Под фиолетовым небом города N

ЖИВУ В ГОРОДЕ

А вы когда-нибудь слышали, как у вас в огороде падают на землю тяжёлые ягоды спелых вишен. Ночью. Еле слышно. Нет?! Ах, ну да, вы теперь живёте в городе.
Тогда, быть может, помните вкус этих ягод? Наверняка, когда были маленькими, все перепачканные вишнёвым соком, с удовольствием лопали мягкие красные бусины, ловко выплёвывая в сторону надоедливые косточки. Или собирали ягоды в большую белую алюминиевую кружку, чтобы потом со счастливым выражением лица подарить маме.
Замечали ли вы, как в самом сердце маленькой вишни играют золотые лучи июльского распалённого солнца. Ягоды словно чьей-то рукой разброшенные на дереве, словно яркие пуговицы искусственные, ненастоящие. И вы изумлялись всякий раз, насколько бесподобна природа. Хорошо было тогда у бабушки летом.
А сейчас и бабушки нет в живых. Она умерла зимой в одиночестве, так и не почувствовав опьяняющий запах прихода следующего лета. Умерла под гул телевизора, на большой скрипучей деревянной кровати. Но перед уходом, последние долгие два года она всё ждала, когда же к ней приедут её внуки и занятые дети. Ведь обещали, а значит рано или поздно должны были приехать.
Я бы перемотал всё это как киноплёнку: уж очень я хочу, чтобы бабушка была жива; уж очень я хочу вернуть то лето, со спелыми вишнями. Быть может тогда, ягоды падали бы в небо, едва касаясь солнца, цепляясь обратно за дерево. Но, к сожалению, нельзя вернуть навсегда увядшее прошлое…
То вишнёвое дерево, которое давно засохло, до сих пор некому спилить под корень. Дорога в детство заросла колючим бурьяном и остаётся лишь отмалчиваться, мол, ничего не знаю, уже давно живу в городе…

ВКУС ЛЮБВИ

“Да, да, я люблю тебя. Моя вина, что ты этого не знал. Да это и не важно. Но ты был такой же глупый, как я. Постарайся быть счастливым…”
(Маленький Принц, 1957)

[любимое кафе]

Вкус у любви иногда как горький шоколад - классический случай. Или как сливочное мороженое, которое через несколько мгновений обязательно растает. Что из этого вы уже успели попробовать?
Сегодня выпал первый снег: огромные хлопья беспорядочно падали на землю. Поздняя осень всегда приходит с потерями. А за ней следует зима, закутанная в холода. Об этом я думал, открывая дверь любимого кафе, замёрзшими в легких перчатках, пальцами.
Официант очень быстро принес чашку зелёного чая. Я немного подержал спасительный напиток в руках, а затем сделал первый глоток. Поставив чашку на блюдце, я вдруг заметил, что на столике лежит салфетка, на которой алой помадой написано слово: “люблю!”

[неслучайный разговор]

- Видимо не тебя я искал всю свою жизнь. Извини, кажется, это ошибка. Мы не любим друг друга и привыкли жить вместе. Такие бесполезные отношения могут причинять только боль.
- Твои объятия, твои поцелуи – всё это блеф с самого начала, - сквозь слёзы еле слышно прошептала она. Как я могла купиться на это, дура?!
- Мы вместе попали в цепкие лапы обмана. Стоит ли рыдать на прощание?
- Неправда, я до сих пор тебя очень люблю. И готова бесконечно дарить тебе себя. Каждое утро, каждый день, вечер, ночь! И ничего не требовать взамен. Только бы ты был всегда рядом. Мне казалось, что мы дышим с тобой одним дыханием, делим нашу жизнь пополам. А сейчас ты говоришь, что всё это было фальшивым?
- И я любил. Так бывает, что люди любят друг друга, а потом нет. Это трудно объяснить, как и то, почему вдруг меняется человек, - он сделал паузу и отрешённым взглядом посмотрел на неё. Ты два часа каждое утро вертишься перед зеркалом, размениваешь время и деньги на модные тряпки – стараешься быть очень красивой. Неужели тебе до сих пор непонятно, что красота – вещь субъективная. Не замечая из-под накрашенных ресниц реальность, ты предаёшь себя. Насилуешь свою душу, тело, чувства. Постоянно занимаешься только собой, забывая обо мне. Поверь, и за красивым фантиком может скрываться просроченный трюфель. Ты потеряла важное – душевную теплоту и гармонию. А я совсем недавно это заметил.
- Как красиво ты заговорил. А я думала, что всё совсем иначе. Признайся, ты нашёл другую. Когда вчера ты не пришёл ночевать домой, именно эта “душа” тебя согревала? А я каждую минуту смотрела на часы и думала, что позвонишь. Бесполезно.
- Я был на работе.
- Теперь ты сможешь врать своей новой накрашенной курице.
- Не смей так говорить!
- Так значит, правда! Спасибо за то, что подарил мне крылья, а потом забрал их с собой. Ты сломал мою старую жизнь, но дал шанс на новую. Я тебя отпускаю. Благодарю за время проведённое вместе. За те минуты, которые связывали нас. За яркое солнце над головой, за светлое небо, за любовь, ненависть, за наше будущее, которое никогда не наступит. Так сейчас говорят? Спасибо. Я так боялась тебе это сказать – последние слова он не услышал.
Хлопнула дверь. Оглушила тишина. Где-то стучали секундные стрелки. Стало невыносимо находиться здесь одной, когда он ушёл навсегда…

