Почтовый романс.

Менелай никогда не работал водителем, хотя права имел уже давно. Пытался устроиться – так ему хотелось окунуться с головой в эту романтическую, как он думал, профессию – но его нигде не брали на работу. Стоило лишь работодателю узнать, что у него нет стажа по данной профессии, как у того сразу делалось кислое лицо, и Менелай получал отказ.
И вот, как-то раз, сказала ему знакомая дама, что на почтамте ищут водителя и посоветовала сходить. Поскольку разговор происходил рядом со зданием почтамта, Менелай решил подняться на третий этаж, в отдел кадров, совершенно не надеясь на положительный отзыв, а больше для прикола. И разговор он начал соответственный:
- Я слышал, вам на почту водила нужен?
Но, женщина, ведавшая приёмом на работу, посмотрев его документы, вполне серьёзно сказала:
- А Вы нам подходите.
И дело завертелось. Оформили его на работу быстро и без проволочек, так нуждалась почта в водителе. Особо туда никто и не шёл, ибо зарплата была маленькая, а работа серьёзная, напряжённая. Но узнал обо всём этом Менелай позже, когда потянул лямку почтового работника.
Машина, почтовый фургон, которую он принял на следующий день, была в таком плачевном состоянии, что непонятно, как ещё и ездила. Прежний водила, уволившийся в связи с уходом на пенсию, давно уже за ней не следил, дорабатывая по инерции. И Менелай засучил рукава. Без всякого стеснения требовал у начальства денег на запчасти и сам менял вышедшие из строя узлы и детали автомобиля, благо, знал это дело и умел крутить гайки. На своём автомобиле научился, когда во время гарантийного ремонта, посетив автоцентр, убедился в некомпетентности слесарей техобслуживания, умевших лишь деньги выбивать, но не автомобили делать.
Только привёл Менелай автомобиль в рабочее состояние и адаптировался к условиям специфической работы водителя почтовой машины, как свежая новость – оказывается, водитель почтовой машины должен быть вооружён табельным оружием, и посему Менелая посылали на соответствующие курсы. Пришлось ехать, не хотелось терять новую работу, которая, в смысле заработка, была совсем не лишней. Ехал он в командировку не один, а с группой, в которой был ещё один водитель и сопровождающие почту (такая должность) – несколько женщин в том возрасте, когда назвать их женщинами, значило бы слукавить. С непомерно расплывшимися телесами, в чёрных, мерзких брюках, одетых, как бы, специально для того, чтобы подчёркивать их уродство. Ну что делать, коллектив не выбирают. Откуда было Менелаю знать, что придётся работать с такими людьми, да ещё находиться целый рабочий день рядом, в кабине автомобиля.
На курсах три дня теоретической подготовки пролетели быстро, и наступил ответственный день практических занятий. В тире, руководитель стрельб долго объяснял порядок и технику безопасности при нахождении на огневой линии. Менелай, хотя никогда раньше не держал в руках пистолет, неплохо отстрелялся для первого раза, который был учебным. Что нельзя было сказать о стрелявшей рядом с ним сопровождающей, которую он особенно недолюбливал за её привычку постоянно командовать водителем. Её пули ушли неизвестно куда, не попав даже в белый фон мишени. Но, несмотря, ни на что, всем поставили зачет и вскоре Менелай держал в руках диплом об окончании.
Рано утром следующего дня он уже был на маршруте, или, как говорили на почтовом наречии, на тракте. Сначала очень ответственное дело – принять мешки с почтой. Нужно было сверять все номера, что особо не делалось, для экономии времени. Водитель другой машины, пока не подошла его очередь, развлекался, щупая баб. Щупал он их за определённые места – где толще. Бабы повизгивали, отбивались, но, по всему было видно, что им эта процедура нравилась. Хотя одна из них, может, желая показать себя недотрогой, промолвила, чтобы все слышали: «Пойти бы помочь девчонкам газеты в мешки уложить, да Федька тут рядом шастает, того и гляди за задницу уцепится». А Федька услышал и тут, как тут, и точно к окорокам припал, повод то, дан был.
Трудновато было, Менелаю находится в таком обществе, но терпел, привыкал, младшая дочь училась в университете, надо было помогать, так что, эта работа вовремя подвернулась.
Ему нравилось ощущать себя ответственным за вверенную почту; управлять автомобилем в любую погоду, и в дождь и в гололёд, когда от умения водителя зависело многое. А холодная тяжесть пистолета на правом бедре, вселяла уверенность на случай нежелательной встречи. Приходилось самому, управляя автомобилем, постоянно следить за меняющейся дорожной обстановкой, чтобы не быть застигнутым врасплох, успеть вовремя, обнажить ствол. На сопровождающую, сидящую рядом, надежды не было никакой.
