Рэкет

­­Перепечатываю здесь свой старый рассказ, с небольшими добавлениями и исправлениями.

"Мужество — не в силе руки и не в искусстве владения мечом, мужество — в том, чтобы владеть собой и быть справедливым..."
Саади

Эпиграф:
Исход. Гл.2. ст.11-12. «Спустя много времени, когда Моисей вырос, случилось, что он вышел к братьям своим, сынам израилевым, и увидел тяжкие работы их; и увидел, что Египтянин бьет одного Еврея из братьев его. Посмотревши туда и сюда, и видя, что нет никого, убил Египтянина и скрыл его в пески".

…Они подошли к ангару втроем, потоптались перед металлическими, закрытыми изнутри воротами - казалось, что они вынюхивали что, как и где.
Затем постояли, покурили на площадке перед входом, посматривая на автомашины ожидающие своей очереди на ремонт, поплевали смачно себе под ноги и вокруг, потом побросали окурки туда же, заматерились и гурьбой, стуча каблуками поднялись в вагончик.
Игорь сидел за столом приема заказов и писал какие-то накладные: во множестве вариантов необходимо было в бумагах отразить деятельность «Дороги», и все это для контроля, для внезапной ревизии, которые так любили устраивать Ревизионные управления всех уровней: районных, городских, областных.
Трое вошедших, не скрывая своей агрессивности шумели, толкались, двери за ними жалобно взвизгнули и оглушительно хлопнули.
Один из них, тот, что повыше, не спрашивая разрешения закурил «Беломор» и когда демонстративно разинув рот выдохнул дым в лицо Игорю, то во рту его сочно блеснули золотые коронки.
После этого «Красавчик», как про себя обозначил его Игорь, осклабился и наклонившись над столом, придвинулся почти вплотную и вполголоса, с вызовом произнес:
- Слышь, земляк! А мы к тебе!
Потом оперся двумя руками о стол и добавил: - По делу...
Двое его приятелей визгливо хохотнули, окружили стол, хватали бумаги, читали, потом бросали на пол.
Игорь одновременно испугался и обозлился.

Напрягшись, он смотрел на нахалов, но ничего не мог и не хотел предпринимать и уже знал, что тут просто мордобоем не закончится, а ведь у него в столе лежало несколько тысяч выручки...
- Что вам нужно? - выдавил он дрогнувшим голосом.
- А мы, землячок, хотим свою машинку отремонтировать.
- Можно это или нет? - хихикая процедил высокий и уставился в упор на Игоря красивыми, злыми глазами наглеца и хама.
Игорь, словно кролик на удава смотрел в эти глаза, а в душе, уже поднимался горячей волной гнев - как можно, вот так, нагло и противно нарываться на «край», на ответ, который может быть страшен, как для отвечающего, так и для вопрошающих?
Но пока он держался, казался беспомощным и беззащитным -
ему надо было скрепиться и не отвечая на оскорбления, копить злобу и ждать мгновения уравнения условий. И надеяться при этом, что всё может обойтись миром или только словесными оскорблениями.
Во дворе, на въезде в кооператив, на повороте, скрипнула резиной очередная легковушка. Потом было слышно, как она остановилась и хлопнули дверцы...
Трое переглянулись, а в Игоре всколыхнулось чувство надежды и облегчения: - Может быть еще пронесет?
- Слушай, земляк, - торопясь заговорил Красавчик, - ты не хотел бы нам занять на ремонт несколько кусков?
Послышались шаги за дверью, заскрипело деревянное крыльцо под ногами приехавших - они поднимались в вагончик.
- Подумай хорошенько, старичок, копать-колотить», - глаза бандита еще раз злобно сверкнули, он сделал жест - уходим и все трое, чуть не свалив с крылечка входящих, топоча ногами вывалились на улицу.
Игорь перевел дух, достал платок, промокнул вспотевший лоб и привычно автоматически произнес навстречу вошедшим:
- Я вас слушаю...

