Последняя ночь 2012-го

ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ 2012-го

I
Это было в зыбкое, смутное, стремительно летящее время августа 2012 года.
Иван приехал в один из захолустных курортов в тщетной надежде скрыться, заползти, как улитка - в свой домик, чтобы спрятаться в этом маленьком мирке от происходящих в мире перемен…
Здесь по ночам еще привычно шумели поезда, в поле дыбились металлические каркасы высоковольтных линий, но по вечерам уже почему-то не пели сверчки, и городок будоражило от доходивших из «большого мира» отголосков глобальных катастроф и стихийных бедствий.
Природные аномалии потрясали и это провинциальное местечко средней полосы – то внезапно налетевшим ураганом, то градом, величиной с булыжник, то по-африкански изнуряющей жарой.
Однако по сравнению с тем, что происходило за приделами этого забытого Богом городишки, подобные пугающие признаки приближающегося «часа Икс» казались незначительными.
Этим летом Иван пережил свою собственную жизненную катастрофу, которая казалась ему гораздо более значительной, нежели все вокруг вместе взятое.
Рухнуло то, чем он жил последние два года, едва не засыпав его заживо, но он чудом выполз из-под обломков на божий свет, и уехал в этот городишко зализывать раны.
Удивительно, но его сердце не ожесточилось, душа не стала высохшей, как потрескавшаяся почва после засухи – наоборот, на самом гребне, на высочайшей точке отчаяния, начал разрушаться закостеневший панцирь, под которым обнажилось что-то израненное, трепещущее, но живое.
Иван с изумление огляделся вокруг и увидел, что все это время жил одним-единственным человеком, не замечая, как давным-давно заброшены его друзья, как много людей нуждается в его помощи и просто человеческом внимании. Он начал робко отзываться на сигналы из окружающего мира, и они тут же возвращались к нему теплом и взаимностью.
Но он был еще слишком слаб и слишком потрясен, ему нужно было подумать, осмыслить происшедшие в нем перемены, поэтому он уехал в этот маленький городок.
Но и здесь, где он так надеялся на тишину и одиночество, нашлись люди, которые нуждались в его поддержке, и он с изумлением совершал какие-то совершенно несвойственные ему поступки, постепенно свыкаясь с этой новой для него миссией.
Над хвойным лесом, где в маленьких домиках затаились их немногочисленные обитатели, пролетали ревущие самолеты, идущие на посадку в лесной аэродром. Телевизионные сигналы все время прерывались – то грозовыми фронтами, то ливнями, но, в остальном, жизнь проходила без особых потрясений, пока в одном из домиков, стоящих в стороне от других, неожиданно не появилась худощавая бледная женщина в мальчишеских шортах и заношенной футболке.
Вначале она просто обменялась с Иваном несколькими ничего не значащими фразами в столовой, где обедали отдыхающие.
Но однажды вечером, когда Иван бродил по аллеям соснового парка, едва освещенного редким светом фонарей, откуда-то из темноты возникла по-мальчишески угловатая фигурка, и они оба почему-то обрадовались этой встрече.
Первый разговор был обо всем и ни о чем, кажется, о домашних питомцах. Женщина присаживалась на карточки и курила, а Иван топтался возле нее, смущенно глядя сверху вниз.
На следующий день он пришел на свою любимую поляну и неожиданно обнаружил там, на сухом дереве, вчерашнюю собеседницу – она читала какую-то книгу.
В этот раз заговорили о творчестве, и Ивану почему-то показалось, что женщина «прощупывает» его сознание, проникая с каждым разом все глубже и глубже.
Она тоже была не так уж проста, как казалось на первый взгляд. Первое впечатление «странная» было не совсем верным - за легкомысленной болтовней скрывалась сильная по-мужски личность, а испытывающий взгляд холодных серых глаз с узким кошачьи зрачком почему-то беспокоил Ивана.
Женщина притягивала и одновременно отталкивала, и чем сильнее было притяжение ее незаурядной личности, тем больше это пугало.
Странным было и то, что она явно игнорировала остальных отдыхающих, проявляя интерес только к нему.
