Метроном

Метроном.

Третьего дня давали зарплату. Вы же знаете,как стало трудно получать зарплату после «перестройки». А они,мало того что задерживают честно заработанные деньги, так ещё и навязывают контрамарки.Вот я, к примеру, совершеннейшим образом не возражаю против балетов. Всякие «Лебединые озёра», где девки пляшут стройно в ряд.

А ещё лучше оперы, там где мавр нашу бабу душит. Весьма душераздирающая сцена. Бабу мне завсегда жалко, я даже пару раз хотел вскочить и по роже, сажей намазанной влепить мавру… Не пустил пожарник на сцену…

Бабы красивые в операх всегда! Тут даже со мной не надо спорить!

Особливо впечатлительная у них верхняя часть туловища, где в бархатном платье возбуждающий вырез. Забыл, как называется…

Да, пофигу…

Ну, вот я же и говорю, суют мне контрамарку наконцерт в эту филармонию. Может и не филармонией она называется, слово просто знакомое – фисгармония, я всё время их путаю.

Что делать то? Деваться некуда, зима… Снег так прямо в рожу хлещет колючими пощёчинами.

Куда пойти водки выпить? В ресторане весьма дорого и официанты все нагло - мордые, после третьей рюмки, невзирая на личность начинают «палёную водку» подливать.

Тут вариантов как у Штирлица с радисткой или застрелиться или спасать Родину!

Покупаю я в гастрономе бутылку «беленькой».

Заметьте!

Покупаю без очереди, с «черного хода» значит заход. Там у меня продавщица Клавдия Юрьевна в «зазнобах» числится. Верхняя часть туловища не хуже чем у оперных певичек. Так прямо жаром и дышит. Всё местное мужичьё мне в след нехорошей завистью смотрят.

Да мне пофигу…

Слесарь я, шестого разряд, руки хоть как кувалды, но золотые. В наше трудное время профессора всякие не при делах. У меня соседушка, профессурчик, жалкий такой интеллигентишка, на рынке книжками бестолковыми торгует. Я сунулся было давеча прикупить себе книженцию, для расширения кругозора в общении с женским полом.

Ну , вы поняли, там стишки душещипательные чтобы присутствовали. Зарисоваться под интеллигента. Как там у этих поэтов…

«Я помню вас и все дела…»

«Не жалею, не зову, не знаю...»

Или как там?

Да, пофигу…

А у него всякие глупости с рисунками квадратов и треугольников. Катеты всякие и гипотенузы. Мне физика эта совсем без надобности, меня при подсчёте зарплаты фиг собьёшь! Ритм у меня природный!

Даже наш дворник Петрович, а он в гармошках разбирается. Бывает как выпьет лишкуна Пасху, как развернёт меха…Любо-дорого смотреть! А я ему значит, на кастрюлях постукиваю.

И ладно у нас так получается, мне так мужики и говорят: - Эх, Семёныч, надо было в музыку идти!

Ну вот… Прикупил я у Клавдии Юрьевы бутылочку, одну «Алёнку» ей оставил, другую себе в карман сунул, для закуси.

Бутылку надо обязательно во внутренний карман прятать, особенно в зимнюю пору, когда гололёд и всякие не горазды с видимостью на дорогах. А если падать будешь, надо только на спину, голова то в шапке из кролика, что ей будет, шапке то !

А бутылка в целости и сохранности останется.

Добрёл я до филармонии этой, два раза падал на шапку, но бутылку сохранил.

Тулупчик сдал, такой себе некрасивой бабушке на вешалку. И для чего таких берут в культурные заведения? Только все настроения душевные портят своим фасадом.

Да пофиг...

Номерок в карман засунул, там где «Алёнка» улыбается на этикетке и стал осматриваться, на предмет с кем бы выпить.

А в этой филармонии все мужики в черных костюмах и галстуках, точно на похоронах. И все осуждающе на мои потёртые джинсы и полосатый свитер таращатся.

Вижу дохлый номер, выпить не с кем, надо искать туалет и там уединиться, подобно алкоголику. Вот не люблю я эти дела, сам на самупотреблять.

И поговорить не с кем о жизни нашей, и про иные миры пофилософствовать!

А ежели черти нагрянут?

Ну, да ладно, ближе к телу, как говорил… Вот блин, забыл, кто так выражался?! Помню что Гэ и Дэ…а потом момпансьен, шампиньон…

Да, пофигу…

А тут из боковых дверей, выходит мужичок, тоже в брюках чёрных и пиджаке, только пиджак какой-то неправильный, кто ему так пошил? Сзади две полосы болтаются, а ещё заместо галстука штука такая на шее, забыл как называется.

Да мне пофигу…

Главное что все вокруг мужичку захлопали, заулыбались, в глаза заглядывают и расступаясь, руку пожать норовят.

Сразу видно что начальник или директор! Тем более лысенький - как Ильич… Они все вожди быстро лысеют, ибо думают о нас, непутёвых !