...Гандон быстро навел справки: Фишман Игорь Яковлевич, председатель кооператива «Дорога». Адрес: ул. маршала Жукова, 7, кв. 6.
… Через неделю, бандиты решили идти по этому адресу втроем.
Гандона, Жан оставил на улице, на «шухере», а сам с Барыгой поднялся на второй этаж.
Они шли молча, детали уже были обговорены и если менты нагрянут по звонку соседей, то Гандон свистнет - подъезд к дому был долгий, и потому Жан надеялся, что они успеют смыться.
Но вообще-то он не сомневался, что стоит им появиться на пороге, и этот «жидик» расколется и выложит все, что имеет.
Барыга, как всегда, был невозмутим, чуть пьян и в обычном своем спортивном костюме.

...Время подходило к одиннадцати вечера, поздние летние сумерки опустились на город, зажглись огни в домах, но кое-где уже легли спать и потому, светлые окна перемежевались с темными.
Гандон, с улицы смотрел на окна второго этажа и пытался представить себе, что там делают сейчас: ужинают, смотрят «Рабыню Изауру», спят на двуспальной супружеской кровати в перинах или занимаются любовью. От этой мысли он осклабился и хихикнул вслух, представив «терпилу» в постели, с тонкими волосатыми ножками и мягким брюшком поверх «семейных» трусов.
Жан и Барыга громко шагая поднялись по крутой, узкой бетонной лестнице на второй этаж, остановились перед дверью с номером шесть и Жан нажал на кнопку звонка.
Звонил он уверенно, долго и нагло...

…Игорь собирался спать.
Весь вечер он сидел в гостиной и считал что-то на электронном счетчике, потом записывал цифры появлявшиеся на экранчике прибора и снова нажимал кнопки с цифрами и знаками действий.
За стеной, в спальне, Света долго смотрела по телевизору какую-то многосерийную телевизионную мелодраму - оттуда изредка доносился мужественный голос героя.
Дети тоже уже легли: трехлетний Яшка спал в своей кроватке лицом вниз и попой вверх, прикрытой одеялом. И родители, и родственники смеялись над Яшей, которому почему-то было удобно спать на коленках и спустив лицо щекой на подушку.
Он был очень спокойным ребёнком и когда на часах стрелки показывали девять часов вечера, то засовывал два пальца в рот и уже посапывая, в предвкушении крепкого сна, направлялся к своей кроватке, залезал в неё и засыпал через несколько минут.
Какой-то биологический механизм, отсчитывающий время сна и бодрствования включался в нём и малыш, без обычных для его возраста уговоров засыпал, чтобы ровно в семь утра проснуться, так же самостоятельно, как засыпал вечером.
Мишка, которому было уже шесть, считал себя взрослым и потому засыпал поздно, норовил досмотреть телик до конца и лишь сегодня, утомленный длинным летним днем, лег немножко подремать и дождаться кино, но так и заснул и Света, раздев его уже сонного и вялого, укрыла одеялом и погасив свет, плотно прикрыла дверь в детскую...

…Звонок в дверь прозвучал тревожно и угрожающе.
Света встала с кровати, накинула халат поверх ночной рубашки и вышла в прихожую - Игорь был уже там.
- Кто это может быть? - с тревогой спросила Света и Игорь, чуть запнувшись, ответил:
- Это, наверное, ко мне. Иди, ложись...
Он подождал, пока Света, войдя в спальню, закроет дверь и уже после, почему-то крадучись Игорь подошел к входной двери, тихо нажал на рычаг английского замка, отворив первые из двойных дверей, глянул в смотровой глазок.
За дверью стояли двое. Один кряжистый, широкий, с маленькими, невнятными, непонятного цвета глазками, а второй высокий, черный, в темных брюках и коричневой водолазке - Игорь сразу узнал в нем Красавчика.
Внутри что-то дрогнуло, он коротко и быстро задышал, но быстро взял себя в руки.
Помедлив и оглядываясь, он прикрыл за собой первые двери и через вторые негромко спросил:
- Кто вам нужен?
Но для него самого, ответ на этот вопрос уже был ясен - Игорь всю поделю ждал «визита», но тем неожиданней это случилось!
Высокий придвинулся к двери и не скрываясь громко произнес: - Открой, хозяин! Поговорить надо!
У Игоря, сердце вновь тревожно опустилось книзу и вдруг заколотилось испуганно и гулко - кровь прилила к голове и мышцы ног дрогнули!
«О, черт!», - ругнулся он про себя, а вслух сказал:
- Уходите прочь! Не то я вызову милицию...
Голос его дрожал от волнения, от испуга за малышей и за жену - он уже знал, что эти двое за дверью, так просто не уйдут, что ему придется что-то решать и брать на себя ответственность за всё последующее!
Жан, слыша угрозу Игоря переглянулся с Барыгой - он знал, что в этом подъезде телефон один и тот на четвертом этаже.
Красавчик – это был он - снова приблизил лицо к глазку и сказал так же громко, как и в первый раз:
- Открывай тебе говорят! Дело есть!