[закономерное бегство]

Девушка бежала по асфальту, абсолютно не замечая людей. Да и прохожие вряд ли смотрели ей вслед. Снег целовал её лицо и пытался скрыть помятые следы. А ведь ей было холодно. Но физический дискомфорт ничто по сравнению с душевной пустотой: она так и не удержала человека, с которым хотела быть всегда рядом. Она не смогла подобрать нужные слова, когда они были так нужны. Она не смогла простить, но всё могло бы быть иначе!
В ближайшем кафе посетительница заказала чашку каппучино, вытерла слёзы, достала зеркало и любимую помаду. В серебряном отражении она увидела совсем другого человека. Странно, но боль очень сильно меняет людей, предлагает сделать ещё один шаг. Если больно, значит, есть повод начать всё сначала.
Улыбаясь, официант аккуратно поставил на край стола кофейный напиток. Она больше не могла плакать. Как последнюю надежду, держала в голове мысль, что всё обязательно будет хорошо, а как же иначе?
Потом на салфетке помадой нервно она вывела большими буквами слово “люблю!” и заплакала.

ЧЕТВЁРТАЯ СТИХИЯ

I
Сегодня идёт дождь. С чего бы это?
За ответом обратился к Небу. Но оно не ответило мне, лишь засмеялось: “Ты – человек, и не подобен птице; не узнаешь больше, чем они. Может, подарить тебе крылья?”
Я смутился: “Для чего мне промокшие крылья, помятые временем?” (К тому же, по законам здравого смысла, недопустимо разговаривать с небесами.) Но ничего не сказало мне Небо. Промолчало.
Боролся с Небесными слезами Огонь. Шипит, извивается, говорит мне фальшиво: “Хочешь, я дам тебе силу, которая позволит передвигать горы?” Зашипел Огонь, потух. Оставил лишь свой мимолётный след.
“К чему мне такая сила, передвигающая горы, но неспособная справиться с дождём?”
Услышала мой вопрос Земля: “Сила в бессмертии. Хочешь, подарю? Будешь созерцать вечную жизнь и никогда не умрёшь. Никогда”.
Я испугался: “Спасибо! У меня дела, завтра на работу. Некогда отвлекаться на бессмертие”.
II
Плакал весь город. Сегодня плакал Дождь. Он сквозь слёзы спросил у меня: “Скажи, почему люди пытаются смотреть глазами, а не сердцем? Почему они стали такими жестокими? Почему они прячутся под серой оболочкой, забывая обнажить трепетную душу? Почему они перестали быть искренними? Почему они так много говорят о том, что могли бы сделать, но в действительности – прячутся от решительных действий? Ответь мне, Человек!”
Я пытался оправдаться, но не успел. Меня разбудил будильник. Металлический звон, с которого начинают своё утро люди.
III
Целый день размышлял на поставленные вопросы, но не смог найти ни одного ответа. Постоянно отвлекал этот проклятый дождь и мерцающая реклама с очередным героем из нового боевика. Да, на расстоянии геройствовать гораздо легче, чем помочь такому же человеку в трудной ситуации. Пока ещё не встречал героев, но не говорю, что их нет. Те, чей язык бежит впереди поступков – фальшивки. Совершившие подвиг, никогда не побегут хвастаться перед друзьями.
Каждый в силах изменить жизнь и подарить маленькое чудо прохожему человеку. Для этого необязательно передвигать горы или учиться летать. Просто следует помнить, что рядом живут такие же люди, со своими радостями, проблемами и мыслями… Просто следует быть чуть внимательнее.
Сегодня идёт Дождь. Он барабанит по стёклам. Он пытается достучаться до правды!

ПОСВЯЩЕНИЕ

В золоте бесится время. В позолоте дарят часы.

