Стар и Младка

История о том, как неожиданно волшебным образом могут стать
обоюдно живительными встречи разных поколений
Юна Вруз
BS
Входя в подъезд своего дома, он уловил лукавый взгляд консьержки, брошенный в его сторону из-за стекла окна. «С чего бы это? Хотя, стоп, они же работают посменно, день через два. Следовательно, в тот вечер дежурила именно она. А значит, все-таки это было! Было, я же верил! Скорее домой, проверить бутылку с вином. Держу пари, что это не кьянти», - и он с нетерпением нажал кнопку вызова лифта.
1
В одном столичном городе жили-были он и она. Она была привлекательна той красотой среднего возраста, которая редко кому из пишущей братии поддается описанию. Поскольку ничего особенного внешне в ней не было. Его привлекательность в большей мере осталась достоянием прошлого, поскольку лет его, на момент повествования, было уже немало. Если быть точнее, то он был в два раза старше ее. А вместе им было девяносто. Помните еще такие задачки? Трудно решить? Как хорошо, что осознание такой разницы в летах произошло значительно позднее, иначе этой истории не суждено было бы отобразиться страницами текста.
Как и многое из важных событий нашей жизни, их встреча произошла случайно. И в том, что их жизненные линии пересеклись в одно время в одном и том же месте, можно винить - или благодарить, тут читатель решит, в конце концов, сам - судьбу, но не признать этот факт уже нельзя. В лице судьбы выступила инициатива местной районной администрации провести благотворительный вечер встречи поколений. Само собой разумеется, что пригласительные получили далеко не все представители этих самых поколений. Но наши герои, хотя и по разным причинам, на вечер попали.
Он, как госслужащий высокого ранга, был приглашен в числе первого десятка хорошо известных в узких кругах людей. Его послужной список и перечень заслуг перед обществом был, как оказалось, довольно значимым. Чего, как правило, не удостаиваются люди, занимающиеся контрольными функциями. А он как раз и был старшим контролером-инспектором в районном КРУ. Наш финансовый Шерлок, - так называли его сослуживцы. Хотя наиболее распространенное в их кругах прозвище было другим. Позднее мы его узнаем, ибо оно сыграет важную роль в нашем повествовании.
А вот ее история участия в вечере намного более интересна. Как оказалось, наша героиня работает в компании, которая выступила одним из спонсоров этого мероприятия. Более того, сам факт спонсорства имел место только благодаря ее активному лоббированию этой идеи. Поскольку должность, которую она занимала и занимает в компании, напрямую связана с организацией и проведением подобных мероприятий и называется иностранным термином «имидж-мейкер». Собственно, любому, кому было известно то, что теперь стало известно нам, понятна активная роль нашей героини в тот вечер. От нее то все и закрутилось.
А было дело так. После приличествующих событию торжественных слов и поздравлений объявили дискотеку. Да, самые банальные танцы. Причем это как раз и была ключевая идея вечера: просто и понятно. Танцы под музыку 80-ых довольно распространены в настоящее время. Но, как это ни парадоксально, только в среде молодежи, которая эти самые 80-ые знают только по рассказам. Да еще и по музыке. А вот собственно тем, кому в 80-ых было «около-за-тридцать», дискотека то и «не прет», как сегодня говорят. А значит, требуется разгон, дабы вовлечь людей в запланированное действо.
Наш герой, выйдя на танц-пол, оглядел присутствующих, не углядел ничего достойного внимания и неприметно двинулся на периферию, намереваясь тихо по-английски ретироваться в первый же удобный момент. Ему повезло бы больше, если бы на его беду он не попал в поле зрения нашей героини. Учитывая то, что произошло в дальнейшем, именно этот момент и следовало бы назвать судьбоносным. Ознаменовался этот момент вполне обыденной и ничем не примечательной фразой из одного слова: танцуете?
Вместо ответа он обнял ее за талию, левой рукой поддержал ее правую и повел в танце, радуясь приятной медленной мелодии.
- А вы отлично танцуете! Почему же хотели уйти?
Для него эти слова означали признание того факта, что за прошедшие годы он не сильно таки растерял навыки танцора. «Да, мастерство не пропьешь», - подумал он с некоторой гордостью, улыбаясь собственным, видимо приятным, воспоминаниям. А также того факта, что за прошедшие годы он так и не выработал способности скрывать чувства и намерения. «Да, видимо так и придется помирать, не научившись искусству делать непроницаемое лицо», - подумалось теперь уже с сожалением.
- От вас ничего не скроешь. Я как раз и хотел вас пригласить, вы опередили меня на мгновенье!
- Правда? А почему же тогда вы прошли мимо меня?, - спросила она смеясь.
Это тактика такая, - подумал он, а вслух ответил невпопад:
- Мне кажется я видел вас среди организаторов, не так ли?
- А я видела вас среди награждаемых. Правда, не запомнила как вас зовут ...
- Стар, - машинально ответил он и тут же поправился - Николай Петрович.
- Очень приятно, Николай Петрович. А почему «стар»?
Ну вот, опять это дурацкое прозвище. И до чего же прилипчивое. Правда, доброжелатели называли это по-другому – естественное. Потому то за годы он и сам привык к нему.
- Стар - это мой никнейм, тайное прозвище в среде сослуживцев.
- Так вы звезда?
- Может и так, но в большей мере это вечное стремление молодежи все упростить и сократить. Старший контролер-инспектор по особо важным расследованиям звучит довольно длинно для служебной речи. Вот меня и окрестили ником «стар».
Тут Николай Петрович немного поскромничал. Потому что автор ника, его любимый ученик Андрей, неизменно подчеркивал, что среди остальных пяти «старших» во всем столичном управлении больше нет ни одной звезды равной ему величины. И поэтому Стара ни с кем не спутаешь. Не так давно Николай Петрович усмотрел в этом прозвище и еще один смысл - стар, ты стал, вот что. Жизнь заканчивается. Никто тебя не ждет и никому ты не нужен ...
- Не любите вы молодежь?, - прервала незнакомка его тягостные размышления о возрасте, явно подражая интонациями вопросу о пролетариате, заданному Филип Филипычу, профессору Преображенскому, в «Собачьем сердце», и, тем самым, предполагая его же ответ «Да, милостивый государь, не люблю». Николай Петрович включился в игру:
- Нет, милостивая государыня, люблю.
И даже очень, - подумалось ему об Андрее, взглянул на собеседницу, на ее улыбающееся и милое лицо и добавил:
- Еще как люблю. А как же, позвольте спросить, вас величают?, - спросил он немного чопорно, чтобы перевести разговор в другое русло, подальше от себя.
