Записки молодого папаши

Записки молодого папаши

Чувство «папаши впервые»

Думаете, оно есть? Может быть, не спорю. Но я его пока не ощутил.
Хм. А что вы подумали, когда прочитали предыдущую фразу? Мишка не ценит подвига жены? Мишка не хотел ребёнка, а потому абстрагируется от него даже в мыслях?
Нет. Это не так.
Фраза «не ощутил чувства молодого отца» означает в моём случае только то, что я ещё не полностью собрал весь тот набор ощущений, который имеешь после первого месяца, года, десяти лет «в качестве отца». Что вы! Я вот недавно сказал себе: «Мишка, у тебя есть СЫН!» - и сам себе не поверил. А когда полностью осмыслил сказанное, взглянул на себя со стороны – и поразился смеси растерянности и восхищения на своём собственном лице.
Что ж, попробуем систематизировать то, что имею на этот момент. То есть, попытаюсь установить несколько первых кирпичиков этого самого чувства – «чувство отца».

Кирпичик №1: Первые взгляды
Когда я впервые увидел сына, я не понял, ЧТО это. Маленькое тёмно-красненькое существо, сколь непонятное («а что дальше-то с ним делать?»), столь отталкивающе-притягательное. Всё это – на ПЕРВЫЙ взгляд. Но потом, позже, чуть позже – через несколько минут, когда я взглянул на него, наклонился над этим красненьким сопящим во сне комочком в цветастых пелёнках, присмотрелся, то какой-то внутренний голос мне сказал: «Знаешь, Миха, а ведь это – твой сын. Неужели он не очарователен?» «Очарователен»? Господи, да это был самый красивый и прекрасный человечек на всём белом свете! Ещё покрытая чуть заметными волосиками, личико сморщилось, ребёнок (СЫН!) скорчил гримаску, открыл ротик, крякнул – и взглянул прямо на меня! Всего мгновение, краткий миг, через пару секунд он отвернулся, прикрыл глаза, но в это мгновение меня успело посетить то самое Счастье, которое все ищут и найти никак не могут. Посетило – и поселилось в сердце надолго, а может и навсегда. Я задохнулся от нахлынувшего потока чувств, слёзы умиления и доброты накрыли меня с головой, я чуть не брызнул слезами! «Ты – ведь это я, правильно? Ты – это я и мама (МАМА!), правильно?» - спрашивал я его неслышно и сам же отвечал: «Ты – это мы, и мы любим тебя, сыночек!»
Любим. Сыночек.
Наташа, смотрящая на меня (отец впервые смотрит на сына!) улыбалась, говорила, что это было умилительное зрелище. Мишка, растаявший на глазах, разбрызгивающий глазами любовь – это что-то!
Я понял, что вот оно! Вот же оно – свершилось! В мире появился ещё один человек, которого я могу, хочу и буду любить без оглядки, ограничений и условий. Появился человек, ради которого можно забыть и о неприятностях на работе, и о каких-то где-то с кем-то разногласиях, и о собственных нуждах. Появился человек, которого сделал ты! Которого привели в этот мир ты и твоя жена. Привели, дали право жить и наделили себя правом жизнь эту беречь. Появилась ЦЕЛЬ ЖИЗНИ! Такая любимая, прекрасная…
Что может значить для тебя этот маленький комочек жизни? Ведь ты же с ним не жил и недели! Возилась с ним жена, но не ты. Выносила жена, ты только в меру сил заботился о её здоровье. Она полюбила его заочно, ты же знаешь только то, что эта вот пяточка частенько выпирала из-под ребра жены, досадливо мешая целоваться. Ан вот как оно получается. Ты его увидел – и всё решено. Ты боготворишь жену за то, что она сумела выносить ребёнка, испытав сотни дней мучений. Ты благодаришь Бога за то, что он позволил ребёнку родиться. Ты говоришь «спасибо тебе, мир, за то, что ты даришь такое чудо Земле!»
