По ту сторону

По ту сторону

- Опять надрался… - сокрушались соседки, видя, как слесарь Степан, придерживаясь обеими руками за штакетник чужих заборов, тащил своё «тяжёлое» тело домой.
- Бедная Настя… - сочувствовали они его жене.
- И ведь мужик-то хороший….
- Руки золотые, а глотка «лужёная»….
- Дома-то, какой мастеровой… всё поприделал….
- Не запивался бы, цены бы мужику не было….
Похожие разговоры в деревне можно было услышать почти каждый день, стоило только местному «умельцу-золотые руки» появиться на улице. Каждый сочувствовал или жалел, осуждал или обсуждал Степана, но ни кто, уже давно, не пытался ему помочь. Пробовали: кто советовал лечиться, кто «совестил», да всё без толку. Степан отмахивался от советов, как от назойливых мух.
По натуре своей – мягкий, добрый и безотказный, он не отказывал ни кому, ни в какой просьбе.
- Степан, у меня что-то машина барахлит. Посмотрел бы…. – И Степан «смотрел». Все знали, в любой технике лучше Степана – никто не разберётся, ни в деревне, ни в районе. К нему за помощью шли, ехали. Его благодарили. И благодарили бы очень хорошо, да денег за работу, как ни странно, Степан никогда не брал. У него была своя, давно устоявшаяся «такса»: «пол-литра» - мелкий ремонт, «литровник» - поломка посерьёзней.
Некогда черноволосый, кудрявый, высокий и плечистый парень с голубыми глазами и улыбчивым лицом. Теперь – поседевший, ссутулившийся, грузный мужчина, с потускневшим взглядом и виноватой, вымученной улыбкой. Метаморфоза произошла, конечно же, не сразу. Почти двадцать лет ушло на это нелестное преобразование. Многие из коренных жителей деревни знали истинную причину такого превращения и искренне Степану сочувствовали, но разговоров на это тему избегали, особенно в присутствии Степана.
Когда Степану было ещё лет семнадцать или восемнадцать, он сильно влюбился в приезжую девицу, своего же возраста. Девица была действительно хороша собой. Да и умом, казалось, Бог не обидел. Она, вроде бы ответила ему взаимностью, но лето закончилось и она уехала, не оставив даже адреса. То ли ссора между ними произошла, то ли ещё что – ни кто толком не знал ничего, но каждую осень, по окончании полевых работ, Степан уезжал на её поиски. И, каждый раз, когда заканчивался отпуск, Степан, как всегда – ни с чем, возвращался домой хмурый и подавленный. Все видели – страдает «первый парень на деревне», советовали забыть беглянку, пытались убедить – «не стоит она и мизинца на его пальце». Степан слушал, но по-прежнему, продолжал искать свою любовь.
Когда, неожиданно для всех, Степан привёз в родительский дом из соседней деревни скромную и тихую Настю, все одобрили его решение и выбор: «Успокоится парень»…. Да не тут-то было! Год они прожили дружно и слаженно. Степан работал слесарем в МТМ, Настя – медсестрой в местном фельдшерском пункте. Отстроили свой дом. Помогали им всей деревней. Внешне Степан выглядел счастливым. Порой, даже чересчур. Бросалась в глаза «показушность», с которой он садил себе на плечё Настю и нёс её по деревне. Сквозь громкий смех Степана и обилие его шуток чувствовалась боль, которую он пытался заглушить. За его попытками, казаться счастливым, неумело скрывалась необъятная тоска от огромной потери. И одному Богу было ведомо, как сильно страдал этот, как оказалось, однолюб. С годами боль не утихала, хотя и притупилась. Степан, что бы хоть как-то забыться, уходил с головой в работу. Он работал до исступления, что бы не оставалось времени на раздумья. В деревне не отказывал ни кому, ни в какой помощи: кому забор починить, кому стайку подлатать, кому какой агрегат наладить. Рассчитывались, как обычно в любой деревне, кто самогоном, кто бутылкой водки. Сначала понемногу, потом всё чаще Степан стал выпивать. Видимо, действие спиртного помогало ему забыться, и он пристрастился к этой «отраве».