Как-то в знойный полдень незнакомка положила перед Иваном, сидящим на лавочке у дачного домика две книги – «толстую» голубую и «тоненькую» белую.
- Пролистайте, это можно проглотить за один вечер – предложила она, подвигая книги к нему.
Отказаться было неудобно, поэтому, несмотря на то, что читать ему совершенно не хотелось, Иван покорно взял обе.
Вечером, надеясь, что можно будет отделаться несколькими фразами о прочитанном, Иван просмотрел голубую книгу, которая оказалась весьма странным плодом фантазии американского писателя, отождествляющего себя с информационным каналом между читателями и космическим первоисточником.
Сочтя это хитроумным пиар-ходом. Иван отмахнулся от книги, благо фантастическими опусами он давно пресытился…
Вторая, белая книга, была необычной. Взяв ее в руки и едва раскрыв на первой странице, Иван ощутил, что книга – «заряжена». Он не мог, просто физически не имел сил заставить себя читать, хотя это было весьма интригующе.
Книга начиналась обращением к читателю от некоей космической сущности, которая сообщала, что людям вживили специальные импланты, которые будут препятствовать прочтению этой информации.
Современные научные термины и необычность формы изложения странным образом подействовали на Ивана – он захлопнул книгу, хотя и пытался раскрыть ее еще несколько раз. Но так и не смог читать.
С тяжелым чувством человека, попавшего в глупейшее положение, ждал он встречу с Ниной – так звали хозяйку книг.
Иван был не таким, как все. И эта его необычность, которую он и сам толком не мог объяснить, притягивала к нему особых людей, которых, будь его воля, он обходил бы десятой дорогой.
Что им было нужно от него, что они находили в нем важного – он мог только догадываться…
Он вспомнил, как в самом начале знакомства с Ниной, она сказала, будто невзначай:
«В мире не происходит ничего случайного…»

II
…Когда творец, представляющий собой некий грандиозный коллективный разум, выбрал в сотворенной им Вселенной три экспериментальных планеты, в их числе по воле случая оказалась Земля.
Это была особая планета, где людям предоставили право выбора – они сами творили свое будущее.
Собственно, определение «люди» было весьма условным: это были частички самого творца, которые он посылал на экспериментальные планеты набираться опыта.
Поэтому, вернее было сказать: боги отправлялись на Землю, и их провожали, как на войну – потому что прожить земную жизнь было самым тяжелым испытанием.
Земля, с раздирающими ее войнами, эпидемиями и пороками населяющих ее обитателей, находилась на низшем энергетическом уровне.
Этот уровень замерялся каждые двадцать пять лет, и предпоследние измерения дали такой ужасающий результат, что Творец уже принял решение уничтожить Землю и все иже с нею, но потом все-таки дал ей еще один шанс…
Следующий, последний замер уровня вибраций, принес совершенно неожиданную новость: ситуация резко изменилась в лучшую сторону – это работали, засучив рукава, сотни тысяч людей, давая Земле шанс прорваться сквозь «коричневый слой» к более высокому энергетическому уровню цивилизации.
Этих уровней во Вселенной было великое множество, и только Земля пребывала на самом низшем, первобытном, с точки зрения Творца.
В последние годы на Земле всплывала то одна, то другая дата так называемого «конца света», толковавшиеся с помощью Нострадамуса, календаря Майя, «Белого братства» и других источников – и в результате ничего не происходило, человечество продолжало двигаться по накатанной колее. Однако эти даты не были мистификацией, а всего лишь неудавшимися попытками перехода на новый уровень, когда в определенном смысле все, действительно, должно было исчезнуть, а на самом деле – перейти в другое состояние, где людям достаточно будет мысленно представить себя на другом конце земли – и сразу же оказаться там, быть сытыми благодаря особого рода энергии, и радоваться другим чудесам. Должен был произойти переход количества в качество, образуя совершенно новый уровень жизни.
Этот процесс уже начался – погодными аномалиями, смещением полюсов и другими глобальными преобразованиями Земли.
Проснувшись однажды, человечество должно было обнаружить себя совершенно в ином состоянии. Однако перейти на новый уровень могли далеко не все.