Ты говоришь… Но глаза не отрываются от личика малыша, впитывая всеми порами души новые чувства. Забота + умиление + любовь + постоянная тревога + много чего ещё – и всё это возникает в твоём сознании только от мысли о твоём сыне.
Это лишь первый кирпичик в «чувство отца».




Сила слова и воображения против силы памяти и реальности
Сегодня подходил к роддому и поразился серии картин, вкупе сложившей массу непонятных мыслей, которыми я попытаюсь поделиться с вами.
Итак, что у вас вызывает этот текст:

«Роддом №7 жил по-своему обыкновенно. Подъезжали машины «скорой помощи», привозя рожениц; уезжали такси, увозя молодых мам и пап со свёртками малышей на груди; кричали в родзалах; нервно курили ожидающие будущие папаши».

Что вызвал текст? Уверен, что ничего особенного. Некоторые просто провели глазами по диагонали. Всё обыденно и привычно. Лёгкие штрихи декораций. Полка номер эндцать, том описательный номер стоэндцать. Прочитал и забыл, отложил на подкорку как антураж этого вот эпизода. Написал, чтобы набить объём в книгу. Всё просто. Просто слова.
А я вот сегодня всё видел воочию. Словно в какой-то рекламе подряд идут несколько этапов некой операции, максимально показывающей сторону рассматриваемого дела.

Подходя к роддому, увидел, как к нему с мигалками и сиреной подъезжает машина «Скорой помощи», свернула к арке приёмного покоя. «Вот так и мою Наташку сюда транспортировали» - не успел додумать я, как новая картинка сменила прежнюю.
Под лестницей, ведущей к самому роддому, стояло несколько парней и девчонок. Одни нервно курили, вторые просто перекатывались с носка на пятку. У одного парня под мышками зажат букет цветов. Все прислушиваются к крикам, доносящимися из предродового отделения.
Крикам. Именно в эти мгновения несколько девушек собираются вывести в этот мир новых её жителей. Крики боли, муки… В страдании рождается человек.
И словно вдогонку – с верхних этажей хор недовольных чем-то младенцев.
Как в калейдоскопе – сразу иная картинка: с лестницы медленно спускались молодые мужчина с женщиной. Женщина шла, укладывая в кулёк что-то целлофановое и цветастое, морщась на каждом шаге. А мужчина с пришиблиено-гордо-влюблённом выражением на лице типичного молодого папаши нёс в руках свёрток, из которого доносилось покряхтывание и мычание.
Всё это промелькнуло перед глазами буквально за одну минуту. Словно кто-то специально показал мне весь этот алгоритм жизни роддома.
Приезд-ожидание-роды-провожание.
А ведь, чёрт возьми – работает! Работает всё, что бы ни происходило в этом мире! Женщины рожают, а на улице их ждут мужчины, нервно куря и комкая увядающий букет роз. Что бы ни случилось, всё равно весь асфальт вокруг роддома рано или поздно превратят в пожелания и благодарности. Что бы ни случилось в стране, но мужья будут встречать своих жён с букетами цветов, подружки плакать от радости и смущённо указывать своим парням на маленькие сморщенные личика немовлят. Что бы ни случилось со страной, но здесь в сторону, откуда доносятся эти крики женщин, прохожие не будут хмуриться, а будут смотреть с улыбкой. Всё это работает! И будет работать!
Но что-то я отвлёкся.
