Руки лёгкий полёт.

Надо было заправить машину, и передохнуть ещё бы не мешало, поэтому я свернул на заправку, и пристроившись к колонке, отправился в кассу. Кассир – тётечка немалых размеров и возраста, и неслабого голоса, шустро, тем не менее, отпускала желающих пополнить баки топливом. Если же они, желающие, вдруг захотели пополнить и свои, тающие от нелёгкого пути, силы, - передавала их своей сотруднице. Молоденькая девушка, лет, я думаю, восемнадцати, не в пример её коллеги, не спеша, будто обдумывая каждое действие, снабжала посетителей «вкусненьким». Пачечки с орешками и другой снедью располагались на полочках у стены, и продавец красиво шествовала от кассового аппарата к ним и обратно так, что образовалась небольшая, но всё-таки очередь! Очередь, - в основном мужчины, - из-за этой неторопливости особо не страдала. Девушка была приятная для глаз, и я невольно отметил для себя симпатичные особенности её фигуры: стройные ножки; и то, откуда они … и выше, чётко обозначенную, и, нередко потерянную у других, – талию, которая сопровождала сказочно-гибкую линию спинки вверх, к копне светлых, слегка вьющихся волос. Завершает образ симпатяжки тонкие, почти полностью открытые, и, заметно длиннее, чем у большинства, руки…. Глядя на эту красоту, вспомнил у Бунина, которого я очень люблю, - его «Лёгкое дыхание»:
«… какая красота должна быть у женщины… Там, понимаешь, столько насказано, что всего и не упомнишь: … глаза … ресницы … в меру большая грудь … колена цвета раковины, покатые плечи … длиннее обыкновенного руки, - понимаешь, длиннее обыкновенного! … но главное, знаешь ли, что? – Лёгкое дыхание!» - так делилась своими знаниями героиня бунинского рассказа Ольга Мещерская….
- Мужчина!!! Что Вы хотели?
По тону «героини», подошедшей уже ко мне, я, очнувшийся от литературных полётов, понял, что это уже не первый вопрос! До этого, вероятно, было более спокойное: «Вам что?» или, например, «Что Вы желаете?» Но я, судя по всему, этого не слышал….
«Надо отдохнуть конкретно» - это я уже себе! Отключился на минуту, и – вот тебе! – конфуз! Выпал из полосы общения! Не сделать бы этого на трассе!!!
- Нет … простите … ничего …. – промолвил я, скорее всего себе под нос, потупив глаза. «Ирина», прочитал я тут же на «в меру большой груди», точнее – на бейдже, который там нашёл приют….
Отошёл от прилавка, посмотрел на очередных трёх человек, пытаясь, наверное, усмотреть в их жестах и взглядах осуждение моей рассеянности. Не увидел. Зато увидел нечто фантастическое!!! Ирина, выполняя, очевидно, просьбу очередного, подошедшего на моё место покупателя, подошла к полке и медленно подняла левую руку. Я меньше всего этого ожидал! То есть, то, что она поднимет руку – предвидел! Но то, что она это сделает так, а не так, как все, было для меня совершенно неожиданным! Что это значит? Я был уверен в том, что это…. Эти гибкость, полёт, танец, что ли, были присуще только одной … нет – двум девушкам! Теперь добавилась третья! И это же не просто так!!! Милая, далёкая обладательница лёгкой руки, родоначальницы, если можно так сказать этого изыска пластики. Дни, те дни моей молодости, тут же понеслись в памяти, обдавая меня теплотой очарования, холодом отчаяния и жаром поцелуя, которого, тогда, - тогда! - почти не было….
***
Студенческие годы. Лето. Я прогулял – в прямом смысле – неделю-две запланированных сельхозработ, и меня отправили их отрабатывать! На консервный завод. Поработав пару дней, и почувствовав себя не «зелёным парнем», а повидавшим многое студентом (третий курс, всё-таки!), я отправился изучать хозяйство заводских площадей.
Это – официальная версия. Неофициальная – прослышал о том, что здесь отрабатывает практику первый курс нашего, физического факультета, и любопытство в общем-то недолго нашёптывало мне:
- Ну, давай, сходим, поглядим, на девочек-то! Тебе вечно ходить в бобылях, что ли?
- Мне? Вечно? – парировал я. – Восемнадцать годов, а ты….
Сходили. Территория довольно большая и топать пришлось изрядно, пока «бобылёвский» нюх не вывел нас, тьфу, ты – меня, конечно! - на участок, где подготавливали яблоки для дальнейшей переработки. Большая, красно-зелёная куча яблок громоздилась на площадке перед движущейся лентой транспортёра, по которой скакали те же самые яблочки, но уже мокрые и почти чистые! У ленты находилась «первокурстно-студенческая бригада» в количестве двух миловидных девушек – по одной на каждой из сторон ленты. Я подошёл ближе, поздоровался….
Девушка «на этой стороне» была небольшого роста, хрупкая, с большими глазами и светлыми волосами, оформленными в очень короткую стрижку. На другой стороне была она…. Вероятно, повыше и не такая худенькая. Цвета осеннего заката волосы обрамляли светлое лицо. Слегка припухлые губы, обычный носик с горбинкой. Цвет больших глаз на расстоянии, разделявшим нас, однозначно не определялся. Я представился. Девушки, по очереди – тоже: Инна, и далёкая - Ирина. Вслушиваясь сквозь грохот агрегата, кое-что узнал….
Да, первый курс. Точно – физики. Обе – местные. Ничего не значащие фразы непросто распознаваемые из-за шума машины по перемещению плодов. Ручки девушек проворно отбирали с ленты некоторые из них, неподходящие для переработки. Перерыв мой, тем не менее, близился к концу…. Познакомились….
В дальнейшем, всё как-то не собралось: то ли у меня отработка закончилась, то ли их перевели куда-то. Одним словом – больше на практике не увиделись. Ирина - барышня заметная, но не красавица. Сказать, что она меня зацепила – не скажешь. Так – эпизод.
