Как Цыпылма Базара искала...

Виктор Балдоржиев

КАК ЦЫПЫЛМА БАЗАРА ИСКАЛА



Как только в степи узнали, что началась война, Цыпылма сразу засобиралась в дорогу искать своего Базара.
От торейских озер до большого и пыльного города Читы, где живет много-много русских людей, можно добраться на телеге или верхом на коне. Так и поступает тот, кто боится железного паровоза, ревущего сильнее колхозного быка в охоте и бегущего по степи, как черный верблюд-самец, бура. Такой человек добирается до города несколько дней.
А тот, кто не боится паровоза или везет мало мяса, доезжает только до Борзи или Бырки. Там он садится в теплый вагон, который иногда дергается и трясется, как озноба. Этот счастливец и смельчак смотрит на множество разноговорящих и пестро-одетых людей, быстро бегущую степь, горы, реки, деревья и спокойно едет до города день или ночь. Так быстро! Но такой человек должен говорить по-русски, как буряты, живущие на станциях, а не показывать и не отчеркивать себе ребром ладони грудь, руки, ноги, голову или даже язык, когда продает или меняет на что-то мясо. Ведь русские могут подумать, что их дразнят.
Цыпылма не боялась черного паровоза, она ездила в вагоне со своим Базаром. Но Цыпылма жила далеко от станции и не знала русского языка. Русский язык знают только очень умные люди. Базар знает. Но он - в Чите. Цыпылма пасла овец и была не такой умной в этом деле, как другие. Она попросила поехать с ней искать Базара хорошего человека - Болота, который служил в армии и ходил в ботинках. Он разговаривал и матерился с русскими, как борзинский или оловянинский мужик, и нисколько не боялся их, хотя тоже пас овец. Цыпылма очень уважала этого человека и старалась не обращать внимания на его похвальбу и хвастовство, считая это явлениями преходящими. Болот был другом ее Базара, которого она собиралась искать в большом городе...
Базар давно отслужил в армии, знал русский язык, но его почему-то снова взяли служить на три месяца. Он уехал в Читу в начале апреля, а сейчас был июль. Базар не давал о себе знать, хотя раньше из армии часто писал письма, которые читали Цыпылме грамотные знакомые и родственники. Что могло случиться, почему Базар молчит, почему он не скучает по маленькому сыну Загда-Хорло и своей Цыпылме? Он ведь очень любит их и родную торейскую степь! Надо найти его, ехать в город.
Говорили, что война продлится недолго, но она все равно боялась за своего Базара, а Болот смеялся и говорил, что снайперы будут стрелять немцев, как тарбаган. Конечно, так говорить большой грех, но Цыпылма посмотрела на Болота и промолчала.
Она попросила знакомых заколоть двух эргэнов-валухов. Цыпылма, конечно, найдет Базара, он, наверное, давно не ел баранины. Часть мяса можно продать в городе, буряты всегда продают мясо русским, часть они съедят с Болотом в дороге, поделятся с людьми. Она наварила много мяса, сделала хошхонок, колбасы. Сама принарядилась. У нее было овальное лицо с тонкими чертами, нос горбинкой, черные, черемуховые, глаза, четко очерченные губы. Приехавших на телеге Болота и его племянника встретила матово-смуглая красавица с гибким и тонким станом в конусообразной зеленой шапочке с красными кистями и новом, колокольчиком от пояса, халате-тэрлике, крытом узорчатым синим шелком, который, переливаясь, сбегал до земли. Маленький и худощавый Болот громко рассмеялся, а потом важно сказал:
- Ты, Цыпылма, дура! Надень русское пальто и шапку. Так некрасиво ходить по городу. Русские будут пальцами показывать и смеяться!
Высокая Цыпылма недоуменно взглянула на важничавшего Болота и увальня-племянника и звонко проговорила:
- Почему же некрасиво? Русская одежда холодная и короткая. Тэрлик красивый, удобный. Мне кажется, что в нем я крепко стою на земле. Базар будет рад. Правда, сынок?
Она понюхала голову маленького Загда-Хорло, который вертелся под ногами гостей. Он оставался с бабушкой.
