Счастье, в жизни, есть. Гл 5

5

Лидия Андреевна служила консьержем не только ради денег. Хотя небольшая прибавка к пенсии и давала ей больше уверенности в жизни, главным в этом деле для нее была сама работа, которой она отдавалась полностью. Она вложила в эту работу всю душу, она стала настоящей хозяйкой подъезда. В ее маленькой комнатке, утыканной цветами в горшочках, собиралась информация о всех и вся и ни одна живая душа не могла пройти мимо нее не замеченной. Не удалось это и Василисе, у которой уже не было ни какого желания, ни с кем общаться, и она неслышными шагами пыталась проскочить блок пост Лидии Андреевны.
- Васенька, Васенька,- услышала она вдогонку, и ее нога замерла в воздухе.
Лидия Андреевна вынырнула из своей оранжереи:
- Васенька, ты знаешь, что сегодня случилось?
Нет!- хотела крикнуть Василиса,- не надо, хватит!
- Вот, правильно говорит наш заступник, Владимир Вольфович,- не унималась Лидия Андреевна,- ублюдки. Ублюдки и отморозки. Так вот, какие-то ублюдки осквернили наш лифт. Я только отошла-то всего на минуточку – за кефиром. А я ведь просила нашего слесаря – Иваныча, посидеть здесь немного, а он мне знаешь, что сказал? Сама, говорит, здесь сиди ведьма старая. Вот и результат.
Хорошо, что есть второй лифт,- подумала Василиса о том ужасе, который мог произойти в кабине первого.
- Второй не работает,- как будто прочитала ее мысли Лидия Андреевна.
Значит, все-таки, придется зажать нос,- подумала Василиса,- и шагнуть в преисподнюю или переться на девятый этаж пешком, на что уже сил совсем не было.
- Ты не представляешь, Васенька, эти отморозки написали на всю стену – Спартак – козлы.
- Да, это ужасно, Лидия Андреевна,- с облегчением сказала Василиса,- писАть на стенах это безнравственно.
- Безнравственно - это не то слово. Спартак был и есть и будет чемпион,- крикнула Лидия Андреевна и запела звонким голосом,- оле, оле, оле, оле Спартак – чемпион.
Василиса нажала кнопку вызова.
- Васенька, а ты смотрела в субботу Ледниковый период? Ты видела, Навка, что вытворяет? Такая ладненькая, стройненькая и плечиками так раз, раз, просто прелесть.
- Да, Лидия Андреевна, очень здорово,- сказала Василиса, пытаясь войти в лифт.
Душевная консьержка, заговорчески взяла ее под локоть и перешла на шепот:
- Ты знаешь Родиона Михалыча из шестьдесят третьей? Ну, такой, в шляпе с бородкой. Молодую жену привел – козел старый. Хотя жених завидный. Знаешь сколько у него денег. А еще квартира, машина. А ты чего такая грустная?
Но ты не расстраивайся, мы тебе тоже мужа подберем, есть у меня на примете один из тридцать третьей.
- Спасибо, Лидия Андреевна, я сама.
- Ну, как знаешь.
В дверях появился Сергей Сергеевич из двадцать пятой, и хозяйка подъезда переключилась на новый объект:
- Вы видели, Сергей Сергеевич, что Навка на льду вытворяет?
Сергей Сергеевич – инженер по образованию, постоянно погруженный в свои мысли, не сразу понял, что от него хотят и что такое навка. Его технический ум начал идентификацию – правка, сошка, плашка, навка. Что за навка? Наверное, это какое-то устройство для работы со льдом или насадка на дрель.
- А какая у нее мощность?- спросил Сергей Сергеевич.
- Мощность такая, что только – шесть ноль, только - шесть ноль,- ответила Лидия Андреевна.
Сергей Сергеевич вошел в ступор:
- А частота вращения?
- Что?- спросила Лидия Андреевна.
- Ну, сколько она делает оборотов в минуту?
- Вот это не знаю, врать не буду, но тройной тулуп – запросто.
Сергей Сергеевич замолчал и если бы не Лидия Андреевна ступор мог перейти в кому: - Да, что там тулуп,- махнула она рукой,- аксель и тот в легкую. Мозги инженера с двадцатилетним стажем еще не сталкивались с такой задачей, и начали потихоньку закипать. Похоже, я здорово поотстал,- подумал он,- надо бы проштудировать техническую литературу за последний год.
Василиса воспользовалась моментом, вошла в кабину оскверненного лифта, который без приключений доставил ее на нужный этаж. Повозившись с ключами, она открыла дверь и вошла в квартиру. Наконец-то дома, после этого дурдома. Она скинула сапоги, бросила мокрое от снега пальто на банкетку и устало направилась в комнату, не заметив, как шевельнулась занавеска, скрывающая одежду.