ЧИСЛА

ЧИСЛА

"Жизнь дается человеку только раз и надо прожить ее в Бостоне," - любил говорить Антон, когда ему было хорошо. А хорошо ему было теперь всегда, с тех пор как он окончательно перебрался жить в компьютер.
Если бы еще в компьютере иногда давали пиццу (или на худой конец, гамбургер с кофе), и можно было выполнять супружеские обязанности, которые настигали его, порой, врасплох, и были похожи на партизанские вылазки в стан врага, - он бы считал, что жизнь в целом удалась. И можно с интересом смотреть в будущее, где Майкрософт скоро выпустит новую программу "Superlife", которая в чем-то даже лучше жизни, так как этой программой можно, по крайней мере, управлять.
А самое главное, с помощью этой программы он сможет управлять своей женой Юлькой... которая будет думать, что она думает, а на самом деле, Юлька просто не способна думать, такой уж ей достался процессор. Зато Юлька хороший друг, товарищ и брат, в смысле, сестра... и даже жена.
У нее вообще лучший в Бостоне борщ. А как она капусту квасит... с чабрецом! Он, Антон, может, ради этой капусты на ней тогда в Москве и женился. Просто в Бостоне капуста не такая - говорят, с геном не то каракатицы, не то медузы... Или это в картошке такой ген... Потому что в салате ген крысы.
Тут у них, в Америке, в каждом фрукте или овоще какая-нибудь "гена"... Что-то типа вируса в компьютере. Но с вирусом в компе хотя бы можно бороться, а как поборешься с геном каракатицы в капусте или с геном медузы в помидорах. Особенно во сне, когда холодные щупальца тянутся к твоим... а потом это оказываются руки Юльки... И никаких помидоров нет... А есть ночь, и завтра Юлька из этих помидоров приготовит борщ, на пробу которого народ уже записывается на месяцы вперед.
Недавно, даже один индус записался. Натуральный такой индус в чалме, что называется, на босу... голову. Он думал, что Юлька семинары по борщу проводит. Сказал, что ему другой индус сказал, что борщ сильно продлевает жизнь. А ему надо, во что бы то ни стало, продлить жизнь, чтобы увидеть, кем станет в своей другой жизни совсем плохой индус, который увел его девушку Зиту. На что Юлька сказала, что борщ не только жизнь продлевает...
А капусту она теперь покупает у китайцев. Говорят, они ее прямо из Китая доставляют. На своих летающих тарелках. В смысле, самолетах... Словно специально для Юлькиного борща, благодаря которому скоро все будут жить вечно, только станут зелеными человечками, чтобы меньше места в капусте занимать и совсем перестанут размножаться... Да и зачем?.. Но все это не имеет никакого значения, а имеет значение, как сказала этому индусу Юлька - кто кого имеет...
Все это я вытащил из его файла в промежутках между раскуриванием сигареты и глотками пива, к которому Антон относился, как к ритуальному напитку игры. И рано или поздно наступал момент, когда пиво стирало зыбкую грань между жизнью в компьютере и жизнью вне, или, как говорили продвинутые юзеры - "расширяло сознание". И тогда в это "расширенное сознание" мог проникнуть "гость" из других миров, которого Антон воспринимал, как неизбежность - как плату за...
Он так и не придумал этому своему состоянию слова. А может, оно еще и не существовало, это "слово". Он даже начинал бояться, что стоит этому слову появиться - и все исчезнет, как "с белых яблонь дым". Как исчезло когда-то далеко в детстве, когда они с мамой и бабушкой жили в Крыму, и мама тоже любила говорить, что "жизнь дается человеку только раз и надо прожить ее в Крыму". А потом так говорила его жена Юлька, но уже в Москве, где они вместе учились в энергетическом институте.
Но Москва его предала, а точнее продала. Спасибо все той же Юльке, которая, конечно, хотела как лучше, а получилось, как всегда. Это она тогда нашла организацию с загадочным названием "Global Corporation", которая по всему миру собирала лучшие мозги и продавала их в нужные места.
