СИНДРОМ МАУГЛИ.

Синдром Маугли.


- Вот я вам, сволочи, сейчас покажу!
Крепкосбитый мужичок небольшого роста, в накинутой наспех старой куртке и в валенках на босу ногу, выскочил на крыльцо с топором в правой руке, левой он пытался поймать ускользающий рукав куртки. Попав в рукав, он бросился к будке, где рвался с цепи и отчаянно лаял громадный пес, которому дружно подлаивали все окрестные собаки. Спустив с цепи собаку, он бросился к сараю, машинально оглядываясь на невысокий забор, который с ходу перемахнув с рычанием, умчалась его собака, по направлению ближнего подлеска. Оглядев двери сарая и убедившись в том, что замок на месте, он стал обходить сарай со стороны забора.
- Николай, осторожней там, сейчас Сашка выйдет, - прокричала от крыльца женщина с распущенными волосами и в ночной рубашке.
- Маша, иди в дом, че раздетая выскочила.
Парнишка лет пятнадцати, старший сын хозяина усадьбы, тоже с топором в руке, но уже, успевший одеть штаны и свитер, в потертом полушубке и вязаной шапке на голове, поспешил к отцу.
- Ну, че, там, Бать, опять волки? А где Рекс?
- В лес погнал, лай слышишь?
- Че в одну харю, что ли? Они его сожрут!
- Не боись за нашего Рексика, подавятся, по осени двоих взял, если помнишь.
- А, то молодняк был.
- Ниче, управится.
Вдвоем они обошли сарай с одной стороны, вернулись, пошли с другой, затем перелезли через забор, но ничего, кроме многочисленных следов, уходящих в подлесок, не увидели. Взглянув на отца, пацан было бросился по следу, но отец его удержал.
- Куда прешь, дурень?
- Слышь, Бать, следов много и крупные, Рекса-то сожрут там?
- А ты, че с топориком на стаю? Вот суки развелись!
- Говорил же, давай возьмем ружье. А ты, я и трезвый, дурак бываю, а если выпью, как бы сейчас помогло, - проговорил Сашка.
- Ну что там, Коль?
Сосед Николая шагнул из темноты на освещенную луной местность.
- Ишь ты, следов сколько, да здоровые какие, да тут их с десяток было. Отец с сыном переглянулись.
- Ну, твою мать, сожрут собаку. - Чью?
- Дак Рекса спустил с цепи, а он через забор и за ними.

- Да, может пропасть собака, стая, похоже, большая, обнаглели совсем, март на дворе, вроде холода спали, да и пожрать в лесу есть что, че они в сараи-то лезут?
- Э, Михалыч говорил, что оборотень их водит, сами бы они не полезли, тем более через верх - сарай высокий.
- Хм, похоже на то, а ну-ка, подсади пацана, пусть глянет на крышу.
- Руками, я думаю, раскопали снег и до досок добрались, вовремя вышли, - проговорил сверху Сашка.
- Человечьих следов не видно, только волчьи, да не очень светло тут, нужно утром смотреть, - сделал заключение сосед, и тут же задумчиво поглядев на видневшийся темный массой подлесок, добавил. - А собаку жаль будет, если не придет, молодая гонору много. Сколько псу-то твоему?
- Три.
- Да жаль, хотя дурак здоровущий, может и выкрутиться. - И еще раз взглянув на лесок, добавил. - Мужики собирались на субботу, на облаву, нужно поторопить, а то не успокоятся, еще придут. Это у нас за две недели третий раз?
- Третий.
Сосед почесал под шапкой, потянулся:
- Ладно, Коль, сегодня точно не придут, отпугнули, а вот на завтра нужно подсуетиться.
- Да и свет в сарае я выключать не буду, на свет не полезут, как думаешь?
- А кто его знает.
Поглядывая в след уходящему соседу, мужик пробормотал:
- Пошли, что ли в дом, сегодня точно не придут больше.
- А собака, бать?
- А че собака, молодой, да чать, не дурень, на большую стаю не полезет, да и чем поможешь! В лес искать не пойдешь, а насчет света - это точно, нужно с утра воздушку к сараям перебросить и на жердину подвесить.
Немного потоптавшись, тем же путем, через забор вернулись во двор.
- Ну, как там? - спросила жена, заталкивая обратно в сени заспанного мальчонку.
- Да иди ты в дом, выскочил, тебя тут только не хватало.
- А-а-а, - откликнулся мужик, - идем в дом утром решать будем. Сань, ты идешь?
- Немного побуду, может, Рекс вернется.
- Вернется твоя псина, не переживай. Вот, черт всех, собак в деревне
подняли, теперь до утра не успокоятся, - и, оглянувшись, - Сань, недолго.