Однажды в огромном сером городе N жил-был очень маленький человек. Был он настолько незаметным среди таких же одинаковых прохожих, что моментально терялся в людской толпе. Его невозможно было выделить среди серых граждан или внезапно окликнуть. Он и сам, наверное, забыл, как звали его давно умершие родственники. Настоящее имя было позабыто и не использовалось на протяжении нескольких лет. Одни утверждали, что звали его Васей, другие - Петром, а третьи и вовсе не обращались к нему по имени.
Ходил в детский сад как положено; в школу как положено; как положено, получил высшее образование и устроился на средненькую работёнку. Не очень хорошую, но могло быть гораздо хуже.
Свой образ жизни этот маленький человек в таком большом городе N считал наиболее правильным и вряд ли что-то хотел поменять. К тому же, некогда было отвлекаться на мимолётные фантазии и мечты, которые, по его мнению, не привели бы ни к чему хорошему.
Он очень боялся, что потеряет много драгоценного времени. Поэтому любимые золочёные часы, доставшиеся ему от какого-то дальнего родственника, всегда носил с собой. И очень переживал, расстраивался, если вдруг иногда забывал их дома. Хорошо, что подобная неудача случалась крайне редко, ведь он очень сильно был привязан к тиканью секундной стрелки.
А большой серый город N по-своему отсчитывал время. Тускнели и вновь разгорались краски, гибла и заново рождалась жизнь. Не менялись только обещания политиков, что жить будем ещё лучше. И то низкое серое небо, до которого, если встать на цыпочки, можно было бы дотянуться рукой, оторвать кусочек и позволить растаять ему в тёплой ладони.
Маленький человек с позолоченными часами вряд ли хоть раз пытался достать до неба. Внутри его сердца тоже крутились металлические шестерёнки, которые никогда не позволили бы чувствам взять над собой верх. Исключением был знакомый часовой механизм… эх, знали бы вы, как он любил эти позолоченные карманные часики с блестящим циферблатом и аккуратными маленькими чёрными стрелками. Примерно каждые пятнадцать минут маленький человек проверял время, чтобы лишний раз удостовериться, не опаздывает ли он. И всегда старался везде успевать, хоть и некуда было спешить.
А серый громадный город N словно пытался помочь движущимся, никуда не успевающим частичкам общества. Он создал хромоногие трамваи, которых надо ждать минимум двадцать минут, медленные автобусы со злыми кондукторами и пассажирами, навороченные авто, чья максимальная скорость не реализуется из-за наличия пробок на городских дорогах. Но не до этого было маленькому человеку, который старался в девять часов вечера вернуться домой, надеть тёплые старые тапочки и посмотреть телепрограмму, чтобы хоть как-то подавить возникающую тоску.
Так заканчивался каждый день для маленького человека, в большом городе N потерявшегося. Всё было заранее известно и спланировано в жизни любителя дарованных часов, что, конечно, внушало ему спокойствие и ощущение полной безопасности. Только не знал маленький человек, что подобные чувства легко рушатся на неизменном фундаменте человеческих привычек.
Однажды утром остановились его любимые золочёные часы, доставшиеся от какого-то дальнего родственника. Перестала бежать от цифры к цифре маленькая секундная стрелка. Поблёк циферблат, сошла позолота.
Это был единственный тикающий механизм, по которым маленький человек мог узнавать время. Он очень переживал, что не сможет уточнить теперь, опаздывает он или нет. Время остановилось в самых дорогих часах. Время остановилось в его жизни.
Не передать словами, как расстраивался хозяин умерших часов. В этот день он даже решил не выходить из дома, ведь всё равно его отсутствие на работе заметят только тогда, когда на столе у начальника не будет лежать отчет о выполненной работе за день.
Сегодня большой город сменил свои серые очертания на самые радужные. Казалось, золотом отливают купола; блики оставляют свои искрящиеся поцелуи на окнах или тонут в воде; сверкают металлические часы, неуместно повешенные на здание администрации города N, стрелки которых на мгновение застыли на большой цифре одиннадцать.
А спустя двадцать четыре часа остановилось механическое сердце так и незамеченного никем серого человека. Его имя наконец-то нашлось на надгробной плите: Васильков Михаил Сергеевич.
“Точно! Миша! Всё никак не мог запомнить, как звали этого странного человека!” - вдруг еле слышно произнес ещё один маленький человек на похоронах товарища.
В большом городе N до сих пор живут маленькие люди. Они настолько незаметны, что и отсутствие их легко заменяется вновь прибывшими. Может быть, благодаря этому не исчезнет с лица земли город N. Но однажды прославят его люди с живыми сердцами, не боящиеся испытаний и готовые окунуться в водоворот непредсказуемой и манящей жизни. Свои имена они обязательно впишут на страницы истории этого города, а повесть эту продолжат другие поколения. Но пока неизменны здесь только обещания политиков, что жить будем ещё лучше. И то низкое серое небо, до которого все ещё можно дотянуться руками.