- Младка, - в тон ему ответила незнакомка, и пояснила, - вообще меня зовут Влада, Владислава если полностью, но я так не люблю. А Младкой меня окрестили за оптимизм и молодой задор. А еще говорят, что я молодо выгляжу, - не без кокетства завершила она представление.
«Давно никто со мной не кокетничал, по крайней мере, я не помню», - подумал Стар и согласился:
- Действительно, выглядите вы прекрасно, как собственно, и должна выглядеть молодая женщина ваших лет.
- Мой вид обманчив, не такая я уж и молодая, - смеясь ответила Младка, и в этом прозвучала искренняя вера в то, что сколько бы ни было ей лет, сейчас или в будущем, она всегда сможет легко говорить о своем возрасте только по той причине, что ему, возрасту, неподвластна. «Замечательное качество, тем более в женщине. Можно только порадоваться за мужчину, который имеет счастье ежедневно ощущать такой оптимизм, находясь рядом с нею», - подумал Стар.
Танец завершался вместе с музыкой. Расставаться было печально. От недавней мысли уйти незаметно не осталось и следа. Хотелось «продолжения банкета», вспомнилась ему еще одна коронная фраза кинематографа его времени. И он, искренне благодаря за приглашение, попросил Владиславу забронировать за ним еще один танец, поскольку давно не испытывал такого наслаждения от профессиональной партнерши в танце и в разговоре. Тут она его перебила:
- Во-первых, танцевать я не умею, и только ваши руки смогли мне помочь. А во-вторых, я отказываю вам в танце!
Прозвучало это довольно резким диссонансом предыдущей тональности их общения.
- Я вас чем-то обидел?, - спросил Стар.
- Именно!
- Чем же, позвольте спросить?, - удивленно-беспомощно подвел брови кверху мастер танца.
- А подумайте сами!
- Не знаю, что и думать, Владислава.
- Вот тем то и обидели. Я же вам говорила, что имя свое в таком варианте произношения не люблю. А значит, не люблю и тех, кто так ко мне обращается. Если не хотите, чтобы я вас не любила, вот мои условия: Младка и на «ты».
Сказано это было по-молодецки лихо и настраивало на такой же ответ.
- О-кей, Младка, без проблем, базара нет, - вспомнился ему сленг Андрюши. - Но и ты напрягись, милая, называть меня на «ты».
- Стар, дружище, какие вопросы, уже напряглась. Сорри, но мне нужно бежать. Однако через три танца я тебя жду.
И упорхнула невесть куда. От Стара не укрылось очевидное противоречие - точность первой части фразы «через три танца» счастливо в изложении Младки сочеталась с полным отсутствием таковой в конце ее «я тебя жду» без указания - где. «Да, давно не обращал внимание на такую несообразность женской логики изложения», - подумал Стар. - «Младка, скажи на милость ... Интересно, сколько же ей лет? Такая расчетливая непринужденность. Акселерация. Похоже, как в той школьной задачке из пятого класса - нам вместе с ней девяносто, и похоже, я вдвое старше ее».
Все три последующие танца Стар находился в состоянии легкой отрешенности. Рефлексии, как это модно стало говорить сейчас. Мысли крутились вокруг идеи подвезти Младку до дому. Так и не придя ни к какому решению, Стар вдруг понял, что закончился третий музыкальный трек и нужно искать Младку. Обозрев окрестности, он понял, что сделать это будет не трудно. «Сколько же ей лет, что она так непосредственно ведет себя?», - подумал Стар, наблюдая свою недавнюю знакомую в круге наиболее активных участников дискотеки и подходя к ним.
Взгляд узнавания согрел его, равно как и ироничные слова
- А что если будет быстрый танец? Как вы, не спасуете?
- Тряхну стариной, отчего же мне бояться.
- Ну вот и добрэ, - на суржике ответила Младка и зазвучала музыка.
- Быстрый. Ты, наверное, крепко держишь в своих руках все нити сегодняшнего вечера.
- Ну если не все, то основные, - таков был ответ и разговор сам собой прекратился.
«Так ты еще крепкий старик, Розенбом», - опять пришла в голову мультяшная цитата. Да, человеку, который регулярно играет в теннис и плавает в бассейне, ритм быстрого танца был вполне по силам. Может только движения были старомодными, хотя это как раз и соответствовало 80-ым.
- Танцуете вы как в 80-ых. Классно. Вам нужно уроки давать для молодежи, - они начали выходить из круга в ожидании следующего музыкального фрагмента.
- Что я слышу? Выкаете, уважаемая?
- Ой, прости. Это я не перестроилась, Стар.
- Прощаю, Младка, - ответил он, тщательно прислушиваясь к ощущениям и степени комфорта при выговаривании ее имени. «Интересно, смогу ли я и дальше называть ее так. Ведь непринужденность вечера закончится». А в слух сказал следующее:
- Мне, к сожалению, пора. Благодарю тебя, Младка, за оказанное внимание. И встречу поколений.
- Не за что. И тебе спасибо. Увидимся.
«Ну, это вряд ли», выходя из зала подумал Стар, и снова - цитатой. И как показали дальнейшие события, ошибся.
2
Не так скоро, но он снова ее увидел. Встреча случилась на главной улице столичного города, во второй половине дня, даже, скорее уже к вечеру. Он ехал за рулем автомобиля, а она стояла на тротуаре с традиционно поднятой для ловли попутки рукой. Остановившись, он открыл переднюю правую дверь и поздоровался.
- Здравствуйте, Младка. Рад вас видеть. Садитесь, плиз.
- Можно было бы поставить и зачет. Но ты сплоховал, - как ни в чем не бывало, нимало не удивившись, поддержала разговор Младка. - Вернее, так: за «Младку» зачет, за «выканье» - двойка.
- Вы меня помните, Влада? Столько времени прошло?, - совершенно искренне удивился Стар.
- Во-первых, не столько, а всего одна неделя и два дня. А во-вторых, Стар, - она подчеркнула это обращение, - если ты забыл обо мне, то это не означает, что я не помню нашей встречи. И вообще, не хорошо так нехорошо думать о людях. Мы едем?, - без перехода спросила она.
- Конечно, - немного обалдев от такого напора ответил Стар. - Но куда?
- Ты что, правил не знаешь? Тут движение только прямо!, - вовсю веселилась Младка.
«Давно мной никто так не помыкал», - подумал Николай Петрович, вливаясь в поток машин, благо, что коробка автомат позволяла думать и говорить не отвлекаясь на переключения передач.
- Откуда, куда, зачем?, - спросил он попутчицу.
- Ты еще спроси, «вы к кому, товарищ?», и есть ли у меня адреса явок и пароли, или газета «Правда» за 13-ое число, свернутая особым образом под мышкой. Ты сам то куда? Не нарушишь планы, если меня подвезешь?