Игорь через глазок видел искривленное стеклом лицо: толстый нос, неестественно маленькие глаза в ямках глазниц, черные густые брови, синеватые, шевелящиеся толстые губы.
Их лица разделяло каких-нибудь двадцать-тридцать сантиметров пространства и Игорю внезапно захотелось ударить по этому искривленному лицу, захотелось сделать этому наглому бандиту больно, а себя, в момент удара освободить от груза ярости и страха, который подкатывал к горлу, заставлял дрожать голос и вызывал глотательные судороги!
Еще на что-то надеясь, он примирительно повторил:
- Уходите, ребята. Завтра поговорим...
К двери придвинулся Барыга - ему показалось, что настал его черед проявить себя и показать Жану, что он ничего не боится.
Жан отодвинулся от глазка и Барыга, приблизив лицо ухом к двери, сдерживая злобу произнес:
- Лучше открывай! Смотри, сука, хуже будет!
Рот его раскрылся, язык облизнул губы, кулаки задвигались.
Ухом Барыга ловил звуки из квартиры, из-за дверей - он не смотрел на Жана, но чувствовал его присутствие и потому, хотел заодно немного попугать и этого заносчивого, расфуфыренного хлыща.
И потому, Барыга все больше и страшнее наливался наглой яростью бандита, долго и безнаказанно грабившего незнакомых людей!
Игорь, увидев в глазок это зверское, широкое и бессмысленное лицо с кабаньими колючими глазками понял, что помощи ждать неоткуда, что эти, там за дверью, просто так, без издевательств и насилия не уйдут от его дверей!

...Соседи по дому, прячась за закрытыми дверями стали прислушиваться к звукам, доносящимся с лестничной площадки и почувствовав недоброе, испуганно уходили в дальние комнаты, закрывая за собой все двери, какие только можно.
Они не хотели ввязываться в скандал, они слышали два хриплых, грубых мужских голоса и так как в этой жизни они боялись всего, что не вписывалось в искусственные инструкции и законы, то инстинктивно уходили, прятались в свои «норы», испуганно радовались, что стучали и рвались не к ним!
В этом мире, их мире, где все решалось коллективом и на собраниях, они не могли выступать от своего лица, они трусили за себя, за своих детей.
«А другие - это ведь чужие?! И потом, может быть тот, к кому ломятся, сам в этом виноват. Почему мы должны беспокоиться за других - оправдывали они себя, выискивая аргументы в свою пользу?
И, наконец, есть же милиция, которой деньги платят за то, чтобы она нас защищала!
И у них ведь оружие, а мы безоружны. Эти бандиты-хулиганы ведь наверняка тоже вооружены; они-то не боятся ни милиции, ни законов, наказывающих за ношение холодного и огнестрельного оружия»!
Игорь сразу почувствовал, понял, что никто из соседей к нему на помощь не придет - если бы они могли и хотели, то уже вышли бы из своих квартир и вмешались...