Настя видела, муж её не любит. Но она знала понаслышке о его «бывшей любви» и, то ли жалела его, то ли действительно любила, но старалась быть хорошей хозяйкой в доме и ненавязчиво заботливой женой. По прошествии многих лет, Степан привык жить одним днём, не думая о будущем и принимая окружающее таким, каким он его видел, без лишних переживаний.

* * *
«Дотащив» своё, отяжелевшее сегодня больше обычного, тело до дома, Степан остановился. Он, обеими руками, крепко держался за штакетник своего забора, будто боялся упасть. Ноги уже не слушались и ежеминутно подёргивались, сгибаясь в коленях. Лицо и взгляд Степана совершенно ничего не выражали, казалось, здесь присутствует только тело. «На последнем дыхании», боясь остановиться, Степан добрёл до своего дома и ввалился в просторную, светлую веранду и кулем свалился на пол, прямо у дверей. Всё кружилось перед глазами в бешенном вихре, тело постепенно становилось невесомым. Сначала стали ватными и невесомыми ноги, затем «невесомость» поползла «вверх» по всему телу. Когда от неё стало звенеть в голове, Степану, вдруг стало страшно. Сознание покинуло его в тот момент, когда он подумал: «Конец что ли? Умираю?»….
* * *

Очнулся Степан от звука чьих-то голосов. Голоса излучали доброту и заботу. Где-то звучала тихая и приятная музыка, по телу разливалась приятная истома. Всё его существо наполнялось необъяснимым, но вместе с тем искренним и, давно желанным чувством необъятного счастья.
Голоса умолкли, едва Степан открыл глаза. Он окинул взглядом окружающее его пространство: неподалёку, в почтительном молчании стояли несколько человек в белых ниспадающих одеждах. «Видимо их голоса я и слышал…». Вокруг лужайки, где он очнулся, росли, ровно подстриженные деревья и кустарники, зелень которых казалась необычайно яркой. На деревьях висели спелые плоды, из названий которых он знал только яблоки, груши и персики. Другие деревья он видел впервые в своей жизни, как, впрочем, и кустарники, на которых красовались пышные соцветия цветов. Одни напоминали своей формой разноцветные перья, другие были похожи на розы, третьи имели всего по два-три больших лепестка, но по середине каждого из них красовалось что-то белое и блестящее, похожее на большие бусины жемчуга. «Как у Насти на бусах…». Но в отличии от искусственного жемчуга на бусах жены, эти бусины казались совсем живыми: они словно «дышали», поблёскивая то одним боком, то другим. Цветов было так много, и они были такие разные, но все они удивляли и поражали воображение насыщенностью цвета.
Степан, на мгновение, залюбовался этим зрелищем, но тут же перевёл взгляд на стоящих рядом людей. Несколько молодых людей, лет двадцати пяти – тридцати, с идеально-правильными чертами лица и слегка вьющимися светлыми волосами до плеч, смотрели на него, не отрывая взглядов больших голубых глаз. Но ни испуга, ни тревоги на их лицах он не увидел. Они, словно заранее, знали о его появлении здесь и, сейчас, были искренне рады ему рады. По-другому Степан не смог истолковать откровенную радость на лицах этих молодых людей. Мужчина, стоящий к Степану ближе других, протянул ему руку, предлагая свою помощь. Белая, чистая, по-женски красивая, но всё же крупная, мужская рука.