Начались занятия… Прогуливаясь на переменке по университетским коридорам, чинно, - на правах знакомых, - здоровались. Она не отводила серых, - теперь-то рассмотренных мною, - глаз. Говорить – говорили, редко, - «ни о чём», но взаимная симпатия, хотя, правильнее было бы назвать это «неотчуждением», в ту пору и появилась…. Хотя дальнейший ход событий так и не дал однозначного ответа на этот вопрос – что это было?
Так день за днём, и наступила осень, а с ней и дожди, один из которых и протянул тоненькую ниточку, укрепившую внезапно наши ранее «неприближающиеся друг к другу» отношения в «ошеломляющее сближение»!
В один из таких дней, после занятий, я вышел неподготовленным к дождю, который с осенней унылостью набросал по дороге к трамвайной остановке большие по площади, и, хорошо, что неглубокие, - лужи. Неподготовленный я, - то есть без зонта, - в какой-то лёгкой курточке, торопился добраться до остановки, хотя защиты от капель там тоже не было – но, зато могло появиться укрытие в виде трамвая! Мой скорый шаг остановила одна из этих луж, разлившаяся щедро, почти на всю ширину тротуарной дорожки.
Я остановился, пытаясь проложить себе переправу. На «том берегу» тоже кто-то остановился…. Это была она, Ирина – под зонтиком, - не то, что я! Остановилась. Но не для того, чтобы проложить путь, а….
- Иди сюда! – и, вытянув ручку с зонтиком, показала – куда, и, когда я - прямо по луже – перескочил к ней, а она, как-то запросто, как будто не в первый раз, вручила мне зонт, и запросто взяла меня под руку.
Я, конечно, прогуливался с девчатами, но то были однокурсницы, а Ира…. Ира – это нечто другое. Я почувствовал это в виде какого-то трепетного волнения, и открыл тем самым для себя новую страницу наших отношений – Ира мне нравится! Не так, как другие….
И вот пока не было сокращения дистанции, не было ничего, а вот как только….
«Это моя нерешительность ставила рамки» - заключил я уже потом, когда мы проехали, разумеется, мою остановку, и доехали до её. Когда мы вышли, она сказала, что должна зайти куда-то. Мы бегло попрощались….
Ну и что? Я сделал вывод о своей нерешительности, и куда она делась? Да никуда! Осталась на месте! Ничего не изменилось! Всё осталось по-прежнему! И, наверное, хорошо, что осталось, потому что в этом случае моё сердце не разбилось бы вдребезги столкнувшись с дальнейшими событиями, а … мягко и неторопливо наполнилось сладкой, первой любовью….
Итак, в моей нерешительности, а скорее всего – в неопределённости, прошли осень и зима…. Мы с Ирой виделись, по-прежнему, только в стенах учебного заведения. Почему? Наверное, потому, что я не понимал своих чувств, или они, будто в тумане, неясным контуром пытались обозначиться там, впереди, выступить, стать на моём пути, войти в мою душу и сердце, достучаться до сознания в моей голове, скорее всего…. Но это там, где-то в тумане. В тумане двух лет, что нам подарило время….
А пока … пока прошло несколько месяцев. За два с лишним года обучения в нашем курсе образовались некие компании однокурсников, входящие в каждую группу юноши и девушки, были симпатичны друг другу, или даже более того…. Я тоже оказался в одной из них. Мы проводили совместные, вполне благонравные посиделки, по мере возможности занимались совместно спортом, отмечали праздники – тоже вполне приемлемо, - если спиртное, то хорошее, домашнее вино, которое привозил кто-то из «наших», или шампанское, ну, и иногда, что-нибудь покрепче, но это в ранге исключения, или, когда какая-нибудь девушка должна очень понравиться…. Шутка….
Так вот в тот период, когда описывались эти события приближалось Восьмое марта. В то далёкое, советское время, накануне праздников народ охватывала жажда добычи сладостей. Уж не помню, почему так происходило, но накануне события товарищи устремлялись за сладостями – тортами, пирожными и прочими кондитерскими удовольствиями…. В городе, по моим данным, была, почему-то одна приличная кондитерская, которая, как это ни странно, снабжала всех желающих горожан, немалого, надо сказать города, пирожными. Но очередь была непростая! С числами, начертанными на ладони! Меня, - не помню почему именно меня, - послали на добычу, и я, испачкав нужными начертаниями руку, отправился, прогуляться – топтаться у кондитерского магазина не было особого смысла. Побродив, с полчаса по магазинам, я решил вернуться назад. Убедившись, что очередь моя мало продвинулась, я решил пройтись куда-то ещё. Но до «куда-то ещё» я не дошёл. Не успел я сделать и дюжину шагов, как увидел Ирину с подругой. Они шли мне навстречу.
- Здравствуйте! – чинно я.
- Здравствуйте! – в ответ.
Я прошёл еще пару десятков шагов, пока, я так думаю, - ноги мои «сообразили», что они, повстречавшиеся мне, тоже пришли за тем же, что и я. И повернули меня назад. Вскоре я в этом убедился – они стояли в конце очереди, рассматривая, вероятно, на своих руках двузначные числа, которые в данном случае их не особо радовали! Я подошёл вплотную, и спросил об очевидном:
- Вы тоже за сладостями?
Получив, нисколько не сомневаясь, утвердительный ответ, я резко взял Иру за руку, не помню, объяснил как-то мои рвения, или девушки всё итак поняли, и потянул её за собой! Вспомнился старый мультфильм, где пионер Петя тянул Красную Шапочку спасать бабушку, а она едва успевала переставлять ножки! Я конечно, здесь, преувеличиваю, причём даже и не слегка, но, сама по себе операция по «отрыву» моей Симпатии от остального мира заслуживает внимания хотя бы потому, что ничего подобного я никогда раньше не делал!