Ему еще крупно повезло, что его мозг оказался в Бостоне. А ведь мог с таким же успехом оказаться в Гондурасе... Работать на террористов... Или на международный наркокартель, щупальца которого (опять эти щупальца) дотянулись уже до... чтобы с помощью наркотиков превратить народ (а в перспективе и все народы) в стадо, которым легче управлять и которому будет по барабану, что есть и что пить, и какая каракатица будет им, народом, управлять из своего помидора или из своей капусты.
Но у каждого своя карма. А карма случайностей не признает. В сущности, карма - это что-то вроде программы наперед. А так как эта программа связана с другими программами, то лучше в ней ничего не менять. Ибо нам не дано предугадать, чем "наша глупость отзовется". И рано или поздно любая мысль упирается в буддизм. Поэтому все компьютерщики тайные буддисты. Для них не важна цель, а важен путь, который ведет в пустоту Му. Но настоящий самурай не должен бояться пустоты, в которой обитают духи. Так как "духи" - это всего лишь не рожденные самураем мысли, которые еще не успели стать словами... А словами они становятся потом, когда цифры начнут заменять буквы.
У него уже давно совсем другая жизнь и он другой, потому что так надо, чтобы соблюдать правила игры, которые лучше соблюдать... чтобы не было еще хуже.
Так когда-то говорила его бабушка, которая каким-то образом тоже была причастна к этой игре. Что подтверждал выцветший чернильный номер на ее левом предплечье, который он увидел случайно и всего раз, но запомнил навсегда, цепкой памятью одиннадцатилетнего ребенка, который родился стариком (как и все козероги) и всю оставшуюся жизнь старел (в смысле, молодел) задом наперед. И сейчас ему было по всем признакам все тех же лет одиннадцать, и тот выцветший номер все больше и больше не давал ему покоя. Словно подсмотрел какую-то тайну, которую бабушка унесла с собой, но сделала так, чтобы он запомнил...
И он помнил: № 271276... И даже пытался расследовать, что мог значить этот номер... на наружной стороне левого предплечья ближе к локтю.
Первой, у кого он спросил, была историчка, Софья Львовна, которая рассказывала о древней истории, - о походах Александра Македонского, о мужестве спартанцев, о Великом Царе Царей Митридате Шестом Евпаторе, который воевал с Римской Империей целых 45 лет, о последних часах Митридата, который приказал своему телохранителю Битойту убить его мечом, чтобы не дать это сделать своему сыну - Фарнаку, который поднял против отца родного восстание и вот-вот с минуты на минуту должен ворваться в этот последний оплот цитадели... Уже приняли яд любимые дочери Митридатис и Нисса, а его, Митридата, яд не брал, так как он всю жизнь принимал противоядие, в которое входило много ядов...
Но Фарнак и после смерти отца продолжил войну с Римом, и тогда войска возглавил сам великий Гай Юлий Цезарь, который где-то в районе теперешней Грузии разбил войска Фарнака и послал в Рим гонца со ставшей с тех пор знаменитой фразой "пришел, увидел... победил..."
А потом они с Софьей Львовной на горе Митридат собирали древние черепки, кождому из которых было... подумать только!.. две и более тысячи лет!.. На некоторых еще сохранились следы истории, которая совсем рядом... можно сказать, под ногами, но люди ходят по этим черепкам и не задумываются, потому что не знают... А те кто знают, почему-то думают о другом...
Он еще хотел спросить о Гае Юлии Цезаре, который убил сына царя Митридата и которого в свою очередь убьет его тайный сын Брут...
Но урок уже закончен. Он видел, как дети незаметно выбрасывают черепки... которые завтра будут находить другие дети и так же с замиранием сердца искать на них остатки черного или красного лака.
И тогда, чтобы как-то отвлечь Софью Львовну от этого печального зрелища, он и спросил ее о цифрах на руке бабушки.
- Дети, попрошу вернуть черепки на место, - сказала Софья Львовна, словно ничего не слышала. - Завтра у меня здесь урок...
И только несколько шагов спустя, уже совсем другим голосом:
- А ты у мамы спрашивал?
- Спрашивал...
- И что она сказала?..
- Сказала, что бабушка не любила на эту тему говорить.
- Да, есть вещи... которые лучше не спрашивать.