Приезд-ожидание-роды-провожание. Это всё, конечно, обыденно, обычно… Но попробуй написать и попробуй увидеть – абсолютно разный эффект! Картинка описанная с помощью одного воображения вызывает только чувство декорации и декоративности. За описанными с помощью одного воображения сценами стоят только это воображение. Читатель это знает. Он наслаждается действием. Для него антураж и остаётся антуражем, пеленой на фоне событий. «…нервно курили ожидающие будущие папаши» вызовёт у читателя только картинку серых манекенов с сигаретами в зубах. Но читатель совсем не увидит это нервно подёргивающееся веко у будущего папы, когда из раскрытой форточки доносится очередное «Аааааааааааааааоооооооооуууууу!!!»; не увидит, как сжимает его руку девушка, сама закусив дрожащую губу; не увидит нахмуренного лица достающего из почти пустой пачки сигарет хлопца, выбрасывая в то же мгновение бычок в кучку таких же прямо под ним. Изломанные фигуры, судорога больной заинтересованности и бессилие в помощи. Нет, не увидит всего этого читатель. Не прочувствует читатель этой совокупности кадров мозаики, которую пришлось наблюдать мне. Нет жизни в просто словах. Читатель прочёл и забыл. А надо прочувствовать. Мелкие детали, словно паутинки опутавшие сознание читателя, на которые всё время натыкаешься – а они звенят! Вот тогда появится сцена. Вот тогда будет полновесный антураж.
Нет, я не говорю, что любую ситуацию, которую описывают в романе, нужно прожить, прочувствовать, применить на себя. Не говорю. Это невозможно. Но сегодня я увидел разительное отличие между придуманными ситуациями и пропущенными через себя ситуациями. Они очень различны.
Вторые – живые!




Инстинкт волнующихся родственников
Если ты купил палату в роддоме заранее, это не значит, что ты купил и обслуживание. Правда, это зависит от двух составляющих: репутации роддома и количества заплаченных в разные инстанции денег.
Прочитав рассказ Дишли Маши в СИ про роддом, я горячо поддержал жену в её стремлении обеспечить заранее место в приличном роддоме с приличным обслуживанием.
Благо, у Наташи достаточно подружек, уже прошедших через «горнило» родов, и не раз. Из нескольких вариантов был выбран один – роддом номер семь, который советовали две лучшие подруги Натки.
Оплатили палату. Забронировали заранее. Потом получилось всё же родить в этом роддоме и даже лечь в оплаченную палату. Почему «получилось»? Об этом расскажу как-нить в другой раз. Скажу только, что тупость и плохое настроение у врачей может всё же привести иной раз к трагедии. Мы её избежали, и слава Богу.
При родах жене помогали акушерки и врач достаточно профессионально, заботились, а это почти феномен, если судить по общему объёму рассказов о роддомах и родах. Это потому что мы платили за палату? Вряд ли, так как впервые медики заинтересовались финансовым вопросом уже после родов при определении только родившей в апартаменты. Скорее всего, здесь можно наблюдать случай профессиональной медицинской этики и соблюдение клятвы Гиппократа.
Но вот что наблюдал лично я на следующий день при посещении роддома.
В двенадцать дня к жене привезли ребёночка. Привезла медсестра. С тех пор и часов до шести (когда я пришёл в роддом и впервые увидел сына) никто из медперсонала в палату Наташи не заглядывал. Иногда заходили технички, даже её врач был (в роддоме два разных направления врачей – врачи, заботящиеся о роженицах и врачи, заботящиеся о новорожденных), а вот детского врача не было за все эти шесть часов! То есть представьте ситуацию – только-только родившегося малыша привозят к роженице, впервые пребывающей в этом амплуа и ничего, практически ничего не знающей о том, что же делать в том случае или в другом. Плачет ребёнок – начинается паника. Попробовали с тёщей разные способы выхода из ситуации – ребёнок успокаивается. А почему успокоился, и что было причиной? Роженица не в курсе. Это через некоторое время, Наташа приловчилась определять с вероятностью, по крайней мере, 50%, что послужило причиной недовольства малыша и как выйти из сложившейся ситуации (кстати, это уже житейский опыт). А тогда, в первый день, каждый плач ребёнка, будь то голод или желание покачаться на руках, вызывали маленький шок и чувство беспомощности. Хотелось кричать вместе с ребёнком, только кричать осмысленно: «ВРАЧА!!!» А вот врач обминал Наташину палату.