Нет, определённо, сходство заметно! Красная, - нет, не шапочка, конечно, а ткань плаща, находясь в очевидном созвучии с её рыжими волосами, делали облик Ириночки милым и нежным. Видимо, она тщательно подбирала цвета своей одежды, а может мама сказала ей: «Вот это очень даже….» И всё. И мне всё это понравилось необыкновенно….
Или, может быть, я впервые что-то сделал для Иры заметное – продвинул её намного вперёд в очереди, или то, что в результате небольшой давки, ну, совсем небольшой давочки, что ли, она оказалась под моей защитой, но мы стали заметно ближе – говорили, как никогда много, на разные темы, перескакивая с одной на другую. Теперь я ещё и оберегал её от всякого рода посягательств, толчков, и прочих недовольств. Такая очередь – на десятки минут и более…. Ириша смотрела на меня своими серыми смешинками, иногда, - когда мне удавалось собрать воедино все свои юморные запасы – заливалась звонким смехом, незаметно и легко отдавая мне свою прохладную ладонь, с каким-то, уже ненужным числом….
Зато другие числа остались в моей памяти навсегда! 7 03 1979 – седьмое марта тысяча девятьсот семьдесят девятого года, - день рождения моей первой любви!
Я понял, что влюблён….
- А как тебе удастся меня, без номера, провести? – спросила пленница моих очей, между прочим. Хотя, конечно, я думаю, она знала, как я это смогу сделать! Не знала, может быть, но была, уверена, что я сделаю всё легко! Мне передалась только часть этой уверенности…. Если честно, за разговором с ней я не задумывался об этом. Вероятно, я знал, что решение – причём верное! - придёт ко мне в нужный момент. Это как решение задачи по физике, которым я, время от времени увлекался. Порой, какая-нибудь из этих заковыристых задач, мне никак не поддавалась вечером, и я откладывал «на потом». Это «потом» наступало уже на следующее утро, когда я, проснувшись, брал карандаш, и писал решение задачи, даже не ужасаясь тому, как это легко оказывается! Я и сейчас ждал «утреннего решения очередной задачи». В ожидании этого решения, мы продвинулись с ней уже к самой двери заведения. Настал решающий момент! «Общественный контролёр», мощный, как и полагается такому званию, мужчина, проверяющий надписи на ладонях, чуть было не вывернул мне руку:
- Так! – моё число совпало с его порядком. – А девушка? – грозно вопрошал он.
- Девушка мне поможет вынести! У меня же на весь факультет!!! – ляпнул я первое попавшееся «университетское» слово. Сработало! Серьёзное выражение лица контролёра на секунду смягчилось. Мне даже показалось, что он мне слегка подмигнул. Типа, я понял, парень, это твоя девушка, - вперёд!
- Ага! – это я сказал в ответ вслух. «Ну, вот он – ответ! Не зря я так решал задачи по физике!» Но эта задача для меня сейчас открыла новую страницу моего, на этот раз, - жизненного, - учебника: «Первая любовь».
Я пропустил Ирину впереди себя, помог ей выбраться, получив в ответ не только особенный блеск в её красивых глазах, но и слово «хорошо», на моё предложение пойти в кино. Я едва осознал, пытаясь побороть внезапное головокружение, и едва услышал, с трудом разбирая, слова, между гулкими простукиваниями сердца. Где. Во сколько. Когда???
Это было чудесно!
Это было чудесно??? Через день, 9 марта, я ожидал любимую в назначенном месте и в тот самый час. «Тот самый час» минут на тридцать больше – она опоздала, - на целую вечность – полчаса! – дав мне возможность помучиться и посомневаться в своём приходе. Мои муки были вознаграждены её бесподобным видом! В том же самом гардеробе, почти ничего не меняя, будто подозревая, что она меня этим сразила, медленно, теперь уже другая – серьёзно-задумчивая девушка, подходила ко мне. Я, так же медленно, шёл навстречу, сдерживая порывы сердца, которое вторило: «Да … да … люблю … люблю … её … её…. Иру … Ириночку…. Эта красавица … пришла … подходит ко мне…. Это незабываемо!!!»
И были незабываемые минуты. В кинотеатре, на какой-то комедии…. (Как это – «на какой-то»!!!??? Никогда не забуду – «Дюма на Кавказе».) Всё помню: её профиль в тусклых отблесках широкоэкранного света, блеск её глаз, звонкий смех (наверное, комедия была смешная – я её смотрел, что ли???!!!), её «простодоступная» рука, которая жила, казалось своей жизнью – то охлаждая своей прохладой мою горячую ладонь, то отталкивая её, устремлялась поправить распад волос, или, даже, чтобы приглушить слишком громкую реакцию на события, разворачивающиеся на экране. А я…? А я не видел ничего вокруг….
Я и предположить тогда не мог, что это наш первый и последний киносеанс; что это первая и последняя наша прогулка по вечернему городу; что это первое и последнее, какое-то «пылко-отталкиваемое» рукопожатие, - скрытое от посторонних глаз, в кармане её ярко-красного плаща; что это – первое и последнее наше настоящее свидание. (Будет ещё одно – ненастоящее, но по-настоящему – последнее….)
И неухоженная дорожка, с ямками и лужицами, по которой мы шли к её дому; поступь её была лёгкой, но равновесие она, - к моему скрытому удовольствию, - теряла часто. Её рука, её локоть и плечико, и, - о чудо! – даже талия, на мгновения переходили в мои владения! Мы говорили понемногу обо всём; Ирина была всё ещё под впечатлением фильма, я думаю, или что-то другое не давало ей покоя, - пока об этом я не ведал….
