"Убивец"

Лёха устроился на завод в самое неудачное время. Зарплату не платили, цеха простаивали.

Но деваться было некуда. Когда он приехал в город и поступил в училище, то его специальность, слесарь-наладчик ЧПУ, считалась востребованной. Вдобавок платили стипендию, хорошо кормили, выдавали одежду, вплоть до зимней шапки с ботинками, а самое главное, обеспечивали жильём.

Местные сразу же попытались подломить под себя, как делали со всеми приезжими. Но дрался Лёха молча, впадал в состояние, когда не чувствовал ни страха, ни боли и, если не остановить, то мог забить до смерти. Да и силы в нём было дуром. Заготовки, тяжеленные стальные болванки, легко устанавливал на токарный станок без помощи тельфера и тележки. А так, внешне, о такой силище даже не догадаешься.

Его не столько зауважали, сколько грамотно воспользовались бойцовским талантом. Приглашали на все разборки.

Из-за своего характера всегда держался особняком, но никто особо и не настаивал, чтобы деревенский, да ещё детдомовский, вошел в группировку. Просто платили за каждую драку.

Почти все из тех, с кем он доучился до конца, на завод не пошли. Да и остальные быстро переувольнялись, как только начались перебои с зарплатой.

Лёха же радовался тому, что у него имелся угол в общаге, и перебивался на те деньги, которые изредка выдавали.

Друзьями как-то не обзавёлся. Ему тяжело давалось общение, поэтому он не любил людей. Однажды, по дороге на смену подобрал щенка, который и стал единственным близким живым существом. Это был чёрный кобель, помесь водолаза с дворнягой.

Напротив проходной завода, через дорогу, расположилась пожарная часть. Боевой расчёт дежурил сутками. И завод, и пожарка находились за городом, в лесу. Здесь всегда обитало полно собак. Подкармливали и рабочие и пожарники. Бывшая «оборонка» выпускала давно уже продукцию, не имеющую отношения к ВПК, режимность с предприятия сняли, но люди остались прежние и порядок поддерживали старый.

Когда прокладывали силовой кабель, прорубили просеку, которая случайно соединила две автомагистрали. Как-то незаметно стала дорогой. Пользовались ей охотно, потому что так можно было срезать в два раза.

Со временем дорогу заасфальтировали. Потом расширили, и она стала четырёхполосной.

Машины проносились, не ограничивая скорости. Загородная зона, ни одного знака, прекрасный асфальт.

Собаки из пожарки попадали под колёса периодически. Вот и щенок, которого увидел Лёшка, остался без матери. Сука лежала у самой дороги, а крошечный пуховый комочек сидел рядом и скулил. Почему он остался один? Куда делись остальные из выводка? Лёшка этого так и не узнал.

Ему было месяца два. Мать, видимо, недавно кормила, потому, что, попав, Лёшке запазуху тут же уснул.

« За каким ты в цех притащил?» — мастер, Семёныч, вырос, словно из-под земли, когда Лёха пристраивал коробку со щенком в бытовке.

«До обеда только. Потом в насосную отнесу, дежурным. Им давно кобель нужен. Они там сутками дежурят. По ночам без собаки страшно. На прошлой неделе кабель срезали, а был бы кобель, то хоть тявкнул бы».

Семёныч, за тридцать лет работы мастером, разве что чёрта лысого не повидал в своём цеху. Заговори с ним какой-нибудь станок, он бы не удивился так, как речи, которую выдал вечный молчун Лёшка-токарь.

А Лёха словно стометровку пробежал. Столько слов. Эту фразу про кабель и кобеля он вчера раз десять слышал. Кто-то из слесарей сказал и, естественно, мужики целый день повторяли. Шутка дня. Может он и щенка поэтому взял, что дежурные сами о собаке заговорили?

Пёс сразу же прижился. Лёха даже обижался. Принесёт что-нибудь,тот не ест, дежурные закармливают. Потом всё-таки приспособился, стал покупать куриные лапки. Бублику они нравились.

Охранник из него получился идеальный, хотя никто ничему не учил. Насосная, на которой он вел себя как полновластный хозяин, тоже, как и пожарка, находилась за периметром, но на противоположной стороне.

