Елена Морозова "Лети, казак"

— Набирай 15-63. Я у них в базе, — предложила подруга, протягивая мне телефонную трубку.
Мы засиделись допоздна. Домой теперь — только на такси.
Но я позвонила по другому номеру.
— Такси «Казак»! Добрый вечер! — бойкий девичий голосок приветствовал меня.
— Девушка, машину на Розы Люксембург, пожалуйста.
— Свободных машин нет… Есть только кони.
— Какие кони? — опешила я.
— Кони сегодня только в яблоках.
— А цена? — задала я нелепый вопрос, лихорадочно соображая, что все это значит.
— По счетчику: три гривны километр, — бодро ответила диспетчер.
Когда назревает авантюра, меня словно к пропасти подводят — душа улетает. Появляется зуд нетерпения, и я выпаливаю:
— Согласна.
Девушка приняла вызов:
— Через десять минут. Одна лошадь в яблоках.
Подруга смотрела на меня непонимающе.
Я рассеянно улыбалась.

Мы стояли внизу и по очереди вертели головами, не зная, с какой стороны подадут «такси». Октябрьские вечера особенно темны. Пространство блекло освещалось лишь желтоватым оконным светом, да метрах в пятидесяти от нас подслеповато горел фонарь. Но с неба — щедро, округлой полноводной луной, — Бог света на нас не жалел.
Вскоре из-за поворота показался всадник. Конь — очевидно, в яблоках, издали не поймешь — мирно трусил. Когда они приблизились, я заметила на оголовье лошади знак — шашечки, а на всаднике кепку и длинные сапоги.

— Такси вызывали?
— Вызывали, — откликнулась я, сделав шаг вперед. — На Театральный, пожалуйста… Только медленно…
«Таксист» сбросил веревочную лесенку и предложил мне руку. Я взялась за мозолистую ладонь и вскарабкалась наверх. Земля осталась далеко внизу. Последнее, что запомнила, — перепуганное лицо подруги. Я уцепилась за куртку «таксиста», и мы тронулись.
Лошадь шла шагом, но мне казалось, что мы мчимся галопом.
Наконец я немного освоилась и искоса стала посматривать по сторонам. Оказалось, что мы уже пересекли проспект Мира.
— И давно на фирме этот сервис? — спросила я, прочистив горло.
Ветер унес мои слова. Однако парень, оглянувшись, весело ответил:
— Недавно. Может, с месяц. Но я не верю, что он приживется… скучный у нас народ, бескрылый…
Мы замолчали. Положив правую руку на круп лошади, я почувствовала тепло и упругость ее мышц под ладонью. Хвост развевался в такт ритмичному шагу.
— Это ваш конь? Как его зовут?
— Мой, — я уловила нотки гордости в голосе. — Зовут его Скифос. В честь мифического коня... А вы знаете, из чего Бог лошадь создал? — вдруг спросил мой сосед.
— Если честно, не помню, — сказала вслух, а про себя подумала: а знала ли вообще?
— Из ветра!.. — парень приостановил лошадь, а та, вскинув передние ноги, фыркнула, словно что-то еще добавила от себя, а, может, подтвердила: да, так оно и было. Я уцепилась крепче за куртку «таксиста» и увидела, что мы уже выехали на проспект.
Цок-цок-цок — стучали копыта в ночи.
— Здесь налево? — переспросил он.
— Да, вон к тому подъезду, пожалуйста.

Упав в кресло, первым делом позвонила подруге:
— Все в порядке, я уже дома… А ты знаешь, из чего Бог лошадь создал? — И, не дожидаясь ответа, выдохнула: — Из ветра… Бог собрал в пригоршню немного теплого ветра, дунул в ладонь и сказал: «Лети!».
Через неделю мне снова довелось вызвать такси.
— Такси «Казак» слушает, — бойко произнесла диспетчер.
— Девушка, а коня можно? — затаив дыхание, я ожидала ответа.
На том конце трубки помолчали и печально произнесли:

— Ниссан, серо-зеленый металлик. Через десять минут.