2

- Один из братьев «Маугли», основатель города на Аппенинском
полуострове, пять букв?
- Ромка.
- Какой Ромка, Аппенинский полуостров, это Италия?
- Ну, Ромул, волчица их с братом воспитала.
- Так, Ромул. Ну, если ты Санек такой умный, тогда по вертикали, что получится, если тещу скрестить с динозавром? Десять букв!
Молодой оперативник, озорно блеснув глазами, величаво провозгласил:
- Стервозавр!
- Не, не подходит, седьмая буква «я» должна быть, по горизонтали
«Яблоко» проходит.
- Ну тогда, Стервоящер!
- Хм, Стерва... подходит, так и запишем.
Капитан Тонков, склоняясь над журналом, старательно выводил буквы, вписывая их в квадратики.
- Да, Сидоров, слышала бы твоя молодая теща, столь лестный отзыв о
своей особе.
Рано поседевший старлей, затачивая карандаш перочинным ножиком, подмигнул молоденькому лейтенанту и продолжил:
- Мужики, анекдот?
- Давай, Миша, выкладывай, - Тонков поднял голову от журнала и с интересом взглянул на старлея.
- Значит, так. Идет ток-шоу по телевизору и ведущий спрашивает у
известного экстрасенса - «Говорят вы обладаете способностью к левитации,
проще говоря, умеете летать, это правда?» Экстрасенс: «Ну, правда, а что?»
Ведущий: «Но согласитесь, не каждый день встречаешь людей способных на
это, Вы не могли бы нам продемонстрировать, как вы это делаете?»
Экстрасенс: «Что, прямо здесь, в студии?» и, получив утвердительный ответ,
проговорил: «Знаете, уважаемый, я и плавать умею, поверите мне на слово
или мне здесь нырнуть?»
Раздавшийся было смех, прервало появление лохматого мужчины.
- О, Витек, за новостями? У нас как в Багдаде все путем.
- Здорово, мужики, привет, Сань. - Пожав руки и оглядев кабинет, заметил. - А где начальство?
- На выезде, в Брянцево поехали с егерем, волки что-то расшалились, говорят, обнаглели, в сараи лезут.
- Во, а говоришь, как в Багдаде, тоже годится для полоски в номерок, а
что там поконкретнее?
Виктор Сухожилов, молодой журналист из районной газеты, которого за глаза коллеги прозвали «проныра», присел на предложенный стул и обратился в слух.
- Честно говоря, сами еще не знаем толком, что там да как. Третье заявление за две недели, кто-то лазит по сараям, скотину тащит.
- Коров, что ли? — Сухожилов слегка пробарабанил пальцами по краю стола.
- Напротив, тащат именно среднюю живность: коз, кроликов. И, что интересно, кроликов вытащили из клеток, а вокруг сарая следы волчьи, что же - волки сами клетки открыли и два десятка кроликов вытащили, а крыша сарая взломана, не у одного волка силенок не хватит, да и ума тоже, если верить заявлению, доски были на покрытии в два ряда, крест-накрест, сверху рубероид, хозяева в Брянцево все справные, сараи крепкие. Двух коз утащили точно так, через крышу, там крыша была похуже, но все равно крепкая, а в третьем не успели, спугнули, а вот собаку хозяйскую - чуть волки не сожрали. В заявлении мужик пишет, подрали здорово, но пес здоровый, как телок, отбился.
Сухожилов уже с интересом взглянул на капитана.
- Что, прямо возле будки драли?
- Да нет, хозяин пишет, сразу его с цепи спустил, а тот в лес по следу, к утру только и приплелся. Вот только слух в деревне идет нехороший, говорят, будто бы оборотень со стаей ходит. Зимой мужики видели волчицу на старых отвалах и, будто бы, с ней вроде человека, голый да лохматый какой-то. Да мало ли что болтают со скуки или с пьяных глаз, завтра, в субботу, местные мужики собрались на загон, вот Мироныч наш и послан с егерем поохотиться на волчишку, а заодно и прояснить, что и как.
Сухожилов потянулся, в кармане нащупав пачку сигарет, достал одну, щелкнув зажигалкой и выпуская колечки изо рта, спросил:
- Что, прямо-таки, с голой задницей человек? А может какой-нибудь
пропойца с Высокого, там говорят вся деревня только на Новый год трезвая
ходит, да и, то только до поздравления президента, интересно на что пьют?
Хозяйство не держат, более-менее крепкие, которые были, все разъехались
оттуда. Да и осталось там пара пенсионеров да десятка полтора селян. Гудят
да старые обиды со скуки поминают, а потом морды друг другу бьют. Ладно,
хоть не до смерти.
- Да нет, вряд ли, где Высокое, а где отвалы, там километров тридцать, если не больше, эту публику не заставишь так далеко ходить, они на районной свалке «работают» - работнички, мать вашу. - Проговорив это, старлей взял в руки другой карандаш, оглядел его со всех сторон и принялся затачивать, затем поднял голову и продолжил. - И то сказать раздетого, в эту зиму морозы были под тридцать, поди-ка побегай с голой задницей, сразу все причиндалы отвалятся.
- А что это за отвалы? - спросил журналист, сминая выкуренную до половины сигарету в жестяную коробку, служившую в качестве пепельницы.
- Да пещерки небольшие видно вода в свое время промыла, вот и
осталось. Холмик с дырками внутри, а отвалы, там одно время местные
известку или мел набирали, черт его знает, что, сверху земли понарыли, но
насколько я знаю туда, в эти дыры, ни один бомж не полезет, в этих пещерках
заблудится раз плюнуть, а так вообще место удобное для зверья, речка
почти рядом, норы готовые.
Сухожилов слушал, а про себя подумал: «Интересно, съездить что ли, глядишь на материальчик для воскресного номера что-нибудь и наберем, да и по поводу волчишек тоже можно что-нибудь ввернуть. Решено: еду, тем более в отделе, как говорит Санек «Как в Багдаде». - Ну, бывайте, мужики, пошел я, меня, как и волка, ноги кормят.
Виктор Сухожилов театрально откланялся и, повернувшись, не спеша, пошел к двери.
- У, нашему «проныре» сегодня не светит, - пробормотав, Тонков снова
склонился над журналом, прочел про себя, а затем вслух - «гляделки?
Четыре буквы».


3

К вечеру, на своей «копейке», про которую его коллеги по цеху говорили «На энтом корыте только навоз возить, а не людей», Виктор въехал в Брянцево к зданию местной администрации, бывшему ранее сельсоветом, и остановился возле скопления людей.
- «Во! Целое вече» - подумал Сухожилов, выходя из своего авто. «Небось, все село здесь». Раздвинув плечами толпу, он увидел лежащих перед людьми двенадцать волчьих трупов. Приглядевшись, он рассмотрел, что среди мертвого зверья выделялись три здоровущих туши. «Матерые» - с уважением подумал Виктор.
- Ну что, с полем, стрелки? - проговорил Виктор, подходя к группе возбужденных людей в защитной одежде. Заметив начальника районного отдела, подмигнул.