Ира рассказывала где живёт, об отце, маме и сестре. Я угадывал её день рождения, угадал с трудом - 17 декабря, - девушка оказалась старше меня на 94 дня. Дорога к дому моей любимой проходила в районе моего тогдашнего жилья, и была мне хорошо знакома. Погода была хоть и хмурая, но спокойная, - ни дождя, ни ветра…. Мы подошли к её дому, - двухэтажный коттедж на четыре семьи, среди фруктовых и не очень, деревьев и малоухоженных клумб…. Ирина Анатольевна внезапно изменилась, смолкла, живой и смешливый блеск её глаз вдруг погас, она как-то сжалась, что ли. Я до последнего не мог понять причины этих изменений. Подумал, что она против того, чтобы я делал попытку её поцеловать, но … но у меня не было и намёка на подобные мысли! Для меня она была богиней недоступной, неземной, и я, в тот период моей жизни не осмелился бы прикоснуться к ней губами! Я только осмелился, (прощаясь!!!) спросить, когда мы увидимся (увидимся!) с ней ещё? Она молчала, по-прежнему – замкнутая и отчуждённая. Уже через пять последних минут я пойму (не пойму!) причину всего этого!!! А пока я, не подозревая ни о чём, теребил, как бы шутя, рукав её красивого, красного плаща, и вопрошал:
- Когда, а? Когда мы увидимся?
Она молчала.
- Ира? Ирина? Продолжал я, заглядывая ей в глаза и так и эдак. Она их отводила и на меня не смотрела…. И я не успел понять, осознать и испугаться…. Ирина вдруг, как бы очнулась, словно пришла в себя, словно сомнения – «говорить-не говорить», - разрешили свой спор! Посмотрела мне в глаза не своим – чужим взглядом:
- Ты знаешь? У меня есть парень. Он сейчас в армии. Я его жду…. Я не могу – понимаешь? Не надо…. Ничего больше не будет….
Помнится, я вспоминал о погоде??? Тихий, сырой, но спокойный вечер окружал нас…. Нет!!! Гром и молнии! Удар, которого природа – моя природа, - не ожидала. Меня поразило, убило, уничтожило произнесённое моей любимой, слово: «Ничего». И я не то, что поверил, - я прочувствовал в то мгновение, твёрдости и точности этого её слова….
И больше я ничего не помнил: как с ней простился; как за какие-то жалкие минуты, в туманной, сырой, жёсткой мгле преодолел эти три километра, разделяющие наши жилища, спотыкаясь и разбивая грязь и лужи; как в голове, а потом, я вдруг понял – и та губах тоже, - проносились слова, - страшные, жестокие! И они, эти слова срывались в стих, полный любви и отчаяния; и я, не разбирая дороги, нёс эти строки всем и всему!!! Этим туману и сырости, этой враждебной дороге, которая, навсегда уносила меня от любимой; этим редким прохожим, которые, мне кажется – оглядывались на странную мою, сумасшедшую декламацию стихов, стихов, которые я не смогу ни вспомнить, в моей горячей смертности первой любви, ни повторить, как бы мне этого не хотелось (хотелось ли???)! Я не помнил больше ничего…. Как дошёл и что делал? Спал или нет?
- Ненавижу…. – грыз я воздух…. – Ненавижу….
Кого или чего – не знаю! Но только не её – мою Ирочку – честную, верную, любимую, нелюбимую, не знаю … теперь, - какую…?
Что изменилось в последующие дни? Кто любил в юности, хоть немного – меня поймёт: в душе – тьма и неверие в жизнь и счастье. А на лице, всё тоже и также, а могло ли иначе? А в глазах она – моя-не-моя Ира, а на губах всё тоже можно прочитать: «Привет!» Всё там же в коридорах…. Мог ли я её в одночасье забыть, не замечать, ненавидеть? Нет, конечно! Первая любовь, говорят, незабываема…. В этом я убеждаюсь, спустя много лет, прошедших после описываемых событий. Правильно говорят. Когда у меня в душе более-менее всё улеглось, я написал стих. Потом, через некоторое время, будто случайно, спросил её о стихах. Она ответила, что, да, любит их, но много времени не уделяет. Попросил написать что-нибудь для меня – написала. Два. Одно из них я помню, другое восстановить вряд ли удастся точно:
Если жизнь тебя обманет –
Не печалься, не сердись!
В день уныния - смирись!
День веселья верь – настанет!
Сердце в будущем живёт –
Настоящее – уныло!
Всё мгновенно, всё пройдёт!
Что пройдёт – то будет мило!
А я передал ей свой – выстраданный стих. И о ней, и о нас, и для неё. И ни о чём:
Дождутся ли нашей последней встречи
Россыпь капель на листьях, опавших?
Тень тучи синеющей, случайно отставшей
Шорох усталый дождя по деревьям.
И мне ещё не видны изменения –
Свет из окна рассеять пытается
Влагу, упавшую в гущу мрака
Но от него мне не стало легче –
Ну почему отдаляет тебя тонкий запах
Рук твоих, прилёгших на плечи???
Шёпот, прокравшийся с губ
Тихо приблизил ясность звучания
С тайностью смысла….
Не возражение … и нежелание….
И чужая улыбка вот так завершает
Слова - ненужного наклонения -
Нет, не останется сожаления.
Не сможет. Не тронет. Но не забудется
Светлость, в мире брошенном, глаз –
Словно неба равнина!
И взгляд мой не скоро заблудится,
И имя твоё сохранится … Ирина ...
Слово в слово ей переписал! Только последнее … - не решился…. А потом наступил апрель! Какая-то студенческая дискотека. Собирается полный зал. Только свои - «университетские». Я иногда захаживал на такие мероприятия. И в этот раз – тоже. Получилось так, что и Ирина была здесь с однокурсниками…. Танцевали – громко сказано! – скорее, топали в кругу, все вместе, как бы, а медленные…. Первый я пропустил – кто-то меня опередил, пригласив её. Танцуя с ним, она, несколько раз взглянула в мою сторону, своими серыми, верными; отдала мне следующий танец, сначала – глазами, а затем – всем телом. Я, танцуя, в каком-то потерянном отчаянии прижал её к себе. Она пыталась отстраниться, что-то вроде сказала, - я не услышал, по-видимому, из-за громкой музыки. А если точнее – не хотел сейчас ничего от неё услышать…. Молчал. Внезапно, для партнёрши – остановил наше медленное кружение в танце. Повернул её – нас, в другую сторону. «Так только с теми, кто мне нравится» - сказал я самому себе, ну, и ей, - телепатически…. Ира поняла. Нет – не поняла. Музыка, нежная и красивая, попросила объяснить меня по-другому. Она перестала быть богиней, она – чужая! Или я чужой – другой!!!
