ЛОТЕРЕЯ...

ЛОТЕРЕЯ
(Новогодняя история любви, в лицах).

Моим родителям посвящается…

"""""""""""""""""""""""""""""""""""""""""

ИВАН, в конце 70-х годов...

… Ступеньки были круты, и их было много, парадная лестница, широкая и нарядная, убегала далеко вверх, и мы с Венькой несколько оторопело остановились у ее подножья.
В руках у нас было два пригласительных билета, в которых значилось, что мы, курсанты, приглашены на новогодний вечер в «Учительский институт».
Казармы нашей Школы милиции были за забором этого самого института, полного молоденьких будущих «училок», и мы всегда были званы на все их праздники, как и они – на все наши…
Новый год, в котором так много произойдет! Окончание Школы, распределение на службу, долгожданная встреча с родным городом, в котором не был уже почти 2 года, вся жизнь – впереди!
А сегодня – бал!
Новогодний бал, полный неожиданностей, заманчивых и волнующих, как улыбка светловолосой незнакомой девушки, которая в данный момент сбегала к нам с Венькой с лестницы, легко касаясь тонкими каблучками лестничных ступенек…
Я приуныл…Венька – синеглазый, высоченный, косая сажень в плечах, знаю, при виде такой красавицы сразу возьмет инициативу на себя, не раз уж бывало…
- Ребята, здравствуйте! – обратилась к нам девушка, и, не дожидаясь нашего ответного приветствия, хотя мы тут же оба лихо «взяли под козырек» и даже каблуками прищелкнули, спросила: - Вы знаете, как пишется слово «лотерея»?
- «Ло-то-рея» - не задумываясь, басом ответил «двоечник» Венька, эх, мало «нарядов вне очереди» ему «отвешивали»…
Девушка засмеялась, подала нам 2 маленьких конвертика, на которых гордо значилось «Вениамин» и «Иван», и упорхнула вверх по лестнице…
Мы поднялись в зал, где новогодний бал был уже в разгаре.
Пары кружились, оркестр из наших курсантов играл вальс, конфетти было везде: на красавице-елке, в прическах нарядных и «поголовно» прекрасных девушек, на столах, ах, эти гирлянды, шары, новогодние игрушки, запах хвои и молодости…
В углу зала, на стене над небольшим столиком возле сцены красовалась надпись аршинными буквами: «Лотерея».
Венька сразу стал засматриваться в тот угол, и то обстоятельство, как пишется это самое слово, его, видимо, интересовало менее всего.
Едва мы уселись за столик, как музыка стихла, вокруг были слышны только возбужденные голоса наших курсантов и девушек – «училок».
Вдруг уже знакомая нам красавица появилась на сцене:
- Начинаем лотерею!
Потом выкликались номера, которые были запрятаны в конвертики, и курсанты по одному выходили на сцену, кто пел, кто плясал, кто стишок читал – и получали подарок!
Мы с Венькой сбежали в курилку…
Протанцевав всю ночь, устав от мелькания лиц, шампанского, невыразимой, почти неосознанной радости, «потерявшись» с Венькой, я вышел покурить на улицу.
… Какая сказочная, волшебная, юная новогодняя ночь! Как положено, в белых снежинках, сияющих в свете фонарей, с густым, наполняющим душу до клеточки морозным воздухом, с ощущением, предчувствием счастья…
Я оглянулся и увидел на крылечке, метрах в десяти от меня Веньку и девушку, «прекрасную лотерейщицу», в накинутой на плечи Венькиной шинели…
Ну, что ж, с Новым годом Вас, друзья!..
Я знал уже, что эту девушку зовут Элина, очень подходящее имя для лотерейщицы, почти инопланетянки…
«»»»»»»»»»»


ЭЛИНА, несколько лет спустя...