- Хороша, дюжина, красавцы!
- Здорово, Вить, дюжина, только чертова, один в лесу остался, точнее одна, волчица, да и немного молодняка ушло. Вот ведь суки умные, не флага, не крика не боятся, перли, как танки, на завязь, с ходу, ладно пятизарядки в руках были, а то больше бы ушло.
- А что говоришь, волчица? - спросил Виктор.
- Да её ранили, кровища хлещет, а она прет и прет, такое чувство, что к себе внимание привлекала, словно отводила, отвлекала нас, вот молодняк и ушел, собаки наши озверели, в клочья ее порвали, брать нечего, а пока рвали молодь-то и ушла. Ну ладно, может теперь шалить перестанут? Шугнули хорошо.
- А много ушло?
- Да пять или шесть.
- Ну, это не стая, тем более без вожака, а ты че такой смурной?
Майор Смирнов помолчал, а затем посетовал. - Хрен его знает, неспокойно что-то мне. Егерь говорит, возле последнего сарая, который не смогли взять, след будто бы на человечий похож, и охотники местные говорят, что будто бы голенького увидели во время гона. Да я так думаю, солнышко утреннее в глаза светило, привиделось? - и видимо сообразил, что сказал лишнего, добавил утвердительно, - привиделось!
Потом взглянул на висевший на груди Виктора фотоаппарат крикнул:
«- А ну, мужики, в кружок, круг зверья становись, фото для газеты. Наши сияющие рожи весь район увидит, шибко веселы, то есть навеселе, в середину и поддержите в двух сторон, чтобы не кланялись волкам».
Сухожилов под общий смех собравшихся селян установил охотников и несколько раз сфотографировал.
- А фотографии подаришь, а корреспондент? - спросил самый веселый из охотничьей братии.
- Из газеты вырежи - ответил Виктор, - и на стену повесь, не каждый день такое счастье.
Охотники заулыбались, горделиво поглядывая по сторонам.
- Ладно, мужики, грузите трофей и по домам, да и нам пора - стемнеет
скоро, - прокричал Смирнов, - дома допразднуете.


4

Солнце шло к закату, мартовский день, хотя и не зимний, а все таки не такой длинный, как летний, подходил к концу. Слегка потемневший, даже кое-где подтаявший под мартовским солнышком снег опять начал становиться твердым, попримолкли птицы, лишь одна сорока усевшись на куст орешника-лещины поглядывала на землю, вертела головой в предвкушении ужина. Привычную ко всему птицу было трудно чем-либо удивить, однако и она пыталась, своим птичьим умом, понять, что же там внизу происходит. И не мудрено, не всем прожившим долгую жизнь доводилось видеть подобную картину. На утоптанной ногами человека, покрытой следами зверя лесного, испещренной следами собак, лежало мертвое тело волчицы, а точнее то, что от нее осталось, взрытый вокруг снег, сломанные ветви кустарника, забрызганные кровью деревья, стеной стоящие недалеко от туши, свидетельствовали о том, что совсем недавно здесь была нешуточная битва зверей одного рода, но впоследствии разделенного природой и человеком на два непримиримых лагеря. Вокруг туши, положив голову на лапы, лежало семь волков - годовиков, время от времени они схватывали пастью окровавленный снег и тихо поскуливали, поглядывая на неподвижно лежащего зверя.
Около мертвой волчицы сидело человеческое существо и обиженно всхлипывая, то руками вытирая лицо, то обнимая неподвижное тело, тормоша его. Существо было абсолютно голое, хотя и не было взрослым представителем человеческой расы, однако его тело, руки и ноги выдавало его недюжую силенку. Мышцы его тела, закрученные как веревки, вздувались, обтягивая кожу, каждый раз, когда он наклонялся к волчице. Тело все было покрыто ранами, болячками, некоторые из которых гноились, и старыми шрамами, которые не всегда можно было разглядеть под толстым слоем грязи. Отмороженные пальцы на руках и ногах торчали в разные стороны, часть из них уже отвалилась, оставшиеся, по-видимому, ожидала та же участь. Длинные, нечесаные волосы со спекшейся кровью, наверное, с самого рождения никогда не укорачивались и, по-видимому, мешавшие существу при ходьбе, хотя вряд ли передвижение на четвереньках, о чем говорили сбитые и мозолистые колени, можно было назвать походкой. Существо сидело возле мертвого зверя уже несколько часов, сразу после ухода людей и собак. Человеческий плач прерывался ворчанием и волчьим завыванием. Но как видно, существо стало осознавать, что лежащее перед ним животное больше не поднимется, оно умолкло, молча уставившись перед собой, затем резко вскочило на ноги, заставив находящихся рядом волчат отпрыгнуть в стороны, а сороку перелететь на березу. Существо повернулось в сторону поднимающихся дымков от расположенного в нескольких километрах села. В его глазах была ненависть. Оно несколько минут смотрело, затем резко нагнувшись, взвалила тушу волчицы себе на плечи, пошатываясь, повернуло в чащу, заставив сороку, лишенную ужина, застрекотать от обиды. Следом за существом, раздвигая головами ветки, устремилось семеро волков.