Я неожиданно - даже для себя самого - прижался губами к её виску, почувствовал её запах, то ли духов, - лёгкий, волнующий, - то ли чистых волос….
Она ожидаемо, но, не смотря, на то, что я крепко держал её, – отстранилась, и удивлённо, серым негодованием:
«Это ещё что?»
«Ничего». - ответил я карим, поздним раскаянием. Музыка смолкла, моя душа – тоже! Я её отпустил…. Больше к ней в тот вечер не подходил, любовался со стороны, старался, запомнить её такой, запомнить не особо её танцевальные движения – танцевала она так себе – обыкновенно, как большинство! Но, неожиданно мне бросилось в глаза нечто особенное, как мне тогда показалось, движение её руки. Она стояла в группе ожидающих музыку левым боком ко мне. И просто подняла левую руку вверх! Грациозно-грандиозное, - не могу описать, - какое движение от плеча до кончиков пальцев! Этот взмах-падение Ириной руки – будто танец, притягивает, наверное, только мой взор. Никто больше не видит, никто ей не любуется, никто её не любит…. Никто…. Только он, вероятно….
***
- Как интересно Вы рассказываете!!! – Ирина даже подпёрла кулачками подбородок, а в глазах … а в глазах, вдруг неожиданно засветились серые огоньки той Ирины….
- А дальше, дальше!?
- А дальше я тебя распознал по подобному движению руки!
- Я уже об этом узнала…. Уникально!
***
А ещё дальше … или ближе … не знаю, как сказать – было так! После того, как я пришёл в себя, а заодно и рассеялась очередь к прилавку почти моей Ирины, подошёл к ней, и не дав ей сказать очередное: «Что Вы хотели?», на одном дыхании выдал:
- Ирина!
- Да? – приподнялись бровки.
- Ммм … Вы … послушайте … меня … что я … скажу … пожалуйста … внимательно! А потом решите, что нужно делать! – я говорил сбивчиво, торопясь, и пугаясь того, что она не захочет ничего слушать, ничего….
- А…
- Только не перебивайте! – подкрепил я эту фразу соответствующим жестом руки.
- Не … ну …. – попробовала девушка в ответ.
Никого в зале не было. Крупная сотрудница у кассы куда-то, вероятно, отлучилась. Пользуясь тем, что посетители иссякли…. Никто не мешал выпалить мне всего лишь непонятный набор имён:
Непонятный для всех, только не для Иры….
- Анатолий Иванович – начал я с отца. – Алла Николаевна (мама), Ирина и Елена….
По мере того, как я, пытаясь растянуть «именной» процесс по времени (не понял, насколько мне это удалось!?), глаза Иришки маленькой округлялись, в них загорались огоньки недоумения, и, даже, страха, что ли….
- Да … как…. – только и смогла произнести она.
- Женя, - продолжал я, - не знаю, насколько мне это удалось, - медленнее….
- Да…. – Ира то ли продолжает начатое раньше, то ли уже соглашается со мной.
- Настя. – продолжал я ещё медленнее.
- Дааа? – засквозило удивление в голосе внучки, если я не ошибаюсь моей Иры.
- Анна – почти торжественно захотел закончить я, но вспомнил, возможно главное, - добавил. – Вас назвали, вероятно, в честь бабушки?
И оставив, - если можно так сказать, - собеседницу в недоумении, резко вышел из здания! Благо, дверь была рядом, моя машина – тоже. У неё я остановился, открыл переднюю пассажирскую дверь и присел, обессиленный, вероятно тем, что теперь нужно, а нужно ли? – ждать, пока девушка придёт в себя, и что-нибудь … в ответ….
Непривычно мне мою Ириночку называть бабушкой…. Ну, что ж, деваться некуда. Такие настали времена…. Интересно, как часто семь произнесённых одним за другим имён могут так, ошарашить, человека!?
Ждать пришлось довольно долго. Я по-прежнему сидел на том же месте, в той же позе, лишь только изредка поглядывая в сторону стеклянной двери, за которой маячили какие-то тени и фигуры….
Ожидания мои, в конце концов были вознаграждены - дверь наконец открылась, робко показалась маленькая Иринина фигура, за стеклом просматривались наброски мужского силуэта…. Вероятно, что Ирина приходила в себя от услышанного, или то, что она, опасаясь, подговорила парня присмотреть за возможными дальнейшими событиями; возможно и то и другое вместе. Так или иначе, любопытство взяло верх настолько, что Ира вышла, правда в сопровождении охранника, следовавшего за ней, и подошла ещё на два шажка:
- А Вы кто?
Я рассказал вкратце, угадав попутно нечто:
- Твоя мама - не боюсь ошибиться - Настя!
- Точно! – согласно и с каким-то облегчением кивнула Ирина, и лёгким движением руки поблагодарила следовавшего за ней…. Сопровождающий медленно растаял в бликах стёкол. Вероятно, она поняла, что я не мошенник и не злодей какой-нибудь, и с удовольствием приняла моё предложение продолжить интересный, как она выразилась позже, рассказ….
***
Так, в тишине, в разграничении и в безысходности прошло ещё некоторое количество семестров…. Экзамены сменяли поездки в совхозы, весну сменяла осень. Я сменил свою любовь на простое общение с девушками, в надежде, что жизнь не окончена….