Я прометался по двум этажам детской рекреации добрые полчаса, пока отыскал медсестру, могущую помочь. Девушка зашла, всё определила, всё сделала. Все проблемы решены! Плач и недовольства малыша, длящийся десятки минут, прекратился.
Почему нельзя было отреагировать оперативно врачу на эти крики немовлятки, тем более, что знаешь, что это существо появилось на свет не более суток назад! Знаешь из дела, что у роженицы это первый ребёнок, и почти в ста процентах случаев она не сможет адекватно справиться с ситуацией?!
Ответ прост.
Рыночная экономика добралась до роддомов уже давно. Но даже если ты оплачиваешь палату, ты не оплачиваешь пристальные услуги медработников. Да, на твою просьбу отреагируют, если ты сам попросишь отреагировать. Да, тебя проконсультируют, если ты ОЧЕНЬ попросишь проконсультировать. Но как роженица, которая сама ходить не может из-за кровоточащих до сих пор ран и потери крови; которую в туалет нужно почти нести, а младенца попросту прикладывать к груди – как ОНА может БЕГАТЬ за доктором???
В этом тонкий расчёт медработников. Роженица не сможет сама себя обслужить полностью. Ей должны помогать родственники. А если родственники будут бегать за врачами и просить их о помощи, то вы же понимаете, что это два этажа… сотня женщин… за всеми не уследишь… но если подумать… Намёк понятен?
Смекалистым родственникам не нужно заботиться о состоянии здоровья дорогих им женщин. Всё решает количество дензнаков, положенных в нужный карман. Лучше услуги покупать оптом, обязательно оговаривая услуги не только врача, но и акушерок, и медсестёр. Врач принимает роды, раз в сутки делает обход и выносит приговор – выписывать или нет. Врач – очень занятая и самая ответственная фигура в иерархии роддома. Ему следует давать наибольшую сумму. Как минимум 100 баксов. И до бесконечности. Акушерки помогают врачу при родах, они принимают ребёнка и заботятся о нём и маме во время и сразу после родов, они же зашивают швы. Акушеров нужно благодарить за помощь в самом процессе родов. Медсёстры заботятся о малыше и маме уже после родов. Они помогают советом, делятся опытом, своевременно реагируют на просьбы о помощи, делают прививки и т.д.
Всем им нужно дать денег. Нет, ты НЕ ОБЯЗАН этого делать. Но представь себе мою ситуацию. За шесть часов никто не заглянул в палату жены. Несмотря на крики младенца. Зато когда я отловил медсестру, она сделала всё, что нужно, а после помощи в коридоре я суну ей в карман полтинник, она сказала «спасибо» - и теперь уже ПЕРИОДИЧЕСКИ заходила в палату и помогала во всём, что даже просто могло привести к негативу, предвосхищая его. Это была очень сложная ночь – первая ночь мамы и ребёнка в этом мире, но они её выдержали. Не спали почти – возникали какие-то проблемы с кормлением, отсутствием молока, запором у младенца, и т.д. Одна Наташа ни за что не смогла бы выдержать эту психологическую атаку. Если бы не медсестра – ни за что не смогла бы. Но помогала бы медсестра столь самоотверженно, если бы не тот полтинник? Если она шесть часов до того даже не заходила спросить, почему плачет ребёнок?
Нужно сказать честно – медсестра выдержала экзамен с честью. Отработала полтинник с лихвой.
На следующий день почти в такой же ситуации я сунул полтинник другой медсестре, дежурившей в этот день – и она так же проявила рвение только после того, как получила мзду.
Так что, будущий отец или родственник, знай, что лучше приобрести инстинкт волнующихся родственников заранее, до момента госпитализации дорогого тебе человека в роддом. Лучше сделай заранее следующие вещи:
1) Оплати место (палату) в роддоме. Не забудь о чеке (справке) об оплате, всегда держи её при будущей роженице.
2) Договорись с врачом смены, когда привезли твою жену рожать и который будет принимать роды, дай денег не только ему, но и акушеркам.