5

Дощатый забор, грубые постройки, больше напоминающие наспех сколоченные будки для приема стеклопосуды времен застоя. И люди, люди. Вот обрюзглая, неопрятно одетая тетка, восседающая на перевернутом ящике, тупо уставилась перед собой, паренек, лет двенадцати в клетчатой рубашке с засученными до локтей рукавами, ныряет среди людей, словно высматривая, где что плохо лежит и чем можно поживиться. Бесконечное, бессмысленное бормотание, болтовня, слушая которую все равно ничего нельзя разобрать.
- Что я здесь делаю? Как я сюда попал? - Сухожилов удивленно осматривался по сторонам, пытаясь найти ответ на свои вопросы. Виктор поднял голову и увидел, как высоко в небе идет бой. По небу сновали корабли, от которых во все стороны расходились прерывистые лучи, напоминающие очереди трассирующими пулями, однако звук, от которых не был слышен. На фоне различных конструкций мечущаяся в черном небе выделялись два внешне напоминающих четырехпалых звезд, в Центре которых светились Кресты, по одному на каждом. Вдруг, Сухожилов, на удивление себе, начинает осознавать, что понимает сущность находящихся здесь людей - пьянь, без желания исправиться, лентяи, за свою жизнь не забившие ни одного гвоздя, мальчишка у которого в будущем ничего, кроме мерзости и пакости в жизни и не будет, и само существование этих, с позволения людей, в принципе бесполезно, ибо ничего полезного они не принесут в этот мир, кроме разрушения, как нравственного, так и физического.
- И все же, разве их нельзя исправить, - снова задал вопрос Виктор, и чей-то голос раздался у него в голове.
- Пушечное мясо!
Раздавшийся звонок заставил его вздрогнуть и открыть глаза.
- Фу ты, приснится же такое, - повторный звонок окончательно стряхнул с него остатки сна.
- Слушаю!
- Алло! Витек, это я Сидоров, - Виктор посмотрел на окно, затем на стоящий на тумбочке будильник.
- Здорово, Саня, ты что ни свет, ни заря, семь часов доходит, добрые люди спят еще!
- Давай, давай вставай, зарабатывай себе на хлеб с маслом.
- Да что случилось? У меня сегодня выходной.
- А ничего особенно, мне в Брянцево нужно съездить, вот я тебя вместо такси и найму.
- Ну, не темни, рассказывай.
- Не по телефону, подъезжай к райотделу, я там тебя буду ждать, заодно, и чаем напою перед дорогой.
Через полчаса Виктор подъехал к зданию райотдела и, выйдя из машины, стал подниматься по лестнице, поглядывая на единственное светящееся окно, в котором виднелся сидящий за столом друг детства, а по совместительству участковый инспектор, лейтенант Александр Николаевич Сидоров. Войдя в коридор и постучав пару раз для приличия в дверь, шагнул в кабинет.
- Еще раз здорово, - лейтенант Сидоров пожал протянутую
Сухожиловым руку и жестом пригласил его сесть.
- Наливай чай, там колбаска и сыр в пакете, хлеб сам отрежь, а я пока соберу барахло. Сейчас Тополь подойдет и поедем.
- Ты толком объясни, что за спешка?
- Короче, в Брянцево, точнее в лесу, волки мужиков нагнали, ну порвали
одного, ладно не до смерти, мужики с зорьки возвращались, ну и отбили.
- Подожди, какие мужики, кого порвали, с какой зорьки?
Раздался звонок, Смирнов поднял трубку.
- Да, я слушаю, Никита Мироныч, нет, еще не пришел, да смену сдам и поеду. С «проны»... то есть с Сухожиловым, да у меня, здесь. Он подвезет, да и ему заметка для газеты, ладно, скажу обязательно, я думаю, к вечеру вернемся. Есть!
- Мироныч звонил, говорит, передай спасибо за воскресную статью, да и фото вышло классно. А вот и смена.
Виктор, дожевывая бутерброд, встал и стряхнул крошки с ладони, пожал руку вошедшему Михаилу Тополю.
Закончив завтрак и передав смену, Александр Смирнов и Виктор Сухожилов усевшись в Викторову «копейку» направились в село Брянцево.


