Обретение рубежа. часть 2

Обретение рубежа. Часть 2

Вокруг Орла образовывались слободы – свободные поселения от помещиков. Одной из них была Покровская слобода, защищавшая город с востока и юга-востока. От Орла в сторону села Большая Куликовка, возникшего, скорее всего, вместе с городом Орлом, шёл свой Большак в сторону Новосиля и Ливны. Почему мы решили, что именно жители Покровской слободы, а также села Большой Куликовки основали и Малую Куликовку, и Становой Колодезь, и хутор Редькино?!
Во-первых, по названию церквей: храм Большой Куликовки назывался Покровским; в селе Становой Колодезь также был (и, к счастью, есть!) Покровский храм. И в слободе Покровской (улица Покровская города Орла, рядом с универмагом) имелся большой и красивый храм Покрова Пресвятой Богородицы. Я его ещё помню: здание кое-где было треснуто. И коммунисты объявили его аварийным, а потом и совсем снесли. Поэтому Покровская волость, центр которой был на месте нынешней улицы Покровской в г.Орле, протянулась узкой полосой на юге до самого Рубежа (23 км), и была населена в основном однодворцами, защитни-ками областного центра и его окрестностей.
(На снимке: Покровский храм села Становой Колодезь. В его помещении была школа, в которой я и учился с 5 по 11 классы).
Первое отличие однодворцев от помещичьих крестьян – это стремление к вольности и свободе! Именно за это так и не любили (и не любят до сих пор!) одни других. Характерно, что ещё в Древней Руси поняли важную мысль: защищать Родину должны именно свободные граждане, а не холопы, подневольные люди. СССР был холопской страной, коль все мы спокойно отнеслись к его развалу. В Троснянском районе, где я работал в 70-е годы ХХ века в Гнилецкой школе, местные крестьяне, бывшие под помещиками Потёмкиными, полупрезрительно отзываются об однодворцах, живущих по правую сторону трассы Орёл-Тросна-Курск. Не любят однодворцев и в других местах.
Помещичьи крестьяне работали коллективно, сообща, но под кнутом. Не терпят здесь выскочек, талантливых, выдающихся самоучек. День прошёл и – слава Богу! Однодворцы рождали Героев и людей науки, руководителей; помещичьи крестьяне – рабов толпы, порой разрушительной. В Орловской области более всего Героев Советского Союза дали южные и восточные районы – Колпнянский, Ливенский, Верховский, Должанский и другие. И не случайно: однодворцы, предки казаков не были под помещиками. На старой карте я обнаружил такое написание населённого пункта Волниковка: Вольниковка! То есть от слова «вольный». Рядом с Орлом было поселение Вольная Украина! Здесь протекали речушки Первый Днепрец. Второй Днепрец, Первый Донец, Второй Донец. Есть ли они сейчас, не знаю, но лога с такими именами остались. Всё это, как и знаменитая балка Непрец (от Днепрец!), исследованная кромчанином А.И.Куренцовым, заставляет нас предположить о том, что на защите города Орла, названного, как известно, по реке Орёл-Орлик, после постройки крепости, находились казаки с берегов реки Орель, разделявшей сейчас две области Украины – Харьковскую и Донецкую. В древности здесь проживали северяне, область распространения которых доходила до истоков Оки, Кромы, городов Карачева и Брянска. И сейчас в Мценском районе есть большое село Севрюково. Именно так москвичи называли северян – севрюки! Всё это позволяет, кстати, сказать о том, что Орловщину населяли вятичи и северяне, радимичи и кривичи (запад), татары и половцы (восток)…
А что касается села Большая Куликовка и в целом Куликова Поля, то эти названия даны жителями Черниговского княжества, также населённого северянами, а потом и пришедшими из Моравии и Польши славянами-вятичами. (Есть мнение, что вятичи – это лучшие, вятшие северяне! На наш взгляд, вЯтичи – это вЕНтичи-венетичи, т.е. славяне: соло+вене). Отдельными вкраплениями в бывшее Черниговское княжество проникали радимичи и кривичи (белорусы), поселявшиеся в основном и на западе нынешней Орловской области.
Черниговцы основали и города Елец и Новосиль, распространили своё влияние почти до самой Москвы. Они, а не греки, принесли в нашу символику образ орла-птицы, поскольку в гербах всех черниговских городов был этот самый орёл. И сейчас есть в Черниговской области Новосильский и Куликовский районы, если верить нашей печати. Но самое главное – облик людей, их думы и желания. Наши места неразрывно связаны с Черниговом, Киевом, с Северским Донцом (Доном), Днепром, Орелью и другими топонимами и гидронимами.