Она проявляла недюжинные знания той классики, которая Стару была близка и использовалась им частенько при балагуривании в дружеской компании. «Два-ноль», сосчитал Стар: один гол за незачет, другой - за товарища. Лихое начало, нечего сказать.
- Я, вообще-то, уже свободен, и еду куда глаза глядят.
- И куда же они глядят?
- Вперед, куда же еще. Как и предписано правилами движения.
- Вот, значит, как. Отлично. Совпадает с моими направлениями. Тут недалеко, прямо, и затем налево. И если можно, вот здесь я и выскочу. Тут наш офис. Спасибо, друг.
Последние слова были явно произнесены как цитата. «Откуда?», - заинтересованно подумал Стар.
- Не за что, Младка. - За время движения он понемногу пришел в себя и освоился с предложенным стилем общения. - Мне было приятно увидеть тебя снова.
- Так я же обещала, что так и будет. Помнишь, на вечере я сказала «увидимся».
- Ты держишь в руках нити не только своих мероприятий, но и всей жизни, - пошутил Стар.
- Столичная ведьма кое-что может. Увидимся. Только теперь моя очередь, - немного загадочно произнесла она и выпорхнула из машины.
«Действительно выпорхнула», - думалось Стару, - «такая непосредственность и активность. Наверное, в общении с ней всем легко». С такими мыслями он и доехал до дому.
3
Работа обыкновенно поглощала Николая Петровича. И забирала большую часть времени. Поэтому сейчас, когда график его дел стал значительно менее напряженным, вдруг высвободившиеся время требовало заполнения. Это большое искусство, уметь заполнять свое свободное время. Не прожигать его на манер своеобразной шагреневой кожи, а именно заполнять. Таким искусством владеют немногие. К сожалению, Николай Петрович вынужден был констатировать, что он к таковым не относится. Пока. Но он работал над этим.
Он с удовольствием готовил. Любил чистоту в доме и не жалел тратить на это свои силы. Теннис и плавание раз в неделю скрашивали его досуг и помогали держать себя в тонусе. Многие, возрастом моложе его, уступали ему в физической форме. Так, по крайней мере, думал он сам, сравнивая свои действия и действия партнеров по теннису. На переломе зимы и весны он с компанией ездил на лыжи в Карпаты. Летом отдых по настроению: то ли путешествия, то ли на пляж. И чтение - как неизменный спутник. Пожалуй, чтение составляло львиную часть его занятий. Даже думалось что-то такое написать...
Не мало всяких дел, как видим, но теперешний ритм жизни все равно уступал тому, к чему привыкла его деятельная натура. Хотелось еще чего-то. И это что-то появилось: он недавно вспомнил когда то данное самому себе обещание изучить столичный город. Не поверхностно, как его знает каждый проживший в нем более десяти лет житель. В том числе - и он сам. А внутренне. Дома, дворы, улицы - именно они составляют молекулы городской души. Ее то и хотелось ему постичь. Возможно, им двигал познавательный инстинкт. Как и во всем, что он делал раньше профессионально. Но вполне вероятно, что это акт извинения перед городом. Он и до сих пор не знал, любит ли его. Комфортно ли ему в этой среде обитания, или нет. Есть ли где-то место, более подходящее ему по энергетике. Кажется, уже давным-давно он переехал сюда. И почти не помнятся в деталях сомнения того времени - переезжать или нет. Но решение далось нелегко. И, видимо, это и легло некоторой виной на его душу: дескать, все сюда стремятся, а ты выделываешься ...
Поэтому, искупая вину и выполняя давнее решение, в последнее время Николай Петрович частенько гулял улицами, запоминая и впитывая в себя информационно-визуальную атмосферу города. В один из таких дней, когда он стоял на тротуаре, внимательно рассматривая стоящий напротив него дом, рядом с ним заскрипели тормоза и перед ним остановилась малолитражка с затемненными стеклами. Постояла немного. Затем стекло передней двери медленно поехало вниз, явно привлекая к себе внимание и приглашая пригнуться и посмотреть в салон. Что он и сделал бы, если бы не был так поглощен лицезрением фасада дома и вспоминанием, что он о нем читал.
- Я долго тебя еще буду ждать? Тут, между прочим, остановка запрещена.
Знакомый голос вывел таки Николая Петровича из состояния глубокого созерцания. «Младка, вот кто это. И сейчас опять начнет перехватывать инициативу. Ну уж нет. Нужно сравнивать счет», - промелькнуло в голове.
- Не прошло и трех дней и почти двух часов как твое предсказание «увидимся» сбылось. Приветствую тебя, Младка, по совместительству столичная ведьма, - сказал он, наклоняясь к открытому окну.
- Ух ты, здорово. В точности оценки времени переплюнул меня, это да. Отчего бы такое внимание к дням и часам? Не иначе как счет выравниваешь после того, как я тебя прошлый раз уела зачетом и свернутой в трубочку газетой. И каков же результат?
- Два-один, пока в твою пользу. Но надеюсь уже сейчас сравнять. Спорим, что ты не знаешь, куда едешь? И никакое твое ведьмацтво тебе не поможет это узнать, - забираясь в авто сказал Стар.
- И куда же?
- Ты же очень хочешь выпить кофе в компании малознакомого, но желающего стать более знакомым мужчины. Разве не так?
- Два-два, шеф. Куда прикажете рулить? Так что же за причина побудила тебя так точно отсчитывать время с нашей последней встречи?
- Пока прямо. Тут, как известно, «в город одна дорога», - сказал он цитатой, решив проверить ее на эрудицию и выиграть еще одно очко. И пока игнорируя заданный вопрос. В котором он, помимо прочего, услышал одобрение точности - видимо и она знала, сколько дней и часов прошло.
- Понято. Не волнуйся, дорогой, выйдем на дорогу, прибавим скорость, - не оставив никакого шанса заработать вожделенное очко ответила Младка с грузинским акцентом, плавно выезжая на полосу движения. - Вы, товарищ, забывчивостью не страдаете? Что-то с памятью моей стало, да?
- А какой положительный ответ ты ждешь? Как я понял, названная мной цифра в точности соответствует твоей оценке пройденному времени, разве не так? - и пристально глянул на нее.
Она коротко взглянула и отвела глаза. Ясно, что дорога требовала внимания, и по этой причине отвод взгляда выглядел совершенно естественным. Но, все-таки, как ему показалось, или хотелось, чтобы так было, в ее взгляде промелькнуло удовлетворение и радость. «Ну что, сравнял счет, хотя мог и выйти вперед. Интересно, если бы дело происходило не за рулем, она бы выдержала мой взгляд? А я? И что бы это нам сказало? Или по крайней мере мне?», - думал Стар, наблюдая за уверенными и точными движениями Младки. - «Давно водит авто. Хотя машина не старая. Видимо, куплена недавно, около года».