В районе орудовала банда, состоящая из трёх человек. Менелай знал об этом весьма конкретно. Его приятель, недавно поселившийся в одном из сёл, в старой хате, подвергся их нападению. В час ночи, через входную дверь, которую он даже не закрыл на крючок, считая, что у него нечего брать, вошли трое молодых парней, двое из которых были в масках. Один, самый здоровый, качёк, держал в руках обрез охотничьего ружья. Приятель, не ожидая «гостей», собирался укладываться спать, досмотрев интересный фильм на ноутбуке. Грабители, без лишних слов, принялись избивать жертву, вгоняя её в психологический шок. Били в основном по голове, а когда приятель упал, то ногами. Будучи спортивным по своей натуре, он попытался оказать сопротивление отморозкам, но главарь выстрелил в него из обреза. Заряд дроби прошёл мимо, но одна дробина попала в правую руку, пробив навылет кожу предплечья. Главарь не ставил своей целью убить жертву немедленно, надеясь, что сначала она отдаст им все свои сбережения. Скорее всего, напугать, ибо попасть в человека с двух метров было весьма просто.
И это ему удалось. Приятель Менелая немедленно прекратил сопротивление, предлагая забрать у него все ценности в обмен на его жизнь. И они забрали всё: ноутбук, цифровой фотоаппарат и около тридцати тысяч рублей, больше у него не было, хотя грабители долго требовали ещё, сопровождая свои слова ударами. Затем они связали парня верёвками и закрыли в кладовке. Услышав шорох газет, сложенных около печки для растопки, он очень испугался, предполагая, что отморозки зажгут дом, чтобы крыть все следы преступления. Но, этого, к счастью, не случилось.
Освободившись от верёвок, которыми связан он был наспех, парень вылез через оконце над дверью и сообщил о случившемся правоохранительным органам, позвонив с автозаправочной станции, расположенной недалеко, на федеральной трассе. Соседи, как потом оказалось при опросе, ничего не слышали, даже выстрела. «Доблестная» милиция ни преступников, ни похищенных вещей не нашла, что, собственно, и следовало ожидать.
Через несколько месяцев подобное ограбление произошло в одном из мест отдыха. Тоже трое молодых людей, избив хозяина дома, похитили имеющуюся наличность, около ста тысяч рублей. Но этих милиция, якобы, задержала по горячим следам. Приятелю Менелая предлагали опознать в них тех самых преступников, ограбивших его, показывая фотографии. Но он отказался, заявив, что это другие люди.
Так что, у Менелая были все основания опасаться нападения на почтовую машину, особенно когда он доставлял груз в далеко расположенные населённые пункты района по плохим дорогам, расположенным в лесной зоне. И, как потом оказалось, предчувствие его не обмануло.
Этот день начался как обычно. Загрузили почту и скорей на тракт. Все экипажи всегда старались идти чуть быстрей графика движения, чтобы иметь запас времени на непредвиденный случай. Мало ли что, машина могла забарахлить или сопровождающая перепутает мешки с почтой и придётся заезжать ещё раз в то же почтовое отделение, где были.
Погода была обычной для поздней осени. С утра моросил лёгкий дождик, добавляя сырости в атмосферу и в лужи на дороге. Сопровождающая, сидящая рядом, страдала от ожирения и постоянно ныла, что ей жарко, приоткрывая боковое стекло. Менелай не мог по её просьбе отключить обдув тёплым воздухом, иначе сразу запотевали боковые стёкла, и он не видел зеркал. А Менелай привык контролировать обстановку не только впереди автомобиля, но и сзади. И ему, худощавому, спортивному мужчине, жарко не было, а наоборот, было холодно от врывавшегося через приоткрытое стекло холодного ветра. Но говорить что-либо тупоголовой, жирной бабе было бесполезно, и так они давно были на «ножах». В который раз приходилось терпеть. Сопровождающая, в обязанности которой входила охрана автомобиля во время движения, вскоре уснула, что происходило с ней каждый раз на перегонах между почтовыми отделениями. Широкое, типично русское лицо с многочисленными лопнувшими капиллярами на щеках и возле носа, ясно говорило о проблемах со здоровьем, что было неудивительно при таком избыточном весе, как у неё. Но, однако, держали на столь ответственной работе и таких работников, да и ещё не выгонишь. Ведь работа то – не бей лежащего. Пять минут даётся на обмен почты, а потом опять сиди, да спи.