3) Дай небольшую сумму денег роженице на всякий случай, но с медсёстрами и нянечками договаривайся сам. Медсёстры «стоят» 50 гривен в день, нянечки (они элементарно ночью проведут под руки твою располосованную жену до туалета и обратно) – 20 гривен.
4) Всегда имей при себе сумму около полутысячи гривен (100 баксов). Мало ли.

Кое-кто из вас может пойти на принцип, мол, они ДОЛЖНЫ заботиться о роженице и ребёнке без взяток. Согласен. Должны. НИКТО из них не настаивает на взятках. Никто. Но вы должны уяснить себе следующее – помощь и своевременная помощь – суть понятия не совсем идентичные. Как бы вы, мы этого не хотели, но когда ставишь на весы возможные осложнения жизни ребёнка и всей семьи в целом - и 50 гривен, выбираешь всё-таки первое.
Да, это просто инстинкт волнующихся родственников, но лучше уж так, чем через пару дней вызывать скорую помощь с одним вопросом: «Доктор, мой ребёнок плачет, а я не знаю, что делать?!» или с тяжкими думами о том, что о проблемах с новорожденными и выходах из них врач могла бы рассказать роженице (за 50 грн), а не упорно игнорировать вызовы не заплативших 50 грн в пользу всё-таки заплативших.
Считайте меня пораженцем (вспомните, как я ненавижу давать копейки нищим), но в этих вопросах у меня совсем нет сомнений – лучше перебдеть, чем недобдеть!




Как мы выписывались из роддома
Как говорит моя мама – «кино и немцы!» Или как говорит моя жена – «цирк на дроти».
Перед тем, как отпустить из роддома, все роженицы и их родственники пропускаются через некое шоу-представление с кино- и фотокамерами. По сути, это хорошо налаженный бизнес по вытягиванию денег из радостных родственников, но об этом позже. Главное – это действо предполагает быть торжественным и даже помпезным. Родственников и главных действующих лиц настраивают на серьёзность момента – выпускаем в свет нового жителя планеты, ёптыть! Надо же сделать это красиво!
Действительно, на такое настраиваешься. И такого ожидаешь. А на деле…
Когда ещё в палате мы с Наташей ждали визита медсестёр, которые вместе с роженицей унесут младенца в спецкомнату для переодевания, мы готовились конкретно – накормили Артёмку, сменили подгузник, сложили вещи… Всё готово! Но выписка затянулась, и подходило время кормления.
Запыхавшийся тесть прискакал с сумкой, мы вытарабанили с ним всё, что было нашего, в такси. Ужас, как за несколько дней человек успевает обрасти вещами! Ждём.
Пригласили.
Завели в комнатку с несколькими декорациями. Тесть у нас (уже почётный дедушка!), помимо того, что директор журнала, - профессиональный фотограф. Конечно, мы надеялись, что он нас поснимает на свою крутую цифровую камеру. Ага. Щаз. Его тут же взяли в оборот, насував обязательств и рекомендаций по действиям. Девчонка, которая должна будет вести церемонию, скороговоркой выпуливала алгоритм действий (… а потом вы станете здесь, а ваша дочь станет здесь… и тут вы дарите шампанское, конфеты и деньги сотрудникам роддома – я надеюсь, у вас есть шампанское, конфеты?.. потом на фоне этой декорации в этой позе…). Не успели мы с тестем переварить хоть малую толику вываленной на нас информации, как девчонка с места в карьер начала церемонию. Хотя нет, начали церемонию фотограф и оператор, колобками выкатившиеся из боковой двери. Щёлканье фотоаппарата, беготня оператора. И всё время мелкие указки: «Встаньте ближе к аисту. Ещё ближе. Улыбочку. (Щёлк!) Хорошо. Улыбнитесь в камеру. Не скальтесь, а улыбнитесь. Хорошо. Ручку вот так. Цветы выше. (Щёлк!) Хорошо».