6

- А чего это тебя после дежурства послали, больше некого? - Спросил Сухожилов.
- Не-е, это я сам напросился, скоро в отпуск, лишний денек не помешает. Да и на выезде Мироныч с Тонковым, вчера вечером магазинчик подломили, а ночью ехать, сам понимаешь, да и случай больше на бытовуху походит, без жмурика, слава Богу!
- Ага, скорее на лесовуху! - выдал каламбур Сухожилов, и выругался вслух, - эх, россейские дороги, мать вашу, не хочешь - заматеришься.
На въезде в село Сидоров попросил Виктора притормозить, и, открыв дверцу, спросил у проходящего мимо селянина:
- Слышь, земляк, а где вчерашние пострадавшие у вас живут?
Селянин махнул рукой в сторону сельсовета.
- Прямо по улице, дом с большими воротами, зеленые с цветочками, он
один здесь такой.
Подъехав к указанному дому, Сидоров, поглядев на большие ворота, удивленно хмыкнул.
- Хм, да, действительно, второй такой на первый похожий быть не
может, художники.
Все, что можно было выкрашено в зеленый цвет по которому, как по ковру, были разбросаны цветы, выполненные яркими красками.
- Это же надо, сколько терпения, труда нужно чтобы все это рисовать, небось, и нужник в цветах? - и взглянул на ухмыляющегося Сухожилова, разведя руками и кивнув головой, повторил.
- Художники. Ну, пошли, узнаем, что они в лесу рисовали.
Ступив в дом и придав своему лицу строгое выражение, мол, положение обязывает, поздоровался и представился:
- Здравствуйте, инспектор райотдела Александр Николаевич Сидоров.
- А, явились - не запылились, пораспускали бандитов, не по городам, не селам не пройти, теперь еще и в лес не пойти, - набросилась на вошедших женщина средних лет, как видно, супруга сидевшего за столом хозяина дома.
- Света, успокойся, они-то тут при чем, - и, глядя на удивленные лица вошедших, добавил: - Не обижайтесь, после вчерашнего не отошла. Кулькова в больницу отвезли, в райцентр, на него глядеть страшно, да и я только водкой и отхожу, до сих пор, как вспомню, поджилки трясутся, да вы мужики проходите к столу, с устатку почуть-чуть.
- Хватит хлебать! - накинулась жена хозяина, но, потом взглянув на мужа, махнула рукой и, захватив ведро и засунув ноги в калоши, с непокрытой головой вышла во двор. Пройдя к столу и отказавшись от самогона, гордо именуемого в селе водкой, сели, Сидоров открыл папку, достал ручку, бумагу, положил на свободное от снеди место на столе и проговорил.
- Пожалуйста, поподробнее, что произошло в лесу? - Сухожилов сняв спортивную шапочку: пригладил свою длинную шевелюру и обратился
вслух. Хозяин жилища окинул их взглядом, опрокинул в рот налитую в стограммовый стакан самогонку, не спеша зажевал куском сала и проговорил:
- Вчера Светка, жена, значит, стирку затеяла, ну, а дровишек в баньку маловато, в субботу банный день был, ну, мылись мы, да Кульковы, соседи мои, да родня ихняя была, гостили у них на выходные, а вчера сунулись, маловато осталось, вот и решили в лесок, неподалеку березки сухие стоят, самые то. Ну, значит, воды с утра в баню натаскал, лошадь запряг. Кулька кликнул, то есть Ваньку Кулькова, чтобы подсобил, да и пузырек в одного как-то не очень, вообще думали к обеду управиться, ну, Бешенную переехали, речку значит, заехали в сушняк, пару березок присмотрели потолще, спилили, немного выпили, начали сучья обрубать. Вдруг слышу Кулек что-то мычит, оглянулся, мать честная! Чудище какое-то прет и прямо на нас на четырех мослах, как трактор прет, только снег во все стороны, а за ним волки, я и не понял, как на дерево птичкой взлетел, на самую маковку. Кулек за мной следом, топор бросил, из валенок на бегу выпрыгнул, ползет, а глаза у него по пятаку свинячьему, рот открывает, а сказать ничего не может, только хрипит, мужик то грузный. А эта тварь волосатая за ним следом, уцепилась за ногу и вниз тащит, тут у Ваньки голос прорезался, орать начал ногами дрыгать, а этот сука лохматый, его, значит, вниз тянет, вроде небольшой, а силенки. В-общем, стащил он Ивана, бросил его волкам и ко мне, а глаза бешеные какие-то страшные, рожа побитая вся, пальцы на руках как веревки висят, видно поотморозил зимой-то. Ну, я конечно тоже в крик, а он, лохматый-то, лезет ко мне. Иван там по снегу катается, отбивается от волков, орет тоже, они его грызут. Вдруг - бах, бах, ну волков ветром сдуло, а этот сучонок, что ко мне лез, глянул на меня с такой злобой, что-то вякнул и следом за волками в чащу. Если бы не мужики наши, не пил бы сейчас водку. Они говорят: «Идем с зорьки, зайчатинку тащим, слышим орет кто благим матом, подскочили, глядим вас волки трепят, ну и бабахнули с двух стволов, жалко не попали». А Кулька здорово порвали, ноги, руки сильно потрепали, лицо, тулуп прокусить не смогли, да и катался он, до горла не добрались. Лошадка шуранула до дому с перепугу, видно, сани побила по кочкам, пришлось Ваньку на ветки и до дома. Ну, дома пообмыли, пообтерли и на машину в райцентр, а то у нас пока скорую дождешься, - Хозяин безнадежно махнул рукой.
Через два часа закончился опрос пострадавшего и охотников. Получив более-менее ясную картину происшедшего Сидоров и Сухожилов, отправились в район.
- Ну как тебе материальчик? - спросил Александр, - и что-то ты ни одного вопроса не задавал, неужели не интересно?
- Ну, допустим вопросы ты и сам все задал, - ответил Виктор, - и про то, что я бы хотел услышать никто из опрошенных ответить мне бы не смог.
- То есть на счет оборотня?
- Скорее Маугли, кто он, откуда, было ли раньше что-нибудь подобное в этом лесу и так далее.
- Маугли, говоришь? Ты хочешь спросить не пропадали ли у нас дети в районе? Это и я тебе сказать могу, девчонку 12 лет в райцентре умыкнули, до сих пор в розыске, мальчик в Высоком пропал лет пять назад, точнее утонул, правда, тело так и до сих пор и не нашли, но ты же сам знаешь, Бешенная, она только летом более-менее спокойная, и то до дождей, пороги там везде, булыжники торчат, если унесет все, тряпки одни останутся, это после райцентра, туда вниз, она по-спокойней, а в этих местах страшно смотреть, особенно весной, поэтому Бешенной и прозвали.
- В Высоком говоришь? - Виктор внимательно посмотрел на приятеля.
- Да нет, вряд ли, да и волки насколько я вообще слышал об этих маугли, пятилетнего ребенка не приняли бы, скорее всего, просто сожрали, и все. И вещи пацана: шорты и сандалии на берегу нашли и следы в воду, так что не думаю, не тот случай, - заключил Сидоров, - впрочем, если есть желание, съездий туда, если все село опять не в загуле или не на свалке. Но думаю что это не наш случай. Интересно, а соврать не могли? Немного перепили, а с испугу и волк может лохматым оборотнем показаться. Вот еще забот, зла не хватает. Сидоров с досады затушил сигарету и стал смотреть на дорогу, так и не промолвив ни слова больше до самого райцентра.