- Ладно, поезжай, как хочешь. Только мне будет неудобно ходить с тобой по городу и встречаться с русскими знакомыми и начальниками, - вздохнул Болот, одетый в серый костюм, черные брюки и крепкие ботинки. На большой и круглой его голове была кожаная кепка, время от времени он посматривал на блестящие золоченные часы на запястье и значительно оглядывал присутствующих. До станции ехать далеко, племянник заторопился...
- Зачем мы взяли столько мяса? Базар на переподготовке, там их хорошо кормят, - говорил Болот, когда они ехали на телеге в Борзю. Была темная ночь, и яркий тонкий клинок месяца не озарял степь, но племянник хорошо знал наезженную дорогу. Цыпылма была взволнована и молчала. Скоро она встретится с Базаром. Нет, Цыпылма не будет причитать и говорить ему о своих волнениях. У нее умный и сильный муж, он все поймет без слов.
- Красная Армия разобьет фашистскую Германию и без твоего Базара. И чего ты боишься? - рассуждал Болот. Испугавшись, что он сейчас снова заговорит о немцах и тарбаганах, Цыпылма встрепенулась и развязала кожаный мешок.
- Давайте лучше кушать, а там все друзьям Базара отдадим, - предложила она. Набив рот, Болот не сказал богохульных слов.
На рассвете они приехали в Борзю. Болот купил билеты. И они, с мешком и двумя большими фанерными чемоданами, сели в вагон, Повсюду сновали разные люди, почти все говорили на русском, встречались и буряты. Было очень много военных. Люди смеялись, кричали, курили. Казалось, что в небе не облака, а - дым!
Ровно постукивали колеса. Цыпылма сидела у окна и смотрела в бледный предутренний сумрак. Медленно пробуждались быстро мелькавшая степь, вдали, синея, пробегали горы, леса, блестели речушки. Вышло солнце и окрасило бегущую природу в багровые и желтые цвета. Рядом Болот о чем-то оживленно разговаривал с русскими мужиками, где-то говорили по-бурятски. Вагон равномерно покачивало, как большую зыбку. И Цыпылма сладко задремала.
Проснулась она уже после полудня. Ее расталкивал шустрый Болот, нарезавший мясо и купивший где-то хлеб.
-Просыпайся, Цыпылма, кушать будем! - крикнул он, приглашая присоединиться и своих соседей. На столиках и фанерных чемоданах появились яйца, чай в бутылках, хлеб. Разговоры не смолкали.
- Дарасун! - крикнул радостно Болот. Почему он кричит? Выпил что ли? Вагон качнуло. Цыпылма засмеялась, скоро она увидит своего Базара! Неожиданно люди в вагоне зашумели, загалдели, о чем-то громко расспрашивали вошедших пассажиров. Мелькнула в чьих-то руках газета. Цыпылма все чаще и чаще слышала - “Брест... Минск... Киев...Окружили...” Болот перестал смотреть на свои часы, он был взволнован и недоуменно смотрел на русских людей. Перед Цыпылмой, как светлые пятна, мелькали встревоженные лица.
- Что случилось, Болот? - не вытерпела она.
- Люди говорят, что немцы взяли много городов, что окружили много наших солдат! - крикнул ей Болот, совсем забывший о своих золоченных красивых часах... Цыпылма ахнула! А говорили, что война продлится недолго. Не надо говорить, надо молчать и делать. Базара отправят на войну, его там могут убить. Как все плохо получается! Она заволновалась, рядом что-то говорили Болот и русские люди, но все слилось в сплошной гул. Зачем гул, зачем шуметь. Лучше быть спокойным, твердым, помогать друг другу, когда трудно... За окном мелькал лес, потом появились деревянные дома, поезд начал сбавлять ход.
На станции истошно кричали паровозы, клубился черный дым. Было очень много людей, голосили и плакали женщины, суетились солдаты, лязгали вагоны. Цыпылма и Болот с трудом пробрались через этот муравейник на улицу и огляделись. От старых и морщинистых тополей ложились длинные тени, было пыльно и жарко.
