Что такое нечисть?

Что такое нечисть?
* * *
– Что там за поворотом?
– Ничего.
– Куда ведёт эта дорога?
– Никуда.
– Так не бывает. Если есть дорога, то должно существовать место, куда эта дорога приведёт.
– Это проклятое место, не ходите туда.
– Что значит проклятое?
– Да то и значит. Люди там пропадают. Гиблое это место. Не ходите туда. Нечистая сила обитает там…
* * *
Не бывает нечистой силы. Не бывает вампиров, оборотней, колдунов, ведьм, зомби, мутантов, гигантских насекомых и прочих героев ужастиков. Всё это выдумки фантастов. Но есть люди, которые в десять раз опасней самого страшного представителя клана нежити. Людей нужно бояться, особенно если они чем-то обижены…
Всё-таки мухи – самые ужасные животные в мире. Вот чего, спрашивается, она летает, да ещё и с таким мерзким жужжанием, что хоть на стену лезь?! Нет, это не выносимо! Так нужно сосредоточится, а она так мешает!
На самом деле Ло можно было понять, он действительно думал о важных вещах. Он пытался заставить старейшин поверить, что он уже достаточно взрослый, чтобы ходить на охоту. Ему надоело отсиживаться в посёлке вместе с женщинами и детьми, когда настоящие мужчины на охоте. И сейчас перед ним стояла труднейшая задача – доказать старейшинам и Зэ (их вождю), что он мужчина. А тут эта муха!
Наконец Ло не выдержал, достал из-под кровати, на которой сидел, лук и стрелу, прицелился и пришпилил муху к шкафу. Шкаф, и без того не в лучшем состоянии, честно говоря он вообще разваливался, такого потрясения не пережил и свалился кучей обломков на пол. При этом создался такой грохот, что до жути обнаглевшие крысы наконец-то разбежались по своим углам.
Дверь на улицу отворилась и вошла Па. Её руки и одежда были в крови, видать мужчины уже вернулись с охоты, и она вместе с другими женщинами разделывала добычу.
– Чем же ты так громыхаешь? – с порога поинтересовалась Па. – Шкаф! Что ты натворил, негодный мальчишка? Да ни у кого в поселке нет больше шкафа! Это единственное чем я могла гордиться, а ты…
– Дался тебе этот шкаф… Он же образца XII века, если не древнее. Он и так разваливался. А я между прочим вот отсюда попал в муху, которая летела возле шкафа. Заметь, не сидела на нём, а именно летела!
– И что же? Где мы шкаф теперь возьму, я тебя спрашиваю? Виртуоз, блин! Везде мухи, у всех мухи, а шкафа ни у кого не было!
– Зачем чем-то выделяться из общей массы? – пожал плечами Ло. Чёрт бы побрал этих женщин! Заладила: “Шкаф, шкаф…” Тут, может быть его судьба решается, а она…
– Действительно, – кивнула Па, с таким выражением на лице, что Ло пожалел, что он не был той самой мухой.
Она подошла к обломкам, думая, можно ли ещё восстановить столь редкую в их посёлке вещь, на ходу пиная крыс, что уже успели отойти от шока и выползти из своих убежищ.
К крысам все тоже давно привыкли. Что ж, если от них никуда не денешься. Живётся им в посёлке хорошо, вольготно. И не только потому, что жители к ним привыкли и не трогают. Гоняй они их, крысы бы всё равно не куда не ушли. Как и мухи, тараканы, клопы, не говоря уже о всяческих микробах. Здесь никого не заботят санитарно-гигиенические условия, здесь нет санэпидемстанции, здесь грязь и бардак.
Попади сюда человек, его бы ужаснула грязь, царившая в посёлке. Но люди сюда попадают уже после того как их перестаёт что-либо ужасать…
Сквозь грязные стёкла просвечивали лучи заходящего солнца, хотя им это давалось с большим трудом. Па обошла ещё раз всё то, что осталось от шкафа, грустно посмотрела на Ло, вздохнула:
– Ладно, Ло, пошли ужинать, а то всё без нас съедят…
– Па, – сказал Ло уже на улице, когда они уже в сторону Лобного места к которому уже подтягивались все жители посёлка. Делить добычу будут именно там. – Не расстраивайся ты так, я попробую его починить.