Древние земные календари заканчивались на декабре 2012 года, что говорило о том, что переход все-таки совершится…
…Нина продолжала рассказывать, не сводя с Ивана глаз, а он молча слушал, ощущая, как с каждым ее словом, мутная пелена все сильнее и сильнее обволакивала его сознание.
Ивану было плохо. С его глазами происходило что-то необъяснимое – они затуманивались, несмотря на темные стекла солнцезащитных очков, появилась резь и выступили слезы, будто бы роговицу глаз и зрачок пытались вскрыть каким-то хитроумным инструментом.
Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, если бы к скамейке случайно не подошли другие отдыхающие, и Иван с облегчением перевел дух.
Его собеседница была явно раздосадована. Поднявшись, она еще несколько мгновений продолжала говорить с ним, вкладывая всю свою силу убеждения в пронизывающий взгляд, а затем быстро попрощалась, сказав, что после обеда уезжает…
- Вы прошли уже полпути! – почему-то сказала она на прощание Ивану.
Пробормотав какие-то жалкие пожелания удачи, он рухнул на скамейку.
Состояние полного ступора не оставляло Ивана около часа, потом в голове начало понемногу проясняться…
Было ясно, что сознание пытались взломать, но этого не случилось. Иван вспомнил что-то сказанное в книге о защитных имплантах, вживленных людям, вымученно усмехнулся и постарался забыть эту историю.
Он не пришел на обед в столовую попрощаться с Ниной, не обменялся с ней номерами телефонов, хотя она многозначительно бросила на прощание: «Мы еще не раз встретимся»…
Наверное, это было невежливо, однако Иван болезненно воспринимал подобные вещи и горько себя корил за то, что так близко сошелся с незнакомым человеком.
Прошло две недели, и все стало казаться не таким страшным и загадочным, как еще недавно.
Иван часто заглядывался на необитаемые окна Нининого домика и приходил на поляну, к сухому дереву, где однажды увидел свою незнакомку с книгой в руках.
Почему-то щемило в душе, будто была прожита еще одна непрочитанная страница жизни…
Иван никак не мог выбросить из головы услышанное от Нины, да и как это можно было сделать, если до декабря 2012 года оставалось всего несколько месяцев?!
Его душевные раны начали заживать, он простил предавшего его человека и даже был ему благодарен за тяжелый урок, потому что знание и опыт – бесценны…
Он был почти счастлив, потому что страдание приблизило его к Богу, который дал ему еще один шанс.
Иван в последние годы много грешил, многого достиг, много получил, ничего не давая взамен. Он ощущал, что нарушил баланс мироустройства, и тот негатив, который копился долгое время, теперь был направлен против него.
Сбежав в этот маленький городок, он попытался укрыться от тех знамений, которые окружали его в последнее время – от воронки черных птиц, круживших над башней, возвышавшейся над его домом. Их хриплые крики по утрам и вечерам, когда они прилетали ночевать на башню, не давали ему спать. Ему хотелось спрятаться от тоскливого воя собаки, которую запирали недалеко от его окон…
Иван был необычным человеком и понимал знаки судьбы.
Однажды, солнечным днем, он шел по дороге к небольшой церкви этого провинциального городка, построенной прямо в лесу.
Навстречу ему, по проезжей части улицы, двигалось что-то странное. Присмотревшись, Иван понял, что это - безногий калека, фактически половина человека, который передвигался без коляски, даже без дощечки на колесах. Несчастный тащил свое тело на истрепанном куске картона, опираясь руками на пустые пластиковые бутылки.
У человека была бессильно опущена голова, полуприкрыты глаза, а на шее, на шнурке, висел прозрачный мешочек с куском хлеба.
Увиденное почему-то настолько потрясло Ивана, что он не смог заставить себя подойти к этому воплощению отчаяния, чтобы подать бедняге милостыню.
Он заметил, как пробегают мимо, стыдливо опустив глаза, случайные прохожие – люди инстинктивно избегают вида страдания.
Иван замедлил шаг и вдруг осознал, что еще не готов подойти к этому человеку.
Он поспешил в маленькую деревенскую церковь, поставил свечу, помолился и побрел назад.