- Приехали, шеф, - прервала она его раздумья.
Этот вечер запомнился уже атмосферой горячего и ароматного кофе с фирменными пирожными. Как оказалось, кофе любят они оба, дома сами готовят его и умеют с наслаждением выпить первый глоток. Стар сформулировал это так: утром, стоя на кухне и глядя в окно на расстилающийся пейзаж, нет большего наслаждения, чем, смакуя, выпить глоток горячего кофе и сказать блаженно «а-а-а-а». А Младка добавила - при этом держать чашку двумя руками, ощущая тепло ее стенок и вдыхая аромат, подержать напиток во рту несколько секунд прежде чем глотнуть. Разница в их предпочтениях состояла только в количестве молока, добавляемого в кофе: формула Стара заключалась в том, что нужно фактически пить молоко с кофе, поскольку соотношение «почти фифти-фифти» есть идеальное для смакования в большой керамической чашке под цвет кофе с молоком. В то время как Младка сказала, что порция должна быть маленькой, чашечка соответственно тоже, ну и методом исключения количество молока или лучше сливок - совсем крохотным, просто, как она смаковала, смачно коверкая слово, для «скуса».
4
Золотая осень пьянила ароматами и манила красками за город. Николай Петрович обычно просыпался рано. А сегодня поднялся вообще ни свет ни заря. «С чего бы это», мелькнула мысль. Солнце только-только поднялось над крышей соседнего домика. День обещал быть просто великолепным. «Что бы сделать эдакое... Хорошо было господину барону Мюнгхаузену. В его расписании на день было все, включая подвиги ... Куда бы мне себя подвигнуть», - обрывки мыслей болтались в голове, а тело самостоятельно, тренированное многими летами, делало то, что требуется в это время суток: зарядка, гигиена, два яйца всмятку на завтрак, пара тостов и, конечно же, большая чашка молока с кофе. К тому времени, когда все необходимые действия, знаменующие начало дня, были сделаны, выпит первый глоток напитка и произнесено смачное «а-а-а», и он сел за стол на кухне, как-то само собой пришло решение. «Почему бы не рвануть на юг? Не так далеко, как на море, но в том направлении, примерно четверть пути. Дендрологический парк в этот день должен быть особенно красив. Решено.»
Обычно, дистанция между словом и делом у Стара не была большой. А тут она сократилась практически до считанных минут. Завершить завтрак, прибраться. Надеть джинсы и любимый вязанный джемпер, прихватить легкую ветровку, проверить наличие документов и наличных денег в барсетке, ключи от машины, да, чуть не забыл солнцезащитные очки - вот, собственно, и готов. Последний взгляд, ничего ли не забыл. Закрыть двери на все замки - и в лифт.
В это время выехать из столичного города не представляет никакой проблемы. Чего не скажешь через пару часов. Невзирая на выходной, машин на дорогах будет множество. Пока же Николай Петрович наслаждался быстрой и свободной ездой, легко проезжая перекрестки, двигаясь в сторону площади, носящей имя южного города, который, как известно, если и не первый, то уж точно не второй.
Еще буквально несколько минут - и автобан. Конечно, автобаном в чисто европейском смысле назвать эту автомагистраль нельзя. Но как некое приближение национального масштаба - вполне годится. Две-три полосы в одном направлении позволяли чувствовать себя спокойно и уверенно, как это можно себе позволить на дороге, двигаясь с немалой скоростью 150 км в час. Любимый паркетник с узко-японским разрезом фар легко двигался в таком темпе, мягко урча мотором и радостно пожирая километры трассы. «Да, давненько я тебя не кормил дорогой, застоялся в стойле мой конь», - так думал Николай Петрович о своей машине, по привычке обращаясь с ней как с живым существом. Единственное ощущение опасности исходило от возможных на дороге постов ГАИ, поэтому на них он и сосредоточил свое внимание, включив внутренний радар и прислушиваясь к интуиции. Конечно, служебное удостоверение всегда можно было использовать как палочку выручалочку, но он старался избегать этого. Считая, что каждый на своем рабочем месте вправе предъявить претензии подконтрольному объекту, если тот таковой претензии заслуживает. Его молодые коллеги называли это качество Стара отражением присущей ему цельности и стремились перенять такие качества. Но он подозревал, что между собой они склоняются к другой, значительно более прагматической схеме действий.
Маленькие поселения и довольно большие города проносились мимо. Большая часть дороги не сопровождалась живописными видами. Но уже ближе к цели путешествия окружающий пейзаж стал приятней глазу, появились большие деревья с желто-зелеными кронами, и на душе становилось все более и более приятно. «Полтора часа. Неплохо. Какой русский не любит быстрой езды», - хотя он и не любил гонять сумасшедшим образом да и вообще считал себя дисциплинированным водителем, такое время доставило радость. Как будто он к чему-то стремился, и время в пути было критически важным.
Вот и поворот направо с трассы и маленький городок, ничем не примечательный сам по себе, но умудрившийся приютить на своей территории такой замечательный парк. Найдя место, где можно было надолго оставить машину, Николай Петрович вышел, размялся, надел очки и подошел к кассе. Невзирая на довольно ранее время, несколько групп экскурсий уже толпились возле входа, и громкие голоса экскурсоводов организовывали народ. «Да, не люблю я эти экскурсии», - не к месту подумал он, взял билет и постарался быстро уединиться в парке, отделив себя природой и собственными впечатлениями от толпы.
Обогнув озеро по дорожке справа, начал подниматься вверх. «Супер, просто супер», - вспомнил выражение товарища, которое тот использовал для выражения высшей степени восхищения. - «Денек просто золотой. Как хорошо, что меня посетило решение приехать сюда. Нужно только постараться отъединиться от коллективных групп гуляющих, которых, как я замечаю, становиться все больше и больше». - Так неспешно размышлял и неспешно же перемещался наш герой до тех пор, пока не приключилась с ним звуковая галлюцинация. Настроив свое восприятие только на волну природы, он постарался в максимальной степени абстрагироваться от говора людей, толпящихся в этой самой природе. И преуспел. Но каково же было его удивление, когда в шуме качающейся под легким ветерком листвы и гомоне птиц он услышал голос, более чем знакомый и, как показало участившееся сердцебиение, желанный. Неожиданным было это открытие. И вдвойне приятным. - «Странно, ведь я почти не вспоминал ее все эти дни». - Проблемы, которые по привычке вешали на его плечи, и утвердившаяся с годами способность полностью погружаться в их решение вытеснили из сознания все, что не способствовало поиску правильного решения. - «Но, видимо, подсознание то работает. Не дремлет, курилка, мыслит - значит существует», - переиначил он. - «Померещилось, наверное. Или похожие голоса, мало ли». - Но на всякий - оглянулся, повертел головой. - «Ничего нет. Ну а раз нет, значит и не было», - материалистически пришел он к выводу и двинулся дальше.