Вскоре свернули с федеральной трассы, и дорога пошла вдоль речки, к самому дальнему посёлку, расположенному в тупике, среди горных хребтов. Летом здесь часто шныряли машины с отдыхающими, а сейчас встретить автомобиль было редкостью. Асфальт сменился гравием, и по днищу автомобиля застучали вылетающие из под колёс камни. Скорость пришлось снизить, машину заносило на сыпучем дорожном покрытии. Справа невысокий горный хребет, поросший лесом, слева речка, разбухшая от напитавших её дождей, подмывала глинистый берег, подбираясь к дорожному полотну. Сопровождающая открыла глаза и что-то сказала, видимо связанное с дорогой, но Менелай промолчал, не обратив на её слова должного внимания. Лишь искоса взглянул на её лицо, которое всегда вызывало у него отвращение и, чтобы сгладить неприятное ощущение, вспомнил Татьяну – молодую, стройную женщину, которая недавно появилась в клиентском зале. Она разошлась с мужем, который ушёл к другой женщине, намного старше его, оставив бывшей супруге двух прелестных девочек: пяти и семи лет. Менелаю врезались в память грустные личики детей, сидевших рядом с мамой на лавочке в то время, когда другие дети вовсю играли на лужайке, во время корпоративного выезда на природу в летнее время, в день почтового работника. Хотя ему нравилась Татьяна своей прекрасной стройной фигурой, фишкой которой были длинные ноги, и он даже сделал несколько шагов к сближению, встреченных ею благосклонно, но, он прекрасно понимал, что они далеко не пара. Слишком разными были их интересы. Тем более, в любой момент мог одуматься и раскаяться бывший муж и вернуться к жене и детям. Да и не очень верил Менелай её версии о причинах развода, знал, всегда оба виноваты, за редким исключением.
И здесь он увидел их, тех самых отморозков. Он узнал их сразу, слишком хорошо врезалось в память их описание его приятелем. Они стояли на середине узкой дороги, шедшей на подъём, рядом с забрызганным грязью «жигулёнком» неопределённого цвета, поставленным так, что объехать его можно было, лишь снизив скорость почти до нуля. Оружия в руках не было видно, но, скорей всего, оно было спрятано под одеждой. Внешне они производили впечатление попавших в неприятную дорожную ситуацию парней, у которых заглохла машина на крутом подъёме, и они просили помощи, останавливая первый, попавшийся на пути автомобиль. Точно так поняла и отреагировала сопровождающая, промолвив: «Ну вот, встали, закрыли всю дорогу, не могли в другом месте сломаться».
Водитель почтовой машины, во время движения по тракту, не имеет права останавливать автомобиль нигде, кроме почтового отделения, а тем более, оказывать помощь кому либо. Но здесь, в данной ситуации, объехать их на большой скорости не представлялось возможным, а сближаться с потенциальными преступниками было очень опасно – они сразу становились хозяевами положения, стоило им достать спрятанное оружие, а особенно огнестрельное, что было более чем вероятно. Даже из простого охотничьего обреза, с двух-трёх метров они могли легко застрелить и его и сопровождающую. А так бы и получилось, если бы он подъехал к ним вплотную и остановил автомобиль, спрашивая, что случилось. Что они, видимо и задумали. Конечно, можно было, сберегая свою жизнь, отдать табельное оружие и пенсионные деньги, но, тогда Менелай навсегда бы потерял уважение к себе самому. А ведь под наведённым тебе в лицо стволом ничего другого и не оставалось.
А может быть, у него просто разыгралось воображение под впечатлением рассказа приятеля, и это действительно простые деревенские парни, попавшие в неприятную дорожную ситуацию на старой, гнилой «копейке».
