимо Павла, беззвучно шевеля губами и слегка жестикулируя рукой. Наконец он вздохнул и признался: "Не могу повторить вашу мысль. Вы вспомнили какой-то математический вывод, который для вас так же прост, как для меня - дважды два четыре. Однако поскольку я слаб в математике, то мне трудно воспроизвести вашу мысль. Что же касается вашего заключительного обращения ко мне, то на мой взгляд неприлично давать пожилому и заслуженному человеку такую кличку. Пусть даже мысленно. Вот что, молодой человек, забирайте свой паспорт и уходите. Мир огромен, и вы наверняка найдёте лучшее место для своего применения. Попробуйте шире смотреть на вещи и не бороться с ветрянными мельницами. Надеюсь, вы понимаете, что наша организация является секретной. Впрочем, вы всё забудете со временем. До свидания!"
Вечером того же дня в квартире Павла раздался телефонный звонок. Он снял трубку и услышал дружеский голос Олега: "Привет, Паша! Я по дороге домой из автомата звоню. Извини, что не получилось. Не берут к нам евреев, ничего не поделаешь. Я должен был с самого начала твой паспорт посмотреть, да забыл, а по фамилии ты вполне нашей фирме подходил. Слушай, если у тебя есть товарищ такого же уровня, но без проблемы с "пятым пунктом", дай ему мой телефон. Буду очень благодарен. А на коллегу моего не сердись, таковы правила игры, не он их придумал. Между прочим, ты ему понравился. Кстати, ты убедился, что он - экстрасенс? Он - мужик неплохой и с трудной судьбой. Во время войны ушёл в партизаны, и немцы за это повесили его родителей и двенадцатилетнего брата..."
Павел ничего не сказал жене и лёг спать, обдумывая происшедшее. Однако на следующее утро он уже смутно помнил, что случилось вчера, а через неделю забыл окончательно.
Прошло больше 10 лет. Семья Павла переехала на постоянное жительство в Соединённые Штаты Америки. Однажды сын, делая домашний урок по математике (он учился в продвинутом классе), похвастал своим успехом. Он вычислил тангенс 15 градусов без калькулятора в виде разности двойки и корня квадратного из трёх. Павел взглянул на формулу в школьной тетради сына и неожиданно, с точностью до деталей, вспомнил свой визит к Олегу и разговор с кадровиком, однако лицо экстрасенса почти полностью ускользнуло из памяти. Безнадёжно пытаясь представить его, Павел вспомнил слова из бардовской песни "... вижу: в бороде иезуита прячется улыбка мудреца." Однако эта ассоциация, скорее всего, была случайной, поскольку экстрасенс не носил бороды.