Благодаря Бублику, незамеченным подойти никто не мог, даже ночью. Любой незнакомый за территорией, направляющийся к воротам, облаивался самым грозным образом. Но если дежурные впускали человека, то он, тут же, переходил в категорию гостей и подвергался вежливому обнюхиванию, после чего кобель куда-то исчезал. Очень кстати, особенно когда появлялось начальство.

Важный гость, а чаще всего это был сам директор, боялся собаки, но не мог показать это перед подчинёнными. Когда же оказывался в своём кабинете, то звонил начальнику цеха. Так было застрелено несколько псов.

После того, как завод перестал выпускать продукцию для оборонки, он уже не считался ведущим, и директора стали меняться чаще. Бублик пережил трёх. Ни у одного из них он не вызывал раздражение и поэтому уцелел. Беда пришла с другой стороны.

В выходной кто-то из дежурных пошел за самогоном и взял с собой пса. Как только Бублик увидел проносящиеся по дороге машины, то сразу же начал гоняться за ними. Говорят, что если собака видела, как сбили другую, то она вот так начинает кидаться под колёса.

Ему раздавило тазобедренные кости, переломало задние ноги, и оторвало кобелиное достоинство.

Лёшка узнал только в понедельник. Бублика притащили в моторное отделение. Пристроили в приямок, специальное углубление, что-то вроде небольшого бассейна, куда должна была стекать вода и уходить в землю.

Рана не заживала и сочилась. За два дня он извозил всё вокруг. Запах крови и мочи стоял на всю насосную.

Семёныч не дождался, когда Лёха переоденется, и прибежал к нему в бытовку: «Там пёс твой. Короче делай что-нибудь. До директора уже дошло, чтобы к обеду не было».

Лёшке ещё на проходной рассказали, поэтому он уже решил, что делать. Взял из шкафа старую спецовку и небольшую кувалдочку. Бублик тоже, словно всё понял. Поднял голову и тут же опустил, отвернувшись. Лёха накрыл его и ударил два раза по голове. Пёс даже не заскулил…

Вечером нашел бывшего одногруппника по училищу. Знал, что тот смотрящий на центральном рынке. Когда то он неплохо платил, за о, что Лёха дрался за его группировку.

«Азат, мне деньги нужны»

«А я чем могу помочь? Сейчас бойцы вообще не катят. Все вопросы по-другому решаются».

«Мне очень много надо. Десять тысяч»

Если уж молчун два раза повторил, то, значит, что-то серьёзное в голову втемяшилось. Этот лишнего слова зря не вымолвит.

«Здесь подумать надо. С людьми поговорить. Убить сможешь?»

«Смогу…»


* * *

…Чтобы попасть в зону, пришлось устроить драку с охранником в магазине. Как и рассчитывали, посадили на год. Он попросился в первый, рабочий отряд. Все, кто сюда попадал, где-нибудь работали.

Убить Лёхе предназначалось парня с погонялом — кличкой Киллер. Он и являлся киллером одной из бригад. Посадили из-за покушения на законника Серёжу Апокалипсиса.

Влиятельный авторитет не зря прослыл везунчиком. На него совершили три покушения и все неудачные.

Первый раз его хотели зарезать на улице. Он отбился от пятерых нападавших, при этом ранил двоих, и сам остался невредим.

Во — второй кинули лимонку в окно его офиса. Тоже неудачно – за минуту до этого вышел из кабинета.

В третий обстреляли из подвала дома напротив, когда Серёга выходил из своего подъезда. На этот раз слегка зацепило, а вот двенадцатилетнюю девочку, игравшую во дворе, стрелявший ранил смертельно.

Киллера посадили на пятнадцать лет. Уже отсидел пять. Он знал, что его хотят убить. Только ему не было известно, кто именно заказал. То ли Серёга Апокалипсис, то ли родители девочки.

Её мать занимала очень высокий пост. Дом, в котором Апокалипсис купил квартиру, один из самых элитных, чтобы жить в нём, заплатить много денег ещё мало, нужны связи. Именно мать девочки и помогла Апокалипсису поселиться среди столичной элиты. Что-то их связывало.