Ещё очередной совхоз – яблоки и помидоры, волейбол и танцы. Мы – пятый курс, - старейшины, - и остальные – малыши и малышки…. «Новая встреча лучшее средство от одиночества!» - поведал мне на всю новую танцплощадку шоколадным голосом мой тёзка Антонов. Наверное, он прав. Посмотрим, может быть, - точно прав? Новенькие, прежде всего первокурсницы! А вдруг??? Это «Вдруг» - вдруг на самом деле приключилось!!! Из толпы танцующих чайничков-первокурсников (так, принято говорить, но здесь, скорее всего, - чашечек-первокурсниц) выплыла она, девушка, которая мне приглянулась. Довольно высокая, можно сказать – красивая! Не очень короткая стрижка, слегка вьющиеся, светлые волосы. Почему-то говорят – блондинка. По моему мнению, блондинка, это когда волосы просто белёсые, или даже белые. А здесь – просто светлые. Русые, наверное. Что ещё? Удивительно-редкий овал лица, слегка широкий в скулах. С какой-то, азиатской, что ли, линией. Полненькие губы. Изящные, длинные руки. Открытый взгляд. Стройная. Что-то в её образе было притягательным. Каждый день, теперь, я открывал глазами новые тонкости этого образа.
Я «допритягивался» взглядом до того, что девушка заметила моё чрезмерное внимание, и уже сама стала посматривать в мою сторону. Так у нас теперь и повелось: бросали друг на друга взгляды. Я – притягательный, она … она, по-видимому, любопытный: «Чего это он пялится?» Или, - кто его знает - «Когда же он подойдёт?» Или что-то похожее…. Что там в девичьей головке роется, порой не знает и она сама…. Так мы игрались до тех пор, пока я не подавил свою закоренелую нерешительность! Всё, пора знакомиться! Как бы это обставить небанально, удивить мою, притягательную...? Удивил. Решительность моя выросла и окрепла настолько, что уже через несколько дней, я спонтанно придумал план, и сразу воплотил его! Вот он – план, и его реализация.
В свободное от работы, и от всего остального, время, у студенчества, здесь, в лагере, была привычка прогуливаться небольшими группами по «Бродвею» - так в шутку была названа широкая, не очень пыльная дорога между прудами. Я видел объект моего внимания здесь довольно часто – она была каждый раз с однокурсницами, наверное. С одной или с двумя. Я, вдохновлённый своей идеей, и, решая не спугнуть свою решимость, загадал, что если барышня сейчас будет идти, то я - подойду! И не просто подойду, а перегорожу ей дорогу!!!
И вот вдали, как по заказу, появилась «звезда моих очей»! Нынешняя…. Заметив тоже меня издалека, взглянула пару раз, и, когда нас разделяло десятка два метров, опустила глаза. Была готова, в очередной раз, пройти мимо. Не тут-то было!!! Я резко повернул в её сторону, и оказался прямо перед ней! Она, чтоб мне лопнуть, - даже вздрогнула от неожиданности! В её – тут-то я рассмотрел, - уже точно красивых глазах, цвета ореха, - пробежали передо мной растерянность, мгновенно проходящий испуг, и любопытство! Её попутчицы удивились меньше! С готовностью, будто ожидая, они обогнули нас, и уверенно, не прекращая поступательного движения, пошли дальше. Исходя из спокойно-отточенных действий, я сделал вывод, не сразу, а значительно позже, конечно, что подруги «в курсе наших взглядов», и может быть даже поспорили между собой – подойдёт или нет???
Подошёл, встал перед ней, и … не вспомню, какой бред предложил ей прослушать? Хорошо, что смысл оказался на поверхности: «Давайте знакомиться!»
Ну, где можно встретиться только что познакомившимся в наших, совхозно-лагерных краях? На танцах!? Можно было, конечно, сразу прогуляться, но у неё на глазах уходили, сгораемые, пусть даже и слегка, от любопытства, однокурсницы, а я, был встревожен и беспокоен от моего нового состояния – первый раз, вот так знакомиться…. Поэтому, по немой нашей договорённости, даже где-то торопясь….
- До встречи вечером, на танцах! – Вот так-так, меня опередили!
- Да, конечно, хорошо. – Мне назначили, о-о-о….
- Постой! А как тебя зовут-то? – улыбнулась студентка, обнажая ровные зубки. Вот так договорились о встрече! А кого и как зовут, - забыли огласить!
- Лена! – продолжила она просто.
- Алексей. – Промямлил я, известно откуда взявшееся, «лагерное», имеется ввиду – «труда и отдыха», - прозвище. Оно пришло пару лет назад от однокурсника, который сказал: «Тебе идёт это имя!» А я шёл уже от места столкновения с Леной, и пытался поразмышлять о происшедшем. «Чего это я наболтал…? Алексей, что за…?» Но, в целом я был доволен – решительность моя, хоть и незначительно, но выросла, в своих собственных глазах. «А глаза у Елены дивные!» - продолжал я, перепрыгивая на другую, более приятную мысль. Светло-карие. Радужка в крапинку, будто природа витиевато начертала там женские иероглифы, с предложением нам, - мужчинам: «Смотри! Читай! Распознай! Угадай….»
Жара спала. Вечер. Танцы. Заметная, - во всех смыслах, - фигура Елены, притягивала, как магнит, желающих потанцевать. Они стояли, как бы небрежно расставленные, но с неким, не бросающимся сразу полуразворотом в её сторону. Пятый курс, в моём лице, стоял немного поодаль, но только затем, чтобы медленно пройти эти двадцать метров, с удовольствием пронаблюдать, как тебя заметит непростая барышня, тоже медленно, развернётся в мою сторону, посмотрит почти во всю красоту своих больших, с загадочными начертаниями …., слабо улыбнётся, и так же слабо подаст вперёд тонкость своей руки мне навстречу. Как в замедленном кино. Приятно вот такое проявление внимания…. Тем более для меня, юноши, который не знает, с какой стороны подходить, и что говорить барышням, для которого вершина достижений – знакомство с Ириночкой….