…Голос Светы из-за спины, из спальни спросил тревожно:
- Кто там, Игорь?
И в этот момент, волна холодной ярости и бесстрашия привычно ударила в голову.
- Да, что я, мужик или нет? - прошептал Игорь и уже не таясь громко захлопнул входную дверь и быстро, легко вернулся в гостиную.
Сильными руками схватил стул - костяшки на кулаках от напряжения побелели.
Подставил стул, вспрыгнул на него, потянувшись достал с верхней полки металлический чехол для ружья, снял его сверху, привычно сдул пыль, вернулся к письменному столу, открыл его, достал ключ и ловко одним движением отомкнул висячий замок на чехле-сейфе...
В дверь стали стучать: вначале дробно и негромко, потом кулаком во всю силу.
Сквозь двойные двери удары доносились глухо и матерная ругань двух голосов была едва слышна.

Игорь торопясь достал свое охотничье ружье ИЖ-27- Е, то есть с эжектором –выбрасывателем стреляных гильз, автоматически погладил матово блестящий, темный приклад из красного дерева, потом левой рукой взял отдельно лежащие вороненые стволы, правой рукой держа приклад, указательным пальцем нажал скобу замка, левой вложил стволы в замочную выемку, спустил пружину и примкнув стволы, открывая патронник щелкнул эжекторами.
Патроны в пачке с изображением охотника в шляпе с пером, целящегося из ружья в утку пролетающую над камышами, лежали здесь же, в сейфе.
Игорь переложил ружье в левую руку, правой, всей пятерней, влез в коробку и достал штук несколько патронов - зеленых с золотистой латунной окантовкой и круглым тяжелым торцом, в желтой серединке которого сидело маленькое круглое донышко капсюля.
Положив все патроны на стол, услышав, как они щелкнули литыми стаканчиками, он взял два, мягко и привычно вложил в патронник и угрожающе клацнув, закрыл ружейные замки - теперь стволы были в боевом состоянии!
Во входные двери уже откровенно ломились.
Дверь из спальни открылась и испуганная, дрожащая всем телом Света спросила тонким, сонным голосом:
- Игорь! Что происходит?
Игорь, закладывая запасные патроны в карман спортивных штанов, поднял голову и, жестко глянув на Свету твердо произнес:
- Света! Иди к детям, закрой двери и не выходи... - он помолчал чуть, потом закончил, - пока не позову тебя!
На глазах у Светы появились слезы, она от страха озябла и запахивая халат, стала говорить, говорить:
- Но, Игорь, что происходит! Кто там, за дверьми? Кто эти люди?
Он, сдерживая себя чтобы не накричать на нее, вновь ровным голосом сказал:
- Света! Я тебя прошу, иди к детям. Если они проснутся, то могут испугаться! – и помолчав, выходя мимо Светы в коридор, продолжил:
- Это какие-то хулиганы, я их только пугну, - успокаивал он ее, но сам уже знал, что пугать не будет, а будет драться!
Света от звуков его холодного голоса чуть успокоилась и пошла в детскую комнату, взглядывая на Игоря через плечо - таким она его никогда не видела.
Он подождал, пока жена вошла в комнату, дождался пока дверь затворится и уже потом, сам пошел к входной двери.
Без паузы, перехватив ружье в правую руку, Игорь зло дернул за скобу замка левой, с грохотом отвел язычок замка резко и решительно дернул дверную створку на себя...

Жан услышал звук открывающегося замка, скрип открывающихся дверей и инстинктивно отпрянул назад - так решительно и безбоязненно это делал человек на той стороне.
А Барыга ничего не понял и еще громче заколотил кулаками в дверь!
Он совсем ничего не боялся и понял, что этот человек там, за дверью, такой же трус, как и все те, с кем ему приходилось «работать» в этом городе - привычная безнаказанность сделала Барыгу беспечным. Замок второй створки внешней двери щелкнул и Барыга, решительно рванул ее на себя!
Когда дверь распахнулась, Игорь какие-то доли секунды оценивал ситуацию.
В это мгновение, через порог сунулась спортивная, крепко сбитая фигура Барыги; где-то позади маячило белое лицо Жана - тот чутьем понял, что здесь что-то неладно, что-то пошло не так!
А Барыга, вдруг тоже начал что-то понимать, но было уже поздно - он увидел невысокого человека в спортивной майке и спортивных штанах, заметил ружье, заметил даже тапки-шлепки у него на ногах, но удержать себя или что-нибудь сделать защищая себя, он уже не успел!