Появились устойчивые слухи, что за то, чтобы Андрея Киллера убили прямо в зоне, назначена баснословная сумма. Для Апокалипсиса это было делом чести, да и авторитет можно потерять, если не отомстит. Поэтому убийство должно было стать показательным. Все должны знать, что Серёга в силе и способен заплатить столько, что возьмут на самом верху. А это ох какие деньги.

Поэтому то, что Андрея должны убрать, не было секретом ни для кого. Чуть ли не на тотализаторе ставили, когда именно. Братва, из его группировке использовала все возможности, чтобы помочь. Об откате разговор не получился сразу. Войну с Апокалипсисом начинать просто не выгодно, да и бессмысленно.

Андрей пытался выжить сам. Жил с земляком Борисом, пацаном из своих, в одном отряде. Оба постоянно качались, устроили небольшой спортзал прямо в отряде, в подсобке.

О нём предупредили дежурных офицеров по режиму. Случись что, головная боль будет у всех, кто связан с колонией. И у администрации и у жуликов. Поэтому приглядывали. Он и так помечен в карточке, как склонный к побегу. Через каждые два часа должен отмечаться. Ночью проверяли прямо на шконке: «Киллер жив, дышишь? Спи дальше».

Лёха не знал пока, кого и когда он должен убить. Не знал он и того, что за ним самим постоянно наблюдают.

Дежурный начальник режима, Михай, как его звали жулики, а по-простому, майор Михайлов Михаил Ильич, отработал в зоне двадцать пять лет. Считал дни до пенсии.

За время службы к нему делали подход, с различными предложениями, и не раз. Но он отказывался. Ждал своего часа.

На этот раз подкат оказался серьёзный. Полуофициальный. За него даже просчитали, что всё произойдёт перед самым уходом на пенсию. В последнее дежурство.

Михая напрягало, что вокруг этого дела много разговоров. То, что киллера убьют никто не сомневался. И жулики, и администрация только гадали – кто ж сможет?

Заказчик готов заплатить, сколько не потребуют, лишь бы отомстить за смерть ребёнка. Назывались самые фантастические суммы.

Хозяин зоны, начальник колонии, всем конкретно сказал, и блатным через смотрящего, и красным через администрацию, чтобы никто не вздумал подписываться. Шума будет слишком много. В УИН уже кто-то курсанул — доложил. Но даже туда информацию сверху спустили. Слишком явный заказчик. Перед выборами, если такое в СМИ всплывёт!

Но Апокалипсис не хотел слушать никаких доводов. Ставку только взвинтил. Михаю, когда дали бумагу с цифрой посмотреть, то он не поверил. И это только ему. Догадался он, и о причине, по которой так много разговоров вокруг, в общем — то, обычного убийства жулика в зоне. За время работы столько их произошло. Специально кто-то накручивает. Потому как

из начальства никто на это дело не согласится. Время сейчас не то. Поэтому и назвали законнику Серёге Апокалипсису такую сумму, на которую он не должен был согласиться. А он согласился.

Майор и не задумывался особенно, почему люди Серёги вышли напрямую на него. В среднем, на работе в зоне, люди задерживались на два-три года. Он проработал четверть века. Начинал с прапорщика. Кто ещё сможет это провернуть так, чтобы даже блатные ничего не поняли? Единственное, что без помощи смотрящего здесь не обойтись.

Режимник просчитал всё ещё год назад, когда Андрея Киллера перевели в их колонию. Михая не удовлетворяла та сумма, которую ему заплатят, он хотел получить все деньги, которые готов заплатить Апокалипсис.

Посредник надёжен на сто процентов. Его слово гарантировало получение денег, как банковская карта. Главное самому ошибок не наделать. Требовался только исполнитель.

Здесь нужен человек, подозревать которого никто не станет. Кроме того, Михаю необходимо хорошо его изучить. А самое главное, он должен находиться в зоне.