Он потом и еще у одного человека спрашивал, уже в институте - у седовласого доцента с такими же бездонными, словно выцветшими от времени, как у бабушки, глазами. Но этот человек сказал, что есть вещи, которые лучше не знать.
Однажды ему попалась книга Джерри Бауэра, в которой говорилось, что "ваша жизнь складывается так, как складываются Ваши числа". И он какое-то время, и в самом деле, играл в числа.
Все это было интересно, но как-то несерьезно. И только в одном случае его просто пронзил озноб - когда вместо цифр бабушкиного номера начал подставлять буквы (из специальной таблицы в книге). И получилось слово Бостон... в котором он сейчас и жил. Но как об этом могла знать бабушка... или те, кто накалывал ей эти цифры много лет назад - продолжало для него оставаться непостижимой тайной теперь уже навсегда.
Иногда он даже начинал думать, что, может, тогда и в компьютерщики пошел, чтобы найти этот номер... и забыть. Потому что жить со всем этим дальше невозможно. Но его бабушка жила... И не просто жила, а своей жизнью помогала жить другим... Так как уже тогда знала то, о чем он сумел догадаться лишь много лет спустя - жизнь человеку дается не раз и не два, а столько, сколько он, человек, этой жизни заслуживает...
А номер 271 276 это что-то вроде кода доступа, который он может набрать теперь, даже не выходя из своего компьютера...

И сразу увидел бабушку... Она, как всегда, перебирала гречку... Значит, сейчас зима и в печке весело трещат дрова. А, как стемнеет, к бабушке придет соседский дед Трохим, чтобы рассказывать о конце света, который уже не за горами, совсем недолго осталось ждать... Поэтому и бояться нечего... Хотя могут еще кого-то и забрать... Из восьмого номера вон Кольку Пророка забрали...
Но страха в этих словах не было, так как конец света был важнее. Он был, как высшая справедливость, которой не смогла помешать даже война. Люди в хрустящих сапогах тоже думали, что будут жить дольше хруста своих сапог, а на рассвете за ними прилетали птицы...
Просто Конец Света наступал не для всех одновременно. И в этом была великая тайна жизни, которая открывалась не каждому и не сразу, на каком-то пределе примиряя с другой не менее великой тайной - смерти, которая почему-то казалась ближе.
...И тогда дед Трохим непослушными и пожелтевшими от махры пальцами, начинал сворачивать из куска газеты "Правда" душистую "козью ногу", сквозь дым которой пытался рассмотреть будущее. Но сильно мешал кашель, от которого у него выступали слезы. И сквозь кристальную чистоту слезы он успевал увидеть бабушку... которая как раз только приехала из Орловской области в затерянный в степях городок Бобринец, чтобы найти там свою судьбу... или потерять.
И даже сейчас, по прошествии стольких лет, и не вооруженному слезой взгляду было ясно, какая бабушка была красивая, словно ее и в самом деле послали (ясное дело кто) этой немыслимой красотой спасти мир, который уже начинал катиться в тартарары. И бабушке ничего не оставалось, как спасти одного человека - его деда Никифора, который спасал уже потом бабушку.
Сначала от "белых", потом от "красных", потом от "зеленых", потом от банды Григорьева, потом от банды... да разве всех упомнишь. А потом и сам ушел к батьке Махно, чтобы громить ненавистных коммуняк, которые хуже любых бандитов... хуже чумы и любого мора, потому что им было нечего терять.
Об одном только дед Никифор жалел всю свою оставшуюся жизнь - почему с батькой Махно не ушел через Дунай в Румынию. Но это был бы уже совсем другой файл. А значит, тогда его дедом вполне мог бы стать дед Трохим... и его маму звали бы не Валентина, а Любовь... И тогда он, Антон, был бы уже не он... А это значит, что и женой его была бы не Юлька, а какая-нибудь...
Шарон... по фамилии Стоун... или 12736, если на цифры перевести.

А черепок с горы Митридат у него и сейчас с собой. Иногда Юлька тоже берет его в руки, чтобы увидеть море. Но видит только пустоту Му, в которой живут числа 3 9 2 5 или ее любимый Крым, если на буквы перевести.