Степан чувствовал себя необычно бодро, но не смотря на это, помощь принял с удовольствием. Поднимаясь, он едва не наступил на маленький, похожий на хрустальную звёздочку, цветок. Такие, здесь, в ярко изумрудной траве, росли повсюду. Степану показалось, на мгновение, что если он наступит на цветок, то тот рассыплется на сотни мелких осколков. Он отдёрнул ногу от цветка и, тут же, услышал лёгкий смешок. Повернув голову в сторону, откуда донёсся смех, Степан растерялся. На него, улыбаясь, смотрела девушка, как две капли воды, похожая на его «первую любовь». «…Не может быть… столько лет прошло… а она такая же молодая…». Девушка ласково смотрела на Степана, но в её взгляде он не уловил и тени флирта. Что-то, давно забытое, всплывало в памяти. «Так, когда-то давно, на меня смотрела мама…», - в душе Степана шевельнулась тоскливая, но, вместе с тем, и приятная нотка. К нему был обращён ласковый взгляд любящей сестры. Однако разочарования Степан совсем не почувствовал. Ему было приятно. И лишь, где-то в глубине души, он знал, наверняка: «Это не ОНА».
Степан почувствовал лёгкое прикосновение чуть выше локтя и взглянул на стоящего рядом молодого мужчину. Тот не делал никаких попыток что-то спросить или познакомиться и, лишь взглядом, приглашал его следовать за собой. Группа молодых людей расступилась, пропуская их вперёд.
Они вышли на широкую белую дорожку, ведущую вглубь сада. Мужчина, по-прежнему, молча рядом, остальные шли чуть поодаль, позади и о чём-то вполголоса переговаривались. Но Степан даже не пытался прислушаться к их разговору. Вокруг было столько прекрасного и интересного, что его не интересовало не только то, о чём разговаривают спутники, но даже то, каким образом он здесь оказался, и куда его ведут. Мир, полный гармонии – о чём можно ещё мечтать? Степан просто любовался окружающим, вдыхая лёгкий аромат здешнего воздуха. Казалось, вместе с этим ароматом, он вдыхает само спокойствие и умиротворение, бодрость и радость. Он давно не чувствовал себя таким счастливым, но даже не пытался искать причину своим чувствам.
Где-то, за пределами сада, возвышались необычные здания, с прозрачными куполами, сверкающими в свете дня. Не было слепящих лучей яркого солнца и даже самого солнца, на ярко-голубом небосводе, не было видно, но вокруг всё сияло так, словно только что прошёл дождь и стоял солнечный день. Здания, совершенно не похожие друг на друга, но друг друга, удивительным образом дополняющие! Во всём чувствовалось абсолютное совершенство и полная завершённость. Откуда-то, со стороны этих зданий словно лилась тихая, лёгкая, как дуновение ласкового ветерка, музыка, от которой, казалось, просто не возможно устать.
Степан опустил взгляд на дорожку: «Неужели тоже из жемчуга?!» - восторженно вглядывался он в белое, перламутровое покрытие: оно было такое же, как те бусины, в цветках. Неожиданно, дорожка вывела их к большому сооружению среди сада. В центре, окаймлённый дорожкой, всё из того же «перламутра», находился просторный бассейн. На широких белых «мраморных?» бордюрах стояли «золотые?!» вазы с фруктами, которые Степан до сих пор видел только на деревьях. Вокруг бассейна, на площадке, вымощенной разноцветной мозаикой из прозрачного материала, полукругом возвышались белоснежные резные беседки. Степан, невольно, сравнил площадку с «россыпью драгоценных камней»: «Уж, больно, камни-то – на драгоценные похожи… сверкают-то как!...». беседки, не густо обвитые ярко-зелёными вьющимися растениями, с мелкими цветками, похожими на «звёздочки», всем своим видом будто приглашали присесть на плетёные скамеечки.
Но сам бассейн манил куда сильнее. Вода искрилась и отсвечивала сине-зелёными лучиками. Её прозрачность поражала воображение! «Вот бы искупаться…», - Степан взглянул на стоящего рядом молодого человека: «Он будто бы здесь за старшего…». Тот, словно, прочёл его мысли и утвердительно кивнул головой.
Только сейчас Степан обратил внимание на свою одежду. Грязная, в пятнах машинного масла и солидола, пропахшая бензином и ещё непонятно чем, она вернула Степана в ту реальность, где он всегда жил: «Я же шёл домой…. Пьяный…». К нему будто только сейчас вернулась память. «А здесь-то я как оказался? – он как-то, вдруг, сразу сник. – Где я? Умер и… в раю? Что это за место?». Мысли стали путаться. Он помнил «прошлое». Ему нравилось «настоящее». Он мог сравнивать и думать о своём «будущем»: «Какое ОНО? Где ОНО? Здесь - в настоящем или там - в прошлом?». «Если со мной сейчас происходит «такое», то и дальше может быть всякое…».