И от этого никуда не уйти. Потеряв Украину, Белоруссию, Казахстан, мы забываем и родовые свои корни, не питаемся их соком, а потому беднеем и хиреем… Почему-то мало мы говорим о величии Черниговского княжества, затмив его вначале Киевским, а потом Московским. А ведь именно Черниговское княжество стояло у истоков нашей и соседних областей. Оно и было, видимо, корневое, если заменить чередующиеся звуки «ЧЕ» на «КО»: ЧЕрнигов=КОрнигов!
Корень породил город Курск=Корск, Коренную пустынь, Кореневский район Курской области, а также многочисленные названия с «Кор-». На границе трёх районов – Кромского, Троснянского и Дмитровского, у села Похвистнево Орловской области, есть высота по имени Корь Высокая.
Так что слова «Корь», «Реть» являются синонимами…
Раздел СССР начался задолго до так называемого «лжепутча» августа 1991 года. Если И.В.Сталин в 30-годы объявлял «неперспективными» хутора и небольшие посёлки, то Н.С.Хрущёв и Л.И.Брежнев – целые сёла и деревни. М.С.Горбачёв и Б.Н.Ельцин пошли ещё дальше: они посчитали «неперспективными» – целые страны и территории! Конечно, теперь мы кусаем локотки, да поздно.
П.А.Столыпин считал вольные хутора – основой России, её свободы, делал всё для того, чтобы они жили и развивались. При Советах стали исчезать в первую очередь именно хутора, как символ воли. И моя деревня Редькино, возникшая как хутор на Рубеже времён и эпох, тоже оказалась в числе «неперспективных». Советы не только понаделали границ в России, но и до маразма довели «борьбу с буржуазией». Странно читать о том, что первые (и последующие) комсомольцы ходили пешком по деревням и сёлам, чтобы вести пропаганду новой жизни. А почему, позвольте спросить, они не ездили на лошадях. Нельзя! То непозволительная роскошь! До августа 1991 года коммунисты запрещали крестьянам иметь в личных подворьях лошадей (?!), а то вдруг все станут богатыми кулаками. Дожили: теперь нет ни крестьян, ни лошадей.
Кто-то из «продвинутых» советских пропагандистов на болевые вопросы жизни отвечал так: «Вот если бы жил Ленин, тогда бы всё было лучше!» Только виделось в этом лукавство. И В.И.Ленин не обладал, видимо, большим умом и житейской хваткой. Достаточно вспомнить о том, что когда один западный капиталист предложил нашему вождю выпускать …карандаши, тот просто опешил: «А зачем нам карандаши!». – «Так граждане России, когда окончится гражданская война, начнут учиться. А для этого им и карандаши понадобятся!» – заметил умный капиталист.
В.И.Ленин умел только разрушать, а не созидать. Он мечтал о мировом социализме, а тут – карандаши, поэтому сразу и не «врубился» в предложенную тему. Развратить человека легче, чем его превратить в интеллигента. Но В.И.Ленин поддерживает серое вещество и начинает войну против выдающихся людей страны, высылает их за рубеж, высмеивает учёных. («Подвинься, в шляпе!..»)
И вновь пропагандисты ставили и ставят это в заслугу вождю: он, мол, не расстрелял их, как Сталин, а только выслал. А зачем – выслал, чтобы они приносили пользу Западу?! И когда закончилась гражданская война, Ленин ничего не смог придумать, кроме НЭПа, т.е. начал повторять «зады». И.В.Сталин придушил на корню более-менее свободные товарищества по совместной обработке земли (ТОЗы) и сделал колхозы, накормив сначала людей голодом…
В 1936 году была принята так называемая Сталинская Конституция. Отцу моему было в то время 23 года. Жених. Ходил с гармошкой по сёлам и деревням. Однажды попал в село Луплено, находящееся от Редькино в 5 километрах, и увидел мою мать, Анфису Егоровну. Она была на 4 года моложе отца. О том, что у неё уже был свой жених, я услышал случайно: мать поведала о своей жизни бабушке Дарье, соседке, а я спал. Когда проснулся, то долго не показывал вида, что слышу её рассказ. Вообще-то родители почему-то редко рассказывали нам о себе! Жених, которого мать любила, после поездки в Москву простудился и приказал долго жить.
Отцу мать понравилась, особенно её покатые плечи, чёрная длинная коса, высокая грудь. Об этом отец мне как-то сказал после гулянки, жалея меня, потому что я взял себе в жёны девушку с небольшими телесами; правда, потом, когда невестка родила внука и пришла в норму, он успокоился. Вот вам и однодворческий подход к невесте-работнице!..