- Пойдем в военкомат! - решительно сказал Болот и, вспомнив про свои часы, блеснул ими и пробормотал по-русски. - Пять шасов. Нишево, успем...
Они потащились по пыльным, песчаным, улицам мимо каменных и деревянных домов. Навстречу им попадались взволнованные люди. В большом двухэтажном доме с блестящим полом, коридорами и лестницами, важный Болот вдруг оробел, стал маленьким и снова забыл про свои часы.
- Иди и спроси у самого большого начальника Тумурова Базара! - велела ему Цыпылма, снимая с плеча тяжелый мешок и оглядывая помещение и военных, сновавших туда-сюда. Некоторые из них с любопытством или же недоуменно смотрели на Цыпылму. Болот засмущался, поставил чемоданы, потом неожиданно исчез. Цыпылма села на стул у большого светлого окна с белым подоконником. За окном был пышный, запущенный, сад, и Цыпылма засмотрелась на деревья, хотя все время думала о войне и Базаре и краем глаза видела узкий коридор со множеством дверей. Вдруг откуда-то вынырнул Болот с бумажкой руке и подбежал к Цыпылме.
- Нашел? - обрадованно спросила Цыпылма. Но Болот нахмурился и яростно зашептал ей, быстро оглядываясь:
- Пойдем скорей на улицу. Тут ходят большие начальники, а ты сидишь тут в бурятской одежде с мешком мяса... Сейчас, когда страна испытывает трудности... Пахнет. Нехультурно.
Он сказал русское слово и заерзал вокруг стула.
- Что ты к моей одежде прицепился! - рассердилась, вставая и оправляя синий шелковый халат, Цыпылма. - Тут такие же люди, как и мы с тобой. У них две руки, две ноги, они дышат таким же воздухом... Сказал тебе большой начальник, где мой Базар или нет?
- Мы пойдем в Антипиху, там есть знакомые, там военные, - обиженно проговорил Болот, таща Цыпылму за пышный плечевой буфф халата на улицу. И задумчиво добавил по-русски. - Нишево, успем.
Опять они потащились по длинным и пыльным улицам, потом начались сосны. Цыпылма устала, но где-то впереди был ее Базар, и она, клонясь под мешком, упрямо продолжала идти, подгоняя Болота. До сумерек было еще далеко.
- Красная Армия временно отступает. Так мне сказал начальник, - говорил Болот, когда они сели отдохнуть под соснами. - Надо скорей ехать домой. Придет бумага, а меня не будет дома. Скажут - дезертир!
- Но тебя могут убить на войне! - взволнованно сказала Цыпылма, тяжело дыша и думая о войне, Базаре, Болоте, себе и маленьком сыне.
- Нишево! - сказал по-русски Болот и поднялся, берясь за чемоданы.
Солнце позолотило верхушки тополей и сосен, когда они добрались до высоких деревянных заборов и столбов с колючей проволокой. Тут ходили только военные, урчали зеленые машины, с лязгом ползли тяжелые чудовища с длинными железными хоботами, которые Цыпылма уже видела в степи и Борзе. Ей стало страшно, но она старалась смотреть равнодушно. Маленький Болот сразу приосанился, его кривые ноги стали прямее, шаг тверже и четче, хотя он и сгибался, неся два тяжелых чемодана.
- Спроси у самого большого начальника военных Тумурова Базара! - снова велела Цыпылма, когда Болот сел на скамейку под тополями и, отдышавшись, закурил купленную в ларьке папиросу. Он сидел важный и обмахивал вспотевшее лицо кепкой, как большой начальник. Цыпылма рассердилась.
- Болот, ты надулся, как тупой баран! - звонко и громко сказала она. - Иди и спроси у самого большого начальника своего друга и моего мужа - Тумурова Базара!
- Есть! -важно отчеканил Болот, как русский солдат, и направился к белой будке у ворот, откуда выглядывал высокий солдат с длинным ружьем. Болот направился прямо к нему. Он бойко заговорил с ним, одарил папиросой. Вышел другой солдат, и того Болот важно угостил папиросой. Высокий что-то крикнул Болоту и побежал к длинным красным баракам, видневшимся в проеме открытых ворот. Там маршировали солдаты, Цыпылма не отрывала от них глаз. Может быть, среди них Базар? Может быть, он тоже поет с русскими солдатами и шагает в строю?