Девчонка уже тараторила что-то маловразумительное о том, как космические корабли бороздят просторы мирового балета, создавая фон для вспышек. Через эту скороговорку я как-то не сразу заметил, что всё началось по-настоящему. Да и вся церемония проходила в такой дикой спешке, что ничего вразумительного я из неё не вынес. Да ещё и Тёмочка устроил такой концерт!.. Впрочем, попробую вспомнить, как там было в ролях.

Девчонка-ведущая (далее – Де-ва): … именно в стенах нашего роддома был выведен в мир новый житель планеты и города Киева! Встречаем же ту, без которой это торжество не состоялось бы! Входите, роженица!
На пороге появляется Наташа. На неё направляются видеокамера и фотоаппарат. Наташа широко улыбается и пытается адекватно отобразить радость на лице. Но некогда, ой, некогда!
Де-ва: Благодарный муж дарит жене цветы и говорит речь!
Я: Наташа, я, эээ…
Де-ва: Девушка, возьмите цветы и станьте ближе к мужу.
Наташа чуть ли не вприпрыжку подскакивает ко мне, я втискиваю ей в руки букет.
Я: Наташа, я…
Фотооператор (далее - Фор): Замрите! Улыбнитесь! Ещё ближе!
Вспышки. Тесть пытается сделать хоть снимок, но постоянно кто-то стоит перед ним, закрывая обзор.
Де-ва: И, наконец…
Я: …спасибо! Вот!
Де-ва: …появляется виновник торжества! Все радуются!
Мы улыбаемся и радуемся.
Де-ва: … муж, возьмите ребёнка! Дедушка говорит благодарственную речь дочке!
Тесть (далее - дед): Наташа, я очень благодарен…
Фор: Встаньте правее (Щёлк!).
В дело вступает младенец. Ему активно не понравилось то, что пришло время есть, а его не кормят, что вокруг что-то непонятное мелькает, что вспышки фотоаппаратов, что беготня и вообще – потому что!
Тёмочка (далее - Тчк): Ууууааа!
Я: Уси-пуси.
Дед: … за подаренного мне…
Де-ва: Дедушка говорит зятю…
Дед: …эээ… спасибо!
Фор: Чуть ближе, не попадаете в кадр.
Тчк: Ууууааа!
Де-ва: …благодарственную речь!
Дед: Ну, Михаил…
Тчк: Ууууааа!
Я: И что это нас так обидело?
Дед: …мужи-и-ик, держи пять!
Тесть трясёт мою руку и младенца на ней. Младенец орёт. Фотограф щёлкает. Натка тихо офигевает. Младенец продолжает орать. Девушка повышает голос. Младенец тоже.
…
Фор: А теперь все обняли дедушку!
Тчк: УУУУААА!
Де-ва: … медалью от мэра Киева…
Я: А-а-а, а-а-а.
Де-ва: Снимочек на память!
Тчк: УУУУААА!
Де-ва: …ДАРИТ С БЛАГОДАРНОСТЬЮ СОТРУДНИКАМ РОДДОМА НОМЕР СЕМЬ…
Тчк: Пук!
Натка: Вообще-то он довольно спокойный малыш.
Фор: И улыбаемся!
Тчк: Пук! Пук! УУУААА!!!
…

Когда это мучение закончилось, мы договорились о диске, видеокассете и снимках, нас выпроводили из роддома - младенец тут же умолк. В момент!
И подумалось мне: ну и где же здесь «торжественный момент»? Самым торжественным было спускание по лестнице, на которой нас снимал уже тесть. Ребёнка несла Наташа, я поддерживал её под руки, многие ожидающие своих родственников смотрели на нас с умилением и улыбками, а тесть покомандовал нами всласть.