Па благодарно улыбнулась. Это было видно, даже не смотря на многолетнюю грязь, скопившуюся на её лице. Этот шкаф действительно много для неё значил. Она ещё считала себя аристократкой, и шкаф образца XII века был действительно её гордостью. Па уже старая, мало кто из жителей посёлка живёт так долго, женщины только, да и то иногда. Голод, холод, отсутствие минимальных удобств. Такую жизнь выдерживают не все. Но Па держится. Она родилась уже в посёлке, она не помнит другой жизни, но верит в то, что когда-то рассказала ей её матушка, хотя многие склонны считать это пустыми бреднями.
Её род был что ни на есть самым аристократическим. Никто не помнит уже их настоящую фамилию, но вроде как они были графами. С чего всё началось, тоже никто не знает, но известно то, что их изгнали из города, в котором они жили. Нет, это было не во время революции, как вы возможно подумали. Это было раньше, намного раньше. Жители посёлка толком ничего и не знали о революции, репрессиях, войне, перестройке. Они жили где-то Сибири, в тайге и ничего не желали знать о том, что там твориться в мире людишек. Предков Па изгнали, разрешив прихватить лишь слуг и некоторое нехитрое имущество. Так же поступили ещё с некоторыми семьями.
Поначалу они, объединившись, создали этот самый посёлок. Первые десять лет были особенно тяжелы. Вокруг на несколько километров ни души. Но вскоре они приспособились. Они научились охотиться, есть сырое мясо, жить без удобств.
Их потомки уже не верят в благародность своего происхождения. Они не знают другой жизни. Но они знают лишь одно: они ненавидят людей. Всех без разбору.
Как не удивительно этих краях много туристов, что несказанно радует жителей маленького посёлка где-то в Сибири. Про эти места ходят самые невероятные легенды, что привлекает ещё больше туристов и исследователей. Что тоже радует.

Сегодня охотники поймали парочку оленей. Народу в посёлке не так уж много, можно даже сказать мало, поэтому всем хватит, возможно, даже на завтрак. Все ждут Зэ. Без него нельзя начинать, он вождь. После охоты Зэ всегда любит отдохнуть, ему приходится труднее всех, он не только сам принимает участие в охоте, но и даёт указания остальным.
С убитого животного женщины снимают шкуру, что они уже сделали и тетерь олени (если их ещё можно так назвать) лежали кровавой кучей на столе посредине Лобного места. Когда подошёл Зэ из группы женщин, разделывавших туши, вышла Це, держащая на руках шкуры. Она протянула их вождю. Тот принял, поблагодарив кивком головы.
Это традиция посёлка. Женщины передают шкуру вождю, а он их в свою очередь, отдаёт её тому, кто, по его мнению, лучше всего отличился на охоте или юноше, которому надлежит вступить в ряды охотников.
– Я, вождь Великой Расы и истинных Людей отдаю этот дар Ке. Ты его заслужил. Сегодня ты показал себя с лучшей стороны. Тебе носить её. Фа, я прошу тебя сделать из этой шкуры одежду для Ке. Ты согласна?
Фа нерешительно глянула на вождя из-под грязных волос, никогда не видевших нормальной человеческой расчески. На самом деле это большая честь сшить войну одеяние. Фа просто не верила своему счастью.
– А эту шкуру я вручаю, – начал Зэ, после того как Фа удалилась, гордо неся перед собой шкуру, которой было суждено стать одеждой для молодого ещё охотника Ке. По правде сказать, это предел жизни для охотника – 25-30 лет. – Ло. Ты уже достаточно взрослый, теперь ты будешь охотиться вместе с мужчинами. Скоро у тебя будет одежда настоящего Человека.
Ло не верил своим ушам. То, о чём он так мечтал, наконец-то сбылось! Он – ОХОТНИК!