Но через полчасика звуковое видение повторилось. Его моторные реакции оказались в этот раз более готовыми и верчение головой началось без размышлений и внутренних диалогов. «Ты чья будешь?», - опять переиначил он любимую цитату, применив ее к голове, увенчанной копной ничем не сколотых ржаных волос. Будто отвечая на вопрос, голова обернулась, и пара озорных улыбающихся глаз взглянула на него. Без какой-либо тени удивления. Как будто они знали, кого увидят в следующее мгновение. Затем взмах рукой, означающий «ты пока погуляй, я освобожусь скоро и найду тебя», и она вернулась к своим делам. «Интересно девки пляшут ...», - что же за дела у нее такие здесь. - «И не удивилась совсем. А почему я тоже не удивлен?», - задал он сам себе вопрос ... и не смог найти на него ответ. - «Ладно, начнем с него при встрече. Если она меня найдет». - И углубился в сторону от исхоженных массовыми гуляющими троп, в лес, в природу. - «Если она меня здесь найдет, я буду также удивлен, как и арабский торговец в тургеневской новелле, убегавший от смерти и спрятавшийся от нее в самом центре пустыни. Как же там в конце? «Да, здесь я и назначила тебе встречу», - сказала смерть, подходя к костру». Но, надеюсь, что это удивление будет не смертельным».
- Так вот ты где, Стар? - возвестил радостный голос. - Так и думала, что найду тебя здесь. Только сегодня, ранним утром подумала о тебе. Как, думаю, было бы здорово увидеть Стара в парке. Вот просто оглянуться, и увидеть. И на тебе, я оглянулась, а ты там и стоишь? Волшебство какое-то, правда? Чего молчишь?, - спросила Младка, подходя ближе.
- Не могу втиснуть даже пару слов в твой монолог.
- Не могу, или не хочу?
Такой вопрос неплохо было бы и проигнорировать. Что он и сделал.
- Это ведьма то говорит о волшебстве? Уж не тобой ли задумана наша встреча?
Задав этот вопрос, Стар сам себе удивился, откуда взялось такое предположение. «Это нужно позднее обдумать», - по привычке он дал себе задание.
- Мной ли, а то как же. Ведьмочке да без приворота. Эт нельзя, эт непорядок.
- Откуда-куда-зачем?, - спросил он как когда-то раньше.
- А что, место встречи изменить нельзя?, - взяв Стара под руку Младка повела, буквально потащила его за собой. - И не задавай никаких вопросов – теперь я знаю, куда мы направляемся. Вот она, красавица!
Перед ними была беседка. Стар вспомнил, что прошлый раз, когда он был в парке, у местного художника он купил картинку. Как раз с этой самой беседкой. Почему он выделил именно ее из ряда других картин? Трудно сказать. Но сейчас это воспоминание показывало то решение совершенно в другом свете. Он также вспомнил, что хотел даже найти эту беседку, да что-то в тот раз помешало. И надо же - сегодня он возле нее.
- Действительно, красивая. Она какая-то душевная.
- Правильно, тонко чувствуешь. Именно душевность и есть ее главное качество. В этом месте проверяется сродство душ. Ты готов?
- Почему нет! А какая процедура проверки? - деловым тоном спросил он.
- Всего-то ничего - закрыть глаза и прислушиваться к себе.
- Разрешите исполнять?
- Исполняйте, товарищ.
И он послушно закрыл глаза. «Что значит прислушиваться? К чему? Ну да ладно, посмотрим, к чему этот эксперимент приведет.» - Внезапно он ощутил теплую волну. Она начиналась от макушки и медленно захватывала всю голову. Ощущения были приятными, хотелось погружаться в них и дальше. - «Интересно, это просто совпадение, или действительно какая-то магия. Чушь. Материализм не переборешь в себе.» - Дальше - больше. Он почувствовал на лице чьи-то мягкие прикосновения. - «Пальцы? Или губы? Что, конечно же, лучше, по крайней мере романтичнее. Открывать глаза или не стоит? Не буду», - решил он и полностью отдался ощущениям. Наверное, так проваливаются в нирвану во время медитации.
«Колдунья. Ведьма. Ведь не зря же и сама себя так называла. Такого в «любовном лексиконе нашего двора еще не было», - сама-собой пришла на ум цитата и повернула мысли в сторону любви. - «Стоп, теперь источника ощущений стало два. Один переместился на затылок, а другой по-прежнему владел лицом». - Захотелось любви. Целоваться. Причем страстно. - «Давненько таких ощущений я не испытывал. Уже только за этим следовало бы сюда приехать».
- А что, о большем помечтать слабо?, - раздался шепот.
«Ну как она все слышит? Или чувствует? И, правда, шаманка какая-то»., - подумалось, а прошептал фразу, которую вычитал у кого-то:
- Я по-прежнему люблю общаться с женщинами. Но, к сожалению, время, в течение которого мне хочется с ними просто поговорить, все удлиняется и удлиняется.
- Может это признак зрелости мужчины?
- Да, я знаю прикольную фразу и на этот случай: зрелость проявляется, когда при виде красивой женщины первым поднимается настроение
- Сильная фраза. Но во вторую все-таки что-нибудь поднимается?
Он потянулся губами вперед. Куда - он не знал. Поскольку твердо решил без команды глаза не открывать. Тем более, что с закрытыми то глазами намечающийся флирт протекал бы для него легче.
Ничего. Потянулся дальше. Тоже ничего. «Вот чертова девка», - и в этот момент он прикоснулся. Чего-то коснулся. Мягкого и бархатистого. - «Неужели такова кожа молодой женщины. Супер. Да еще в таком мистическом оформлении. Просто супер». - И контакт прервался. Вообще разорвалось что-то. Ткань, соединяющая его с чем-то, лопнула.
- Все, Стар. Открывай глаза. Обряд закончился.
- Так это был обряд? А я то думал, что ты это от души, - он постарался смешком прикрыть некую долю разочарования. - «Девочка просто посмеялась надо мной. Завтра в обществе своих сверстников и сверстниц представит, как она охмуряла старичка и тот поплыл». - Он открыл глаза.