Вдруг она радостно вскрикнула, легко вскинула на плечо мешок и побежала, путаясь в полах тэрлика. Около будки показался высокий солдат, за ним бежал другой - бурят! Они остановились около Болота.
- Базар! - крикнула Цыпылма, подбегая и осеклась разочарованно. Перед ней стоял молоденький бурят в новой гимнастерке. Он смущенно оглаживал остриженную худую голову.
- Он тоже Тумуров Базар, - поспешил объяснить Болот Цыпылме, - только не ононский, а оловянинский. Его на десять минут командир отпустил...
- Тетя, а я удивился, думал, что мама приехала, - разочарованно промямлил солдат. Цыпылма звонко рассмеялась и неожиданно сказала по-русски, как важничавший Болот.
- Нишево!
И всем стало хорошо. Она развязала мешок и позвала всех к скамейке под тополями. Солдаты ели вареное мясо, колбасы и хошхонок. Цыпылма смотрела на них и радовалась, смотря на стриженые головы и веселые лица с набитыми ртами. Зря Болот боялся, что мясо испортится. Всем хватит!
- Тут везде солдаты! - говорил молоденький Базар, жуя мясо, - вы, тетенька, поспрашивайте. Много бурят на переподготовке в Песчанке...
Он повернулся к Болоту. Тот важно кивнул, давая понять, что уж кто-кто, а он-то хорошо знает Песчанку. Потом закатал рукав костюма и долго всматривался в часы.
- Ешьте, ешьте. Мяса много! - сказала Цыпылма, улыбаясь и смотря на солдат. - Берите с собой, друзьям отнесите...
Она знала: если встретила солдата-бурята, значит совсем рядом, где-то тут, есть ее Базар.
Ночевали они в русской семье, которую хорошо знал Болот. Всю ночь они пили чай, ели мясо и разговаривали. Утром снова начали поиски, но Тумурова Базара в Антипихе не было.
- В Песчанку пойдем, - решительно сказал Болот, не унывая, и добавил, как всегда, - нишево.
Они снова побрели по лесу, через сопку, потом мимо низеньких домов. Опять Цыпылма видела деревянные заборы, колючую проволоку, будки, ворота, машины, танки. Около одной будки рыжий, в конопушках, солдат встрепенулся и весело переспросил:
- Тумуров Базар? Сейчас... Золотухин, - громко крикнул он в дверь, - найди толстого Базарку, бегом!
Цыпылма вскрикнула и замерла в ожидании. Чернявый Золотухин привел плотного, лет тридцати, бурята, тот добродушно улыбался. Тоже оказался Тумуровым Базаром.
- Ононские? А я - еравнинский! - смеялся он. - На переподготовке тут худею. Мужа ищешь? А я тебе не гожусь! - он шутливо толкнул Цыпылму локтем и подмигнул. Болот нахмурился. Но Цыпылма весело рассмеялась.
- Я своего найду! - сказала она. - Ешь мясо, Тумуров Базар, друзей своих угости. Мы пойдем дальше. Бери, бери мясо, не стесняйся. На войну, наверное, поедешь... Убить могут!
- Нишево! - сказал по-русски толстощекий и жирный Тумуров Базар, уплетая кровяную колбасу и, хлопнув себя по мускулистой темной груди, рассмеялся, - Харасная Армия ивсех сильней!
Цыпылма и Болот ходили от части к части и смеялись, вспоминая веселого и толстого солдата. Вечером они нашли еще одного Тумурова Базара. Этот был пожилым человеком, с круглым животом. Бывший начальник сгонял жир на переподготовке и был офицером.
- Завхоз я здесь. Трудно стало, война. Но нишево! - строго говорил он, жуя мясо и смотря на Цыпылму и Болота сквозь круглые и толстые очки. - Тут легко, в колхозе трудно! Сейчас самое главное - бдительность. Ищите своего Базара, найдете...
