иллюзия чужих воспоминаний

Такое странное свидание перед тем как разойтись...
Мы же не знаем даже языков друг друга...
Так всегда между мужчиной и женщиной, ведь мы хоть и разговариваем на разных языках, но более разных языков у мужчины и женщины лишь поискать, как мы понимаем друг друга, где найти переводчика, который подчас и не нужен вовсе...
Может это запахи? Может мимика? Может это телепатия? Телопатия? Телофилия?
Ведь как объяснить ещё, эту странную картинку - мы поселились на первом этаже гостиницы сомнительного квартала Лиссабона, и каждый вечер как минимум треть дедушек стареющей окраины Европы и четверть детей этого города приходила послушать, как репетируют свой разнополый концерт двое солистов...
Когда они одолевали тебя - ты, не одевшись, как странная безволосая кошка подходила к высокому окну, шикала на зрителей и зевак на таком странном и как будто бы таком языке, который ожидаешь услышать именно от тебя, и ни от кого более, прикрикивала на них, говорила всегда одно и то же - и они послушно расходились по своим делам, играть в домино (или во что они там играют), пить порто, гонять мяч, но непременно оставляли нас на несколько часов в покое, но всегда приходили, когда садилось солнце, чтобы полночи слушать сквозь закрытую штору твой шепот, стон и ловили каждый вздох, как будто ты была их героиня, как заезжая на шальную гастроль оперная дива...
И эти странные неслучившиеся воспоминания мои, о пальцах, оставляющих белый след напряжения на твоем животе.
И эти глаза, которые отвлекаются лишь на секунду от ощущений внутри, чтобы обжечь меня своим хлестким ударом в саму душу, не знаю какого цвета, когда в них отражается океан - зеленых. Когда небо - голубых. Когда ты присматриваешь через хитрый прищур за мной, чертящим линии прожекта на песке пальцем, или зажигалкой, или зубочисткой, или палочкой японского ресторана - ты как кошка, присматривающая за мышкой и котенком одновременно, далеко не убежать, да и близко опасно...
Но однажды я таки смог уложить тебя спать выдохшейся и замученной, но для этого мне понадобились две бутылки местного сладкого и час занятий любовью, и когда я вылизывал тебя, ты, боясь пошевелиться, умирала от желания двигаться прижимаясь ко мне...
А когда распинал тебя на кровати - не могла перестать двигаться, как бы крепко я не держал тебя...
И когда ты упала без сил и пытаясь погладить мое нелепое ребристое туловище смогла пошевелить лишь двумя пальцами - тогда я и понял, что пришла пора уходить, потому что потом будет уже поздно.
Как это нелепо - я никогда не думал, что так трудно написать записку, особенно, если для того, чтобы прочесть её тебе понадобится как минимум два переводчика, один с моего на твой, и один с твоего письменного на твой телесный...
Я не помню, как заказывал такси, чтобы оно разбудило твое дремлющее сознание, чтобы оно осталось здесь и твое спящее прекрасное тело, которое сядет на корабль, и уплывет дальше, дальше, к видам океана, и потом вернет тебя домой, в ту страну, которую я никогда не увижу...
К твоим странным словам, странному языку, и любовью к теплу...
К твоим друзьям, которым ты будешь рассказывать о путешествии, но промолчишь о приключении
К свои делам, которые медленно, но верно сотрут реальность происшедшего, но оставят идеальность вымысла в твоей памяти.
Хотя зная женскую память... Однажды, проходя мимо фитнесс-клуба, ты почувствуешь запах соленой воды...
И осколки памяти снова разрежут шрамы твоей памяти, чтобы воздать тебе по заслугам - снова заболят воспоминания...
И это будет так остро
И ты вспомнишь, как соскучилась по городу, в котором была один раз
И по старичкам, встречавших ваше появление в окнах овациями.
И по этому забавному человеку, который упрямо делал вид, что не понимает, что ты говоришь ему
И все пытался нарисовать на песке пляжа что-то одному ему известное
Хотя, скорее всего это был твой профиль в путанице проводов и графиков
В путанице годов и месяцев такой странной зимы, которая так и не кончилась, но и сменилась такой безумной весной...
Которая уже почти наступила.
Или только повесила афиши своего наступления на стены...
Но это уже почти неважно, ведь правда...
Это всего лишь ложная память...
Просто чужие, одолженные ненадолго воспоминания...
Просто картинки.
Просто текст.
Просто воспоминания о тексте.
...
И лишь неумолимые запахи теперь способны вскрыть сейфы, в которых мы храним эти заметки о себе самих.