На снимке: отец, мать, я (с гармошкой), сестра Нина (слева), брат Николай… Тогда, 16 авгу-ста 1956г мне ещё не было и десяти лет.
Заслал отец сватов. Мать согласилась, так как в семье родителей росли ещё три дочери, но уже от другого мужчины. Если моя мать – Егоровна, то тётки – Лида, Дуся, Рая – Николаевны. В 1937 году отец и мать расписались. И мать из села Луплено, бывшей Лавровской волости, переехала жить в хутор-деревню Редькино, Покровской волости. Это был год великих доносов. 17 января 1938 года, когда окрепшей Советской власти шёл 21-й год, моего отца взяли органы КГБ, как обвинённого кем-то из местных полудурков «врагом народа». К счастью, нашёлся и у отца покровитель, местный бедный житель, Николай Николаевич Студенников (если мне не изменяет память!) Он заступился за него, заявив, что отец никогда не был кулаком и не выступал против Советской власти. Через два месяца и два дня отца выпустили. Но всю жизнь он будет жить с этим клеймом. Любопытно, что родители рассказали мне об аресте отца лишь после армии, где-то в начале 70-х годов. Молчали и соседи, и жители Редькино. Никто не обмолвился мне о том, что, мол, твой отец «такой и сякой, подкулачник и враг народа!» Понимали, что от такой беды никому никуда не скрыться! (Усадьба Н.Н.Студенникова и наш родовой корень находятся рядом. Можно допустить, что наши деды-соседи ладили между собой, и один помогал другому, более бедному. А это потом вернулось сторицей – спасением жизни моему отцу. Кстати, и мой отец потом ходил на все свадьбы к многочисленным детям Студенниковых, бесплатно играя на гармошке!)
Во время войны с немцами у матери уже было две дочери: Нина и Оля, старшей – года три, младшей – полтора. Редькино, по рассказам той же бабки Дарьи, было оккупировано «миролюбивыми» чехами. Когда поступил приказ расчищать дорогу, то мать из-за болезни девочки не пошла с лопатой на трассу, а осталась дома. Вскоре пришёл местный староста с чехом и посадил мать за непослушание в холодный и сырой подвал на трое суток. Поскольку малолетних детей оставить было не с кем, то взяла их мать с собой.
Вскоре дети заболели скарлатиной, а лечить в подвале было некому; и убитая горем мать отвезла их тела на санках на кладбище в Хотетово...
Отец 23 июня 1941 года был взят в армию, хотя срочную службу он не проходил, как «ненадёжный элемент». Первоклассный тракторист, он и в армии служил на мощном тракторе, кажется, «С-100». Был направлен под Вязьму, которую вот-вот могли взять немцы. Вместе со всеми отступал, чуть не попал в плен, но вовремя ночью уехал в сторону Москвы. Начальства рядом никакого не было – полный бардак! Мог отец, как «несознательный кулак» повернуть и домой, что многие солдаты, кстати, и сделали, но упорно двигался в сторону столицы. Знал и верил, как правнук ратников, что под Москвой немцам дадут отпор! Под столицей делал аэродромы. А потом возил снаряды на передовую. Несколько раз за ним гонялись фашистские самолёты, но, к счастью, их бомбы и осколки пролетали мимо.
Особенно часто отец вспоминал бой за Днепр, когда он ехал на тракторе со снарядами по длинному понтонному мосту, качавшемуся из стороны в сторону. Кабина трактора была дополнительно обшита железом, о которую несколько раз ударялись пули. Летали с рёвом самолёты, но Бог был на стороне отца, ставшего во время работы в «Вагонном депо» станции Орёл … атеистом. То было влияние не только одного умелого пропагандиста, честно отрабатывавшего свои большевистские деньги, но и реалии войны. Отец часто видел, как вражеские пули и снаряды убивали наших верующих солдат! Воевал батя хорошо, имел награды. Особенно он гордился медалью «За отвагу», которую я в детстве потерял. Потом он нашёл где-то другую, отчистил её от копоти времени и постоянно носил на пиджаке вместе с другими наградами, несмотря и на горбачёвский «пофигизм» – хранить ордена и медали в сундуке…
В июле 1943 года Становой Колодезь и Редькино оказались в центре боёв. Мать вместе с соседками пряталась по оврагам, несколько раз рядом с женщинами пролетали пули. Советские солдаты с криками «ура!» брали высоту – это самое вышнее место. Говорили, что на колокольне Волниковской церкви сидел немец, прикованный цепью. Много солдат наших он покосил из пулемёта. Мать рассказывала, что всё поле от Редькино до Волниковки и Луплено было усеяно трупами наших солдат. В числе освободителей Станового Колодезя был и писатель А.И.Солженицын, шедший со стороны Новосиля.