Заиграла музыка, и не простая, а та самая, - нужная! Звукооператор-то - пятикурсник, – наш человек, включил что надо, и, - главное, - когда надо! Гибкое тело девушки стало ближе, волшебные глаза – ещё ближе…. Сейчас сделаем пару кружочков…. Так…. Стоп! Теперь, в обратную сторону….
«Потом скажу, если не знаешь, почему?» - это я, одними глазами….
«Хорошо, расскажешь!» - ответила она, своими ореховыми. И добавила, возможно, вот так - «Сюрпризы я люблю! А ты?»
«Тоже люблю!» - вторил я, не догадываясь, что сюрприз вот, уже рядом, - в моих руках!!!
Лена попыталась о чём-то у меня спросить, но, я, вероятно, невежливо молчал, наслаждаясь моментом, потому что под эту мелодию я танцую всего несколько раз в жизни лет! Лена-то об этом не знала!!!
«Let Me Know The Wonder». – «Дай мне узнать чудо». – вот почему эту композицию так назвали!!!
«Лен, дай мне узнать чудо!»
«Сейчас. Ты будешь сражён. Наповал.» - смотрела куда-то в сторону, загадочно, как-то…. Но я ещё об этом не знал.
Моя фея замолчала, но, сама того не ведая, вскоре даст мне это чудо. Через несколько минут. А пока…. А пока, я остановил партнёршу по танцу, и … повернул, ещё раз … наше вращение в другую сторону, изменив, тем самым моей Ирине….
Пока я летал в облаках, вместе со своими воспоминаниями – музыка смолкла. Я проговорил что-то вроде: «Спасибо», и Елена тут же покинула меня, устав, вероятно от моей отрешённости и невнимания, а может быть от чрезмерно медленной композиции группы «Space», и через мгновение влилась в толпу танцующих под более темпераментную музыку. Когда студенчество напрыгалось, и настала очередь передохнуть, а меня – вкусить долгожданный, - в смысле – нежданный сюрприз! Моя новая знакомая, тоже, слегка притомившись, стояла ко мне своим левым боком. Я неотрывно наблюдал за ней. И, как раз, в это мгновение, она медленно подняла руку, для того, чтобы, поправить завиточек своих русых….
Плечо, предплечье, кисть…. О, чудо….
***
- Бабушка Лена…. – услышал я, перебиваемую мой рассказ, пару слов.
- Ну, да, бабушка…. – я невольно улыбнулся: «Бабушка….», и продолжил. – Ручкой, - вот так, как ты!!! – я быстренько подскочил и взял Ирину за запястье левой, - конечно же левой – руки. Она, с готовностью, привстала…. Со стороны могло показаться, что эта пара, - молоденькая девушка и мужчина в немалых годах, - собираются танцевать! Без музыки и в мало приспособленном для этого месте! Я легонько приподнял её руку…. Потянул выше…. Ничего не получилось. Не то.
- Ну-ка!?
Ириша на мгновение замешкалась, потом поняла, что я хочу, поспешно привстала, правой рукой, шутя, по воздуху, оттолкнула меня подальше, а левой, старательно, даже, кажется, отставив при этом ножку, - сделала ожидаемое движение рукой…. Я скорчил, наверное, не самую красивую свою гримасу и покачал головой: «Неее…»
Ира с готовностью рассмеялась, запросто прислонившись к моей протянутой к ней руке!
- Не получается! – расхохоталась она. – У меня не получается!!!
- Мистика! – подытожил я.
***
- …!!! – я ничего не сказал. Меня сразило это! Этот знакомый, милый, любимый мною танец руки, сразил меня!!! У меня всё поплыло перед глазами….
Я пришёл в себя, не зная, как оказался здесь, в «штабе», и почему он, в разгар какой-никакой дискотеки, был открыт, и обнаружил, что неистово листаю журнал учёта сельхозработ… .
«Так … математики … первый курс …» Взгляд мой сам собой зацепился за знакомую фамилию!!! Это невероятно! Лена. Сестра. Сестра моей Ирины….
Ошеломлённый, я бросился из лагеря, по дороге, ведущей … в мои воспоминания….
«Ира, дорога, наша дорога, её рука, наш танец, её висок, её взгляд, опять её рука, её слова…. Она рассказывала, рассказывала … тогда … мне о сестре: «… собирается тоже поступать, ещё не знает куда, решит в последний момент. Она лучше меня учится….»
На завтрашние танцпрыгулки я пришёл подчёркнуто серьёзный, и решительный. А для чего мне нужна была моя решительность – ещё не знал.
Елена, сделала вид, что меня не заметила, или на самом деле…. Я ждал. Вскоре зазвучала медленная мелодия, и я, рьяно рванул с места, даже кого-то оттолкнул по дороге, подошёл к Елене, взял её за ту самую руку, как-то даже излишне резко забросил её на своё плечо.
- Юра! – сказал я хмуро. Я – Юра, а Алексей – это … так … студенческий псевдоним. Лена смотрела на меня своей непонимающей ореховой россыпью, и молчала. А я не знал, что ей сказать. Моя решительность заблудилась в мыслях….
А через несколько дней Елену приехали навестить. Мама и старшая сестра! Я увидел их издалека, будто ждал их приезда, и, на правах знакомого (маму, - Аллу Николаевну, - я до этого видел) встретил их первым, поздоровался. Как бы случайно не обнаружил обручального кольца на нужном-ненужном месте, милой ручки. Сказал удивительную (не знаю – на сколько???) фразу:
- Сейчас я сообщу Лене….»
Но Лена уже мчалась во всю прыть…. Соскучилась. Я деликатно уступил ей дорогу. И даже не посмел взглянуть в глаза любимой. Я её предал…. Мне понравилась другая….
Вечером, когда гости уехали, та, другая, сама нашла меня на берегу лагерного пруда:
- Ты, оказывается, тот самый Юра….