Выйдя на дорогу, Иван с изумлением обнаружил, что калека еще ползет впереди его.
Поддавшись невольному порыву, Иван обогнал его, решительно подошел к безногому и попросил: « Можно Вам помочь?»
Калека выпрямил голову, улыбнулся и поднял на Ивана такие бездонные голубые глаза, каких он еще никогда не видел.
Осторожно положив в нагрудный кармашек калеки деньги, Иван продолжал, как загипнотизированный, смотреть в его глаза и только и мог сказать: «Храни Вас Господь!»
- Спасибо, добрый пан! – ответил на местном наречии калека, и столько достоинства прозвучало в его голосе, что Иван понял: осчастливили его, а не он своей милостыней.
Бросившись прочь от этого удивительного человека, Иван неожиданно зарыдал. Это было такое неслыханное богатство – внезапные, очищающие душу слезы.
- Господи! – шептал Иван – Спасибо тебе, что ты дал мне еще одну возможность! Спасибо тебе за этот день, за эту встречу, за то, что ты не лишил меня способности сострадать! Я еще живу…Я еще чувствую…
Он подумал о тех миллионах людей, которых не станет при переходе на новый уровень. И о том, каким будет новый рай на Земле – для избранных, обладающих особой энергетикой, особым даром.
В этом было что-то холодное и пугающее.

III
Пришло время уезжать.
Проводить Ивана собрались люди, которые дарили ему тепло своего общения в этом маленьком городке. Было выпито терпкое летнее вино, сказаны все слова, но на донышке души осталось острое сожаление о тех днях, которые пролетели так быстро и незаметно...
Машина друга довезла Ивана до столичного вокзала, где они перенесли чемоданы в маршрутный автобус и попрощались.
Иван опустился в кресло автобуса и постарался уйти в себя…
Когда маршрутка с пассажирами мчалась по трассе на большой скорости, идущий впереди нее огромный фургон внезапно развернулся и перегородил собой трассу.
Все произошло настолько стремительно, что никто даже не успел испугаться.
Взвизгнули тормоза, водитель крутанул руль, и автобус, в котором ехал Иван, развернулся и на всем ходу нырнул в просвет между бетонными плитами, разделяющими эту и встречную полосу. Выбирать было не из чего – либо удар о фургон, либо – в бетон (если бы там не оказалось просвета), либо – во встречную машину.
Было раннее утро и на встречной полосе машин было немного. Если бы в этот момент навстречу шел поток – пассажирам был бы конец...
Проехав чуть-чуть по встречной, водитель свернул в следующий проем назад, на свою полосу...
Пассажиры вылетели из кресел, потрясенный шофер молча вытирал пот, катившийся градом по лицу, а сидящие в салоне люди постепенно приходили в себя.
Застыв в своем кресле, Иван думал о том, что извечный спор за человеческую душу еще не был решен: то, что должно было сегодня случиться, не случилось.
И еще он постиг одну поразительную истину: человек несет свой крест на этой земле, пока не перевесит та или другая чаша, пока не будет обыграна последняя ситуация…
…Стремительно пролетели осенние месяцы, наступил декабрь и ночь накануне означенного во всех календарях последнего дня.
Оставалось еще одно обстоятельство, которое многое меняло для Ивана: у него был ребенок. Уговорив дочь уснуть возле него, Иван крепко обнял спящую девочку, надеясь, что мощная энергетика его тела не даст исчезнуть самому дорогому для него человеку. Это была слабая надежда, но другой просто не было…
Погасли последние лучи заходящего солнца, зажглась первая звезда, за ней – еще сотни, тысячи звезд. Мир засыпал – может быть, в последний день своего существования.
Исстрадавшись душой, уснул и Иван.
Он проснулся только на утро – если это было утро нового дня…
Проснулся от слепящего света, падающего через не зашторенные окна. За окнами шел снег.
Огромные сверкающие снежинки кружились в воздухе в каком-то магическом танце.
Рядом с Иваном тихо спала дочь.
Встав на неслушающиеся ноги, Иван подошел к окну – посмотреть: произошел ли великий переход, или мир остался стоять – твердо и незыблемо, как стоял уже тысячелетия?