Возвращаться в своё прошлое совсем не хотелось. Едва он начал волноваться, как почувствовал на своём плече чью-то руку. Молодой человек впервые с ним заговорил: «Степан, тебе сейчас хорошо?». Степан так обрадовался, услышав мягкий ободряющий голос, что тут же закивал головой. «Тогда не думай ни о чём. Твоя душа устала от раздумий. Просто наслаждайся тем, что есть сейчас». И Степан всем своим существом почувствовал, как его спутник был прав. Он поспешно, стараясь ни о чём не думать, расстегнул рубашку, скинул брюки, стоптанные старые туфли и остался в «семейных» трусах в серую полоску. Их ему тоже, ой как, хотелось сбросить! Степан оглянулся на стоящую поодаль группу молодых людей: «Среди них ОНА…». Но его спутники, по-прежнему, о чём-то оживлённо вполголоса беседовали и на него не обращали ни малейшего внимания.
«А-а!», - Степан махнул рукой, тут же, без малейшего сожаления скинул трусы и полез в воду. Вода оказалась, как парное молоко, тёплой и, даже, как будто мягкой. Казалось, она «обволакивает» не только тело, но и душу. Всё его существо наполнилось блаженством. Окунувшись в воду с головой, Степан открыл глаза. «Чудеса!...» - он понял – вода не соприкасается с его глазами. Ни какого преломления! Он видел через воду так же хорошо, как и там, над водой.
Неожиданно, на Степана накатилась волна бодрости и веселья. Он плескался и плавал, забыв обо всём на свете. Давно забытый, детский «щенячий» восторг захватил его всего, без остатка. И тут Степан не удержался: «Йеху-у!» – вырвалось у него радостное восклицание. И ему понравился звук своего голоса! Чистый, звенящий, как когда-то «давно».
Степан плавал, нырял, поднимал фонтаны брызг, а его спутники с интересом наблюдали за «игрой» ошалевшего от счастья человека и, с одобрением, улыбались. В очередной раз, вынырнув из воды, он глянул на стоящих у края бассейна молодых людей: «Хватит уж, поди…. Ждут ведь стоят». Степан подплыл к краю бассейна и, с лёгкой тенью сожаления, опёрся руками о бордюр. Он выпрыгнул из воды легко, несмотря на расплывшееся и обрюзгшее, с годами, тело. «Будто кто-то подтолкнул…», - мелькнула мысль. К Степану, тут же, подошёл мужчина, которого он раньше, среди сопровождающих не видел.
Тёмные, до плеч, вьющиеся волосы. Ясные, серо-голубые глаза. Правильные черты лица. Небольшая, лёгкая, вьющаяся бородка. Одежда его, совершенно, не отличалась от одежды других. Он мало чем отличался от остальных молодых людей, но в его облике было что-то до боли родное и знакомое. Но что? Этого он понять ни как не мог. Мужчина протянул ему, аккуратно сложенную, белоснежную одежду и лёгкие сандалии. Степан немного смутился, но не найдя взглядом своей одежды, принял ту, что ему предложили. Тем более, что после купания и порции бодрости, старую, грязную одежду одевать совсем не хотелось. Большая, широкая рубаха оказалась настолько мягкой и приятной для тела, что Степан тут же отбросил мысли о своей грязной «робе».
Мужчина с бородкой жестом пригласил идти дальше и, стоящие рядом, молодые люди охотно расступились. Откуда-то, по-прежнему, лилась музыка. Она, то переливалась нежными и поющими нотами, приглашая присоединиться к ней голосом, то плавно переходила в танцевальные ритмы. Степана так и подмывало «выкинуть коленце». Музыка словно являлась неотъемлемой частью этого, непонятного для Степана, места. Она словно «говорила» и создавала настроение.