Игорь мгновенно, сильно и жестко ткнул стволами в живот нападающего бандита!
Барыга ощутил резкую пронзительную боль, ему показалось, что по позвоночнику через живот ударили кувалдой и падая вперед, в квартиру, теряя сознание, он страшно испугался, испугался так, как некогда в далеком детстве испугался горящих зеленым фосфорным огнем глаза, глянувшего на него из темноты, из-под стола, кота.
Тогда он тоже одеревенел и с замершим на губах воплем ужаса, отступал от этого взгляда назад, пока не рухнул в открытый за спиной подпол, в котором бабушка, его деревенская бабушка, набирала картошку...

Игорь увидел в глазах этого здоровенного мужика всплеск боли и ужаса, чуть скрипнул крепко сжатыми зубами и уже наотмашь ударил тяжелым, жестким прикладом навстречу, в это ненавистное, наглое лицо бандита!
Кровь и кусочки сорванной ударом кожи, брызнули на пол, на стены, на потолок коридора и дверного проема.
Барыга, получив страшный встречный удар охнул, огненный шар боли ожог, вошел в подсознание; хрустнули лицевые хрящи, а кости, изнутри распоров кожу лица, на мгновенье появились вовне!
Удар был так силен, что мешок тела, падая, вывалился наружу.
Барыга потерял сознание мгновенно и надолго!
…Жан оцепенело рассматривал все происходящее и вопль истерики и страха застрял у него в горле!
Потом, задолго уже после того дня, Жан часто просыпался от кошмара, в котором каждый раз, безжизненное тело вываливалось из дверей и вслед выходил бледный, холодно спокойный человек с ружьем!
Жан сглатнул комок, подступивший к горлу!
Дурнота ухнула сверху куда-то вниз живота, а человек в дверях с белым лицом, вскинул ружье на уровень бедер и не целясь выстрелил.
Жану даже показалось, что он вначале услышал щелчок спущенного курка, потом из правого ствола вылетел сноп огня и уже потом, по перепонкам ударил гром выстрела, и в левое бедро пришел тяжелый удар дробового заряда…
Жана бросило на колени, но он так испугался, что сначала не почувствовал боли и на четвереньках побежал к лестнице. Мужчина с ружьем опередил его, отсек ему путь отступления и злым шепотом произнес:
- Стоять, сука!.. Не то убью! - и ткнул стволами Жану в голову.
И тут, Жану стало вдруг очень, очень плохо и очень больно и он, боясь смерти, вот здесь, вот сейчас, превозмогая себя поднялся на ноги и исполняя команду страшного человека, встал навытяжку, а по его бедру, липкой тягучей пленкой обильно потекла кровь!

Гандон, услышав выстрел и ему показалось, что кто-то взвизгнул от страха и боли оттуда, из подъезда.
Его мозг пробила неожиданная догадка:
- Вот падла, залетели! - бормотал он.
- Смываться надо!
Испуганно озираясь, Гандон, вначале быстрым шагом перешёл двор, свернул за дом и пустился во всю прыть дальше, в темноту...

...Телефонный звонок прозвучал резко и требовательно.
«Кто бы это мог быть?», - подумал я, и подошел к телефону.
- Саша, - услышал я голос Игоря, и руки у меня вспотели.
- Приезжай ко мне сейчас - говорил взволнованный усталый голос в трубке:
- Я тут пострелял бухарей...
- Кого, кого, - перебил я, а сам судорожно соображал что делать, чтобы все кончилось хорошо.
_ Бухарей, говорю, - уже с раздражением произнес голос, и я, преодолевая дрожь волнения, попросил:
- Игорь, ты мне коротко расскажи, что случилось, чтобы я начал действовать...

