ЖД-истории. Славик

Алекс Линкевич
ЖД – ИСТОРИИ
2. Славик
- Слышь, у меня сегодня днюха, - маленький человечек заглядывал мне в глаза. – Шампанское буду пить!
Он все пытался поймать мой взгляд, а я все отводил его в сторону. Не то, чтобы неприятно, скорее неудобно было смотреть на взрослого, получалось, человека, так похожего со спины на ребенка.
- Поздравляю! – а что еще можно было сказать. – И сколько тебе?
- Сорок! – чуть заикаясь ответил мужичок.
Не может быть! Получалось – это тот самый Славик, лет двадцать тому назад прибившийся к железнодорожному вокзалу полуидиот, над которым все издевались и смеялись. Он никогда не отказывался участвовать в шутках, даже самых злобных, до которых так охоч дорожный люд. Бывало, что таксист – «бомбила» катал его всю ночь в багажнике своего автомобиля, под утро доставал едва живого пассажира и провожал его хорошим пинком подальше от автостоянки.
Почему так? Был в те времена Славик грязен и вонюч по-настоящему, по-бичевски, голодал и голодным сверкающим взором сильно смущал пассажиров, обгладывающих вошедшие внезапно в обиход куриные окорочка – «ножки Буша». Грелся он в морозные ночи на канализационных люках. Пар тогда выходил из под засаленного цигейкового воротника и пробивался сквозь многочисленные прорехи женской шубейки, подобранной им на городской свалке, обтекал щетинистое лицо блаженно улыбающегося Славика.
Прошло двадцать лет и вот, передо мной стоял Славик. Тот же и не тот одновременно. Глаза его остались злыми, но в них появилось выражение странного, оценивающего внимания, будто он прицеливался или примеривался. Становилось даже страшновато от промелькнувшей вдруг мысли, что этот невзрачный человечек просто прикидывался идиотом, терпеливо носил маску наполовину сделанного человека, все это время терпеливо хранил в себе какую-то тайну.
- Как дела, Славик? – спросил я, уже интересуясь искренне и всерьез.
- Так, вот… - он похлопал себя по груди и бедрам.
Действительно, было – так вот! Светло-серые брюки тщательно отглажены, белая рубашка с двумя американскими пуговичками на воротнике, ремень из крокодиловой кожи и на нем висели два футляра, похожих на те, в которых носят мобильники.
- Полторы штуки в день имею, - продолжил Славик.
- Серьезно?
- Ну! Вот же, - опять похлопывание по груди и бедрам.
- Нормально! И откуда это? – вырвался у меня вопрос, глупость которого объяснялась только удивлением от увиденного преображения.
- Да… работаю.
- ?
- !
Заикаясь и спотыкаясь, часто повторяясь и возвращаясь к началу, Славик рассказал (если это можно назвать рассказом) о том, как таксисты-шутники подставили его под провод контактной сети, как высоковольтный разряд прошил его насквозь и он долго «лежал мертвым». Потом очнулся и стал жить «совсем как люди».
Двойное чудо состояло в том, что Славик не только остался жив, и разряд чудовищной мощи что-то сдвинул или перемешал, переконтачил в его ранее непутевой голове. Он вдруг понял, осознал реалии своего бытия и почувствовал необходимость эти реалии изменить, что совсем непросто даже для нормального человека. Не верите – попробуйте сами изменить свою жизнь!
Так вот, Славику это удалось. Он интуитивно понял, что его спасением может стать труд. Обычный труд, без всяких интеллектуальных заморочек. Маленький идиот неожиданно подтвердил постулат, что «труд сделал из обезьяны человека». Труд посильный и крайне необходимый в любом организованном обществе.
- Это все понятно. А делаешь-то что? – вновь проявил я интерес.
Славик поморгал, похлопал редкими рыжими ресницами, посмотрел на меня с таким недоумением, что абсурдная мысль – «Кто из нас идиот?» – звякнула в моей голове. А он рассказал о том, что помогает девчонкам из привокзальных киосков относить мусор, приносить и расставлять товар и как они его за это кормят и иногда дают деньги.
- Полторы штуки в день?
- Нет, нет, - захихикал он в ответ. – Это другие деньги, потом расскажу…
Славик заторопился по своим, оказалось, совсем не идиотским, раз они так щедро оплачивались, делам, а я стоял и смотрел вслед маленькому мужичку, так похожему со спины на ребенка. Стоял и думал о странностях Бытия, о причудах, даже – капризах Судьбы.
Думал о том, что путь, по которому все мы бредем «во мраке» может так неожиданно и причудливо изменить свое направление, а мы этого не замечаем и продолжаем биться и рваться, спасаем и губим на этом пути себе подобных, для чего постоянно подличаем или проявляем благородство. Все рассчитываем и планируем, прислушиваемся к советам и вносим коррективы, и все равно – оказываемся совсем не там, где намеревались, куда стремились или о чем мечтали в далеком, бесштанном детстве.
Мысли о Славике не оставляли меня весь вечер и часть ночного дежурства, пока не встретил его в зале ожидания вокзала, бродившего между рядами сидений, на которых спали уставшие от ожидания люди.
Уже предчувствуя недоброе, я встал за колонну, поддерживающую зеркальный потолок и смотрел на Славика, обходящего спящих и часто наклонявшегося к ним.
Вот в его маленькой руке блеснул мобильный телефон, и этот блеск больно резанул мне по глазам. Боль была не физической, стало больно от вспыхнувшего разочарования, от того, что так бездарно и пошло рухнула еще одна надежда и вера в человека.
Он увидел меня, подходящего, вернее – мое отражение в зеркальной витрине киоска. В его глазах промелькнул страх и заполнила их злоба. Маленький человечек напрягся и вжал голову в узкие плечи.
Замешательство мое длилось всего секунду. Я не взвешивал плюсы-минусы для того, чтобы принять решение. Я просто прошел мимо, оставив самой Судьбе решать – что ей делать с сорокалетним мужчиной, так похожим со спины на ребенка.