Ему предоставили возможность понаблюдать за несколькими людьми. На это ушел не один месяц. Наконец, он выбрал Лёху: «Этот, готовьте к отсидке» — так Лёшка Молчун попал в зону.

Даже несмотря на то, что был детдомовским, к колонии Лёха привыкал тяжело. Он всю жизнь был молчуном и мало с кем общался, поэтому не знал даже того минимума зоновской терминологии, которая была известна каждому пацану с детства.

Он просился на промку — производство, но его поставили уборщиком, в блатной, третий отряд.

В зоне это самый низший статус. В уборщики шли петухи, обиженные. В отряде шконка, то есть койка у них стояла где — нибудь на отшибе, как правило, у входа. В столовой отдельный стол, где сидели только обиженные. Даже за руку поздороваться с петухом, считалось позорным.

Но в блатном отряде другие правила. Смотрящий решил, что здесь в помещениях не может полы мыть петух. Разве что сортиры убирать. Их драил парнишка, пришедший только что с малолетки. Поэтому у Лёхи остался статус мужика, но жил он не в третьем, а в первом, рабочем отряде.

Отряды находились в одном трёхэтажном здании. По виду обычная хрущёба. С левой стороны, на первом этаже первый же отряд, половина второго этажа третий рабочий отряд, а с правой, половина второго этажа третий блатной и весь третий этаж занимал пятый отряд приблатнённых. Вход с улицы на правую и левую стороны разделён локалками, двориками с ограждением из арматуры.

Киллер жил в пятом отряде, хотя числился в блатном. Так безопаснее, всегда рядом братан Борис, на соседней шконке.

Лёха вставал в шесть часов. Дежурный ключник открывал ему, он шел в правую локалку, и поднимался на второй этаж убираться, пока жулики спали. К такому распорядку давно все привыкли, и на Лёху никто не обращал внимания.

Днём, после поверки в девять утра, он наводил порядок в комнате, где жил смотрящий.

Молчун чистил стенки аквариума, когда в комнату вошел Михай: « Слушай внимательно. Завтра встанешь в пять утра. Локалки будут открыты. Между вторым и третьим этажом за батареей возьмёшь шприц. Поднимешься на третий этаж. В пятый отряд не заходи. На лестничной площадке дверь, типа качалки у них, знаешь?» — Лёха кивнул. «Там будет парень. Ткнёшь его шприцом в любое место лишь бы кожу пробить. Если что не так пойдёт, то придушишь. Шприц положи туда же, где взял. Вернёшься к себе. Не забудь за собой двери закрыть. В шесть утра, как обычно придёшь убираться в третий отряд. Сегодня ни с кем не общайся, я от тебя за полгода, пока ты здесь, слова не слышал, ну а сейчас даже мама во сне не произноси. Всё понял?» — Лёха ещё раз кивнул.

«Через два месяца по УДО выйдешь, на воле с тобой рассчитаюсь я, сумма, как и обещали».

Лёха, вроде и жил в первом отряде, но у него была своя комнатушка под лестницей. Когда селили, то объяснили, встаёшь рано, чтобы не мешал. Поэтому, как он выходил в пять утра никто не мог видеть.

Обе двери открыты. На улице ещё темно, режимники обход только что сделали, ключник тоже не раньше шести подойдёт.

Поднялся на второй этаж. Шприц оказался на месте. В комнате темно. Кто-то вывернул лампочку.

«Михай ты? Чего звал то?»

Лёха пошел на голос и, увидев тёмный силуэт, ткнул в него шприцом. Но тот тренированным ударом отбил руку. Молчун схватил его за ворот и принялся душить.

Андрей даже усмехнулся. Он давно готовился к нападению. Каждый день занимался. По двести отжиманий, гантели, штанга, спарринг. Кстати, когда сегодня его напарника закрыли в штрафной изолятор, он уже почувствовал неладное. Они старались с другом вести себя осторожно. Держались всегда вместе. Никаких нарушений режима, и вдруг его ни за что Михай закрывает на пять суток.