– Це, не согласишься ли ты сшить одежду, достойную будущего война? – продолжал тем временем Зэ. Це кивнула, поднялась с земли, на которую уже успела усесться, благо дни ещё стояли тёплые, подошла к вождю и взяла из его рук шкуру.
– Хорошо, с торжественной частью разобрались, теперь о еде.
Зэ честно разделил добычу, он был хорошим вождём. Похватав куски мяса, предназначенные им, люди разошлись по домам. Ло с Це условились, что она зайдёт к нему после еды сделать первые примерки.
Ел Ло без особого аппетита, несмотря на то, что олень был вкусный, да и кусок ему достался неплохой. Это ж надо завтра он пойдёт на охоту вместе со всеми. В голове не укладывается! А главное – он перестанет носить эту мерзкую людскую одежду. На самом деле только мужчины могли носить одежду из шкур, остальные же были вынуждены довольствоваться одеждой, которую они снимали с людей.
Едва Ло проглотил последний кусок, как в дверь протиснулась Це.
– Что-то ты медленно ешь, не находишь, воин? А почему у вас такой кавардак? Па, что случилось с твоим шкафом?
– А ты у него спроси, – посоветовала Па, выходя из комнаты, чтобы им не мешать.
Отвечать Ло не хотелось, но, видя, как светится любопытством грязное лицо Це, недовольно пробурчал:
– Муху я пришпилил к нему, а он возьми да сломайся. Кто ж знал-то…
– Ясно, – кивнула Це. – Вставай, я тебя мерить буду.
С собой она предусмотрительно захватила верёвку, которой собиралась измерять Ло.
– Ну, как настроение перед боем? – спросила она, но не насмешливо, а скорее благоговейно. Быть охотником – это великая честь.
– Нормально, – пожал плечами Ло, пытаясь всерьёз задуматься над этим вопросом и ответить на него хотя бы самому себе. – Вот бы людишек встретить!
– Зачем?
– Ну, посмотреть охота…
Он ни разу не видел живого человека. Конечно, когда он был поменьше, им показывали одного из них. Рассказывали про слабые места. Но тот человек был уже мёртвый. А на живого бы хотелось посмотреть. А ещё лучше, прикончить на месте…
– Ты бы мог убить его?
– Конечно. Что за вопросы ты задаёшь. Я – охотник, а людишки – жертвы.
Це пристально посмотрела в глаза Ло. Это его насторожило. На её лице читался страх, но не ЗА НЕГО, она боялась ЕГО.
– Ты говоришь так, будто они не отличаются от тех олений, которых мы только что съели. Они совсем другие…
– Конечно другие, их даже есть нельзя. От них проку ещё меньше чем от этих оленей.
– Но ведь мы были такие же когда-то…
– Были, пока они не изгнали нас и мы… – и тут только до него дошёл весь смысл их разговора. – Це, ты… защищаешь их?!?
– Но они ведь такие же, как мы…
– Нет! Они не такие! Они мизинца нашего не стоят! Мы совершенно другая раса! Мы даже не народ, мы Раса!
И с этими словами он выбежал из дома. Всё ясно, Це сошла с ума. Хорошо, хоть мерки успела снять, возвращаться к ней совсем не хотелось. Он медленно брёл в сторону леса, редкие жители, которые попадались ему на пути, поздравляли его, но он ничего не слышал. Он думал о судьбе Це. Такая молодая… она была молода даже по меркам их посёлка. Но что изводить себя проблемами, которые не в силах решить? Надо пойти и хорошенько выспаться перед завтрашней охотой.
* * *
Проснулся Ло рано. В посёлке что-то происходило. Было слишком шумно для столь раннего часа. Сегодня Ло пожалели, он спал всю ночь. В основном, мужчины всю ночь по очереди несут караульную службу вокруг посёлка. И вот, как позднее выяснилось, один из часовых заметил людей. Какая-то научная экспедиция отправилась исследовать этот Богом забытый район.