После войны отец работал помощником машиниста тепловоза в «Вагонном депо» станции Орёл, а жил в деревне Редькино. Н.С.Хрущёв не только оштрафовал его на 60 с лишним рублей «за овцу и поросёнка», но и отрезал землю – «раку по фраку». Оставил всего 5 соток. И сейчас на городской даче пять соток – это ничего. А жить в деревне с таким огородиком – смех и только! Самое главное – отрезанная часть огорода никем не засевалась и не распахивалась. Отец молча косил здесь траву и украдкой продавал её, чтобы на небольшие деньги покупать продукты. Я появился на свет после войны. Отец пришёл домой в декабре 1945 года – живой и невредимый. В середине января, видимо, в канун Старого Нового года решили с матерью родить сына. Я и появился на свет 14 октября 1946 года, когда на дворе был год Огненной Собаки. Голод преследовал семью. Мать набрала на брошенном поле корней сахарной свёклы, оставшейся после уборки и кормила ею меня до тех пор, пока у меня на голове появилась сахарная корка. Но волосы выросли…
(2006-й – тоже год Огненной Собаки, и тоже почти голод: хлеба уродило много, да дожди бесконечные не дают его убрать!) В 1949 году появилась сестра Нина, в память ушедшей в 1942 году Нине, а в 1951 году – брат Николай. Момент, когда мать укутывала брата в белую материю, я помню и до сих пор. Наверное, мне пятилетнему, уже взрослому, было интересно узнать: а это кто?! Помню и траурный портрет И.В.Сталина в марте 1953 года, во всю страницу большой газеты. Родители были растеряны, что-то ещё будет?! Росли мы бедными. Отец в Вагонном депо получал мало, а земли ему, как рабочему, практически не давали. Казалось ещё немного, и «троцкист» Н.С.Хрущёв объявит нас вне закона на колхозной земле...
Старшие ребята, видимо, слышавшие что-то о «враге народа» Иване Агошкове, по-своему «наказывали» и меня: то завалят на землю с криком, что сейчас всё вырежут, то пугали какими-то другими выдумками…
У каждого из нас были уличные клички. Михаила, моего друга, звали Косым; его двоюродных братьев: Николая – Зюмой, а Александра – Пузанком; родственника Гену – Гындой; Юрия, их соседа, – Бугосом; спасителя моего отца Н.Н. Студенникова – Кулешом. Василий – однокашник – носил прозвище Чумак, Геннадий был Генасей, Юрий Тихонов – Тихонок. Николая звали Калач. Мой сосед Владимир – Кымарь. Его родственник Василий – Трус. Якобы, за любовь к кроликам, прозванным в народе «трусами». Ещё один Василий звался Ихимчиком.
У меня тоже была кличка – Ахом! Если мой сын, Александр Агошков, в школе и в университе был Агоша–Гоша, то я, в силу того, что редькинские жители произносили фрикативное «г», больше похожее на «х», стал Агоша-Ахоша-Ахома-Ахом. Моего троюродного брата Виктора прозвали Мурза.
Странно, если я с трудом припоминаю отчества своих друзей, то клички их выдаю тут же. Кажется, что кличка несёт в себе такое глубинное понятие, о котором мы и не смеем думать. Скажем, Гында. Почему парню дали такое прозвище?! Человек, который всё время плачет, т.е. гундосит?! Или что-то ещё?! А может быть, Хында=Хонда! Время вспомнить рекламу японской машины «Хонда». Не значит ли это, что «Хонда-Гында» – ходить, бегать! А почему Кымарь, а не Комар?! Представитель славян-киммерийцев?! Вячеслава-Славу Кузьмичёва мы звали Славяном. Не означает ли это, что остальные редькинцы не ощущали себя славянинами?! Предки моего одноклассника-друга Чумака приехали с юга, оттуда, где был Чумацкий шлях, по которому возили соль. С Изюмского шляха попали в Редькино и предки Зюмы-Николая. Мурза – татарский вельможа?! (Мать Виктора долгое время жила где-то на Камчатке, на Востоке, у татар, а сына оставила на воспитание бездетному родному дяде, Василию Ивановичу, и его жене Евдокии).
Так что по кличкам видна вся география страны. Вопросы, вопросы…
См. окончание.

29,30 сентября-1,2,3 октября 2006 года.

Пгт. Кромы-село Становой Колодезь
*