Конечно же, подумалось мне, кто будет напускать торжество и ждать удобного момента, если сегодня (и каждый день) нужно выпроводить полтора десятка ребятишек. Если с каждым тратить минут двадцать, то затянуться может неимоверно. Если обращать внимание на всякие мелочи, как то плачущий младенец и опять же ждать подходящего момента, – пройдёт немало времени. Потому «церемония» поставлена на поток, все необходимые для альбомных фотографий позы и места для поз отработаны до мелочей, а оглушающий ор младенца потом спокойно вырезается.
Не было того самого восторга и значимости момента, который должен был по идее быть.
Но и не жалко! Главное – мы получим визуальную память в виде фото и съёмки, а уж впечатлений смешных нахватались – на всю жизнь хватит.
И мы сами установили для себя значимость момента, когда переступили вновь порог родного дома с новым его жителем. Знакомься, домовой, подумал я, это самый очаровательный человек планеты. Ты со мной согласен? Угадайте, что он мне ответил? 8)))




Всего лишь одно дежурство
Пишу эти строки, когда нашему малышу уже девять месяцев. Казалось, целая жизнь прошла с тех самых первых дней, а не несколько месяцев. Да, тяжёлые были времена, а первые пару месяцев так вообще нестерпимые. Но такое должен пережить каждый, чтобы… Чтобы!
Это сейчас, да и вообще с момента появления Артёмки на свет, тёща помогает колоссально, практически всегда ночует с ним в детской, освобождая нас для наших дел. Но было время, когда мы с Наткой и Валентиной Владимировной (мамой Наташи) дежурили посменно. Так сказать, «ходили в ночное».
Распорядок дня и ночи у Тёмки в то время был в основном «сонный» - три часа спит, часа полтора-два гуляет. То есть среди ночи приходилось возиться с ним, с кормлением, играть с малышом, потом убаюкивать – и забываться тревожным сном до следующего подъёма. И так до «смены караула».
Сегодня было моё дежурство. Время – одиннадцать вечера. Сменят меня в восемь утра. Мне ж на работу, как-никак.
Засыпал Тёмка тогда исключительно на руках. В очень редких случаях – в коляске.
Ну и вот.
Тёща давно ушла домой. Натка отправилась в нашу спальню. Одиннадцать вечера.
Малыш не спит.
За окном в серебристом свете фонаря кружатся снежинки. Город спит. Весь.
А малыш не спит.
Мы с ним полетали. Гигикает и лыбится беззубым ртом. Поиграли игрушками и раструсили все погремушки. Тёмка то интересуется, то ноет. Пьём водичку, меняем памперсы, целуем в пузико, гулим и даём себе выдирать волосы.
Дитёнышу в конце-концов всё надоедает. Он хнычет, зевает и всем своим видом показывает, что сколько, мол, можно надо мной издеваться (кто бы гукал об этом!), я, мол, уже три часа как спать хочу.
Ура? Ещё бы! Пока тяга не прошла, заворачиваю малыша в пелёнку, а то сон у крохи беспокойный, и он частенько будит себя своими же руками.
«А-а-а, а-а-а, ы-ы-ы, хр-хр-хр» - хриплю я, мерно покачивая при ходьбе малышонка. Тёмыч успокаивается, мирно сосёт соску и всем своим видом демонстрирует, что он крепко спит. Но только у меня взбредает на ум положить кроху в кроватку, Тёмка тут же начинает ворочаться, хныкать. Животик у бедняжки болит пока что почти постоянно – ещё не окончательно сформировались внутренние органы, учатся правильно переваривать такую новую для него пищу. Вот и получается, что когда пузико соприкасается с папкиным или мамкиным, то не очень болит. И когда носишь малыша на руках, то он легче засыпает… он вообще только тогда и может заснуть!
В общем, не может он спать в кроватке. Разбередил и меня Тёмка. Теперь уже я спать не могу. Ну, чтоб зря время не терять, врубаю DVD-плеер, ставлю на просмотр фильм – и с мирно посапывающим малышом смотрю кину.