Что творилось в посёлке, нельзя было передать. Все бегали, кричали, мужчины натягивали снаряжение. Ло боялся, что Це не успела дошить, он не хотел пропускать ТАКОЕ. Но вот она бежит к нему, неся его одежду.
Через две минуты Ло стоял на Лобном месте в полной экипировке. Зэ проводил последний инструктаж: кто, куда должен идти, что делать, когда стрелять и так далее. Когда все были готовы и уже хотели выступать, к Зэ подошла Це и попросила слово, Зэ кивнул:
– Только побыстрее…
– Послушайте меня жители посёлка, – начала она. Её голос разносился над всем Лобным местом, всем было хорошо её слышно, все недоуменно уставились на неё. Раньше женщина редко просили слово, да ещё и в присутствии вождя, а такие молодые ещё не разу. – Зачем вы убиваете людишек? В чём они виноваты? Те, кто много лет изгнал наших предков сюда, уже давно гниют в земле! Почему вы наказываете их потомков, причём даже не прямых? Это не честно и бесчеловечно. Вы, называющие себя Великой расой, ведёте себя как шакалы!
Видя, что она закончила, Зэ легонько взял её за плечо:
– Мы сейчас вернёмся, – пообещал он толпе. Но вернулся он один. Це с ним не было. С того дня её никто не видел.
* * *
К лагерю людишек подобрались незаметно. Когда живёшь в тайге, где если не охотишься, то умрёшь с голоду, по неволе обучаешься двигаться бесшумно.
– О, да они тут целый палаточный городок разбили! – хмыкнул Ту, находившийся недалеко от Ло.
Людишек, действительно было много: человек 7-8. Решено было выждать, когда они усядутся есть и только после этого напасть.
Это было действительно ни с чем не сравнимо. Правда, Ло пока не разрешили напрямую участвовать в битве, он пока только учился, но он насмотрелся всласть. Людишки не оказали достойного сопротивления, они были слишком напуганы. Удалось поймать пятерых.
После они свершили осмотр палаток, в котором Ло тоже было позволено участвовать. Ничего интересного они, конечно же, не обнаружили. Какие-то приборы, банки с консервами (правда, представители Великой расы не знали что это такое), еду, которую их желудок никогда не принимал…

С такой добычей не стыдно в посёлок возвратиться! Целых пять людишек! И он, Ло, самолично принимал участие в этой охоте. Интересно, почему ему не радостно…
Он вспомнил Це. Вспомнил, что она сказала ему вчера, что сказала утром всему посёлку и понял, что он её уже никогда не увиедет. И тогда ему стало так грустно, что он едва не разрыдался. Вдруг он задумался над смыслом сказанного Це. Она же действительно в это верила. Странная… Но, ведь людишки действительно не виноваты за то, что мы их ТАК ненавидим…
* * *
В посёлке их встречали как героев.
Но, как говаривали в посёлке, людишками сыт не будешь, поэтому, пришлось войнам готовится к новой охоте, на этот раз для того чтобы прокормить себя и остальных жителей. Как справедливо заметил Ло от людишек не было никакого проку, они годились лишь для исследований, да как поставщики одежды.
Пока все разбрелись по домам для кратковременного отдыха, дети с визгами уволакивали последнего человека в специальную лабораторию, в которой им разрешат его вскрыть, Ло отправился бродить по окрестностям. Настроение было паршивое.
Сегодня он посмотрел как живут людишки. Они все чистые, им не докучают крысы и мухи, они не должны охотиться, чтобы не умереть с голоду.
Не слишком ли высокую цену заплатили они за то, чтобы называться Великой расой?
Он бы никому не признался в своих мыслях, боясь разделить участь Це, но они, людишки, намного выше и цивильнее, чем его раса. Раса, осмелившаяся называть себя высшей.
Его размышления прервал вой волков. Причём совсем рядом. Он и не заметил, что зашёл слишком далеко в тайгу.