За два дня Цыпылма и Болот обошли всю Читу, видели пять Тумуровых Базаров, но своего так и не встретили. Не нашли они его и на третий день, хотя встречали много бурят, призванных со всего Забайкалья. Все они радовались зеленой шапке и синему тэрлику Цыпылмы и посмеивались над Болотом.
- Сейчас много частей отправляют на запад, - объясняли они им. - Может быть, вашего Базара давно нет в Чите.
- Вот что, Цыпылма! - сказал Болот на четвертый день. - Нам надо ехать домой. Меня, наверное, бумага из военкомата ждет. Тут японские шпионы! Слышала, что офицер говорил? Бдительность!
- Что ж, поедем, - согласилась опечаленная Цыпылма. Наверное, ее Базара нет в Чите. А вдруг она приедет домой, а там письмо? Она заволновалась и заторопила Болота, который вытаскивал из погреба знакомых оставшееся мясо, подозрительно принюхивался и вертел около носа куски.
- Не испортилось. На вокзале продадим! - решил Болот, накладывая мясо из чемодана в пустой кожаный мешок.
- Надо купить разноцветные нитки, пуговицы, бусы, - считала Цыпылма. Болот выпучил на нее глаза и отчаянно закричал:
- Какие нитки! Какие бусы! Сейчас, когда страна испытывает трудности, ты... ты... Нам надо мясо продать!
Потом он важно посмотрел на свои золоченые часы и скомандовал опешившей Цыпылме, как русский командир солдатам:
- А ша-агом аарш! И рас, даба и тыри...
Вокзал бурлил. Плакали и кричали женщины. Казалось, что паровозы изранены и потому кричат, не умолкая. Повсюду сновали солдаты, солдаты, солдаты. Цыпылма жалостливо смотрела на них. Они едут на войну. Их там всех могут убить. Где же ее Базар? Может быть, его уже нет в живых? Цыпылма была сильная женщина, она только стиснула зубы и мысленно помолилась за то, чтобы смерть миновала мужа. Мимо нее шли и шли солдаты к красным вагонам, а она, оцепенев, продолжала смотреть на них.
- Цыпылма! Давай мешок! - заорал Болот, пробравшийся к старухам, торговавшим вареным картофелем и молоком. Цыпылма очнулась. Мешка нигде не было.
- Растяпа! - ругался Болот. - Солдаты, наверное, стащили. Вон их сколько! Такой мешок, такой мешок! Куда ты только смотрела?
- Пусть... Ты тоже там будешь,- сказала Цыпылма и, вдруг рассмеявшись, махнула рукой и громко крикнула:
- Нишево!
Болот изумленно посмотрел на нее и тоже рассмеялся.

***
Рассказ будет неполным, если я не признаюсь, что это документальный рассказ, а потому закончу его без художественных излишеств.
Дома Цыпылму ждало письмо. Базар писал, что их отправляют на фронт. Письма от него приходили до самой победы, но с войны он не вернулся. Цыпылма была сильной женщиной. Она всю жизнь прожила одна и пасла колхозных овец.
В конце восьмидесятых годов дети и внуки Базара и Цыпылмы прочитали в газете, что Тумуров Базар погиб 1 мая 1945 года под Берлином и был награжден орденом Красной Звезды. Им вручили орден в районном военкомате.
Давно умерла бабушка Цыпылма, не стало многих мне близких людей. Старые ононские и торейские буряты, мои родственники и знакомые, друзья моих родителей, среди которых я вырос, почти все ушли из жизни. Их было много - неграмотных и малограмотных. Случайно или закономерно я встретился с ними в мироздании и никогда больше не увижу их наяву. По ночам они оживают в моей памяти и говорят со мной. Мне и моему таланту хорошо с ними, было и со мной, все, что люблю и я. Ощущаете ли это вы, современные люди, обремененные знаниями, расчетами и умыслами?
Я смеюсь во сне и повторяю вслед за ушедшими людьми:
- Нишево!


Апрель 1998 года. Степь.