- Можно я тебя поцелую?, - спросила Младка и не дожидаясь ответа потянулась к нему губами, мягко взяла его губы своими и осторожно сжала. Он ответил таким же осторожным движением. Что интересно, во время поцелуя она не закрывала глаз, как делает большинство женщин. По крайней мере, так говорил его, пусть и не такой уж обширный, опыт. И ее взгляд притягивал, манил. «Какой мягкий карий цвет глаз», - подумал Стар и больше ни одна мысль не мешала ему наслаждаться.
Это было как знакомство губами. Спустя время они оторвались друг от друга. Смотрели глаза в глаза. Обычно это сделать бывает нелегко. Даже детская забава такая есть - кто отведет глаза, тот и целует победителя. Но сейчас как будто что-то помогало, и такое смотрение казалось совершенно естественным и ненапряжным.
- Так о чем этот обряд? Прошел ли я его?
- Время покажет, - немного загадочно ответила Младка, взяла его под руку и увела от беседки. Уходя, они не сговариваясь, одновременно обернулись, как будто стремясь запечатлеть в памяти место загадочного действа.
Они еще гуляли, о чем-то беседовали. Им не было скучно друг с другом. Вечером поужинали и как-то само собой разумеется уехали вместе.
- Так я тебя отвезу, - с нотками утверждения спросил Стар.
- Само собой, - немедленно ответила Младка.
Обратная дорога заняла больше времени. Но Стар и не стремился его уменьшить. Утром он как будто летел на назначенную встречу и успел. А теперь просто возвращался обратно. Значимыми событиями дорога не была отмечена. Помнится, она прикорнула во время вялотекущего разговора ни о чем, и проснулась уже на подъезде к городу. Направляя его действия, она привела машину к своему дому. Остановились. Младка повернулась к нему и прочувствованно сказала:
- Я была очень-очень рада, что ты таки приехал. Спасибо тебе.
Ее глаза стали опять каре-глубокими, взгляд мягким и зовущим. «Если я скажу условную фразу «нельзя ли подняться и выпить чашечку кофе», я не знаю, что она ответит, но знаю точно, что все испорчу. Однако когда-нибудь я попробую что-то подобное сказать», - такое решение он принял. Наклонился и мягко поцеловал ее. В этот раз она, как и положено природой, закрыла глаза.
- Сегодняшняя встреча неожиданно и сильно на меня повлияла, чтобы я напрашивался выпить кофе, - честно сказал он. Ответом ему было благодарное молчание. Младка открыла дверь и вышла из машины.
- Сладких снов.
- Даже и не сомневайся
Отъезжая от ее дома он подумал, а почему, собственно, она сказала, что «он таки приехал». Как будто его звали, он отказывался, но потом все-таки приехал. «Странно все это. Но интересно чертовски»
5

<Он был по делам в центре. Завершил все встречи досрочно. Осталось немного времени до окончания рабочего дня. Совершенно спонтанно решил набрать ее номер. Звонит. Она, как будто ожидала, отвечает без капли удивления:
- Как кстати, я сегодня без машины, а срочно нужно на встречу. Не подвезешь?
- Конечно.
Он забирает ее от здания офиса и подвозит к месту встречи.
- Я на полчасика. Ты можешь тут погулять.
- Могу, а что?
- А ничего. Просто потом заберешь меня отсюда. - И продолжает известной цитатой - До пятницы я совершенно свободна.
- Хорошо.
Она подхватила сумочку и убежала. Он вышел из авто. Часть города, в которой он оказался, была ничем не примечательна. Никакой информации об этом районе города в голове не возникло. «Ну что ж, тем лучше», - решает он. - «Будем изучать. И представлять, будто я сам пишу историю этой части города - района преимущественно послевоенной архитектуры. Которая в память его поколения вошла по имени неоднозначно оцениваемой личности, силой свое воли возродившей страну из руин войны. Довольно быстро все напомнило ему место, где он родился. Те же дворики, сараи, бельевые веревки. Неожиданно прогулка вышла более чем приятной. Ощутив подъем, но тут де решил еще раз здесь побывать. Взглянул на часы - прошел уже почти час. От нее ни слуху, ни духу. Рука потянулась в карман за телефоном, и тут раздался звонок:
- Я тебя уже давно жду. Ты где?
- Уже иду.
В машине.
- Поужинаем в придорожном ресторане по дороге в аэропорт?
Звучит скорее как утверждение, чем вопрос. Направление в аэропорт заводит разговор о странствиях. Признаются, что оба непоседы и любят перемещения в пространстве. А как бы хорошо и еще и во времени.
- Столичная ведьма может. А простым смертным нельзя.
- Если смертные станут непростыми, то можно.
Ответ малопонятный.
Ужин получился на славу. Кухня просто необыкновенная. Немного вина водителю, дама позволила себе больше. Непринужденный разговор. Абсолютная невесомость общения, легко донельзя.
- Жаль, что ты за рулем. И ничего не выпил.
- Ты беспокоишься о моей нерешительности? Думаешь, что алкогольные пары добавляют смелости?
- Уверена, что тебе ее не занимать. Но одинаковая степень опьянения объединяет, разве нет?
За таким разговором он привозит ее к себе. Консьержка вежливо отрывает двери и приветствует Николая Петровича по имени-отчеству. Поднимаются в лифте. Она посмеивается, что все его инкогнито разрушено.
В квартире. На кухне заваривается чай, а пока - откупоривается бутылка сухого красного кьянти. Никакой скованности не чувствуют оба. Все кажется естественным, и они понимают, что это хорошо.
- Я так и знала, что ты любишь красное сухое.
- Хочешь коньяку?
- Нет, мне нужно только красное.
Если вдуматься, тоже замысловатый ответ.
Чай поспел, вино, виноград и сыр на столе, бокалы сверкают в свете бра, чашки ждут, когда их наполнят душистым напитком. А эти двое не могут оторваться друг от друга.
К средине ночи только будет выпито вино, съеден сыр и даже опробован стылый чай. Нежность царит сегодня ночью в этой квартире. И ей очень комфортно. Наверное, потому, что эти двое необыкновенно нежны друг к другу. А еще потому, что нежность сама по себе давно не появлялась здесь.
Утро - это самое сильное испытание для любовников. Поскольку предстоит предстать друг перед другом в обыденном, и зачастую - весьма непривлекательном свете. И если молодость может на это просто наплевать, то Стар был в этих вопросах весьма щепетилен. Поэтому, уже засыпая, он завел биологические часы так, чтобы проснуться на 10 минут раньше ее.>
Он проснулся. Посмотрел на часы. Ровно на 10 минут раньше, чем установленное на будильнике время. Никогда раньше, по крайней мере, он такого случая не припоминал, ему не снился настолько реальный сон.