Волков было много. Они что-то раздирали. И тут Ло узнал клок волос волчьей добычи. О, чёрт, они её даже не похоронили! Какая ярость овладела Ло! Он в одиночку накинулся на волков! Они, слишком увлечённые раздиранием того, что было когда-то Це, не сразу заметили его, а когда заметили было уже поздно! Он никогда не промахивался из лука, не промахнулся и сейчас.
Оставшиеся в живых волки поспешно удирали подальше в чащу. Ло был ранен, но даже не замечал этого. Сильно деформированное тело Це лежало перед ним. Он опустился на колени. Слёзы подступали к горлу. Раньше они никогда не убивали себе подобных. Их слишком мало, чтобы позволить себе такую роскошь. Теперь они впитали самый большой недостаток людишек. А имея ещё и свои, они стали намного хуже тех, чей лагерь сегодня штурмовали.
– Прости, Це, что я считал тебя сумасшедшей, – прошептал Ло, снял с пояса украденный сегодня нож и принялся копать могилу.
Закончил он только поздно вечером. Было уже слишком поздно, чтобы возвращаться в посёлок, да и не очень-то хотелось. Поэтому, Ло залез на дерево (в этих окрестностях всё ещё шастали рассерженные и голодные волки) и уснул. Спать на деревьях он, в общем-то, привык, вот только есть очень хотелось… Ничего, ему не привыкать, зимой вообще крайне трудно охотится, так что жители посёлка по нескольку дней могут ничего не есть. Другое дело, что он слишком устал, да и рваная рана на плече всё ещё кровоточит. Конечно, он перетянул её лоскутом одежды Це (она ей всё равно больше не понадобиться), но что-то это не особо помогло.
* * *
– Профессор Иванова, приведений не бывает!
– Я и не говорю о приведениях, профессор Жаров, но некая нечистая сила определённо есть. И я это вам докажу.
– Позвольте спросить, как?
– Очень просто. Я поеду в Сибирь, там близ городка Толька зафиксировано очень странное место, я предполагаю, что как раз там и находится всё сосредоточение нечистых сил. С начала XIХ века там творятся странные явления.
– Прекрасно, едьте, но мой институт вам не будет оказывать ни материальной, ни кадровой помощи.
– Ну и не надо. Добровольцы всегда найдутся.
Но этот случай был явно не из того расклада. В Сибирь никто ехать не хотел. Может, боялись нечисти, а может рано там наступающих холодов, может, сказался пример профессора Логанова, пропавшего в той местности два месяца назад.
Впрочем, Ивановой таки удалось собрать экспедицию, но добровольцам пришлось неплохо заплатить. Это были в основном студенты или недавно закончившие ВУЗы и нуждающиеся в работе.
* * *
В Сибири уже было холодно. Проклятое место они отыскали почти сразу. Правда, по пути туда заехали в Тольку, где все жители, едва узнав о намерениях экспедиции, кинулись их отговаривать. Стоит писать, что у них ничего не вышло? Обиженную женщину ничего не остановит. А её обидели сильно. И она с радостью утрёт нос этим профессорам.
Но энтузиазма несколько поубавилось, когда они нашло разорённый лагерь профессора Логанова. Тут всё было перевернуто с ног на голову. Конечно, лёгкий снежок отчасти присыпал поваленные палатки, но это не уменьшало того дикого ужаса, который поселился в душе членов экспедиции, ищущей нечисть.
Задерживаться в лагере на долго никому не хотелось, но все уже поняли, что они нашли то, что так долго искали – логово нечистой силы. Решено было двинуться на запад. Через два дня они начали в снегу труп девушки лет 27-30. Она замёрзла, скорее всего, дня два-три назад, предположительно, это участница экспедиции Логанова. Последний энтузиазм окончательно умер.
Ещё через три дня они нашли парня, но живого с сильным обморожением конечностей. Он-то им и выложил всю правду о нечистой силе, когда пришёл в себя, что произошло далеко не сразу.
