Лесная Сказка

Возле мыльницы одиноко топталась губастая блоха. В лакированных доспехах она больше
всего походила на карликового пони Жердомеса, того самого, сидючи на котором Наполеон брал Ашхабад. Сутулые смуксы и липездни пьяно вываливались из шатких дверей, откуда ухая доносился до слуха гул пляшущей толпы и неврастенической музыки. Блоха протянула осанистому аскалафу билет.

- Столики есть?

- Хы. Еще чего! - фыркнул тот в бурлесые усы, и значительно крякнув, поставил на билете
жирную лизергиновую кляксу.

Блоха прошествовала в зал. Всюду летала нажратая цветная мошка, бродили угрюмые ранние оводы, жирные клещи хохотали у стойки бара, а долговязые рыжие прусаки шевеля удивительного размера усами, внимательно осматривали зал в поисках захмелевших клопидр .

Тут и там валялись кашемировые объедки, опустошенные рейд-пакетики и смятые баночки дихлофоса. В углу уснул в неестественной позе жук - зловонник. Возле него кудахтала, по всей видимости, жена. Её яйцекладка распухла, словно спелый бутон и казалось что ещё секунда и на свет появиться целый выводок новых омерзительных отпрысков.

- Двойной клейстер, - заказала блоха.

- Возьмите "Убитая Нежной Метлой" волшебный коктейль! – посоветовал бармен, раздвинув свои роскошные рога словно гимнастка перед зачетной комиссией.

Блоха ответила ленивым и презрительным взглядом. Доспехи её блеснули и в них на миг
отразился бармен. Вид его был растерянный и усталый.

Бармен, старый лесной жук-олень, быстро впрыснул в грязный стакан что-то мутновато зеленое, добавил две крошки нафталина и небрежно поставил перед блохой.

Та разом выпила.

- Еще, мон плезир, - и хищно улыбнулась в сторону глазеющему на её ляжки гнусу. Гнус испуганно вжался в свой свитерок, заплесневевший местами от сырости и быстро отвернулся.

Бармен повторил. После чего спешно направился в другой конец стойки где вся в слизи и поту прикорнула наплясавшаяся виноградная улитка Ланцесса. В мыльнице её знали все. Ланцесса умела делать с мужчинами "Всецелое слияние" и имела ресницы с тремя ядовитыми вкраплениями в виде цветка лотоса.

Ланцессу все боялись и любили одновременно.

Мрачно озираясь по мутному пространству, Блоха высматривала его. Но нигде не могла найти, хотя точно знала - он здесь!

Тут из тумана толпы вынырнул объевшийся осенних поганок молодой выкрашенный фиолетовой помадой кузнечик. Он нагло улыбнулся блохе и вытянув свои тонкие хрупкие инструменты прострекотал нечто настолько откровенное, что у сидящей по соседству мраморной моли случился кратковременный колапс третьего желудка. Кузнечик же обращал свое послание блохе.

- Могу ли я угостить прекрасную даму? - прострекотал он покачиваясь в такт несущейся из динамиков мусорной какофонии.

Блоха оценивающе посмотрела на молодого подонка.

- Попробуй, - ей стало интересно чем же поразит её паразит.

- Жабьей икры и шампанского! - взвизгнул кузнечик швыряя на барную стойку объемный пакет набитый пчелиной пыльцой.

- "Мажорчик", - оценила блоха.

- Я вас вижу первый раз в этом месте прекрасном, - извивался длинноногий зеленый хлыщ, полы его крыльев мели пол, суставы подрагивали. Было видно что кузнечик крайне взволнован, но держаться развязно ему помогает рассасывающийся в желудочке комок спасительных грибов.

Блоха молча кушала икру, слегка недосоленную и к тому же позднюю. Сквозь прозрачную пленку были видны уже намечающиеся к жизни головастики.

- Ты и сам думаю не частый здесь гость? - отвечала она, запивая деликатес громадным
пузырьком "Советского сухого".

- Я в этом улье своя оса! - хвастался кузнечик.

Поминутно он оглядывался на гламурные парочки проходящих мимо тлей, строил
бессмысленные глазки скучающей за столиком муравьиной матке и с вызовом стрекотал в
сторону других грибососов.

- О! Похвально, - кивала блоха, - тогда ты можешь мне помочь, пожалуй. Я ищу...

и тут вдруг, не успела блоха еще договорить, свет в миг померк, взорвались и брызнули зеленой слизью присосавшиеся к потолку светлячки-стробоскопоры. Улитка Ланцесса мерзко взвизгнув лопнула, захлестнув своими внутренностями стоящих по соседству верблюдков и этот удивительный мир вдруг перестал существовать....

...откуда-то из темной бездонной вселенной донесся до слуха раздавленной, умирающей блохи истошный, истерически-тонкий вопль:

- Санек! Смори чего я тут... на мыльницу наступил!

Мальчик поднял раздавленную половинку старой, невесть от куда взявшейся в лесу, мыльницы и перевернув предъявил другу.

На внутренней стороне смятой детским кросовком пластмассы, слипшейся кучей блестели на солнце всеразличные насекомые. У некоторых еще шевелились лапки. Кто-то уцелевший пытался выползти и месива трупов своих сородичей, кто-то вляпавшись в зеленоватую слизь собрата отчаянно рвал крылья к свободе.

- Фу! Какая гадость! - сморщился школьник Саша Скудопаскин, - Это надо срочно сжечь! Мне мама говорила что всякие лесные букашки заразны! - заявил он.

- Точно! - подтвердил друг.

И дети немедленно помчались к костру сжигать всю эту гадость...

* * *