7

Сухожилов проснувшись, наскоро перекусив, и приведя себя в порядок, поехал в редакцию. Где получив на планерке ценные указания, которые никогда не выполнял, как впрочем и другие его коллеги по работе, если они не касались вопроса выживаемости самой газеты.
Виктор, усевшись за руль своего «жигуленка» направил стопы, вернее колеса своего авто на трассу по направлению села. Высокое, получившую свое название благодаря высокому холму, на котором оно располагалось. Запланированная две недели назад поездка, не смотря на сравнительную близость села Высокое от райцентра, никак не получалось. Редакционное начальство отправило Виктора и еще несколько сотрудников, из без того небольшого штата газеты, в областной центр для получения нового оборудования для редакции. Или как поняли сотрудники газеты, для решения высокого начальства подмять под себя строптивую газетенку, как они называли её, писавшей порой очень острые материалы на социальные темы, что явно не нравилось местному чиновничеству. Не смотря на то, что издание держалось на плаву довольно устойчиво, все же средств на покупку оборудования не хватало, а старое, вплоть до стульев в редакции давно нуждалось в замене. «Гласность закончилась, началась согласность», -подумал Виктор, сбавляя скорость и поворачивая руль в сторону от трассы на дорогу ведущую в сторону Высокого, - «Теперь будут тыкать, что существует газета на средства районного бюджета и будоражить людей попусту не надо. Высасывай теперь материалы из пальца или поищи другую работу». - Переехав мосток и подивившись на мутный поток речки Бешеной, с шумом срывающей остатки льда по краям берега и перемалывая их о торчащие из воды камни. Сухожилов въехал в село, точнее то, что от него, некогда процветающего совхоза, осталось. Полтора десятка домов имеющих более-менее жилой вид, и то только лишь благодаря стеклам на окнах, да виднеющемуся дымку, кое-где выходящему из покосившийся труб. К одному из таких домов Виктор и направился, оставив машину у развалившегося забора и опасливо поглядывая по сторонам, не нарваться бы на собаку, которых здесь никогда не привязывали, предоставляя полную свободу жизни и возможность добывать себе пропитание, где смогут. Сухожилов постучал в дверь и, услышав хрипящей голос. - «Открыто» - шагнул в сени, а оттуда в комнату, где и обнаружил, сидящих перед стареньким телевизором двух старушек, одна из них вязала носки, другая распускала старый чулок на нитки, сматывая их в клубок. К удивлению Виктора, по сравнению с двором, с его кучами мусора, в доме было сравнительно чисто, бывшая когда-то в употреблении кухонная утварь служила теперь в роли горшков, стояла на подоконниках и из этих импровизированных горшков росли цветы, некоторые из них выбросили цвет; чистые занавески, убранная кровать, вымытый пол, говорили о том, что порядок в доме все-таки поддерживали и не все люди, даже в развалившихся деревнях пьяницы и лентяи. «Странно, - подумал Виктор, - в доме чисто, а во дворе бардак. Вроде и снег сошел, и земля здесь на холме подсохла, можно было бы и убрать». Увидев удивленную физиономию Виктора, оглядывающего жилище, одна из старушек проговорила:
- Да, да, в доме одно, а во дворе другое. Все никак не дозовешься, чтобы помогли убрать, без бутылки не пойдут, а где на всех бутылок напасешься, а сам-то с клюшкой какой я работник. Ну, проходи мил человек за стол, чайку налью, заодно и расскажешь с чем пожаловал, айда садись на табуретку, да к столу ближе наливай чайку.


8

После обеда, отъехав от села и остановив машину на берегу речки, Сухожилов, закурив сигарету, задумался. По словам старушки, несколько лет назад, семья, живущая недалеко от ее дома имела двоих детей. Мальчики -
старшему десять, а младшему - пять лет. После того как совхозное хозяйство
кануло в небытие, из села стали уезжать, бросая жилье, так как не было
желающих купить его даже за гроши. Те, кто побогаче, переселились в
расположенное ближе к райцентру Брянцево, где люди всегда жили лучше в
материальном плане. Оставшиеся либо поумирали, либо опускались вниз по
социальной лестнице, из-за отсутствия работы, хотя само выражение -
безработный крестьянин, при наличии земли кажется смешным, было бы
желание, а вот его как раз и не хватало, если во времена правления
компартии за тунеядство вполне могли спрятать за решетку или как минимум
постоянно тыкали в глаза, что вольно-невольно заставляло любителей
отдохнуть безмерно устраиваться на работу, то теперь «красота», никто не
тычет, над душой не стоит -, вот еще бы хлебушка кто-нибудь бы принес, да бутылочку припас, вообще не жизнь, а малина. Дома приходили в негодность, то, что не успели и не смогли увезти бывшие хозяева жилищ, было разворовано и продано за бесценок. Немного получше было пенсионерам, которые держали кое-какое хозяйство по своим силам, но и за этим приходилось следить в оба глаза, нечистых на руку людишек во все времена хватало. Так и в этой семье оба родителя, оставшись без работы, потихоньку запили горькую, сначала хозяин, а за ним, с разговором - «чтобы ему меньше досталось» - присоединилась супруга, постепенно распродавая за заветную бутылочку свое хозяйство и имущество. Дети, как и в других подобных домах, были предоставлены сами себе. Вскоре старшего определили в социальный детский центр, где он и живет до сих пор, не особенно вспоминая родителей, а младший сдружился с живущей во дворе волчицей, купленной в хорошее время у охотников еще щенком. Сверстники не интересовали малыша, все свободное время он проводил с животным, ласково называя его мамой и время от времени приносил куски хлеба из дома, когда они там были, или поданные сердобольными соседями-пенсионерами, живущими рядом. Все, что приносил, делилось с волчицей, а после скудной еды играли вместе. Вечерами, не желая идти в дом и слушать пьяные разглагольствования родных, оставался с волчицей, забираясь к ней в будку, которую сам как смог утеплил. Старушка рассказала Виктору, что часто видела, как малыш спал в будке, прижимаясь к волчице и, не смотря на уговоры соседей, не желал ее покидать, да и волчица никого не подпускала к себе и малышу, а желающих подойти к зверю, даже привязанному было мало, родных малыша это не очень интересовало, и на замечания соседей они только отшучивались и пьяно посмеивались. Участковый иногда наведывался в село, несколько раз предупреждал, что передаст дело в комиссию и родителей лишат прав на ребенка. Те выслушивали, забирали ребенка у волчицы, а на следующий день, после отъезда участкового, все повторялось снова. Малыш снова был возле животного, обнимая волчицу, и прижимаясь к ней, что-то бормоча. По весне волчица пропала, и малыш долго просиживал возле будки, не желая никого видеть, он и раньше не особенно был разговорчив, а после пропажи волчицы и совсем замкнулся, а четыре года назад пошел к реке и исчез. На берегу нашли одежду и стоптанные сандалии, поиски ничего не дали и все решили, что ребенок утонул, и бурная река утащила его под камни или вниз по течению. Родным было все равно, не особенно обращая внимания к ребенку и раньше, они пустились во все тяжкие, пока в конце лета упившись, сгорели вместе с домом. Но старушка не очень верила в смерть ребенка, на вопрос - «почему?» ответила: - «В ту ночь, на том берегу волк выл, я думаю, волчица приходила и увела пацана».
- Я тоже так думаю, - подумал Виктор, - если суммировать все
произошедшее за последнее время «интересно, интересно» затем помолчал и
повторил уже вслух.
- Интересно!