– Это не какие не приведения. Это люди, только грязные и в шкурах. Они о чём-то переговаривались. Их язык чем-то напоминал смесь русского и французского, но я их не понимал. Не знаю как мне удалось сбежать. Они выскочили из неоткуда, мы только собрались позавтракать. Они убивали, всех, без разбору. Мужчин, женщин. У профессора был маленький сын… теперь его тоже нет…
Он замолчал, терзаемый воспоминаниями того дня. Роман (это имя единственного выжавшего члена той экспедиции) долго смотрел на огонь, вокруг которого расположились путники, не видевшим взглядом. Наконец он так резко вскинул голову, что все невольно вздрогнули.
– Убейте их! Я прошу вас, отомстите за нас! Я навсегда останусь калекой, я не могу, но вы сильные, вы можете. Я умоляю вас. Они не достойны жить!
Все молчали, поражённые услышанным.
– Так нельзя. Если живут, значит достойны, – нашлась, наконец, Иванова.
Роман только качал головой.
– Вы не поймёте, пока не уведете их. Это нелюди, недостойные жить.
* * *
Чтобы убедиться в правдивости слов Романа, экспедиции действительно понадобилось увидеть представителей Великой расы. Они напали на них ночью, убили большую часть отряда до того как те успели оказать хоть какое-то сопротивление.
– Они хотят войны, они её получат. Я не удивлюсь, что по их вине в этих краях пропало множество туристов. Мы должны выследить их и если миром решить это дело не получится, будем решать его другим способом, – подсчитав потери проговорила Иванова.
Найти лагерь нелюдей оказалось не так уж сложно. Они и не прятались, считая себя полноправными господами на этой территории.
– Я попытаюсь с ними договориться, – объявила Иванова. – Они выглядят как люди, владеют речью, значит они не совсем дики. Мне кажется, стоит попытаться.
– А мне кажется, не стоит, – заявил Роман и многие его поддержали. – Это последнее, что бы я предпринял.
– Это моё решение, попрошу его не оспаривать. Я руководитель этой экспедиции, мне решать. Тем более, я немного знаю французский.

И она отправилась прямо в посёлок. Ей с самого начала не повезло, она застала этап делёжки добычи, и её просто ужаснул тот факт, что по мимо прочих недостатков они ещё и сырое мясо едят. Она их воспринимала как варваров, считающих их своими противниками, но, похоже, они считали их добычей. Неужели они съедали людей так же как этого убитого лося? Но больше всего ей не понравилось как её встретили. Варвары переговаривались друг с другом, смеясь и тыча в неё грязными пальцами.
Она подошла к высокому человеку, стоящему посередине небольшой площади в центре поселения, у стола, на котором возлежала делимая туша лося. По-видимому, он был здесь главным.
Но поговорить с вождём у Ивановой не получилось, он её попросту не стал слушать. Остальным членом экспедиции очень повезло, что они подошли к посёлку во время кормежки, в любое другое время на постах имеются часовые, которые бы легко вычислили людишек. Сидя в кустах, людишки хорошо видели Лобное место, видели как вождь без труда отсёк тем же самым ножом, что и резал лося, голову Ивановой. Потом набежала толпа ребятишек, они, смеясь, подхватили тело руководителя и понесли прочь.
Потом нелюди, получившие свой кусок, отправились в свои ветхие домишки, будто ничего и не произошло.

Не прошло и пятнадцати минут, как оставшиеся в живых члены экспедиции старательно поливали территорию посёлка бензином. В их глазах полыхала такая злоба, что они даже боялись смотреть в лицо друг другу.
* * *
Ло почти доедал свой кусок мяса, когда за окном всё побелело, послышались крики, запахло гарью, стало жарко. Когда он открыл дверь, в комнату ворвались языки пламени, заставив его отскочить от порога. Плакали дети. Огонь уже близко. Уже горит шкаф, а ведь он его так и не починил! Теперь уже не придётся…
Он метался как тигр в клетке, силясь найти выход из горящего дома, но все попытки его были тщетны. Одежда на нём вспыхнула как пучок сухой травы. Боль была страшной. Он кричал, пока его не поглотил огонь…

Тоже произошло и со всеми остальными жителями посёлка. Таков был конец представителей Высшей расы, истинных Людей!