Потянулся, пробуждая все мышцы, необходимые для начала дня: напряг ноги и руки, выгнул спину, и конечно - сладко потянулся. Это - еще один ритуал, которым вместе с глотком кофе он начинал свои дни.
Обязательная разминка. Сегодня - с гантелями. Душ и растирание жестким полотенцем. Домашний халат и на кухню, делать завтрак. Ароматный запах кофе заполнил все: и пространство комнат, и поры его тела. «Какая все-таки красота», - он заметил краем глаза сигнал о полученном сообщении на своем мобильнике. Прямо с чашкой в руке подошел к аппарату и открыл сообщение.
- С добрым утром. Как прошла ночь?
Автором сообщения была указана Младка. Машинально отхлебнув глоток кофе, Стар непонимающим взглядом уставился на экран телефона. «Если это был сон, то у нее не может быть номера моего телефона, поскольку мы так и не обменялись номерами. Но если сообщение от нее, то значит - все это не сон». Голова пошла кругом, и пришлось глотнуть кофе еще раз. Правда, как и первый, без привычного «а-а-а».
Взяв телефон в руки, он написал ответ:
- Прекрасно. А у тебя как?
Почти мгновенно пришел ответ:
- Не кажется ли вам, милостивый государь, что задавать такой вопрос женщине является верхом невоспитанности?
Мистика на этом не закончилась. Выходя из квартиры, он заметил, что на привычном месте вместо двух связок ключей висит всего одна
6
Сегодня был тот день, договоренность о котором была достигнута в последний рабочий час Николая Петровича. Все, начиная от молодняка, и заканчивая руководством, просили организовать авторский семинар по передаче опыта подрастающему поколению. Шутник и балагур Андрюша сразу же окрестил его «встречей поколений». На эту самую встречу сейчас и двигался Николай Петрович.
Вот уже почти год как проводит он эти семинары. Вначале он согласился на них скрепя сердцем. Но затем втянулся. И даже находил в таких встречах отголоски прошлой рабочей атмосферы, за которой без сомнения скучал. Приватные консультации, которыми он занимался сейчас, давали намного больше денег, «средствами к существованию», как он их называл, и отнимали при этом значительно меньше времени. Но атмосфера была не той, к которой он привык за многолетнюю службу.
Он не стремился держать аудиторию в требуемом уровне внимания академизмом изложения и давлением авторитета. Наоборот. Ему казалось более правильным соединять важную информацию, которую он стремился донести до своих слушателей, с непринужденностью обычной беседы. Если бы ему кто-то сказал, что тем самым он использует классический метод сократовских бесед, он сильно удивился бы, что его интуитивный выбор на самом деле столь заумен и исторически проверен. Рассказывал также во время изложения анекдоты, стараясь, правда, извлечь из них некий вывод, подкрепляющий основную мысль. Такой формат ведения семинаров пришелся ему по душе. И судя по откликам участников обучения - им также. Это не могло не вдохновлять. И каждый раз, когда наступал день семинара, Николай Петрович предвкушал состояние, которое не без самоиронии называл «преподавательской чесоткой».
Окончание занятий сегодня ознаменовалось тем, что сам начальник управления пожаловал в класс, чтобы перехватить его для какой-то беседы. Николай Петрович любил начальника. Однако беседы эти терпеть не мог. Поскольку знал, что всегда они заканчиваются просьбами найти выход из безвыходного положения. И сколько бы в конце, когда ребусы были уже распутаны, он не просил, прежде чем действовать и запутывать все что можно, посоветоваться, это не действовало, ибо все считали себя самыми умными и действовали сообразно. То есть, как показывали последующие оценки, глупо и недальновидно.
Эта задачка с наскока решена быть не могла. Одно из качеств Николая Петровича как раз и заключалось в том, чтобы вовремя понять, когда задачка неразрешима в целом и ее следует разделить на несколько. Такой аналитический метод выручил и сегодня - он быстро убедил участников совещания в необходимости предварительных действий, показал верную методологию и определил рациональные сроки. С тем и отбыл восвояси.
А он имел некий план на конец дня. Николай Петрович хотел разобраться с мистическими событиями последних дней и явью-сном.
Необходимость пополнить запасы холодильника потребовала заехать по дороге в отечественный супермаркет. Что забрало еще сорок минут времени, необходимого для раздумий. К этим минутам, правда, пришлось добавить еще минут тридцать на приготовление ужина, его поедание и уборку кухни. Подсознание, к счастью, при этом свою работу не прекращало.
«Первое с чем следовало бы разобраться, это номер телефона. Откуда Младка могла его взять? Узнала у кого-то из его знакомых, коллег? Тогда выходило, что они имеют таких общих знакомых. А кто они?» - Этот ответ прояснил бы ситуацию его окружения. И тут, как ни прискорбно, он вынужден был констатировать подозрение в отношении нарушения давно им заведенного правила - никто из его окружения не имел права без согласования с ним передавать кому бы то ни было номер его мобильного телефона и другие координаты для связи с ним.
«Второе - а была ли все-таки ночь или не было ее?» - Этот ответ значил много, даже очень много, причем лично для Николая Петровича. Чего с ним давно уже не случалось. Как в той миниатюре из «Городка»: женщины есть, а отношений нет. В его случае и женщины были, и отношения - также были. Но такой значимости отношений - ее то и не было. Что было для него внове.
«И третье - кто она вообще такая, эта Младка?» - По характеру работы и теперешних консультаций Николаю Петровичу были доступны самые что ни на есть эксклюзивные сведения. Охота за которыми может представлять интерес для многих участников так называемого отечественного рынка. Следовательно, неким налетом подозрительности ему не следует пренебрегать и в этом случае. Он поморщился. Почему-то в отношении Младки думать так не хотелось. А приходилось. Обстоятельства заставляли. Что плохо.
«Итак, по очереди, вопрос первый - откуда она взяла номер моего телефона? Поскольку сразу думать плохо о коллегах-товарищах-знакомых не хотелось, предположим следующее: был ли свободным доступ к моему телефону в последнее время и могла ли Младка такой ситуацией воспользоваться? И сразу же приходит нужное воспоминание - действительно, в ресторане он отходил от столика на несколько естественных для такой ситуации минут. Барсетка и мобильник лежали на столе, она спокойно могла набрать свой номер с моего мобильного, тем самым зафиксировать его в своих входящих, а затем вытереть из списка исходящих моего телефона. Сходится». - И одновременно - выговор себе: расслабился, перестал блокировать аппарат, нехорошо, требуется исправить.