Он узнал нападавшего. Уборщик из блатного отряда. Этот шнырь зашуганный? Даже обидно. Какого-то дауна подослали. Сейчас легко ему руки выверну. Киллер был уверен в своей силе, не раз этот приём использовал. Схватил за кисти и попытался резко повернуть по оси. Его пальцы соскользнули. Попробовал ударить снизу и рывком вырваться. Не получилось. И уже задыхаясь, понял, что столкнулся с какой-то звериной силой.

Когда парень потерял сознание, Лёха натянул ему на голову куртку и несколько раз ударил подвернувшейся гантелей по голове. Также он когда-то убил Бублика.

Спустился вниз, захлопнул за собой двери локалок, и вернулся в свою каморку под лестницей, а ровно в шесть пошел убираться в отряд. Невыспавшийся ключник, молча открыл и отправился досыпать.

Следствие вели почти месяц. За это время в штрафном изоляторе побывал весь контингент третьего и пятого отрядов. Ничего, даже намёка никто не дал. Смотрящего отправили в другую зону. Грозили красной, но обошлось.

Многие имели по одному — два убийства, но никто из подозреваемых физически на такое не был способен. Судмедэксперт, пояснил следователю: « Здесь сила нужна нечеловеческая, чтобы так шейные позвонки перемолоть. Словно двумя ломиками сжали».

Был один человек в зоне, который смог бы такое сделать, но он находился в четвёртом, закрытом, отряде.

Вызвали на допрос один раз и Лёху. Но кум сразу предупредил следователя: « Это же дефективный. Чтоб он Киллера замочил? Здесь профессионал работал»

«Ну, я должен всех допросить, кто к третьему отряду имеет отношение».

«Ну, попробуй, допроси»— опер ехидно усмехнулся.

Промучившись с Молчуном минут сорок, он его выматерил, и выгнал из кабинета.


Михай решил кинуть Апокалипсиса. За четверть века работы с жуликами всех мастей Михай выработал для себя принцип, которого твёрдо придерживался. Если у тебя есть возможность что-то урвать для себя лично, то никогда не упускай этот шанс. Справедливость, дружба, это всё для пехоты – исполнителей. Тот, кто поднялся на самый верх, так или иначе переступил через всё это. С того момента, как возникла тема очень крупной суммы денег, которую надо будет заплатить всем, кто задействован в убийстве Киллера, началась игра по правилам Михая.

Зная замашки Апокалипсиса, Михай был уверен, что он захочет покрасоваться перед своей бригадой и вся сумма будет в наличке. Так и вышло.

Серёжа Апокалипсис, с пятью охранниками, сам, незатейливо, привёз деньги Михаю в загородный дом. Выглядело, действительно, впечатляюще. Спортивная сумка, набитая пачками стодоллоровых банкнот.

Серёга бросил сумку на ковролин, уселся в кресло и, вытянув ноги, положил их на деньги: «Валяй, отзванивайся. Пусть подъезжают в порядке живой очереди».

Всё по плану. Естественно, что никто из людей «сверху» никогда бы не согласился на такое. Для них было более естественным, что и куда более крупные суммы преподносят им с почтением и благодарностью.

У Апокалипсиса, хотя сам он этого и не понимал, потому и возникли проблемы, что он до сих пор, как в девяностые, придерживался «силового» метода решения проблем. В данном случае использовал деньги.

Ему хотелось приблизиться к элите и он считал, что такая вот, по-простому, раздача денег, поможет ему в этом. В наглую заказать убийство, а потом открыто за него расплатиться с власть предержащими местного масштаба, такое дорогого стоит.

То, что его могут банально обманывать, метившему в законники жулику и в голову не могло придти. Кто ж так будет жизнью рисковать. По-любому шансы нулевые.

Вот на это Михай и сделал ставку. Он просто врал, что задействованы самые крупные чины МВД и Управления исполнения наказаний. Легко обмануть того, кто хочет, чтоб его обманули.

Михай, специально по громкой связи, чтобы Серёга слышал, что он ничего здесь никому «не втирает», позвонил на сотовый Лёхе.

«Это майор. Узнал?»

«Да»

«Подъезжай на станцию, о которой мы с тобой говорили. Здесь тебя встретят и привезут ко мне. Получишь свои деньги. Всё понял?»