…Через десять минут я ехал к Славе Васильеву, своему приятелю по теннису, старшему оперу УВД, предварительно позвонив ему и сообщив, что у меня чрезвычайное дело...
Через полчаса мы с ним были у Игоря. Там «поле боя» на лестничной площадке было залито кровью и усеяно «трупами» - Игорь, как обычно, «приятно» удивил всех!
Слава посмотрел, послушал рассказ Игоря и успокоил нас говоря, что по букве закона Игорь прав, ибо налицо нападение на жилище, угрозы расправы и шантаж.
- Можно открывать дело на пострадавших - он грустно улыбнулся и с интересом стал рассматривать Игоря - с такими случаями самообороны ему еще не приходилось встречаться.
Вскоре подоспел наряд милиции, приехавший по звонку соседей с четвертого этажа.
Васильев представился, сказал что был в гостях по соседству, услышал выстрел и зашел. Васильев и капитан - начальник наряда недолго друг с другом поговорили и потом, капитан стал опрашивать соседей.
Соседи, конечно, все не спали, но с прибытием милиционеров высыпали на площадку и громко, возмущенно обсуждали происшествие.
Узнав, что пострадали только рэкетиры, все мужчины с завистью и уважением стали смотреть на Игоря и улыбались ему...
Вопя сиреной приехала «скорая» - Барыгу унесли первым, а Жан, скрипя от боли зубами сидел в углу на полу, и лужа крови растекалась вокруг темным полукружьем.
Лицо его сморщилось, осунулось и постарело. Он старательно избегал смотреть на Игоря - боялся встретиться с ним взглядом…
Через час «менты» уехали, «скорая» забрала Жана и увезла в травм пункт…
Мы остались одни...

Игорь постоянно зевая тер лицо ладонями а Света поплакала и сделала нам чай...
Когда Света ушла спать, я сходил в машину и принес пистолет «Макарова». Показал Игорю, как им пользоваться, зарядил его и попросил братца на улицу, особенно по вечерам без нужды не выходить, а если приспичит, то пистолет брать с собой обязательно.
Игорь невесело усмехался, но чаю попил и варенья поел, а это значит, что он успокоился. Может быть не совсем, но успокоился и я, в и в очередной раз глядя на сонное лицо братца подумал:
«Есть в нем что-то отличное от всех нас. Ведь он и не стрелок, и не борец, и не драчун, но ведь всегда он на виду в моменты, когда надо решить, сделать!
И сегодня он сделал то, что никто из нас, братьев, не смог бы, не был способен. Окажись я на его месте, может быть тоже стрелял бы, но ведь стрелял бы я для того, чтобы напугать, и думаю, что стрелял бы через дверь и наверняка сильно в сторону. А он?!»

…Мы сидели на кухне часов до трех; я выспрашивал Игоря, а он скупо говорил, как это было, что за чем следовало и по его словам выходило, что он услышал, вышел, сказал им чтобы уходили, потом зашел, вытащил ружье, зарядился и выйдя снова к двери, открыл ее.
Он говорил еще, что стрелять не хотел, но это произошло автоматически:
- Я, говорил Игорь, боялся что у этого черного есть оружие - потому и выстрелил!
–Заканчивая рассказ он снова стал тереть ладонями сонное лицо.
Я простился с ним и вышел.

На улице была теплая южная ароматная ночь. Где-то далеко чуть погромыхивал гром и звезд не было видно.
Выйдя во двор я невольно заозирался, высматривая и выслушивая темные углы двора.
Перед тем как тронуться ещё посидел в машине, глубоко подышал, расслабился и лишь затем завел мотор и тронулся.
Напряжение бессонной ночи взбудоражило нервы, и мне захотелось проехаться чуть за город, тем более, что на улице стало светлеть и на проезжей части нe было ни пешеходов, ни машин...

1958 год. Лондон. Владимир Кабаков

Остальные произведения Владимира Кабакова можно прочитать на сайте «Русский Альбион»: http://www.russian-albion.com/ru/vladimir-kabakov/ или в литературно-историческом журнале "Что есть Истина?": http://istina.russian-albion.com/ru/jurnal