Они не спеша, шли по широкой, «жемчужной» дорожке, и Степан гнал от себя навязчивый вопрос: «Где я?». Ему было хорошо и спокойно, и совсем не хотелось нарушать этого душевного равновесия. Степану хотелось только одного: «Чтобы это никогда не заканчивалось. Чтобы всегда была эта музыка, что бы всегда были рядом такие замечательные, приятные люди». Тепло и заботу, которую он ощутил на себе здесь, терять не хотелось. Он, неожиданно для себя, вдруг сделал открытие: «Как давно я сам не хотел к себе внимания». Степана словно осенило: «Наверное, для того, чтобы ощутить радость, необходимо самому этого очень сильно хотеть». Он хотел! Теперь хотел.
Вскоре они подошли к невысокому, одноэтажному зданию, наполовину сделанному из прозрачного материала. «Похоже на белый мрамор и стекло…» - сразу «прикинул» Степан. Его руки, за долгие годы работы, перепробовали многое. Но, своим чутьём мастера, он почувствовал – такого материала его руки ещё не держали. И, всё же, больше поражало другое. Здание казалось монолитным! В его конструкции не было отдельных деталей, оно, словно «выросло» из чего-то единого. Степан пытался понять: «Как такое вообще возможно?». Но, смирившись с мыслью, что многое здесь так и останется для него непонятным и чудным, решил не «ломать голову» над «необъяснимым».
Дверь раскрылась сама, без всякого вмешательства извне, «стеклянные?» двери просто «ушли» в стену. Они вошли в светлое, просторное помещение. «Столовая, что ли?» - Степан огляделся. Мозаичный пол, «как там, у бассейна…», светлые, «мраморные?» стены, белый потолок и на нём золотая лепнина. В зале – невысокие столики. В больших, очень тонких, хрупких «хрустальных?» вазах, в изобилии – фрукты. Многие из них Степан видел впервые в своей жизни и об их вкусе не мог даже судить. За столиками, кое-где сидели люди, в таких же, ниспадающих, разноцветных одеждах. Кто-то тихо беседовал, кто-то бурно, но не громко, что-то обсуждал. Кое-где был слышен весёлый смех. Но создавалось впечатление, что существует негласное правило: «Не беспокоить своим присутствием». За столик они сели вдвоём. Остальные устроились за такими же столиками, чуть поодаль. Степан опустился в низкое и очень удобное кресло: «Будто по мне»…
– Я очень рад, Степан, что ты здесь. И я вижу, тебе здесь хорошо. - Степан ждал разговора, но всё же голос темноволосого мужчины зазвучал неожиданно. И в нём было много необычного. Твёрдый и, в то же время, мягкий и бархатистый. Повелевающий, и в то же время по-дружески любящий и заботливый. В этом голосе было всё сразу! Голос завораживал. Степан не мог определиться, то ли он внушает страх, то ли умиротворение. Но этот голос хотелось слушать и слушать!
Степан чуть кивнул головой, чтобы не остаться совсем безучастным в разговоре. А молодой человек продолжал:
– Поверь мне, Степан, так же хорошо тебе может быть везде, где ты захочешь. И всегда, когда ты захочешь. И для этого тебе не обязательно накачивать себя «увеселительными» напитками. Я с тобой согласен, как быть, когда совсем упал духом? Я не буду учить тебя правилам поведения в твоей жизни. Это твоя жизнь. Любой человек, вправе выбирать, как ему поступать, в той или иной ситуации. Но, согласись и ты со мной. Ты постоянно, каждый миг своей жизни, жаждешь духовного и душевного удовлетворения. Жаждешь ощущения радости, понимания и участия.
Степан удивился, как же точно человек понимает его желания. Он ловил каждое слово, сказанное собеседником.
- Может, ты удивишься, Степан, но всё это уже есть в твоей жизни. -
Во взгляде Степана, действительно промелькнула нотка непонимания: «О чём это Он?». Молодой человек понимающе улыбнулся и продолжил:
- Вокруг тебя много хороших и понимающих людей. Осталось только заметить их. У тебя есть преданный и надёжный друг – это твоя жена. Да-да, не удивляйся! – Он уловил тень изумления и недоверия во взгляде Степана. – Это очень ценно! И это дорогого стоит.