Я молча кивнул. Странно…. Ира обо мне говорила…. Наверное, просто так…. Нет! Скорее всего, Елена вначале, рассказала о нашей встрече, а потом уже и Ирина….
А затем начались студенческие семестровые будни. Мы, - я и Елена, как раньше, только с Ириной, здоровались в коридорах, болтали о том и о сём, в частности о них.
Сообщение от Елены.
- Свадьбу наметили на декабрь, с днём рождения Ирочки хотят совместить.
Заговор.
- Лена, ты сможешь принести мне фотографию Ирины. С возвратом, разумеется…. Только самую….
- Хорошо. – Ответила сообщница, понимающе….
Принесла…. Я перефотографировал. А затем сделал рисунок карандашом любимой в придуманном мной бальном платье. И, собрав все свои художественные способности, написал небольшой портрет Ирины маслом. В принципе – неплохо, но я не очень доволен. Вдохновение, которое редко меня посещает, не развернулось во всю….
- Лен, ну, иди сюда!
Я пригласил её, как сейчас помню, в триста одиннадцатую аудиторию.
- Что?
- Я возвращаю фото! – развернул папочку. Но не это главное. Я протянул ей фотографию, и пока та её устраивала среди тетрадей, достал альбом….
- Вот, смотри! – показал Лене мои работы.
- Ух, ты! ЗдОрово! – отметила она. Заговорщики….
Свадьбы не будет!!!???
Приближалось двадцатое декабря – день свадьбы. Я старался не думать об этом, но плохо получалось. Была сессия, и я вновь увидел свою любовь в коридоре. После двадцатого. Кольца не было. Я ничего не стал спрашивать у чужой невесты – избегал её. Зато, отыскал, с тайной надеждой, на этажах, Елену:
- Лен, а что, свадьба отменилась? – надеюсь мой вопрос прозвучал не утвердительно, и не на восторженных высотах.
- Да, нет…. У него аппендицит вырезали накануне, представляешь? – округлила она свои дивные очи. Лена всегда шла мне навстречу, видимо, уважая мои чувства к её сестре, о которых она уже давно догадалась….
- Представляю, - вздохнул я. Хотя представить хотел нечто другое….
И была свадьба, и вскоре родился сын Евгений. Лена поведала….

Спустя семь лет, я вновь в этом городе. В городе моей первой любви. Подхожу к знакомой двери. С волнением нажимаю на кнопку звонка. Вдруг она откроет сейчас? Нет. Открыла мама. Отменяется. Вступление. Обычные фразы: «Как Вы? Как здоровье?» И, наконец:
- Как Ира?
- Они снимают жильё.
И просто дала адрес. Через час я у другой двери, но с тем же волнением. Сейчас она откроет….
- Кто там? – детский голос. Я опять не угадал.
- Женя, открой! – Сообразил я мгновенно! Щёлкнул замок. На пороге мальчик, а в глубине прихожей Ира. Ничуть не изменилась.
- Аааа…. Это вот кто…. – проговорила так, будто виделись мы с ней последний раз не семь лет назад, а семь дней. – Проходи!
Прошёл. Не знаю, о чём говорить, о чём спросить, что сказать. Мысли стёрлись, сердце упало. Просто хотел взглянуть. В последний раз….
Маму обняла девочка, где-то трёх лет, вышедшая из комнаты.
- Это у нас Настя! – сказала мама.
Я улыбнулся:
- У меня тоже дочь – Настя. Представляешь?
***
- Неужто??? – спросила Ирина. До этого момента она всё слушала и слушала, и молчала….
- Да. – подтвердил я. - На самом деле. Представляешь?
Незаметно для нас я перешёл на «ты». Внучка всё-таки…. Почти моя….
- А дальше?
- Дальше? А дальше? – повторил я. – Дальше … почти всё….
***
- Проходи! – повторила Ирина. – Ой, … у меня там, … на кухне.
И уже оттуда:
- Проходи в комнату! Я сейчас.
Я почему-то не сообразил – нужно было взять что-нибудь печёное, посидеть, напроситься на чай, а значит – насмотреться на неё, запомнить её глаза, запомнить всё и всю, ведь больше, как показало будущее, - я её не увижу…. Даже на фото….
Зайдя в комнату, услышал плач. В коляске – младенец. Трое детей! Я, не задумываясь, взял ребёнка на руки. Малая частица моей Иры. А вот и она вошла:
- А это у нас Аня!
Пролетели минуты. Я почувствовал неловкость, пусть и с запозданием. Заторопился. От чая отказался. Сбежал. И уже на лестнице хотел было сказать главное, не знаю – зачем?
- Я помню о тебе.
Вместо:
«Я люблю тебя!»
Хотя, кому это сейчас нужно? Нужно. Мне. На долгие годы….
***
- Уникально! – перешла на шёпот «внучка». - Вот это да! Как интересно! А бабушка, бабушка Ира … никогда … ни о чём….
«Эпизод, потому что….» - подумал я. А вслух спросил:
- Как…?
- Нормально. – Сразу поняла Ирина, о чём я спросил. - Гуляет с подругами и внуками. Ну….
- Нет! - Остановил я её. – Не надо дальше! Пусть она останется в моей памяти молодой, любимой (не побоялся я это произнести!) Ириной. Главное – она жива, и … и - счастлива! Это – главное!
Я приподнял её руку за запястье – так она легко и удобно улеглась в моей ладони, - и медленно прижался к бархатистой коже губами. Ирина не сопротивлялась, и даже положила правую руку на моё плечо, а в глазах, - может мне показалось, - задрожали слёзы…?
- Прощай! Мне пора! – Ира улыбнулась, уже глазами и уголками губ. Хотела, видимо что-то сказать…. – Прощай, моя маленькая Ирина!
Сел в машину, и резко тронулся с места. В зеркало я видел, как девушка неподвижно застыла на дороге, смотря мне вслед. Малая частица моей Иры....