Ещё рано...Глава 1 Волк

- 1 -
Волк

Моя бабушка всегда приходила в недоумение, когда я спрашивал её о каком-нибудь эпизоде своего раннего детства. Эти воспоминания были у меня отрывочными, но очень яркими.
- Ну и память у тебя, голубчик! Да, это действительно было, но, по-моему, ты тогда ещё и не ходил даже. А вот мне интересно, помнишь ли ты, как новенький дедушкин фотоаппарат до мельчайшего винтика раскрутил? Ты представляешь, Любаша, - обращалась она к соседке, частенько забегавшей к нам, - одними пальчиками, без отвертки! Я, конечно, сама виновата – сунула ему камеру, чтобы не мешался под ногами на кухне, пока я обед готовлю. Ну, думаю, пока футляр откроет, пока всё рассмотрит, покрутит, пощёлкает, я и управлюсь. Дверь в детскую приоткрыла, готовлю и прислушиваюсь – сопит, что-то бормочет по-своему, смеётся. Ну, думаю, всё в порядке. И вдруг – тишина. Заглянула, а он спит себе на одеяльце, уработался. А вокруг – винтики, пружинки, стёклышки, весь фотоаппарат в разобранном виде! Хорошо хоть в рот никогда ничего не тащил, а то ведь и проглотить мог бы, подумать страшно!
Самое удивительное, что я действительно помнил. А ещё помнил, как горько я плакал, когда всё это великолепие дедушка собрал в пакет и выкинул в мусорное ведро! А ведь с этими маленькими штучками ещё так долго можно было играть!
- Каждому ребёнку Господом ангел-хранитель выделен, - авторитетно заявила набожная соседка, - без него никак.
- Уж его-то хранителю точно отдыхать не приходится! Спасибо, до сих пор поспевает вовремя. Шустрый, видать, парнишка попался. – Это уже дедушка, Соколовский Егор Андреевич, знаменитый писатель, одних его книг в нашей библиотеке - целый стеллаж. Родителей своих я не помню, они погибли, когда мне ещё не было года, видать их ангел-хранитель не был таким шустрым. Чуть ли не с самого рождения я живу в большом старинном доме, на краю тоже очень старинного села с красивым названием Красногорье. Последняя война не докатилась до этих мест, и многие строения здесь сохранились в первозданном виде, как и наш дом, доставшийся дедушке по наследству от его отца.
- Родовое поместье, лет сто простоит ещё. Умели предки строить.
Свою городскую квартиру и квартиру моих родителей дедушка и бабушка после той страшной трагедии сдали в аренду «хорошим людям» и переселились в Красногорье, «на чистый воздух и подальше от беды». Милые, совсем ещё не старые мои старики…
Мне очень рано довелось познать, как тонка и непрочна та ниточка, на которой подвешена жизнь каждого, пришедшего в этот мир, и как велика может быть при этом роль случая.
Впервые я почувствовал это, когда однажды по дороге в школу чуть ли не нос к носу столкнулся с матёрым волком. Всего лишь неделю до этого мы отпраздновали моё девятилетие. Бабушка подарила мне замечательный набор акварельных красок и великолепные колонковые кисти, целый десяток. По дедушкиному выражению, способности к рисованию прорезались у меня «вместе с зубами». И вот, чтобы творческая жилка в подрастающем внуке не иссякла, дед, всегда стремившийся перещеголять бабушку, отвалил мне настоящий, очень дорогой цифровой фотоаппарат. Со вспышкой! До этого я всё подряд снимал на свой мобильник и очень полюбил это занятие. О камере я даже и мечтать не смел в то время. Это было счастье! Настоящее, полное.
За неделю я успел соорудить весёлый коллаж из снимков всех моих одноклассников. Это были смешные сценки из нашей школьной жизни, причём снимать я старался незаметно, чтобы мне не позировали. Получилось совсем неплохо для первого раза. Фотографии были наклеены на большой лист ватмана. Смешные подписи к ним мы придумывали вместе с бабушкой.
Школа находилась в соседней деревне, в пяти километрах от Красногорья. Каждое утро стайка ребятишек, маленьких и постарше, в обязательном сопровождении кого-нибудь из взрослых, преодолевала это расстояние то со смехом и шутками, то молча, в зависимости от погоды. А в это сумеречное ещё зимнее утро я вышел пораньше, чтобы к приходу одноклассников повесить на стену свой шедевр. Одного меня ни за что не отпустили бы, поэтому я просто молча улизнул из дома, без лишних объяснений. Лист ватмана, свёрнутый в трубочку и упакованный в целлофан, был привязан к ранцу за спиной. Вот так и получилось, что на просёлочной зимней дороге я был совершенно один, шёл быстро, снег поскрипывал под ногами.
Он вымахнул из леса, крупными прыжками пересёк заснеженное поле и встал на дороге. В сумерках мне показалось, что это овчарка соседа.
- Шарик, Шарик! – позвал я, нащупывая в кармане кусок хлеба. Он оставался неподвижен. И вот, когда до мнимого Шарика оставалось шагов пять, я понял, что это за зверь. И замер. Буквально встал, как вкопанный. Так молча мы смотрели друг на друга несколько мгновений. Страха не было, только в голове у меня как будто бы скорости переключили – мысли понеслись чёткие, быстрые: «до того, как он нападёт, я должен успеть его сфотографировать, тогда дедушке уже не смогут отказать, и у школы будет, наконец-то, свой автобус». В сельской администрации напрямую деду не отказывали, когда он просил выделить автобус для перевозки детей, человек он у нас заслуженный, но уже не первый год оттягивали решение вопроса из-за нехватки денег.
Фотоаппарат лежал в кармане вместе с кусочками хлеба. Зимой мы все любили замораживать хлеб по дороге в школу. Очень медленно, без резких движений я извлёк из кармана дедушкин подарок. Щелчок затвора прозвучал вместе с ослепительной вспышкой, плеснувшейся прямо в глаза зверю. Он вздрогнул всем телом, шарахнулся на обочину и помчался, вспарывая снег сильными лапами, через поле, к лесной опушке, скрылся за деревьями, исчез. Несколько снимков я сделал ему вдогонку, чтобы уж всё было без сомнений, потом сфотографировал чёткую цепочку крупных следов по обе стороны от дороги. И только после всего этого пришёл, обрушился на меня страх, дохнуло откуда-то знобким ветерком, сметая лёгкую позёмку на дорогу, словно мой недремлющий ангел-хранитель крыльями прошелестел. А потом взял, да и приладил эти крылья к моим ногам – так я летел весь остаток пути до школы!
Фотографии получились великолепные, какие часто получаются случайно, без подготовки. Уже на второй день нам выделен был небольшой, тёплый автобус, с мягкими сидениями, а слава обо мне гремела по всей округе, обрастая немыслимыми деталями и подробностями, совсем не мною придуманными. Только к концу учебного года поутихло всё. Но ненадолго.