Степан ждал - этот молодой человек сейчас скажет что-то очень важное! Сейчас он услышит ответы на свои вопросы….
- Человек имеет в жизни ровно столько, насколько приложено усилий - это иметь. – Молодой человек понял нетерпение Степана и не заставил себя долго ждать. Его речь полилась стройно и размеренно, с ненавязчивой интонацией и без тени нравоучения. Слова казались простыми и незамысловатыми, и проникали в самое сердце Степана. – Если не имеешь того, о чём мечтаешь – это не значит, что ты не имеешь права это иметь. Порой кажется – всё сделал для достижения желаемого, а так и не получил то, чего хотел. Подумай: «А так ли уж тебе это нужно? А, вдруг, то чего так жаждешь, принесёт в твою жизнь боль и разочарование? Может тебе для счастья нужно что-то совсем другое?» Знай, в твоей жизни, как и в жизни любого другого человека, есть Тот, кто заботится о твоём будущем. Он любит тебя так сильно, что не хочет, чтобы простая прихоть сломала хоть что-нибудь в твоей жизни. Поверь, Он знает наперёд – чем закончится любое твоё предприятие. И если в твоей жизни какие-то события складываются гладко – знай, на то есть Его благословение. Он хочет для тебя только самого лучшего, тебе остаётся только жить с Ним в мире. Ты много раз пытался вернуть прошлое. Ведь не вышло? – Молодой человек заглянул в глаза Степана, словно ждал ответа. Сейчас боль, от воспоминаний об утерянном прошлом, в душе Степана немного утихла, и он утвердительно кивнул головой. – Прошлое не стоит тревожить. – Собеседник Степана продолжил. – Даже если тебе покажется, что у тебя получилось что-то вернуть – это не так. То, что ты якобы вернул, изменилось. Это не то, что ты знал и имел раньше. Изменился и ты сам. Ощущений тех радостей, что были когда-то – не вернуть. Будут другие ощущения, и, может быть, далеко не те, которых ты ждал. Будет что-то другое. И это «другое» может тебя разочаровать. Не искушай судьбу! Отпусти это. Ищи радости в настоящем. Каждый человек, живущий рядом с тобой, каждый встретившийся – не появляются на твоём пути просто так. Общение с каждым из них чему-то учит, что-то приносит в твою жизнь. Я не корю тебя, ты волен поступать, как считаешь нужным тебе. Я просто предлагаю тебе немного поразмыслить. Подумай: в поисках прошлого – ты не видишь настоящего. Однажды ты испытал сильные чувства, которые подарили тебе радость и душевное удовлетворение. Это событие было дано тебе, чтобы ты знал – такие чувства бывают! Примени их в настоящем, которое даже искать не надо. Учись получать удовольствие от общения с теми, кто рядом – и жизнь станет для тебя такой же красочной и чудесной, как мир, в котором ты сейчас находишься. Учись извлекать уроки из общения – и твоя жизнь наполнится смыслом. Легко и радостно станет на душе. Навсегда исчезнет желание возвращаться в прошлое. Ты будешь ложиться спать только с одной мыслью: «Скорее бы завтра!» Ведь будущее зависит только от настоящего! И только в настоящем можно видеть прекрасное, строить отношения, получать удовлетворение и ощущать радость. И будет ли всё это в твоём будущем, зависит только от этого настоящего. – Молодой человек по-доброму улыбнулся Степану и на мгновение замолчал, будто хотел дать ему немного времени на раздумье.
Степана речь молодого человека немного озадачила. Как он ни старался вникать в её суть, что-то так и осталось за гранью его понимания. Годы пьянки и отрешённости от настоящей жизни сделали своё дело. И всё же Степан чувствовал, это событие, эта встреча и то, что говорил незнакомец, изменили его духовное состояние и, возможно, всю его жизнь. На душе было тепло и спокойно. Казалось, услышанное внесло некий смысл во всю его теперешнюю жизнь.