«Да»

«Это ты кому сейчас звонил?»

«Исполнитель. Безлошадный. Минут через пятнадцать, твои ребята съездят за ним, а я отзвонюсь всем остальным»

«А для какого он здесь нужен? Я так понимаю, что люди солидные соберутся».

«Ну во-первых тоже денежку свою получит, а потом так пригодится, ребятам твоим помочь, порядок, если что навести. Он парень безобидный, тихий»

Один из охранников хмыкнул: «Тихий, только вот Андрея Киллера голыми руками задушил»

« Лады. Пусть будет. Посмотрю на него. Может в охрану его к себе возьму, а то эти зажрались совсем. Ты, умник, смотри рот свой при людях то не открывай. Твоё дело стоять молча. Видел, как у Президента охрана работает?»

Охранник обиженно отвернулся пробурчав: «Свои же все. Когда народ соберётся, вот и отработаем»

«Видишь» — обратился к Михаю: «Обиделся. Ну так чем займёмся, пока бонзы подтягиваться будут?»

«К столу само собой. Вы ж гости» — Михай открыл дверь в соседнюю комнату, где их ждал накрытый стол.

«Ладно, братва. Двое метнулись, на станцию по — быстрому, а остальные за стол» — он хлопнул говоруна, примиряющее, по плечу: «Давай, давай посидим, пацаны»

Выйдя с зоны, Лёха снял деньги с карточки, которую кто-то положил в карман, хранившийся всё это время на складе, куртки. Купил сотовый. Сделал дозвон на номер, написанный прямо на карте.

Поехал на вокзал и снял комнату у бабульки, которая оказалась шустрей других. Заплатил за неделю вперёд. Делал всё, как велел майор.

Михай позвонил через три дня. Платформа электрички находилась через дорогу от барака в котором Лёха поселился. Проехал две станции. Его уже ждали. Огромный джип и два качка.

Браткам даже извилины напрягать не пришлось. На этой станции кроме Лёхи никто не вышел.

«Лёха? К Михаю?»

«Да»

«Поехали»

Дом майора почти ничем не выделялся из многих таких же в этой «деревеньке». Трехэтажное здание из красного кирпича, обнесённое пятиметровым забором из того же материала.

Ворота открылись автоматически, и тут же закрылись, отрезав от внешнего мира всё, что происходит за забором.

Как только они вошли в дом, прозвучали два глухих выстрела. Парни осели на плитку прихожей. Михай стрелял отлично. Попал каждому точно в переносицу: «Ну что встал? Пойдём, поможешь мне. Этих потом уберём».

Он провёл, угрожая пистолетом, Лёху в комнату. За столом сидели Апокалипсис и трое его охранников. Михай отравил их ядом, который действует не сразу. Рассчитал, чтоб все успели, как следует, поесть и выпить.

«Надо их в подвал перетащить. Там приготовлена яма, потом зальём их бетоном. Бери этого самого здорового» — он указал пистолетом на Серёгу.

«Я не буду»

«Что?»

«Не буду»

«Да кто ты такой? Я тебя выбрал только потому, что ты дегенерат, как у любого дауна у тебя силы немеренно, так что молча взял, и потащил его в подвал, потом получишь свои десять штук баксов и вали отсюда»

«Я просил десять тысяч рублей»

«Что?»

«Мне надо было десять тысяч рублей. Я хотел доску на могилу собаке сделать. Сказали надо десять тысяч рублей»

«Что? Ты за десять деревянных?» — Михай, расхохотался, запнулся о сумку с деньгами и повалился в кресло, в котором недавно восседал Серёга Апокалипсис.

«Да ты знаешь сколько здесь денег? Вот это всё заплатили за то, что ты убил Андрюшу Киллера. Здесь хватит, чтобы церковь построить, а не то, чтобы обелиск с доской на могилу собаке поставить. Ну ты, действительно, даун» — Михай встал и подошёл вплотную к Лёхе, наставляя на него пистолет.