Надо, стало быть, за ним бежать. А лысенький то, шустриком оказался, живенько так петляет гадёныш...

Я за ним, а он прямым ходом в туалет и в кабинку прошмыгнул. Я не стал его преждевременно беспокоить, зачем человека от важного дела отвлекать. Откупориваю значит я бутылку, вынимаю гранёный стакан, он у меня завсегда с собою. И «Алёнку» - шоколадку раскрываю. Только налил, мужичок за слив дёрнул и выходит руки мыть. Сразу видно гад образованный!

Я к нему так вежливо обращаюсь, мол, не желаете перед фисгармониями для поднятия настроения по « соточке» употребить.

Он очень так вежливо отказывается, а мне - то одному пить неприлично.

Я ему и говорю так откровенно, постойте чуток рядом ради знакомства. Мужичок то даром что в черном пиджаке, а уважение проявляет. Стоит, с ноги на ногу переминается.

Я хапнул пол стакана, и шоколадкой занюхал.

- Колян! – И свою «пятерню» ему протягиваю.

Мужик правильный, даром что без галстука, руку мне в ответ протянул:

- Святослав Теофилович…

Чудное отчество у него, а рука такая крепкая, хоть и интеллигент.

Я опять стакан наполняю, прилить знакомство, тут как назло баба в двери заглядывает, не стыдно ей по мужским туалетам шастать?! Видимо нет у неё совести, вся она такая расфуфырено – возбуждённая, дергается, заламывая руки в истерику впадает:

- Святослав Теофилович! Вас пять минут как весь зал ждёт!

Лысенький мне вежливо откланивается и исчезает за дверью.

Вот говорю я всегда - бабы зло!

Даже эта продавщица Клавдия Юрьевна, что у меня в«зазнобах» числится.

Пива даже мне недоливает!

Выпил я ещё чуток с «Тренером», это я так бутылку величаю когда выпить не с кем.

Спрятал родимую за пояс и подался концерты слушать. В зале темно и все так тихо сидят, даже вроде и не дышат. Я к своему месту пробираюсь, не по всем конечно ногам, по красивым женским аккуратно.

Место попалось плохое, прямо во втором ряду в центре зала, толком и не выпьешь, отовсюду стратегически просматривается.

Тут все захлопали, я глаза оторвал от выреза на верхней части туловища соседки слева, смотрю по какой причине такой шум?

На сцене вижу, стоит пианино такое огромное и черное, а к нему мужик лысенький передвигается мелкой дробью и кланяется.

Ба! Это ж мой новый знакомый – Святослав! Святик!

Я хлопать, врать не буду не стал, а чуток приподнялся и рукой ему помахал.

Мой дружбан лысенький пиджачок подмахнул и за пианино усаживается. Сел такой себе и глаза закрыл. А я так и подозревал, что уснёт без ста грамм.

Надо его поддержать и чётко так ему кричу:

«Давай, Свят, вдарь по пианинам, продай талант!»

Он вздрогнул и глаза открыл, а в зале на меня зашипели.

Лысенький чуток посидел, видно собираясь с духом (ведь советовал ему, сто грамм для храбрости) а потом как грохнет по пианинке и давай наяривать.Не хуже нашего дворника. Но только чую я, с ритмом у него не того…

Плавает кое-где! Видно, что сам с собой играет, давно и без ансамбля. Вот если б рядом коллектив был, ему подсказали, не торопись мол, считай…Раз, два, три… Раз, два, три…

Для этого дела в коллективе музыкальном и барабанщик имеется на полставки.

А ещё бывает главный у них, бездельник. Всё время спиной к народу стоит и палочкой машет. Регулировщик музыкальный. Он плавать не даст, чтоб кое - где и абы как. У нас такой в гаражном кооперативе, завсегда на "разливе" глаз - алмаз!

Вот тут уже мне не пофиг!

Меня с ритма не собьёшь, я завсегда присутствую неотрывно от коллектива!

Сижу я так и вслушиваюсь…

Плавает Святик и всё тут. Я уже и ногой правой ритм ему подсказываю, не смотря на шипение сзади. А он всё свою линию гнёт.

Я давай в ладоши хлопать, громко, так чтоб лысенький с ритма не сбивался… Но тут пожарник и ещё два мужика трезвых давай меня из зала вытаскивать.

Лысенький, что за пианинкой, сразу видно мужик бывалый с крепкими нервами, не останавливается, только так злобно в зал на меня косится…

Что ему было на прощание сказать?

Оглянулся я так через плечо и на весь зал, чтоб музыку заглушить, гаркнул:

- Лапоть! Купи метроном!

Дали мне за мелкое хулиганство, пятнадцать суток. Разгребаю я сугробы возле этой филармонии и не могу третий день понять, откуда я из тёмных недр своего подсознани слово такое откопал – МЕТРОНОМ?