Менелай решил не искушать судьбу. Хотя он уже сбавил скорость, но расстояние до потенциальной угрозы становилось критическим, уже менее чем сорок метров. Увидев, что почтовый автомобиль снижает скорость, трое, стоящие рядом, стали расходиться, чтобы сразу охватить машину с разных сторон. Это был явный приём специально обученных людей, задумавших недоброе. Менелай резко повернул автомобиль к левой обочине и остановился с таким расчётом, чтобы скрыть из их поля зрения свою сторону. Неожиданная остановка почтовой машины спровоцировала отморозков к немедленным действиям. Выдернув из одежды обрезы охотничьих ружей, они, на ходу натягивая на лица черные капроновые чулки, которые уже были надеты у них на головах и спрятаны под шапками, побежали к почтовой машине. Оценив ситуацию, Менелай, крикнув сопровождающей: «Стреляй!», вывалился наружу. Перекатившись через обочину, под прикрытием придорожных кустов, пробежал вперед по ходу движения, рассчитывая напасть на отморозков сзади. Теперь, когда они обнаружили свои намерения, он был обязан применить табельное оружие, защищая материальные ценности, и, возможно, свою жизнь. Сопровождающая, которая называлась так, не зря, в большей мере отвечала за сохранность груза и безопасность экипажа, расписываясь за почту в накладных. Имея пистолет и две обоймы патронов, могла постоять за себя сама, открыв огонь на поражение по нападающим.
Но получилось всё совсем не так. Когда Менелай, распластавшись на сырой земле, выглянул из-за кустов в сторону своей машины, то увидел следующую картину. Сопровождающая выходила из кабины под наведённым на неё стволом одного из отморозков. Пистолета в её руках не было, видимо он так и остался в кобуре на поясе, полностью скрытый от постороннего взгляда чёрной почтовой курткой. А двое других озирались по сторонам, не понимая, куда делся водитель. Счёт пошёл на доли секунды. Пока Менелая не обнаружили, он имел преимущество, и это преимущество могло решить исход поединка – один против троих. И ещё один фактор говорил в его пользу, отморозки, увидев перед собой испуганную пожилую женщину, не взяли в расчёт, что под одеждой может находиться табельное оружие. Иначе они сразу бы обшарили её, и у них бы добавился ещё один ствол.
Взяв на мушку самого высокого, которого Менелай считал главарём, и в которого было легче попасть с такого расстояния, он, зажав пистолет двумя руками, спустил курок. Гулкий выстрел больно хлестнул по ушам. Высокий упал на дорогу, а его подельники тут же открыли огонь. Несколько веток, там, где лежал на земле Менелай, успевший отскочить назад, под прикрытие, были срезаны крупной дробью, видимо картечью. «Ого, как на волков собрались, сволочи», - подумал он, вжавшись в землю за небольшим бугорком.
Нужно было менять позицию. И Менелай принял единственное правильное решение – за кустами, с максимальной осторожностью, пока отморозки перезаряжали обрезы, пробежал назад, в сторону своей машины, и, теперь уже под её прикрытием, выглянул на дорогу.
Вдвоём, держа оружие наготове, бандиты медленно двигались к тому месту, откуда стрелял Менелай, видимо посчитав, что они его убили массированным огнём. Главарь лежал, уткнувшись головой в переднее колесо автомобиля, без признаков жизни. А сопровождающая так и стояла у открытой дверцы, тупо смотря им в спины. Думать было некогда, нужно было стрелять – Менелай опять имел преимущество внезапного нападения. Он прицелился в крайнего слева, которого лучше видел и задержал дыхание, стараясь сдержать дрожь в руках. Промахнуться он не имел права. Вспомнил, как инструктор говорил, что всегда нужно целить чуть ниже и левее, компенсируя рывок пистолета при спуске курка.
После выстрела бандит сначала выронил обрез, а потом завалился как-то на сторону. Менелай понял, что он убит наповал. Оставшийся в живых отморозок струсил, развернулся и бросился изо всех сил к оставленному на дороге «жигулёнку», на ходу отбросив обрез далеко в сторону. Менелай понял, что ситуация коренным образом изменилась, и стрелять в спину безоружному человеку не совсем законно с точки зрения права. А то потом, при разбирательстве, какой-нибудь законник ещё обвинит в неправомерном применении оружия, сказав, что он стрелял, когда его жизни ничего не угрожало. Но и отпустить явного бандита, недавно стрелявшего в него, он не мог. Пришедшая в себя сопровождающая наконец-то достала пистолет из кобуры и даже передёрнула затвор, загнав патрон в ствол. «А, будь, что будет», - подумал он и, взяв бандита на мушку, выпустил по нему все оставшиеся в обойме патроны. Пистолет застыл на задержке, а рядом ещё слышались выстрелы. Это сопровождающая добавила от себя. «Хорошо хоть не в меня», - подумал Менелай, вспомнив, как она стреляла в тире. Пора было вызывать милицию, а уж они пусть вызовут скорую, может, кто-то из бандитов ещё жив.
Он сменил обойму, сунул пистолет в кобуру и полез в кабину за телефоном. Издалека послышался шум идущей в их сторону автомашины.