В своё время Лёха дрался, за деньги, за одну из группировок. Был период, когда город делили между собой. Драки были жестокие дрались арматурой, трубами, а когда появились первые жертвы то перешли на огнестрел. Вот тогда Лёха оттренировал навык не бояться наставленного на него оружия. Один из пацанов научил.

Он спокойно, глядя в глаза Михаю, положил руку на пистолет. Тот попытался его выдернуть, но молчун крепко держал, не давая затвору сработать.

«Надо было тебя первым застрелить».

«Надо было» — Леха вырвал пистолет и ударил Михая им по голове рукояткой. Майор упал. Он накрыл его пиджаком, висевшем на спинке стула, и ещё несколько раз сильно ударил по голове.


* * *

Молодой, который драил в туалетах слышал, как Михай назначал встречу Киллеру. Следствие закрыли, убийцей признали Михая. Люди из группировки тоже успокоились, решив, что кто-то сполна отомстил за убийство Андрея. Убийц самого Михая никто не искал.

Служба и причащение давно закончились, а Лёха всё стоял посреди церкви. Наконец к нему подошла женщина, которая убирала свечи возле икон: «Парень ты чего? Не молишься, ни крестишься? Чего стоишь?»

«Мне с главным поговорить надо»

« С отцом Анастасием что ли?»

«Наверное»

Старушка проводила его в служебные помещения.

«Слушаю вас» — отец Анастасий сидел за письменным столом и если бы не церковное одеяние, то его можно было бы принять за обычного чиновника.

«Вот» — Лёха положил перед ним спортивную сумку и расстегнул молнию.

«Что это?»

«Деньги. Хочу на церковь отдать».

Священник взглянул на забитый доверху долларами баул.

«Откуда у вас такие деньги и почему вы столько решили пожертвовать?»

«Грех на мне. Я собаку убил. А это так, заработал. Человека задушил, а потом ещё одного, который заплатил. Здесь и его доля» — Лёха давно так много не говорил. С тех пор, как защищал Бублика.

«Я не приму. Ты людей убивал, а жертвуешь за собаку. Покайся, а потом пойди и раздай тем, кто в них нуждается. Бог тебя направит».

Лёха взял со стола сумку, тяжело вздохнув.

«Постой. Ты сам-то не сирота случайно?».

«Да»

«В детском доме рос?»

«Да».

«Вижу» — о чём-то помолился: «Помогу я тебе всё оформить».


…Директора детского приюта, где когда-то вырос Лёшка Молчун, срочно вызвали в ГОРОНО. Причину не объяснили.

Заведующий сам закрыл дверь кабинета, бросив секретарю: «Меня ни для кого нет» — молча указал директору детдома на стул.

«Такое дело, здесь на счёт твоего деревенского приюта, мать его, пришла такая охрененная сумма, что бухгалтерия и за год такого не видела. В бюджете на просвещение на весь край десятая часть заложена. Можешь, как нибудь, объяснить?» — директор только плечами недоумённо пожал. Он второй год работал на этой должности и не привык беседовать со столь высоким начальством. Да и вопрос не сразу дошел до его сознания.

«Сегодня, после обеда министр нас с тобой ждёт. Хоть какие-то соображения есть? Может к спонсорам обращались? Кого за последнее время усыновили? Иностранцев не было среди приёмных родителей?».

«Нет. За время моей работы вообще никого не усыновили».

« Ты в гостинице остановился? Номер отдельный дали?».

«Да, хотя я не просил».

«Это я распорядился. Поезжай в гостиницу. Два часа тебе даю, придумай спонсора, мецената, хоть самого дьявола, но чтобы доказал, что это тебе предназначалось. Уплывут деньги».

Уже через два месяца, на месте детского приюта началось строительство элитного небольшого пансионата. Приют закрыли, детей расселили.

При закладке фундамента, глава администрации Края, он же председатель акционерного общества «Пансионат», поблагодарил, генерального спонсора проекта, крупный газовый концерн. Освятил стройку отец Анастасий.

… Лёха, как только разобрался с деньгами, съездил на завод и взял щенка. Он был от Бублика и ротвейлехи Эльбы из пожарки…


© Copyright: Александр Елисей, 2009