Я возьму у земли эти вишнёвые яблоневые слёзы

Стихи Ирины Кадочниковой решают вопрос о том, что делать, если поэт утратил источник света. И что в это время происходит вокруг, каким становится мир и как к нему относиться. Свет не всегда бывает только духовным или магическим. Это может быть электрический свет, который возможно отключить. Иногда бывает так, что поэт, который любил писать стихи, теряет всё, что он имел. Доверие к людям, возможность вступать в диалог, дела, которые его интересовали. Когда светлый и комфортный мир разрушается, поэт оказывается в пустоте. И тогда остаётся придумать подобный мир, которого на самом деле не существует. Но пусть хотя бы «проступают черты». Поэт становится реальным человеком, живущим в квартире и зажигающим слабый огонёк спички. Поток бескрайнего света приходит благодаря снегу. Снежный свет «приходит с обеих сторон». Возможно, он слабый, но даже такой холодный и бледный свет способен создать мир поэта, потому что свет приходит из стихии. В интерьер квартиры возвращаются письменный стол и зеркало. Поэтический мир выстраивается из масштабных составляющих окружающего мира. «Справа – лесостена, / Слева – небоземля». Складывается впечатление, что справа есть только то, что уходит в высоту, слева есть только то, что вверху и внизу. Свет от снега может не только освещать и создавать мир, но и располагать части мира в разном порядке, не всегда общепринятом.
Мир поэта может создаваться также из весеннего света и цветения. Цветы вишен и яблонь выглядят нежными и хрупкими, как «трепетные мотыльки». Это тоже слабая возможность создать идиллическое пространство. И всё-таки поэт превращает в свой мир всё, что рядом с ним. Из лепестков, цветущих на деревьях или уже осыпающихся, можно собрать поэтический образ, как из частей калейдоскопа. «Вишнёвые яблоневые слёзы» смешиваются со слезами поэта. Значит, поэт не только создал мир, но и сам стал неотличимым от него. Вишни и яблони приняли поэта в свою сущность. Поэт и его пространство взаимопроникаемы.