Так, версия вполне правдоподобная. Если оставить на время в стороне рассмотрение мотивов, примем как аксиому. И будем использовать при поиске ответа на второй вопрос - а не приснилась ли ему эта ночь. «Кстати, уточним содержание события. Если я правильно помню, то помнить то нечего: в традиционном понимании «провести ночь вдвоем» ничего, собственно то и не было. В памяти осталась только глубокая нежность и бархатистые ощущения на руках и теле. И все. Больше никаких воспоминаний». - А следы, материальные, так сказать, улики. Посуда стоит на своих местах. Ни следа употребления, например, губной помады на краешке бокала. Может, помады то и не было. Дальше, душевая кабинка была сухой, полотенца - тоже. - «Правда, могло все и высохнуть естественным образом. Вино, бутылка то была открыта! Скорей в бар». - Открываем и видим - бутылка на месте. Закупоренная. - «А виноград и сыр. Мы же точно их пробовали. Значит, осталось в холодильнике меньше, чем было. А сколько было? Точно не помню, но на глаз разница должна быть заметной». - Открываем и видим - наваждение какое-то. Все на месте. По крайней мере - внешне в тех же объемах. – «Да, неважный из тебя Шерлок Холмс. Это тебе не расследования в привычной финансовой сфере».
«Хочется верить в свою нормальность, но подтверждений ей не находится. Какой же из всего этого вывод? Считаем, что все это - плод разгоряченного воображения. Ночь приснилась. Хоть и была нежна, как у Фитцджеральда. Что дальше?»
«Вопрос номер три - кто она такая? Владислава, Влада, Младка. Фамилию не знаю. Название компании, где работает - тоже. Но могу узнать». - Набирает номер телефона коллеги:
- Привет. Как дела? У меня нормально. Слышишь, есть вопрос. Какая компания спонсировала наше торжественное мероприятие с дискотекой? Ну, помнишь? Почему дважды? С ней, насколько я помню, не только я танцевал, она вообще была в центре внимания. Да и при чем здесь это - я тебя о спонсоре спрашиваю. Ну вот так бы сразу и сказал. Спасибо. Привет.
Глотнул стылого чаю. «Хм, так он еще со вчера - тот же, в целом приятный, вкус. Да, совсем расклеился: чтобы раньше у меня оставалось в заварнике ... Ладно. Разберемся - устаканится. Думаем дальше. Название компании есть. Что это нам дает? А в совокупности с местом расположения». - Он припомнил адрес офиса, от которого забирал Младку. - «Можно подъехать и расспросить. Описать ее внешне. Ну и что? Как-то банально выглядит. Как будто она провинилась в чем-то. А я расследую. Чушь какая-то. Кто она такая? Почему возникла на моем пути? Чего она хочет? А я? Рад ли такому знакомству или нет?», - под аккомпанемент этих вопросов Николай Петрович провалился в сон, засыпающей рукой выключив лампу торшера.
7
Младка ... Опять ты? Та же нежность и ласковые касания. Бесконечно приятно. Просто райское наслаждение. Может, я уже умер и попал в вожделенный рай. Смешно: я и вдруг в рай. Скорее в другое место. А лучше - пока не спешить. И ты так считаешь? Хорошо, ведьмам можно верить? Нет? А тебе - можно значит. Вот и славно ...
Почему ты уходишь? Уже? А, ты просто встаешь с постели.
Пачка бумаги, это что, документы? Зачем они тебе. Не документы? А что? Рукопись? Чья? О чем? Я знаю это лучше? Откуда? И ты приложила к этому руку? Кто бы сомневался. Всего чуть-чуть. Странно, и это при твоей то активности.
Правда? А откуда она у тебя? Прислали? Кто? Конечно, у любого мужчины этот короткий вопрос добавляет металла в голосе. Какие каре-глубокие у тебя глаза. Но все расплывается и меркнет ...
PS
Прошел день, и прошла ночь. Наступило утро и подошло время полуденного экватора. А я все пишу. Это впервые со мной. Никогда не думал, что смогу внятно излагать свои мысли не только в служебных документах. Графоманский вирус овладел мною. Даже смешно в моем то возрасте. А может как раз и вовремя?
Попытка разобраться в ситуации привела меня к необходимости изложить все на бумаге. Как и раньше, на службе: если мне что-то требовалось окончательно прояснить, я писал документ. Старенький ноут радостно жужжит и похрюкивает - наконец-то, дескать, я пригодился. Да и я сам скорее рад своему графоманству.
Да, бутылка была подменена. И это единственная улика, на которой строю свои зыбкие предположения. Вернее скачать - надежды. Поскольку я действительно надеюсь услышать этот звук, столь желанное клацанье открываемого замка.
Для меня эти последние сутки прошли под знаком максимальной искренности. Почти как исповедь. Я старался беспристрастно разобраться в ситуации. Мыслить логически и опираться на интуицию. Я пришел к выводу, что не хочу, чтобы эта история закончилась. И боюсь, что могу ошибаться, если все мои построения зиждутся на песке. Знаю, что реальными авторами повествования являются двое. Я выбран судьбой просто как инструмент изложения ее в виде текста. Поэтому, справедливо будет испросить мнения второго участника событий на их изложение.
Мне не стоило никакого труда уточнить фамилию Младки. Я подъехал к офисному центру и оставил пакет с ее именем на ресепшн. Присовокупив к просьбе перезвонить мне как только адресат получит пакет две важные вещи: номер своего телефона и мотивирующего значения денежную купюру. Уже по дороге обратно я получил подтверждение о вручении пакета. Я решил ждать три дня и два часа с этого момента. Символический срок. Если ответа не будет, то значит все мои рассуждения ровным счетом ничего не стоят.
Обычно заказные письма оставляются внизу и консьержей. Но тут мне занесли пакет прямо наверх - видимо таковыми были данные инструкции. Это вернулась моя рукопись. В ней ничего не изменилось. Кроме одной строчки. Я старательно переписываю ее на комп, одновременно пытаясь понять явный и скрытый смысл:
И алгеброй гармонию можно измерить, но лучше считать ее волшебством.
PPS
Через час истекает отведенный мной самим срок. Я снова включаю комп и перечитываю некоторые фрагменты. Сейчас я бы написал кое-что иначе. Но имеет ли это смысл. Вряд ли кто-то еще кроме меня прочтет эти строки.
Нужно встать и заварить себе большую чашку крепкого кофе. И тут клацает входной замок. Дверь открывается с еле слышным скрипом.
- А не здесь ли, случайно, готовят кофе с молоком по формуле «фифти-фифти»?
- Да, - отвечаю не оборачиваясь. - Могу также предложить и глоток красного вина.
- Нет, Стар, прошу, ни слова о вине. Мне бы только большую чашку крепкого кофе, и так, чтобы было «скусно» ...