Когда на экране начинает происходит чёрти-что, становится ясно, что засыпаю. По времени Тёмке дрыхать ещё часа два. А спит беспокойно, ворочается. Пошевелишься неудачно – хмурится. Но спать ведь надо! А то как заснёшь под утро, так можешь и не прореагировать вовремя на крик малыша. Что ж, попробуем улечься спать.
В детской темно. Только ночник освещает столик и бутылочки на нём.
Осторожно, мерно качая заранее малыша, начинаю раздеваться для сна. Сыночек почти невесомым тёплым комочком удобно пристроился на уже начинающих болеть руках. Мурлыкая под нос колыбельную что-то вроде «я совсем не знаю слов, но тебе они до лампочки, потому ты лучше спи, да и я сейчас усну…» и так далее, я пытаюсь без помощи рук стянуть штаны. Ага, щаз! Не тут-то было. А если носки попробовать? Первый я снимал долго, всё время медленно подпрыгивая (ага, и так бывает) и чертыхаясь по-колыбельному. Наконец, сердито отбуцнутый первый носок аккуратно спорхнул прямо на подушку. Второй после таких же колоссальных усилий удалось стряхнуть с себя минут за пять.
Пришло время штанов. Если бы кто-то в это время за мной наблюдал, то решил бы, что я сумасшедший. В самом деле, танцевать ламбаду с ребёнком почти в час ночи может только полоумный. А как вы снимете спортивные штаны без рук? Я уже и на штанины наступал и пытался вытащить ноги, но чуть не грохнулся. Я уже и о стену пытался их содрать с себя, но только попс поцарапал. Думал было лечь спать в штанах, но решился на последний отчаянный шаг. Перегнулся так, что почти стал на мостик, очень медленно, обливаясь от усилия потом, высвободил одну руку – и содрал с себя до колен штанину! Ребёнок хныкнул – и я застыл в этой нелепой позе. Наклонённый почти под девяностоградусным углом, с одной спущенной штаниной. Прямо сюрреализм какой-то. Дали, где ты?
Но вот ребёныш успокоился, и я за пару секунд довершил дело. О, кровать, как долго я к тебе стремился!
Под крылышком уютно пристроился сынулькин, сопит мне в бок, ткнулся в меня крохотными ручонками и ножками. Я наполовину сплю, наполовину бодрствую, всегда контролируя каждое своё движение. Не дай Бог!
Но дальше всё пошло по проторенной дорожке. Тёмка проснулся, когда надо. Мы пошли с ним готовить ему есть, потом снова играться – возиться – ползать друг по другу – кататься на шее – совать в рот погремушки – летать под потолком.
Уснули вместе! Тёмыч даже в кровати!
Рано утром мы снова были на кухне. Я, дабы время не терять, согрел и себе поесть. Думал, вот сяду так, чтобы одной рукой малыша обнимать, и ею же кормить, а другой в это время ложками в себя плов забрасывать.
Ага, щаз! Словно почувствовав, что наглый родитель что-то задумал не ребёночье, Тёмка устроил бунт. Ныл, отпихивал бутылочку, жаловался. Пришлось одной рукой развлекать, другой – кормить.
А всего в нескольких десятках сантиметров от меня, изнывающего от голода, стояла полная сковородка разогретого вкуснейшего плова! Нагло щекоча ароматом ноздри и соблазняя шкворчащим жирком на кусочках мяса. А ведь никуда и не денешься – у тебя на руках Тёмка, самый дорогой и самый любимый в мире человек. Он у тебя на руках, а ты его кормишь. Ему – важнее дать покушать, а ты ещё успеешь, ведь правда?
Правда. Пришла тёща – и уже не шкворчащие кусочки мяса с весёлым улюлюканьем поспешили ко мне в желудок.
Ну, смену сдал – смену принял. До следующего раза. Спать хочу – неимоверно! Устал – жутко! Впереди – полный рабочий день, а потом снова куча возни с малым, но… Но на лице улыбка счастья и облегчения. И сын улыбкой благодарит за старания.
Слава Богу, малыш, у тебя всё в порядке! Я тебя люблю, Тёмка!