В звездном небе звенела яркая вечерняя синь, которая совершенно не соответствовала практически болотной грязи под ногами и колесами детской коляски, которую я катила перед собой.
Да, в декабре дожди еще и не прекращались, и это все больше угнетало…
Скоро Новый год, мои третьеклашки к утреннику уже старательно готовятся. Мне бы сейчас им помогать, снежинки вырезать и стишки разучивать, но семья важнее, доченьке еще только год, какая тут работа…
Сейчас занесу свою Оленьку на третий этаж, а потом за коляской спущусь, благо дочка спит…
Веня сообщил мне на днях, что его пригласили на работу в Москву, да, ни много, и ни мало… Перспективный молодой сотрудник! Да, он у меня такой, всегда впереди! Пока не ясно, где нас с ребенком поселят, тоже, наверное, в общежитии… И как я брошу своих маленьких учеников, ведь это мой первый «первый» класс! Но Венина работа важней, я понимаю…
Открыв дверь, я вошла в комнату, скинула сапожки и понесла Оленьку в ее кроватку, пусть еще поспит…
На столе белел какой-то конверт…
От мамы письмо, от моей, или от Вениной? Решив все же сначала сбегать за коляской, я конверт не взяла, но тревога уже поселилась в сердце…
Пока вносила коляску, пока мыла ее колеса, еще больше неосознанно переживала: не заболел ли кто?
С того момента, как я взяла в руки конверт, и развернула лист бумаги, вложенной в него, прошел уже, наверное, час…
Оленька мирно спала в своей кроватке, а я сидела на табуретке посреди комнаты, и раскачивалась на этой самой табуретке, пока с нее на пол не упала…
Со стола оторванным от ветки листком слетел рядом с моим лицом на пол клок белой бумаги…
«Элина!», - писал мой муж Вениамин, - Я уезжаю к месту назначения, такая работа! Буду помогать Вам, чем смогу! Устраивай свою жизнь, найдешь достойного человека. выходи замуж, на развод подам сам! Жизнь – это большая лотерея, и нельзя отказываться от выигрышного билета…»
Через три дня я вышла на работу, отдав Оленьку под присмотр соседки, у которой тоже был маленький ребенок. Где один, там и двое, сказала она, да и приработок не помешает…
Мои подросшие за полтора года моего отсутствия ученики обрадовались мне, как родной…
На переменке Маша Иванова, отличница и староста, по секрету рассказала мне, что на «новогоднем балу» будет смешная беспроигрышная лотерея, игрушки на призы уже закуплены…
Да, Венечка, лотерея, только у каждого она – своя…
«»»»»»»»»»»

ВЕНИАМИН, 30 лет спустя…

Мне подали мою служебную машину с опозданием, на 10 минут, я уже начал «закипать»…
Моё «генеральство» позволяло мне снисходительно не обратить внимания на вытянувшегося передо мной лейтенанта-водителя, и не слушать его извинений: мол, пробки, и что-то там ещё…
Я воспользовался этой «привилегией», но злонамеренно не указал путь следования… Сегодня 31 декабря, вечером бал в нашем министерстве, подарки для семьи уже закуплены, этим самым лейтенантом по моему списку, сгружены в багажник…
Насколько же мне плевать на этот праздник!... Радости, ну ни какой! То ли дело раньше, в молодости, балы в учительском институте, например… Странно, всегда под Новый год вспоминается и рохля Ванька, и первая любовь – Элина… Я даже дорожил некоторое время этими людьми, так и не сыгравшими в моей жизни никакой роли…
Лейтенант, Саша или Петя, а, какая разница, остановил машину там, где было надо…
Велев ждать, я зашел в огромное, сверкающее призывными огоньками здание, на котором веселилась надпись «Казино»…
В последнее время я даже стал лениться переодеваться в гражданскую одежду, и сейчас был в генеральской форме, а, пусть страна знает своих героев… Посижу у автомата, сражусь в рулетку, деньжат выручу… Все кланяются, шампанское несут, с новым годом поздравляют… Пустое… Главное, это когда все фишки и на двойное «зеро», и по всему красному полю… И будет кайф…
Над моим ухом склонился лейтенант, зовет… Уже прошло 3 часа… Как не хочется ехать, так бы и жил тут…
Я вышел на крыльцо, призывно махнул рукой в сторону уже заведенного автомобиля…
И тут я увидел Элину… Она шла по проспекту, мимо меня, под руку с каким-то высоким мужчиной, гораздо старше её, мужик был точно в такой же форме, как у меня… Странно, но явно не "столичный", я бы знал...
А Элина… Так же молода, красива, «тридцати годов будто не было»… Окликнуть?...
Она сама увидела меня, сама стала подходить, еще бы, любовь не забывается…
Мужик остановился, но Элину удерживать не стал…
Она стояла передо мной молча, и рассматривала меня…
Кровь прилила к моей голове…
- Оля, доченька, это ты?!!
Ничего не ответила Оля…
- Привет, Вениамин! – издалека проговорил мужик-генерал…
Ванька…
- Ванька!!!
Я долго смотрел им вслед, высоким, гордо и быстро идущим от меня отца и дочь, в свою неведомую мне жизнь, неожиданно представившуюся мне такой прекрасной, как мечта, пронесшаяся мимо…
Я оглянулся… С казино снимали старую вывеску, а взамен привинчивали новую, на которой гордо значилось «Лотерея»…
«»»»»»»»»»»»