9

Подъезжая в райотделу милиции, куда Виктор отправился желая поделиться возникшими у него соображениями, Сухожилов увидел начальника райотдела Смирнова, который что-то сердито выговаривал стоявшим напротив него капитану Тонкову и старлею Михаилу Тополю, которые опустив головы молча слушали, изредка кивая головами. Смирнов, закончив разговор, почти бегом направился к стоящему рядом уазику, по пути кивнул Виктору, и уже, усаживаясь рядом с водителями, крикнул:
- И чтобы через час были в готовности, поедете вместе с ОМОНом!
- Что за респеканция от любимого начальства? - попробовал пошутить Виктор.
Михаил Тополь отмахнулся и стал подниматься в здание райотдела.
- Что за дела, Тонков?
- Да взбучку Мироныч получил из области, - и, видя удивленный взгляд Виктора, пояснил, - ЧП в Брянцево, прямо на дикого рассказ. Сегодня днем, прикинь днем, при свете солнышка волки в деревню зашли, да ладно бы в деревню, село на полторы тысячи душ, да ладно бы зашли, набег форменный всей стаей учинили, люди по домам попрятались, одного насмерть, четверо покусанных, хорошо еще через забор ушли. Но что характерно нападали на мужиков, баба из-за калитки вышла, да так и замерла, кажется, чем не жертва, ан нет мимо прошли, дети играли возле забора - не тронули, только рявкнули на них, охотились за мужиками. Мистика, да и только! Ружьями смогли отогнать в лес, но страху на все село. А, знаешь, кто их вел? Оборотень! Грязный, зачуханный. Волки, говорят, его слушались как солдаты командира. Рыкнет, повернули налево или направо, одним словом дисциплина.
Скрипнула дверь, обернувшись, Виктор и Тонков увидели спускавшего по лестнице Тополя, несшего в одной руке сумку, в другой два автомата Калашникова.
- Серьезное мероприятие намечается, - сказал Виктор и добавил, - и я с
вами?
- А ты что в отпуске, как Сашка? Повезло парню, всегда как что
серьезное, то отпуск, то отгул.
- То ранение, - добавил Тополь, - счастливец.
- Да нет, какой отпуск, просто материал на завтра у меня заготовлен, так успокоительное для районного начальства, а в редакцию я позвоню, от вас можно?
- Да, пожалуйста, там, на вахте, Петруня сидит, сержант наш из
патрульных.
Виктор кивнул и направился в здание, но вдруг остановился и спросил:
- Так я не понял, а причем здесь область и за что Миронычу досталось?
- Ну, так, - протянул Мишка, - Это когда у людей обычные проблемы, область помалкивать, то денег нет у них, то ума. А когда трезвон может пойти по стране, свою задницу надо прикрывать, то они все узнают едва ли не раньше самих пострадавших и участников и с криком, - «пятилетку в три дня», начинают рвать и метать, все у них виноваты. Вот Миронычу и навставляли втык, мол, твоя вина, что вокруг деревни доты не стоят и рвы противотанковые не копаны.
Посмеявшись вместе с мужиками, Виктор ступил на лестницу.
- Кстати, пожрать чего-нибудь захвати, - крикнул ему вслед Тонков, -
видно останемся на ночь, а на тебя не рассчитывали.


10

В Брянцево въезжали автопоездом патрульный жигуленок службы ГИБДД, следом автобус районного ОМОНа, милицейский уазик и «копейка» Сухожилова, замыкавшая автоколонну. Остановив свой транспорт у здания администрации, милицейской начальство подкрепленное представителем районной администрации, видно для того чтобы держать выше стоящее начальство в курсе происходящего, а также следовавшем по пятам .
Сухожиловым. Чиновник райцентра недовольно поморщился и наклонившись к Смирнову тихо спросил.
- А этот «проныра», что тут делает? Нам, как ты понимаешь, лишний
звон ни к чему. Никита Миронович, до сих пор не отошедший oт обеденной
начальственной трепки, проворчал:
- Победоносные статьи в вашу честь, благодаря ему, районка напечатает.
В здании администрации их уже ожидали: местный глава, егерь и
несколько мужиков с ружьями. Коротко обрисовав ситуацию, Никита Смирнов спросил:
- Какие соображения на этот счет?
- Я думаю, не о каком таком оборотне речи быть не может, не Голливуд
у нас, а вот откуда этот вожак хренов явился, непонятно, - проговорил глава
местной администрации.
- Позволите, есть некоторые соображения, - Виктор Сухожилов
рассказал то, что услышал от старушонки, добавив и свои мысли.
- Вон оно что? - егерь почесал затылок, - выходит этот малец не утоп, а ушел с волками, на беду Тихона, этот мужик которого загрызли. Где же он все это время прятался?
- Я думаю, на отвалах жили, в норах, - подал голос Виктор, - лучшего места, если подумать, и нет.
- Похоже, что так, - покачал головой егерь. - Да и мужики в бинокле видали, как мосток перебегали, когда шли обратно.
- Значит так, - подвел итог Смирнов, - на ночь выставил посты и обход будем делать вокруг села, в посты не менее двух с оружием, с фонарями, костры держать, а с утра, если чисто вокруг села, будем поэтапно прочесывать лес, любого волка - стрелять. Несколько человек, я думаю десять, хватит, пяток с автоматами наших, да ваших охотников пять, проверьте стволы, дымовухи возьмите, постарайтесь, если что прижать к реке, лед почти сошел, так вдоль берега кое-где, да и речку сейчас не особенно сунутся, поток увеличен вон аж рвет местами, течение быстрое.
Волков стрелять наповал, пацана попробуйте взять живым, хоть и озверевший, а человек. Вопросы есть? Вопросов нет!

