Третий лишний...

Данный текст написан по картине Анны Силивончик "Третий лишний"


За что его было любить? Что в нём было такого, особо ценимого в ранней юности, когда одноклассники безнадёжно отставали от резко развившихся сверстниц? А он при этом был маленьким, удручающе невысоким, и это, пожалуй, был беспощадный приговор.
А она…. Она насмешливо разглядывала копошение вокруг, щурила близорукие глаза и загадочно вздыхала…К ней боялись подойти, и совсем невероятным было одно только предположение, крохотное мечтание пригласить в кино на вечерний сеанс. Поэтому она ходила с подружками, а потом – одна…
Школа закончилась до обидного быстро, и в одно прекрасное лето все рассыпались кто куда в поисках удачи. Она уехала. Как все. И вскоре вышла замуж. Удачно вышла. Не в смысле богатства, а очень надёжно. Без рысканий и взглядов в сторону. Стала пристяжной в семейной упряжке. Многочисленные замки и замочки, защёлки и кнопочки, ремни и резинки – душили, и иногда она разметывала тугие подпруги, как ребёнок рвёт новые умные книжки, и успевала вдохнуть-таки глоточек свободы. Крохотный. И снова – в пристяжку. Она-то точно знала свою роль, роль коренника, но умело скрывала знание за внешней слабостью и покорностью.
А спустя тридцать лет и три года, как в сказке, они встретились. Почти не случайно. Он остался таким же маленьким, забавным в унылой «интеллигентской» шляпе и с чУдным портфелишкой, вечным своим спутником. Она снова щурила теперь сильно близорукие глаза и усмехалась. Какая любовь? Любовью и не пахло в её душе. А он по-прежнему, был влюблён. Исключительно в неё. Вся предыдущая жизнь представлялась ему платой за подаренную судьбой или кем-то иным, справедливым существом, встречу.
Она не заметила, как, когда оказалась в объятиях его большого чувства. Любовь огромной тенью застила белый свет, охраняла, упреждала ошибки, берегла. Она и сама росла вместе со странным силуэтом, замирала в лёгких объятиях, влеклась вослед. И где-то далеко-далеко внизу, внизу и сбоку, остался маленький смешной человечек в дурацкой шляпе и с надоевшим себе самому портфельчиком. Лишний, которого никто не любит.
Однажды, а так бывает не только в сказках, в жизни очень часто, чаще, чем хотелось бы, однажды она осталась наедине с тенью безответной любви. Не огорчилась, нет, ведь тень никогда ничего не просила, не вглядывалась в душу, не задавала неудобных вопросов, просто молчала и берегла. Пожалуй, наступившее равновесие устраивало обоих. Но очень недолго. Тень бледнела, становилась прозрачнее, призрачней. И незаметно ссыпалась под ноги, став прахом, слилась с чьими-то следами. Следы вели в маленькую, жалко-кособокую дверцу.
Она пыталась удержать медленно затворяющуюся дверь, но тщетно. Проём исчез, и не осталось ни малейшей щели, словно и не было никогда. Пробовала стучать, царапалась в глухую стену, несколько раз принималась звать, правда, кто ей был нужнее, не понимала. Совсем отчаялась, опустила руки, поникла плечами. Пригорюнилась, совершенно стала похожа на Алёнушку, ту, что у заросшего пруда.
Случайный солнечный зайчик прыснул в глаза резким светом. Оконце. Маленькое окошко в домике без дверей. В том доме, где жил теперь он со своей любовью. Любовью, по-прежнему, только к ней одной. Единственной. И тень этой любви выглядывала из-за плеча. Улыбалась молча.
Она прижималась к холодной, безразличной к человеческим слезам, стене, вслушивалась в тишину там, где она стала лишней. И не заметила, как растеклось, став плоским, тело, разбежалось ручейками-узорами. Как будто стала платьем, нарядом прежде белой, глухой стены.
… и ни разу, ни единого разочка, не сказала, что любит. Это так просто…
…или наоборот, слишком сложно..
Кто разберёт?..
28 апреля 2011 года