- Ты за всё время не проронил ни слова, Степан, но на твоём лице я прочёл то, что хотел бы услышать. Всю твою жизнь я наблюдал за тобой, и ты всегда был немногословен. Я хочу предложить тебе мою дружбу. А это значит, что ты в любое мгновение своей жизни можешь доверить мне свои печали и радости, а если понадобится, попросить помощи. С великой радостью я готов помогать тебе. – Молодой человек поднялся и протянул Степану руку. Степан понял, настало время прощаться. Он поднялся навстречу новоявленному другу и протянул ему свою крепкую, натруженную руку.
- До встречи, Степан. Мне было приятно побыть с тобой. – молодой человек крепко пожал руку Степана.
Степан молча улыбался. Так искренне он не улыбался уже очень давно. Молодой человек не повернулся и не ушёл, как того ожидал Степан. Он достал из складок своей одежды какую-то вещицу и протянул её своему новому другу. – Не стесняйся просить помощи, а иначе – какие же мы друзья….
Едва Степан дотронулся до вещицы, как вокруг него образовалось плотное воздушное облако. Последнее, что он успел увидеть, это маленький образок в своей руке, похожий на тот, что когда-то стоял на столе в материнском доме. Музыка становилась всё тише и тише. На Степана навалилась дрёма.
- Береги то, что получил…. – это было последнее, что он слышал.

* * *
Степан не сразу сообразил, где находится. Комната, в которой он очнулся, сияла белизной. Белые стены. Выкрашенные белой краской панели на стенах. Белый потолок. Белые шторы на окнах, выкрашенных белой краской. Возле кровати, на которой он очнулся, стояло высокое металлическое сооружение с двумя, перевёрнутыми вверх дном, бутылочками. В широкой части прозрачной трубки, выходящей из бутылочки, медленно капала жидкость, похожая на воду. Трубка тянулась вниз и заканчивалась толстой иглой, закреплённой на его руке пластырем, в области вены.
«Больница…. Капельница….», - с сожалением вздохнул Степан. И всё же, недавнее пребывание в неизвестном, но прекрасном месте, наложило свой отпечаток в его сознании. Он знал, сказок в жизни не бывает. «Ничего не было… это был всего лишь сон… Но какой прекрасный сон…». – Степан слабо улыбнулся. Тело казалось каменным, но боль ощущалась в каждой клеточке. Болела голова.
«А этого человека я, всё-таки, где-то видел. – Сквозь боль промелькнуло слабое воспоминание. – Не может это быть сном!» Степан вспомнил темноволосого, сероглазого собеседника, его голос, который хотелось слушать бесконечно. Не хотелось верить в то, что это было всего лишь сном, и Степан прогнал эту мысль. Он вспомнил подаренную ему вещицу и последние слова, которые слышал перед тем, как очнулся здесь: «Береги то, что получил…». И тут его осенило: «Он не вещицу имел ввиду! Что я получил? Общение с другом! Добрый совет! Надежду на доброе будущее! Я получил друга…», - Степан почувствовал, как радостно забилось его сердце.
Он ещё не полностью осознавал те перемены, которые произошли с ним, но уже сейчас твёрдо знал: «Прошлое ушло безвозвратно, а в будущем он изо всех сил будет стараться, чтобы не повторять того, что принесло в его жизнь столько горя и неприятностей». «А Он мне поможет. Он обещал». – Степан был совершенно уверен, его новый друг обязательно выполнит обещание.
Степан был так занят своими мыслями, что не заметил, как в дверях появилась жена. Настя тихо стояла, прислонившись к косяку двери, и беззвучно, радостно плакала. Она, то смотрела на ожившее и порозовевшее лицо Степана, то переводила взгляд на маленький образок Иисуса Христа, который поставила на тумбочку, у больничной кровати мужа. Она знала, это всего лишь маленькая, деревянная дощечка, но мысленно не переставала твердить: «Спасибо тебе Господь. Ты услышал мои молитвы».