11

Ночь прошла спокойно, если можно, после вчерашнего, найти в селе человека, не поглядывающего в окна и не положившего возле себя ружье, или топор. На утро, разделившись на несколько частей, милиционеры и гражданские пошли по заранее намеченным целям, оставив в селе, для успокоения жителей, несколько милиционеров вооруженных автоматами. Сухожилов увязался с группой, идущей в сторону отвалов.
- Куда ты корреспондент, сидел бы в селе, безоружный, если нарвешься, чем отбиваться будешь? Этой палкой?
- Это не палка. Вагун называется, у северных индейцев, петлю накинул, палкой прижал к земле, дергайся не дергайся, а вот в ловушке останется, с дрыном на шее особенно не набегаешься.
- Вагун-Лагун, петля по-нашему, а пользоваться умеешь ею, здесь опыт нужен.
- Ничего, подсобите, если повезет, - Виктор окинул взглядом толпу.
- Цепью, мужики, - взял на себя командование егерь, - подойдем к
норам, сети растянуть возле выхода к речке, остальные на прицел, дымовухи
в щели, осторожно, смотреть в оба. Своих не подстрелите.
Закинув дымовухи, мужики, взяв на прицел норы, замерли, до боли сжимая в руках оружие. Пять, десять, двадцать минут, тихо, мужики стали опускать оружие.
- Похоже, здесь пусто, - прохрипел здоровый омоновец, опуская автомат.
Вдруг две тени кинулись прямо на людей, один охотник, отпрянувший от норы, от неожиданности уселся на задницу, спустив при этом оба курка в летевший на него серый комок. Стоящий рядом омоновец разрядил свой автомат в другого зверя, выпустив весь рожок и только разнеся волка в клочья остановился. Отброшенный выстрелом из двустволки второй комок откатился к норе.
- Оборотень! Мужики, сети, сети заносите! - заорал егерь на мужиков,
которые подхватили выпавшую из рук сеть, стали обходить отвал.
Сухожилов быстро подбежал к пытавшемуся встать существу и машинально, охваченные охотничьим азартом, накинул на голову петлю и прижав палку одним концом к земле, оперся на другой.
- Поймал, мужики, держу! - Существо резким ударом руки буквально перерубило не дававший ему подняться кол. С веревкой на шее и болтающемся на ней остатком кола кинулось через верх в сторону реки, подволакивая перебитую выстрелом ногу.
- Вот, сучонок, силища какая, сеть держи, ага попался, накладывай сеть, путай его, а черт нерасторопный, - орал егерь на мужиков, враз забывших всю охотничью науку.
- У-у-ушел, - от волнения егерь стал заикаться.
Поднявшийся Сухожилов, выплевывая землю, которую пришлось целовать при падении, увидел, как существо рвануло к реке, прыгнуло на кромку берегового льда и замерло, отчаянно ворочая во все стороны лохматой головой, не решаясь войти в воду и отчаянно ища выхода.
- Заходи, мужики, сеть тяните, выстрелом шугайте, не дайте уйти по
берегу, в воду он не пойдет, ранен, видите, нога перебита, понимает, что в
таком потоке не выплывет.
Егерь метался среди охотников, выстраивая их дугой и прижимая постепенно к берегу, где испуганно, беспомощно озиралось существо, не зная, как быть. Вдруг льдина, на которой он сидел, лопнула и увлекаемая потоком на середину реки, наращивая скорость, ринулась вниз по течению.
Охотники и милиционеры, отбросив сеть, бросились вдоль берега. Разделившись, часть побежала вдоль одного берега, другая перебежав мост, по- другому.
- Уйдет? - спросил Виктор у бежавшего рядом егеря.
- Некуда, - прохрипел тот на ходу, - тут другое, там порогов много,
разобьет, там летом не полезешь, а уж сейчас, да в его состоянии, и вдруг
словно споткнувшись, замер. Сухожилов, проскочив несколько метров по
инерции, тоже остановился, замедлили бег и бежавшие по обе стороны
охотники и милиционеры. Льдина замедлила ход на водоворотах, существо
озиралось, сидя на льдине, не решаясь спрыгнуть в воду, затем опустив
голову, стало всхлипывать.
- Тихо, тихо, мужики, плачет что ли, - егерь переглянулся с Виктором.
- Ма-а-ма, ма-а-а, - неслось сквозь шум гремящего потока, - у-у-у, ма-а.
Остолбеневшие люди по обоим берегам, молча, глядели на реку. Наконец, льдина, замедлившись на водоворотах, снова стала набирать ход в сторону порогов, и до людей донесся жуткий, полный горя и боли волчий вой.
12
- Взбесившаяся волчья стая, нападающая на людей, благодаря
слаженной работе районной администрации, сотрудников милиции и
местными жителями, оказавшими посильную помощь, уничтожена.
Выписка из районной газеты города «Н».